— Твоя драгоценная дочурка опять названивает! Надоела уже со своими просьбами! — Лиля швырнула подушку через всю спальню.
Максим проснулся от грохота. Будильник показывал половину седьмого утра. Жена стояла у окна в розовом халате, держа в руках его телефон.
— Что… что происходит?
— А то, что твоя бывшая семейка решила, что ты их обязан содержать! — Лиля потрясла телефоном в воздухе. — Пять пропущенных от Карины! Пять! Ты представляешь?
Максим сел на кровати, потирая глаза. Голова раскалывалась после вчерашнего корпоратива.
— Дай телефон, Лиль.
— Дать телефон? — Лиля рассмеялась зло. — Конечно! Беги скорее к своим дорогим! А я что, мебель?
— Лиль, не истери. Какие звонки?
— Твоя Карина всю ночь трезвонила! А потом СМС начала слать! — Она ткнула пальцем в экран. — Читай сам, что твоя бывшая пишет!
Максим взял телефон. На экране действительно было несколько сообщений от Карины. Последнее пришло в пять утра: «Макс, это срочно! Аня пропала!»
Сердце ухнуло вниз. «Пропала» — это не то слово, которое хочется видеть в СМС в пять утра.
— Что значит «пропала»? — он сел на край кровати.
— А откуда я знаю?! — Лиля плюхнулась в кресло у туалетного столика. — Может, опять театр устроила! Знаешь, какая она драматичная!
Максим набрал номер Карины. Та ответила после первого гудка.
— Макс! Слава богу! Я уже думала, ты не ответишь!
— Что случилось с Аней?
— Она ушла вчера вечером и не вернулась. Мы поссорились… сильно поссорились. Она сказала, что больше не хочет жить в этом доме, и ушла.
Лиля с другого конца спальни показательно фыркнула.
— Из-за чего поссорились?
— Из-за… — Карина замолчала. — Из-за денег, Макс. Я ей сказала, что не могу оплатить репетитора по математике. У меня просто нет таких денег сейчас.
— И?
— А она закричала, что раз я не могу, то попросит у тебя. Что ты ее никогда не подводишь, не то что я. — В голосе Карины слышались слезы. — Я… я не выдержала и сказала ей правду.
— Какую правду?
— Что ты уже помогаешь нам больше, чем должен. Что у тебя новая семья, новая жена. И что пора бы ей это понять.
Максим закрыл глаза. Представил шестнадцатилетнюю Аню, которая слышит от матери, что она лишняя в его новой жизни.
— Господи, Карина…
— Я знаю! Я понимаю, что не надо было! Но я устала, понимаешь? Устала постоянно просить, постоянно быть виноватой! У меня и так кредит на квартиру, и работа ненадежная, а тут еще…
— Где она может быть?
— Не знаю. Звонила всем ее подругам. Никто ничего не знает. Думаю, она к тете Наде поехала.
Лиля встала с кресла и подошла ближе, недвусмысленно прислушиваясь к разговору.
— К Наде в Тверь?
— Да. Они с ней всегда были близки. Аня ее обожает. Но Надя не отвечает на звонки.
— Может, еще спит.
— В половине восьмого? Да она с пяти утра на ногах. Нет, Макс, она просто не хочет со мной разговаривать. Думает, что я плохая мать.
— Не говори глупости.
— А что тут глупого? Я действительно плохая мать! — Карина всхлипнула. — Хорошая мать не выгоняет дочь из дома!
— Ты ее не выгоняла.
— А что я делала? Говорила ей, что она обуза для твоей новой семьи!
Лиля вдруг подскочила к телефону и выхватила его из рук Максима.
— Карина? Это Лиля. Хватит истерить! Твоя дочь просто манипулирует! Ты же видишь?
— Лиль! — Максим попытался отобрать телефон, но жена увернулась.
— Нет-нет, дай я скажу! — продолжала Лиля в трубку. — Карина, очнись! Девочка узнала, что денег не будет, и устроила спектакль! Сейчас она сидит у своей тетки и ждет, когда мы все сбежимся ее умолять!
— Лиля, отдай телефон, — прохрипел Максим.
— А ты что, не понимаешь? — Лиля повернулась к нему, размахивая трубкой. — Они нас разводят! Мать с дочкой! Классическая схема!
В трубке что-то пищало — видимо, Карина пыталась что-то сказать.
— Да, да, Карина, я слышу твое сопение! — рявкнула Лиля. — Знаешь что? Хватит нас доить! Максим не банкомат! У нас своя семья, свои планы!
— Какие планы? — вдруг спросил Максим.
Лиля замерла. В спальне повисла тишина, которую разрывало только пищание в телефонной трубке.
— Какие планы, Лиль?
Она медленно опустила руку с телефоном.
— Я… мы… — она облизнула губы. — Максим, нам тоже нужны деньги.
— На что?
— На… — Лиля села на кровать рядом с ним. — На врача.
— Какого врача?
— Гинеколога. — Она посмотрела ему в глаза. — Макс, мне тридцать два. Если мы не попробуем сейчас…
В трубке раздался голос Карины:
— Алло? Алло? Макс, ты там?
Максим взял телефон.
— Я здесь.
— Что происходит? Лиля что-то говорила про планы…
— Карина, я перезвоню. — Максим посмотрел на жену. — Мне нужно кое-что выяснить.
— Но Аня…
— Я найду Аню. Обещаю. Но сначала мне нужно поговорить с женой.
Он отключился. Лиля сидела на краю кровати, обхватив себя руками.
— Ты хочешь ребенка, — сказал Максим. Это было не вопросом.
— Хочу. — Она кивнула. — Очень хочу. А ты каждый месяц отдаешь им половину зарплаты.
— Это мой долг.
— А передо мной у тебя долга нет? — Лиля подняла на него глаза. — Макс, мне скоро будет поздно. Понимаешь? Еще пара лет, и…
Максим встал и подошел к окну. На улице начинался обычный рабочий день. Люди спешили на автобусные остановки, в машинах сидели такие же замотанные, усталые мужчины, как он.
— Сколько нужно денег? — спросил он, не оборачиваясь.
— На обследования и ЭКО? Тысяч двести. Может, больше.
Двести тысяч. Это четыре месяца его зарплаты без алиментов и помощи Ане.
— А если естественным путем не получится?
— Макс, мне тридцать два! У меня уже были проблемы! Помнишь, в прошлом году гинеколог говорила…
Он помнил. Помнил, как Лиля плакала после визита к врачу. Как неделями ходила мрачная, а он не знал, что сказать.
Телефон снова зазвонил. Карина.
— Возьми, — сказала Лиля тихо. — Все равно придется.
Максим нажал «принять».
— Макс, я связалась с Надей. Ани у нее нет. — Голос Карины дрожал. — Она говорит, что девочка не звонила и не приезжала.
Мир вокруг Максима качнулся.
— Тогда где она?
— Не знаю! Макс, уже седьмой час! Она всю ночь где-то была! Шестнадцатилетняя девочка!
— Вы в полицию обращались?
— Еще рано. Говорят, подождать сутки.
— Какие сутки? — Максим сжал кулаки. — Это же ребенок!
— Я знаю! — закричала Карина. — Думаешь, мне легко? Я всю ночь не спала!
— Я еду.
— Макс… — Лиля положила руку ему на плечо.
— Еду к тебе, — сказал он в трубку. — Будем искать вместе.
— А Лиля?
Максим посмотрел на жену. Та сидела на кровати, сжав губы в тонкую линию.
— Лиля поймет, — сказал он. — Правда, Лиль?
Она молчала.
— Лиль?
— Понимаю, — сказала она наконец. — Конечно, понимаю. Иди спасай свою драгоценную дочку. А я пока подумаю, нужен ли мне муж, который выбирает всех, кроме меня.
Максим положил трубку.
— Что это значит?
— А то и значит. — Лиля встала и направилась к шкафу. — Я устала быть на втором месте, Макс. Устала ждать, когда ты наконец выберешь меня.
— Это моя дочь!
— А я кто? — Она резко повернулась. — Случайная попутчица? Времянка?
— Не говори глупости.
— Глупости? — Лиля рассмеялась. — Три года назад ты обещал, что мы заведем детей. Помнишь? Говорил, что Аня уже большая, что можно думать о нашей семье. А что в итоге? Аня требует репетитора, Карина требует алименты, а я что? Я жду!
— Лиль…
— Нет! — Она подняла руку. — Хватит! Я не буду больше ждать! Либо ты выбираешь меня, либо…
— Либо что?
— Либо я выбираю себя.
Максим оделся молча. Лиля тоже молчала, стоя у окна спиной к нему.
— Ты будешь ждать меня, я ненадолго? — спросил он, останавливаясь в дверях.
— Не знаю даже. А ты хоть вернешься? — ответила она, не оборачиваясь.
Он не ответил.
Дверь хлопнула, и Лиля осталась одна в спальне, где еще пахло его одеколоном и где на тумбочке лежал тест на беременность, который она купила вчера, но так и не решилась сделать.
Карина встретила его на пороге в мятой футболке и спортивных штанах. Было видно, что она не спала всю ночь.
— Макс, спасибо, что приехал, проходи! — тихо сказала она.
В квартире пахло кофе и тревогой. На журнальном столике лежали Анины фотографии, которые Карина, видимо, приготовила для полиции.
— Рассказывай все с начала, — сказал Максим, садясь на диван.
— Вчера вечером она пришла из школы злая. Сказала, что учительница математики рекомендовала репетитора, иначе ЕГЭ не сдать. — Карина села напротив. — Я объяснила, что денег нет. Совсем нет, Макс. У меня в этом месяце и так кредит, и коммуналка, и…
— Дальше.
— Она начала кричать, что все родители помогают детям, а я одна такая жадная. Что ты бы дал денег, а я запрещаю к тебе обращаться. — Карина потерла лицо руками. — И тут я сорвалась.
— Что сказала?
— Что у тебя новая жена, которая хочет детей. Что твои деньги нужны твоей новой семье. И что пора бы Ане это понять.
Максим закрыл глаза. Представил лицо дочери в этот момент.
— Она что ответила?
— Сказала, что раз я считаю ее лишней, то найдет место, где ее любят. Собрала рюкзак и ушла. — Карина всхлипнула. — Макс, я не хотела! Просто я так устала… финансово, морально. Мне кажется, я плохая мать.
— Не кажется. Ты плохая мать, — сказал Максим.
Карина подняла на него глаза, полные слез.
— Что?
— Ты сделала нашу дочь заложницей наших взрослых проблем. Ей шестнадцать, Карина. Она не должна нести ответственность за наш развод.
— Макс, я…
— Где она может быть? — перебил он. — Кроме Нади. У кого еще?
— Я звонила всем. Подругам, одноклассникам. Никто ничего не знает.
— А парень у нее есть?
— Вроде нет. Хотя… — Карина нахмурилась. — В последнее время она часто переписывалась с кем-то. Улыбалась, глядя в телефон. Я думала, это подруга.
— Номер знаешь?
— Не знаю даже имени.
Максим достал телефон и набрал номер дочери. Отключен. Как и ожидалось.
— Надо к тете Наде ехать, — сказал он. — Проверить.
— Макс, она же сказала…
— А ты ей веришь? — Максим встал. — Надя всегда покрывала Аню. Помнишь, как в десять лет она у нее «ночевала», а сама пошла в кино на взрослый фильм?
Карина кивнула.
— Тогда поехали.
— А Лиля? Она не против?
Максим подумал о жене, о тесте на тумбочке, о словах «либо ты выбираешь меня, либо я выбираю себя».
— Лиля поймет, — соврал он.
До Твери три часа езды. Карина сидела на пассажирском сиденье, нервно теребила ремень безопасности и каждые десять минут пыталась дозвониться Ане.
— Макс, — сказала она, когда они проехали уже половину пути. — Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Говори.
— Я встречаюсь с мужчиной.
Максим чуть не съехал на обочину.
— Что?
— Уже полгода. Его зовут Игорь. Он хороший. Но Аня его терпеть не может.
— Почему не сказала раньше?
— А зачем? Мы уже четыре года в разводе. — Карина посмотрела в окно. — Но вчера Аня прямо сказала, что если я выйду за него замуж, то уйдет жить к тебе.
— К нам с Лилей?
— Да. — Карина повернулась к нему. — Макс, она думает, что сможет развести вас с Лилей, если будет жить у вас.
— Что?
— Аня до сих пор надеется, что мы сойдемся. Ей кажется, если разрушит твой брак с Лилей, ты вернешься ко мне.
Максим притормозил и съехал на обочину.
— Остановись. Повтори еще раз.
— Наша дочь хочет нас соединить. И она готова на все, чтобы этого добиться. — Карина говорила тихо, глядя ему в глаза. — Вчерашний скандал из-за денег — это только повод. Она давно планировала уйти из дома.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я читала ее переписку.
— Карина!
— Я знаю, что это неправильно! Но она стала такой скрытной! — Карина вытащила из сумки телефон. — Смотри.
На экране была переписка Ани с подругой Машей:
«Маш, я придумала план. Уйду из дома, они перепугаются, папа приедет к маме. А потом скажу, что буду жить только с ними вместе.»
«Ань, это глупо. Твои родители давно разошлись.»
«Ты не понимаешь! Папа только притворяется, что счастлив с этой Лилей. Он скучает по нашей семье. Я видела, как он смотрел на маму в мой день рождения.»
«А если не сработает?»
«Сработает. Я знаю своего папу. Он меня больше всех на свете любит.»
Максим читал переписку, и в груди нарастала тяжесть.
— Господи, Карина. Что мы наделали?
— Не знаю. — Она убрала телефон. — Макс, а что если она права? Что если мы поторопились с разводом?
Он посмотрел на бывшую жену. Карина сидела рядом, и на секунду показалось, что они снова семья. Что можно просто взять и вернуть все назад.
— Кариш, — сказал он мягко, — мы развелись не из-за того, что разлюбили. Мы развелись, потому что убивали друг друга.
— Знаю.
— Помнишь наши последние полгода брака? Мы не разговаривали неделями. Аня пряталась в своей комнате, когда мы начинали ссориться.
— Помню.
— Тогда зачем ты спрашиваешь?
Карина молчала долго. Потом тихо сказала:
— Потому что боюсь остаться одна. И боюсь, что Аня не примет Игоря. И боюсь, что совсем потеряю дочь.
Максим завел машину.
— Поехали к Наде. Найдем Аню, а потом будем разбираться.
Тетя Надя открыла дверь после первого звонка. Невысокая, полная женщина лет пятидесяти, в домашнем халате и тапочках.
— Максим! Карина! — Она выглядела удивленной, но не испуганной. — Что случилось?
— Надь, где Аня? — сразу спросил Максим.
— Какая Аня? Я же говорила по телефону…
— Перестань, — устало сказала Карина. — Мы знаем, что она у тебя.
Надя постояла секунду, потом тяжело вздохнула.
— Проходите.
Аня сидела на кухне с кружкой чая, в своих джинсах и красной кофте. Увидев родителей, не встала, только подняла подбородок.
— Привет, пап.
— Аня. — Максим сел напротив дочери. — Ты в порядке?
— Да. А вот мама, похоже, не очень. — Она бросила взгляд на Карину. — Заплаканная какая.
— Аня! — одернула ее Надя.
— А что? Разве не правда? — Девочка отпила чай. — Мама сама сказала, что я лишняя в твоей новой семье. Теперь переживает.
— Я не это имела в виду, — тихо сказала Карина.
— А что имела? — Аня повернулась к матери. — Что у папы новая жена, которая хочет детей? Что мне пора это понять?
— Анечка, — вмешался Максим, — мама просто устала…
— Не защищай ее! — Аня стукнула кружкой по столу. — Пап, я не хочу больше там жить! Хочу к тебе!
— Ань…
— К тебе и к маме! Вместе! Как раньше!
В кухне стало тихо. Надя тяжело дышала у плиты. Карина смотрела в пол.
— Аня, мы с мамой больше не муж и жена, — сказал Максим медленно.
— Но вы же меня любите!
— Очень любим.
— Тогда почему не можете быть вместе? Ради меня?
Максим взял дочь за руки.
— Потому что любить тебя и любить друг друга — это разные вещи. Мы с мамой хорошие родители, но плохие супруги.
— Это неправда!
— Правда, солнышко. — К разговору присоединилась Карина. — Мы с папой ссорились каждый день. Ты забыла?
— Зато мы были семьей!
— Мы и сейчас семья, — сказал Максим. — Просто живем в разных домах.
— А Лиля? — спросила Аня. — Она тоже семья?
Максим подумал о жене, о ее словах про детей, о тесте на тумбочке.
— Лиля — моя жена. И да, она тоже семья.
— Тогда где мое место в этой семье?
Вопрос повис в воздухе. Максим понял, что не знает ответа. За четыре года он так и не смог совместить две свои семьи — старую и новую. Аня была частью его прошлого, а Лиля — будущего. И он разрывался между ними.
— Твое место рядом с нами, — сказала вдруг Карина. — Со мной и с папой. В двух домах.
— Но я хочу в одном! — Аня заплакала. — Хочу, чтобы мы жили вместе!
— Анечка, — Надя подошла к племяннице и обняла ее. — Дорогая моя, иногда в жизни бывает не так, как мы хотим.
— Но почему?!
— Потому что взрослые тоже люди. И у них есть право на счастье, — сказала Надя, глядя на Максима и Карину. — Даже если их счастье не совпадает с нашими представлениями о том, как должно быть.
Домой они ехали втроем. Аня сидела на заднем сиденье, устало привалившись к окну. Карина молчала, глядя на дорогу.
— Аня, — сказал Максим, когда они въехали в город, — ты понимаешь, что напугала всех?
— Понимаю.
— И что так больше нельзя?
— Понимаю.
— Хорошо. — Он посмотрел в зеркало заднего вида. — А теперь честно ответь — ты готова принять то, что мы с мамой не будем вместе? Никогда?
Аня долго молчала. Потом тихо сказала:
— А ты готов принять, что я никогда не полюблю твою Лилю?
— Готов. Но ты должна ее уважать.
— А она должна уважать меня?
Максим подумал о словах жены про «драгоценную дочурку» и «бывшую семейку».
— Должна. И я с ней об этом поговорю.
— Хорошо, — сказала Аня. — Тогда и я соглашусь вести себя прилично.
Карину он высадил у ее дома.
— Макс, — сказала она, выходя из машины, — спасибо. За все.
— Не за что.
— И передай Лиле… передай, что я понимаю ее. Правда понимаю.
Он кивнул и поехал домой.
Лиля встретила его в прихожей. На ней было черное платье, которое он покупал ей на день рождения, волосы собраны в хвост, на глазах — легкий макияж.
— Ты собралась куда-то? — спросил он.
— К маме. На несколько дней. — Она говорила спокойно, но не смотрела в глаза. — Мне нужно подумать.
— О чем подумать?
— О нас. О том, что я хочу от жизни. — Лиля взяла сумку, стоящую у двери. — Нашли Аню?
— Нашли. У тети.
— Все в порядке?
— Теперь да.
Лиля кивнула и направилась к двери.
— Лиль, подожди.
Она остановилась, не поворачиваясь.
— Я сделал тест, — сказала она тихо.
— Что?
— Тест на беременность. — Она повернулась к нему. — Положительный.
Мир остановился. Максим смотрел на жену и не мог произнести ни слова.
— Поздравляю, — сказала Лиля с горькой улыбкой. — У тебя скоро будет еще один ребенок. Вопрос только в том, кто будет его растить — я одна или мы вместе.
— Лиль…
— Не надо сейчас ничего говорить. Мне нужно время. И тебе тоже. — Она открыла дверь. — Подумай о том, чего ты действительно хочешь. О том, с кем готов строить будущее.
— А если я выберу тебя?
— Тогда ты выберешь нас, — она положила руку на живот. — И тогда я вернусь.
— А если не выберу?
— Тогда я буду растить ребенка одна. И не буду тебя упрекать. Обещаю.
Дверь закрылась. Максим остался один в пустой квартире, где пахло духами жены и где на кухонном столе лежала записка: «В холодильнике есть суп. Разогрей в микроволновке три минуты. Люблю. Л.»
Он сел на диван и закрыл лицо руками. За один день его мир перевернулся. Дочь, которая не может принять его новую жизнь. Бывшая жена, которая боится одиночества. И нынешняя жена, которая носит под сердцем его ребенка, но готова уйти.
На журнальном столике лежал его телефон. Максим взял его и долго смотрел на список контактов. Потом набрал сообщение:
«Лиль, я выбираю тебя. Выбираю нас. Выбираю нашего ребенка. Приезжай домой.»
Он нажал «отправить» и стал ждать ответа.
А за окном наступал вечер, и в квартире становилось темно, но Максим не включал свет. Он сидел в темноте и думал о том, что семья — это не только кровное родство и не только штамп в паспорте. Семья — это выбор. Ежедневный выбор быть рядом, несмотря ни на что.
Телефон пискнул. Сообщение от Лили: «Еду.»
Максим улыбнулся и пошел разогревать суп. Завтра ему предстоял разговор с Аней. Непростой разговор о том, что у нее скоро появится брат или сестра. И о том, что семья может принимать разные формы, но от этого не становится менее крепкой.
Он открыл холодильник, достал контейнер с супом и подумал о том, что жизнь, пожалуй, только начинается.
