Месяц назад Светлана пришла к Дарье с красными глазами. Сидели на кухне, пили чай, и младшая сестра никак не могла собраться с духом.
— Дашь, мне неудобно просить, но совсем не знаю, что делать, — наконец выдавила она. — Ромка школу заканчивает, хочет на программиста поступать. А у нас компьютер древний, даже интернет плохо ловит и сайты не все открываются.
Дарья слушала и видела, как сестра мнёт в руках салфетку, как стесняется каждого слова.
— Учителя говорят — способный парень, на бюджет пройдёт обязательно. Но для олимпиад проекты нужны, презентации всякие. А на чём делать?
— Сколько хороший ноутбук стоит?
— Да ты что! — Светлана замахала руками. — Я не прошу! Просто… не знаю, куда деться.
Но Дарья уже решила. Утром поехала в центр, в большой компьютерный магазин. Консультант — парень лет двадцати пяти, с энтузиазмом показывал модели:
— Вот этот подойдёт для учёбы. Мощный, современный. И потом, если программистом работать будет, справится.
Роман был в восторге. Обнимал тётю, обещал учиться только на отлично, показывал, какие проекты теперь сможет создавать. Светлана плакала от благодарности.
— Как я тебе отдам? — спрашивала она.
— Никак, — отвечала Дарья. — Это подарок. Пусть племянник учится.
О покупке знали только близкие. Дарья не афишировала свою помощь — считала это естественным.
У неё и Кирилла дела шли хорошо: он работал начальником отдела в торговой компании, она — главным бухгалтером в фармацевтической фирме. Две машины, квартира в хорошем районе, возможность помочь родным.
Но каким-то образом об этом узнала Анжела.
Золовка всегда была в курсе семейных дел. Звонила то Кириллу, то другим родственникам, выпытывала подробности, собирала информацию. И когда узнала о подарке племяннику, сначала возмутилась:
— Семьдесят тысяч чужому ребёнку подарила!
А через месяц у неё была свадьба.
Свадьба получилась действительно пышной. Ресторан на берегу Волги, с панорамными окнами и видом на реку. Живая музыка, цветочные композиции на каждом столе, официанты в белых перчатках.
Столы ломились от угощений: красная рыба, креветки. На такую свадьбу потратили не меньше миллиона рублей.
Дарья сидела за дальним столом рядом с мужем Кириллом, старалась наслаждаться праздником. Анжела выглядела великолепно в белом платье — пышная юбка, корсет, расшитый жемчугом, фата в три метра. Максим галантно ухаживал за молодой женой.
Гости веселились. За столом золовки сидели её подруги по институту, коллеги по работе. За соседними — родственники с обеих сторон. Дяди, тёти, двоюродные братья и сёстры. Человек восемьдесят всего.
Дарья общалась с тёткой Кирилла, приехавшей из Самары. Пожилая женщина рассказывала про внуков, про дачу, про то, как изменился город за последние годы. Разговор был приятным, ненавязчивым.
До тех пор, пока не подали второе блюдо.
Дарья как раз пробовала утку в апельсиновом соусе, когда Анжела вдруг встала и постучала ножом по хрустальному бокалу. Звук разнёсся по залу, разговоры стихли. Все повернулись к молодожёнам.
— Ну что, родненькие! — начала Анжела, и в голосе сразу послышались знакомые Дарье нотки. — Хочу всех поблагодарить! Особенно тех, кто нашу семейку поддерживает!
В её голосе звучало что-то неладное. Дарья почувствовала подвох.
— Семья — это самое важное в жизни, — продолжала Анжела. — И когда родные люди помогают друг другу, это прекрасно. Вот недавно моя золовочка Дарья купила дорогой ноутбук племяннику на поступление. Семьдесят тысяч рублей! Хороший поступок!
Дарья почувствовала, как краснеет. К ней обратились взгляды гостей. Некоторые кивали одобрительно — помочь ребёнку в учёбе действительно благородно.
— И я подумала, — голос Анжелы стал чуть громче, — раз Даша так заботится о племянниках, то и о семье мужа не забудет. Мы с Максимом переезжаем в новую квартиру, создаём семейное гнёздышко. Денег на переезд катастрофически не хватает.
За столами повисла тишина. Гости переглядывались, не понимая, к чему ведёт невеста.
— У Даши с Кириллом дела идут хорошо, — продолжала Анжела, не теряя улыбки. — Две машины, квартира в центре, отдых за границей. Значит, лишние деньги есть. А мы молодая семья, только начинаем жизнь.
Дарья медленно поставила вилку, подняла глаза на золовку. Неужели та собирается прямо на свадьбе требовать денег?
— Но что-то помощи мы не дождались, — голос Анжелы стал холоднее. — Чужому ребёнку — семьдесят тысяч без разговоров. А на сестру мужа денег жалко! Родня тебе мы или кто?
За соседними столами начался шёпот. Кто-то тихонько прыснул в бокал. Тётка из Самары округлила глаза, явно не ожидав такого поворота на свадьбе.
— Я всё одна тяну! — Анжела уже не скрывала раздражения. — И свадьбу организовывала, и квартиру искала, и переезд планирую! А от семьи — никакой поддержки!
— Что, правду говорить нельзя? Мы же не миллионы просим! Сто тысяч на переезд — для них копейки!
Дарья встала. Не спеша обвела взглядом притихших гостей.
— Анжела, ты хочешь, чтобы мы оплатили ваш переезд? — спокойно уточнила она.
— А почему бы и нет? Мы же семья!
— Хорошо. — Дарья сделала паузу. — Отвечу честно, чтобы все слышали.
Её голос был негромким, но каждое слово отчётливо долетало до последнего ряда.
— Мы с мужем свои переезды всегда оплачивали сами. Когда съезжались после свадьбы, никого не просили помочь. Копили деньги, искали квартиру по средствам, сами таскали коробки.
За столом кто-то тихо хмыкнул в знак одобрения.
— Ты выходишь замуж — значит, создаёшь свою семью. Со своими доходами и расходами. Взрослые люди сами решают свои проблемы.
— Но мы же родственники! Что тебе стоит-то?! — возмутилась Анжела.
— Родственники — это когда помогают друг другу по доброй воле. А не когда устраивают показательные выступления на свадьбе. — Дарья села обратно. — Ты хочешь помощи или просто халявы? Скажи честно.
За столом раздался сдержанный смех. Дядя Максима, пожилой мужчина с седой бородой, покачал головой:
— Да уж, на собственной свадьбе деньги выпрашивать… Впервые такое вижу.
— А мы в своё время даже родителей не просили, — подхватила его жена. — Сами как-то справлялись. И ничего, выжили.
— Времена, конечно, другие были, — вздохнула мать Максима. — Но принцип тот же: молодая семья должна на своих ногах стоять.
Анжела покраснела, опустилась на стул. Но сдаваться не собиралась.
— Легко говорить, когда денег полно! — огрызнулась она. — А мне приходится всё одна тянуть! У меня муж как мебель, сам ничего не решает!
— Анжел, заткнись, — процедил сквозь зубы отец Максима. — Позоришься на всю родню.
— А что я такого? Правду нельзя говорить?
В этот момент к столу подошли новоиспеченный муж Максим и Кирилл. Они отходили на террасу — Кирилл подымить, Максим составлял ему компанию. Теперь вернулись и попали в самый разгар скандала.
— О чём тут спорим? — спросил Кирилл, садясь рядом с Дарьей.
— Да тут Анжела всем рассказывает, какой Максим никудышный муж, — пояснила тётка из Самары. — И деньги у золовки просит.
— Что? — Максим не поверил своим ушам.
— А мы думали, ты знаешь, — ухмыльнулся его двоюродный брат. — Твоя жена тут всем объясняла, что ты денег заработать не можешь. Что она всё сама тянет.
— И ещё требовала, чтобы Дарья ваш переезд оплатила, — добавила ехидно мать невесты. — Говорит, у них денег лишних нет.
Максим медленно повернулся к жене. Лицо его было белым как мел.
— Анжела, что здесь устроила?
— Ничего особенного! — попыталась увернуться та. — Просто разговариваем…
— О том, какой я плохой муж? — голос Максима дрожал от сдерживаемой злости.
— Я не то хотела сказать…
— А что хотела? Рассказать всей родне, что я неудачник? Что денег заработать не могу? Что ты всё одна тянешь?
За столом наступила гробовая тишина. Даже музыканты почувствовали напряжение и перестали играть.
— Максим, пожалуйста, не при всех…
— При всех ты меня унижала, при всех и отвечай! — Он встал, стукнул кулаком по столу. — Думала, выставишь меня ничтожеством, а сама в белой и пушистой останешься?
— Что ты делаешь? — прошептала Анжела.
— То, что должен был сделать давно. — Максим посмотрел на гостей. — Все слышали, что сказала моя жена? Что я ни на что не способен? Что денег заработать не могу?
Гости молчали, не зная, что ответить.
— Прекрасно. Тогда объясню. — Он развернулся к Анжеле. — Эта свадьба стоила восемьсот тысяч рублей. Угадай, кто их заработал? Твой никчёмный муж.
Анжела сжалась в кресле.
— Платье — сто двадцать тысяч. Кольца — восемьдесят тысяч. Медовый месяц в Италии — двести тысяч. Всё оплачено из МОИХ денег. — Максим говорил тихо, но каждое слово резало. — И это заработал человек, который, по твоим словам, ни на что не способен.
— Максим…
— Молчи. Хотела опозорить меня — получай сполна. Медовый месяц отменяется. На какие деньги поедем, если я такой неудачник?
— Ты с ума сошёл!
— Нет, это ты с ума сошла, когда решила прилюдно обсуждать нашу семейную жизнь. — Он снял с пальца обручальное кольцо. — Это подарок от моих родителей. За такие речи можешь его вернуть.
Анжела всхлипнула, схватилась за голову.
— Сынок, не горячись, — попыталась вмешаться его мать.
— Мам, она при всех сказала, что я неудачник. Что денег заработать не могу. Думаешь, это можно простить?
— Но не на свадьбе же…
— На свадьбе она меня унизила, на свадьбе пусть и извиняется. — Максим посмотрел на жену. — Или думала, что я промолчу?
Анжела сидела с опущенной головой, плакала. Тушь потекла, белое платье казалось нелепым на фоне её заплаканного лица.
— Максим, я больше не буду… — всхлипывала она.
— Не будешь что? Просить деньги у чужих людей? Жаловаться на мужа? Какие ещё у тебя планы?
Мать невесты, молчавшая всё это время, решила вступиться за дочь:
— Дарья, ты бы всё-таки могла помочь. Не такие уж большие деньги для вас… И не устраивать таких скандалов.
Все повернулись к Дарье. Она спокойно сделала глоток из бокала, поставила бокал на стол.
— Могла бы, — согласилась она. — Если бы меня попросили нормально. По-человечески. А не требовали при всех гостях, как должок.
— Но ведь семья же…
— Семья — это когда помогают друг другу по доброй воле, из любви. А не когда устраивают цирк на торжестве.
Максим кивнул:
— Правильно говорит. Анжела, ты понимаешь, что натворила? Опозорила не только меня, но и себя.
— Максим…
— Теперь все знают, какая ты жена. Которая собственного мужа не уважает. — Он откинулся на спинку стула. — Поздравляю, добилась своего.
Отец Максима покачал головой:
— В наше время жёны мужей поддерживали, а не при людях поносили.
— А сейчас, видно, мода другая, — вздохнула его жена. — На собственной свадьбе мужа позорить…
Анжела сидела не поднимая головы. Свадебное платье вдруг стало выглядеть карикатурно — слишком пышное, слишком белое для такой унизительной сцены.
Кирилл наклонился к жене:
— Может, уйдём? Неловко всё это…
Дарья покачала головой:
— Нет. Уйдём — будет выглядеть так, будто мы виноваты. Посидим до конца.
Она встала, подняла бокал с шампанским:
— Хочу поздравить молодых, — сказала громко, — и пожелать им мудрости. Каждый сам решает, на чём строить семью — на любви и уважении или на зависти к чужому кошельку. Но одно скажу точно: за чужой счёт счастье не покупается.
— За молодых! — с облегчением подхватили гости.
Все выпили. Музыканты заиграли снова. Постепенно разговоры возобновились, но атмосфера праздника была безнадёжно испорчена.
Анжела больше не поднималась с места. Сидела тихо, как наказанный ребёнок, изредка промокая глаза салфеткой.
Максим весь оставшийся вечер не разговаривал с женой. Общался с гостями, благодарил за поздравления, но на Анжелу даже не смотрел.
Когда подошло время резать торт, он встал один. Анжела попыталась подняться рядом, но он жестом остановил её.
— Справлюсь сам, — сказал он холодно.
Торт разрезал в одиночку. Гости аплодировали вяло, все понимали — праздник окончательно испорчен.
— Думаешь, помирятся? — тихо спросил Кирилл у жены, когда они собирались уходить.
— Рано или поздно — да, — ответила Дарья. — Но Анжела запомнит этот урок на всю жизнь.
Они вышли из ресторана в прохладный осенний воздух. За окнами остался праздник, который Анжела испортила собственными руками
Жадность — плохой советчик. Особенно на собственном празднике.
