Я стояла на крыльце, которое папа сколотил ещё двадцать лет назад из сосновых досок, и смотрела, как Игорь ходит по участку с рулеткой. Мерил что-то, записывал в блокнот, кивал сам себе. Будто уже не наша дача, а его личная собственность.
— Что ты делаешь? — спросила я, спускаясь по ступенькам.
— Замеры, — не поднимая головы, ответил муж. — Хочу понять, сколько здесь соток на самом деле.
— Шесть. Как всегда было. А зачем тебе?
Игорь выпрямился, смотал рулетку. На лице — выражение человека, который собирается сообщить важную новость.
— Света, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
Я почувствовала, как что-то сжалось в груди. Когда мужчина говорит «нам нужно поговорить» таким тоном, ничего хорошего не ждёшь.
Мы сели на лавочку под яблоней. Ту самую, которую папа поставил, когда я была ещё школьницей. Говорил: «Будешь тут с книжкой сидеть, уроки на свежем воздухе делать».
— Света, я долго думал, — начал Игорь. — У нас есть возможность помочь Оксане.
Оксана — это его сестра. Младшая, всегда была любимицей их мамы. Два года назад развелась с мужем, осталась с двумя детьми. Живёт в однушке в спальном районе, постоянно жалуется на тесноту.
— Помочь как?
— Она хочет переехать за город. Детям нужен воздух, простор. А у нас тут всё есть — дом, участок, тишина.
Я медленно поворачиваю голову к мужу.
— Ты предлагаешь продать дачу?
— Не продать. Переписать на Оксану. Официально. Чтобы она могла здесь жить постоянно, детей в школу устроить.
Воздух будто загустел. Я смотрела на дом — небольшой, но крепкий, с резными наличниками, которые папа вырезал сам. На веранду, где мы всей семьёй пили чай по вечерам. На грядки, которые мама разбивала каждую весну.
— Дачу построил мой отец своими руками, а ты хочешь переписать её на свою сестру? — недоверчиво спросила я.
— Не на чужого человека, а на семью. На родную сестру.
— На твою родную сестру. А мне она кто?
Игорь поёрзал на лавочке.
— Ну как кто? Она же тебе тоже сестра теперь. Мы семья.
Я встала, прошлась до забора и обратно. Нужно было время, чтобы переварить услышанное.
— Игорь, ты понимаешь, что ты говоришь? Эта дача — всё, что у меня осталось от родителей. Здесь каждая доска, каждый гвоздь — папины руки. Здесь мама цветы сажала, здесь мы с тобой венчались. А ты хочешь это всё отдать?
— Не отдать, а помочь. Разве плохо, когда дети растут на природе?
— А наши дети? У нас же тоже дети есть. Или ты забыл?
— Наши уже взрослые. Им дача не так нужна.
Я посмотрела на мужа и поняла — он уже всё решил. В его голове это дело сделанное. Он просто ставит меня перед фактом, прикрывая это разговором о помощи родственникам.
— А если я не соглашусь?
— Света, будь разумной. Оксана одна с детьми, ей тяжело. А мы можем помочь.
— Мы можем помочь деньгами. Можем помочь найти работу. Но не отдавать родительский дом.
— Это же не навсегда…
— Как это не навсегда? Ты сказал — переписать официально. Значит, навсегда.
Игорь замолчал. А я стояла и смотрела на дом, в котором прошло моё детство. Где папа учил меня забивать гвозди. Где мама показывала, как правильно полоть морковь. Где мы с Игорем когда-то мечтали о будущем.
— Мне нужно подумать, — сказала я наконец.
— Долго думать нельзя. Оксана хочет детей в сентябре в школу определить. Тут рядом хорошая школа.
Значит, и сроки уже определены. И школу выбрали. Всё решено без меня.
В тот же вечер позвонила Оксана. Будто договорились с братом.
— Света, привет! Как дела? Как дача?
Обычно мы созванивались раз в месяц, не больше. А тут вдруг такой интерес к моим делам.
— Нормально, — коротко ответила я.
— Слушай, Игорёк мне рассказал про вашу идею. Я так благодарна! Ты даже не представляешь, как это для нас важно.
— Какую нашу идею? Это Игорь придумал.
— Ну да, но ты же согласилась, раз он со мной поговорил.
Значит, он уже отчитался сестре, что дело в шляпе. Что жена не против. А я ещё думаю.
— Оксана, я ничего не обещала. И вообще не понимаю, зачем вам дача. Вы же городские люди.
— Дети городские, а я в деревне выросла. Мне как раз природа нужна. И Максику с Полиной полезно будет. Вместо компьютеров — свежий воздух.
Она говорила так, будто уже переехала. Будто это её дом, её участок, её новая жизнь.
— Оксан, а где мы будем отдыхать? Игорь и я?
— Да приезжайте когда хотите! Мы же не звери какие-то. Места всем хватит.
— Приезжать в гости в свой собственный дом?
— Света, не драматизируй. Подумаешь, бумажки переписать. Главное ведь не бумажки, а отношения в семье.
После разговора я села на кухне с чаем и думала. Как быстро всё изменилось. Ещё вчера это был наш дом. Наше место отдыха, наши планы на лето. А сегодня оказалось, что я драматизирую, цепляюсь за бумажки.
Игорь вернулся с работы поздно. Сел напротив, налил себе чай.
— Ну что, подумала?
— Подумала. И поняла — ты меня не спрашиваешь. Ты ставишь перед фактом.
— Никого я не ставлю. Просто прошу быть человеком.
— А если я откажусь, значит, не человек?
— Значит, эгоистка. У которой есть всё, а поделиться жалко.
Вот оно как. Если не отдам родительский дом, буду эгоисткой.
— Игорь, а ты спросил своих детей? Ваню с Леной? Они как относятся к твоей идее?
Наши взрослые дети живут в городе, но на дачу приезжают часто. Особенно летом, с внуками.
— При чём тут дети? Это наше с тобой решение.
— Наше? Или твоё?
— Наше. Я же с тобой советуюсь.
— Ты мне сообщаешь готовое решение. Это не советоваться.
Игорь встал, прошёлся по кухне.
— Света, я не понимаю, в чём проблема. Мы поможем семье. Дети на природе вырастут. Все довольны.
— Кроме меня.
— А что тебе не нравится?
Я посмотрела на мужа. Тридцать лет вместе, а он не понимает. Или делает вид.
— Мне не нравится, что мои родители строили этот дом для меня и моих детей. А ты хочешь отдать его твоей сестре, которая за двадцать лет ни разу не поинтересовалась, как мои родители. Которая приезжала сюда три раза за всё время. И то только потому что её возили.
— Она же не знала, что родители плохо себя чувствуют…
— Не знала? Когда папа инфаркт перенёс, я всем звонила. В том числе Оксане. Она сказала: «Передавай привет, когда поправится». И всё. Ни разу не приехала.
— Ей тяжело было с маленькими детьми…
— А мне легко было? У меня тоже дети были. Но я приезжала каждые выходные. Я за папой ухаживала. Я маму в больницу возила. Я огород поливала, дом ремонтировала. А она где была?
Игорь молчал. Потому что знал — я права. Оксана всегда была принцессой. Привыкла, что проблемы решают другие.
— Игорь, я устала быть удобной. Всю жизнь я всем уступаю, всех понимаю, всем помогаю. А теперь мне предлагают отдать последнее, что у меня есть от родителей.
— Это не последнее. У тебя есть их фотографии, вещи…
— У меня есть дом, который папа строил для меня. И я его не отдам.
На следующие выходные мы поехали на дачу втроём — я, Игорь и молчание между нами. Он больше не заводил разговор о переписывании дома, но я чувствовала — он не сдался. Просто ждёт удобного момента.
А момент нашёлся сам. В субботу утром приехала Оксана с детьми.
— Можно посмотреть? — спросила она с порога. — Игорь разрешил.
Я молча отступила. Пусть смотрит.
Оксана ходила по дому, трогала стены, заглядывала в углы. Дети носились по участку, кричали, ломали ветки яблонь.
— Максим, не лазь на дерево! — крикнула я.
— Это же будет наше дерево! — ответил мальчишка. — Папа сказал!
Его папа — бывший муж Оксаны. Видимо, она ему уже всё рассказала.
— Света, а это что за комнатка? — Оксана стояла у входа в папину мастерскую.
— Мастерская. Папа там столярничал.
— А можно её под детскую переделать? Окно большое, света много.
Я почувствовала, как внутри всё переворачивается. Она уже планирует ремонт. В доме, который ещё официально мой.
— Оксана, ты не торопишься?
— А что? Игорь сказал, дело решённое.
Я вышла во двор, где Игорь копался в сарае.
— Ты сказал сестре, что дело решённое?
— Ну… в принципе да. Ты же не против помочь семье.
— Я против отдавать родительский дом. Против того, чтобы в папиной мастерской делали детскую. Против того, чтобы меня ставили перед фактом.
— Света, не кричи. Дети услышат.
— Какие дети? Твои племянники, которые уже считают наш дом своим?
Игорь отложил лопату.
— Хорошо. Скажи, что ты предлагаешь. Оксане с детьми деваться некуда. Квартира маленькая, денег нет, работа плохая.
— Пусть ищет другую работу. Пусть берёт ипотеку. Пусть делает то же, что делают все одинокие матери. Но не за мой счёт.
— За твой счёт? Мы же не продаём дачу. Мы просто даём пожить.
— Игорь, ты предлагал переписать дом на Оксану. Это значит — отдать насовсем.
— Временно…
— На бумаге это будет её дом. И если она захочет меня выгнать — имеет право.
— Она же не выгонит. Это семья.
— Семья? А когда мои родители болели, где была эта семья?
Мы стояли и смотрели друг на друга. Два человека, которые прожили вместе тридцать лет, а теперь не могут договориться о самом важном.
— Знаешь что, — сказала я наконец. — Давай по-честному. Ты хочешь помочь сестре — помогай. Но не моим домом. Возьми кредит, купи ей жильё. Или пусть она живёт у вас с мамой.
— У мамы квартира ещё меньше…
— Это не мои проблемы, Игорь. Моя проблема — сохранить то, что оставили родители.
К вечеру Оксана уехала. На прощание сказала:
— Света, я понимаю, тебе жалко расставаться с дачей. Но подумай о детях. Им нужна природа.
— А моим детям и внукам что нужно?
— У твоих детей есть квартиры, работа. А у моих — только я.
После их отъезда мы с Игорем сидели на веранде. Чай остывал в чашках.
— Я не отдам дом, — сказала я тихо.
— А я не брошу сестру.
— Тогда у нас проблема.
— Получается, что так.
Мы молчали. Где-то далеко лаяла собака, шумел ветер в листьях яблони.
— Игорь, а если бы твои родители оставили тебе дом, а моя сестра захотела бы в нём жить, ты бы согласился?
Он долго не отвечал.
— Не знаю, — сказал наконец.
— А я знаю. Ты бы послал мою сестру подальше. И был бы прав.
Мы больше не говорили об этом в тот вечер. И на следующий день тоже. Но я знала — вопрос не закрыт. Игорь не из тех, кто легко сдаётся.
Через неделю он объявил:
— Я подал документы на кредит. Найдём Оксане квартиру в пригороде.
Я посмотрела на мужа с удивлением.
— Правда?
— Правда. Ты права — дом твоих родителей должен остаться в семье. В нашей семье.
Я обняла его. Крепко, как в молодости.
— Спасибо, что понял.
— Спасибо, что не сдалась. Иногда нужно постоять за своё. Даже если это трудно.
Оксана, конечно, обиделась. Сказала, что мы жадные, что забыли о семейных ценностях. Но её новая квартира ей понравилась. Дети пошли в хорошую школу. А мы сохранили дачу.
И знаете, что я поняла? Иногда нужно сказать «нет». Даже близким людям. Даже когда тебя обвиняют в эгоизме. Потому что есть вещи, которые нельзя отдавать. Память родителей — одна из них.
