Некоторые мужчины считают, что могут купить себе жену за копейки и получить бесплатную прислугу на всю жизнь. Мой бывший супруг оказался именно таким экземпляром. Но в тот вечер, когда он решил публично унизить меня перед своими друзьями, я преподала ему урок, который запомнится надолго. И не только ему одному.
Период до свадьбы с Максимом был словно медовый месяц, растянувшийся на год. Он окружал меня вниманием, осыпал комплиментами, буквально носил на руках. Сейчас я понимаю, что это была тщательно продуманная стратегия по завоеванию моего доверия. Тогда же я растаяла от такого отношения и готова была на все ради него.
После регистрации брака мы сняли небольшую квартиру. Моя зарплата была вполне приличной, и я планировала откладывать деньги на первоначальный взнос для покупки собственного жилья. Но вскоре начались первые семейные проблемы.
Дело в том, что в моем офисе работали в основном мужчины. Женщин было всего двое, не считая меня. Максима это невероятно бесило. Он терзал меня подозрениями в измене, устраивал допросы, если я задерживалась допоздна, постоянно контролировал. То, что почти все мои коллеги состояли в браке, его абсолютно не успокаивало.
— Разве мужика брак когда-нибудь останавливал? — твердил он.
Я пыталась переключить его внимание на него самого — мол, а тебя брак тоже не остановит? Но он только отмахивался:
— У меня на работе женщин нет вообще.
Ситуация приобретала гротескные формы. И вот однажды он выдал:
— Слушай, мы же семья теперь. Может, пора тебе обосноваться дома?
Я не сразу поняла, к чему он ведет. Сначала даже подумала, что Максим намекает на детей, но все оказалось банальнее: он хотел, чтобы я оставила работу и занялась домашним хозяйством.
— Ты так изумительно готовишь, — уговаривал он. — Но из-за твоей работы я твоими блюдами почти не наслаждаюсь. Приходится питаться всякой ерундой.
— А как быть с деньгами? — поинтересовалась я. — Мою зарплату мы откладываем на квартиру. Что будем делать, если я уволюсь?
— Зачем так волноваться? — успокаивал он. — Я накоплю нам на жилье.
— Сомневаюсь, — честно призналась я. — Может, наоборот — ты займешься домом, а я буду работать? Мне обещают продвижение по службе.
— Что за чушь! — возмутился он. — Я же мужчина, а не ты. Домашние дела — женская обязанность. Мне будет спокойнее знать, что ты не изматываешься, а встречаешь меня дома и заботишься обо мне. А я обеспечу нас материально.
Я так сильно его любила, что согласилась. Не заподозрила подвоха в его речах — а следовало бы уже тогда насторожиться. Разве станет уверенный в себе мужчина так мучить супругу ревностью? Но мне это даже льстило: вот как он меня ценит и боится потерять. А еще желает, чтобы я не переутомлялась.
Первые месяцы все шло гладко — он словно давал мне время привыкнуть к роли домохозяйки. А затем начал демонстрировать свое настоящее лицо.
Денег от него было не добиться. Каждая попытка обосновать необходимость покупки превращалась в многочасовые споры. О новой косметике и лакомствах пришлось забыть — едва хватало средств на продукты. Исключить из списка необходимого пришлось и заботу о себе. У меня были роскошные длинные волосы, требовавшие дорогих средств, плюс я регулярно делала маникюр и любила красиво одеваться. Теперь все это стало недоступной роскошью. Прошло полгода, и я из цветущей молодой женщины превратилась в измученную серую мышку. Волосы пришлось остричь, поскольку без надлежащего ухода они стали путаться и потускнели. Ногти я обрезала коротко и перестала красить. Макияж тоже забросила — не было настроения. Да и зачем краситься — в магазин? Нелепо было бы стоять у кассы накрашенной и при этом считать рубли, хватит ли денег на хлеб, масло и пару куриных крылышек.
Максиму мои изменения не понравились. Он начал жаловаться, что я плохо выгляжу и совершенно не хочу радовать его своей красотой.
— А ты думаешь, женщины от природы ухоженные, накрашенные и дорого одетые? — возражала я. — Дай средства, и я приведу себя в порядок.
— Ерунда все это, — сердился он. — Ты просто обленилась. Да и мужчин вокруг тебя больше нет, не перед кем красоваться.
— Да не на что мне красоваться, как ты не поймешь? Думаешь, мне нравится выглядеть ужасно?
Казалось бы, для понимания причинно-следственных связей не нужно быть гением, но Максим почему-то не мог сложить простейшую арифметику. Он считал, что купленной год назад туши должно хватить навечно, что маникюр можно делать дома самостоятельно, а приобретать лаки, пилочки, ножницы и прочие принадлежности необязательно. Он жил в каком-то параллельном мире и, видимо, живую женщину раньше не встречал.
— Значит, я возвращаюсь на службу, — заявила я однажды за ужином, в очередной раз получив отказ в деньгах.
Дошло до того, что у меня не осталось носков без дырок. Капроновые колготки давно все были в стрелках, что тоже очень раздражало Максима. И я его понимала — женские ноги в заштопанных колготках выглядят отталкивающе.
— Об этом не может быть речи, — отрезал он. — Мы прекрасно живем, что тебя не устраивает?
— Возможно, то, что я постоянно слышу от тебя претензии по поводу моего внешнего вида? — ответила я.
— Так займись собой, — возмутился Максим. — Я женился на красавице, а ты…
— А что я? Ты женился на девушке, которая тратила треть зарплаты на свою внешность. Где теперь мне взять средства на себя?
— Тебе стоит пересмотреть свои запросы, — заявил он. — Спуститься с облаков на землю.
— Понятно, — ответила я. — Бесплатно можно только умыться и расчесаться. Даже зубная паста стоит денег. Либо ты перестаешь скупиться на меня, либо я возвращаюсь на работу и обеспечиваю себя сама.
— Еще поговори мне тут! Условия ставит. Сиди дома и делом занимайся.
Я делом и занималась, но уставала намного сильнее, чем на работе — даже в самые напряженные дни. Еду Максим предпочитал свежую и не притрагивался даже к вчерашнему супу. Еще ему требовалось разнообразие, поэтому мне приходилось изворачиваться и готовить блюда из разных продуктов за те жалкие копейки, которые он выделял.
Погруженная в заботы, я не заметила, как пролетел целый год. Поняла это только по поздравлению Максима с годовщиной. Цветов он не принес, но снизошел до покупки шоколадки. Сладкое я не пробовала с момента увольнения, хотя очень любила чай с конфетами или печеньем.
— С годовщиной, дорогая, — сказал он. — Ты у меня такая прекрасная хозяйка, а я такой добытчик. Живем в гармонии — образцовая семья.
И тут в моей голове что-то щелкнуло: дальше так продолжаться не может. А что будет, если появится ребенок? Я буду просить у соседей старые детские вещи? От этой мысли меня охватил ужас, и на следующий день я принялась искать удаленную работу. Уставать стала в два раза больше, поскольку приходилось и трудиться, и вести хозяйство, но зато смогла вздохнуть свободно: у меня снова появились деньги. Опасаясь разоблачения, тратила их очень осторожно: большую часть откладывала, а на остальное начала заниматься собой. Сделала модную стрижку и приобрела средства для волос. Сходила на маникюр. Постепенно обновила гардероб.
Максим ни о чем не догадался. Он, естественно, заметил позитивные изменения в моем облике, но приписал заслугу себе.
— Ну я же говорил, что ты просто ленишься, — самодовольно заявил он. — Смотри, как снова похорошела. А все благодаря мне. И не нужны тебе посторонние мужчины, правда, милая? Можно и для родного мужа хорошо выглядеть.
Я только усмехалась в ответ. Мне же лучше, раз он ничего не замечает. Любовь давно угасла, осталось лишь отвращение к этому жалкому человеку, самоутверждавшемуся за мой счет. Давно следовало уйти, но я боялась осуждения. В нашей семье развод считался позором и виной женщины. Да и все мои знакомые были благополучно замужем, с детьми, никто не помышлял о расставании. Что же я одна буду такой неудачницей? Лучше жить тихо, как все живут.
Максимово самолюбование я теперь пропускала мимо ушей. Я-то знала, что вкусная еда на столе — моя заслуга. Я деньги заработала, я продукты купила, я их приготовила. Его хвастовство только забавляло меня.
— Другие не могут себе позволить содержать жену, — разглагольствовал он, — а я могу. Приятели мне завидуют. Видишь, как удачно устроилась? Как сыр в масле катаешься.
«Ага, — думала я, — а ведь ты на этот сыр с маслом заработать не способен».
Я смеялась над его зацикленностью на понтах перед друзьями, хотя сама недалеко ушла — тоже обманывала родственников и знакомых, рассказывая, как у меня все прекрасно и как я счастлива в замужестве. Сама толком не понимала, какое мне дело до их мнения, но все равно не могла решиться уйти. Словно меня приковали цепью.
Это продолжалось до одного эпизода.
Приближался Максимов день рождения. Денег он по-прежнему зарабатывал мало, однако отметить решил с размахом. Захотелось ему собрать приятелей в дорогом ресторане.
— Да на какие средства? — возмутилась я. — Нам существовать не на что, а ты по ресторанам друзей водить намерился?
— Замолчи, — грубо ответил он. — Нам всего хватает, это ты жадничаешь.
— Хорошо. — Я пожала плечами. — Тогда привыкай питаться воздухом. Потому что после твоей вечеринки покупать еду будет не на что.
— Займу у родителей, — отмахнулся Максим.
— А возвращать чем будешь? — спросила я.
Максим мои слова проигнорировал, как делал в последнее время постоянно. Для него я переставала существовать — он либо хамил, либо притворялся, что меня не слышит.
В назначенный день мы собрались в выбранном Максимом заведении. От цен в меню у меня округлились глаза — давно я такой дорогой еды не видела. Максим сиял, слушая восторги друзей с женами. Они шумно восхищались его успехами и красавицей-супругой.
Подвыпив, они разговорились. Зашла речь об отношениях, и супруга одного из приятелей, хихикая, поделилась размером своего заработка.
— Я у нас работаю, — сказала она. — А Петя на службу для престижа ходит. Много ему там не платят. А у вас как с этим, Максим?
— Я единственный в семье зарабатываю, а она меня обслуживает — Заявил муж
Тут внутри меня вспыхнул огонь. Врать — одно дело, но оскорблять меня, называя прислугой — совсем другое. И так он меня унижал, критикуя внешность и требуя банкетов на те копейки, которые я от него получала. О покупке квартиры я уже забыла — неоткуда было взять деньги на первоначальный взнос.
— Правда что ли? — медовым голосом произнесла я. — Может, расскажешь, на какие средства ты друзей в ресторан привел?
— Лариса, помолчи, — попытался он меня остановить, но я уже не могла сдержаться.
— Нам еду покупать не на что — вы, ребята, в курсе? На ресторан Максим потратит все наши деньги, а потом планирует занимать у родителей, чтобы мы как-то дотянули до зарплаты.
За столом воцарилась гнетущая тишина. Жены приятелей, округлив глаза, смотрели на меня, а сами друзья, мрачнея, сверлили взглядами его. Промокнув губы салфеткой, я поднялась. Максим дернул меня за руку, пытаясь усадить обратно.
— Садись немедленно.
— Спасибо, родной, насиделась, — ответила я. — С днем рождения. Это был наш последний совместный вечер — дальше существовать в нищете я не собираюсь.
С этими словами я взяла сумочку и направилась к выходу, предоставив ему самому разбираться с ситуацией. Выставляя его перед друзьями за деньги, потраченные на застолье, я вовсе не планировала расставание. Но, договорив, поняла, что пора заканчивать этот фарс. Я молодая, красивая, с опытом работы. Неужели не найду другого мужчину? И на жилье накоплю, и детей заведу.
Поехала домой — собирать вещи. Хотела управиться до его возвращения. Признаюсь, побаивалась его немного. Он хоть и не бил меня, но с каждым месяцем становился злее, поэтому я не знала, чего ожидать.
Но уйти не успела — он появился, когда я уже обувалась.
— Что ты устроила?! — начал он кричать.
— Представление, — ответила я, — просто повторила за тобой. Ты же тоже спектакли любишь разыгрывать.
— Ну и куда пойдешь? — презрительно спросил он. — У тебя в кошельке ни копейки, а родители в другом городе.
— Я поумнее тебя, милый, — ответила я. — Деньги у меня есть, не беспокойся. Давно уже работу нашла. А ты думал, откуда у меня новая одежда? Откуда продукты на столе? Ты что ли, обеспечил? Сними розовые очки, Максим. Ты — нищий, ленивый и злобный человечек, который меня притеснял, пытаясь самоутверждаться. Ничего ты в жизни не достигнешь — а вот я достигну. Но уже без обузы в виде тебя. Посторонись.
Он так опешил от услышанного, что покорно отступил в сторону, пропуская меня. С самого начала надо было держаться с ним жестче, а не позволять собой помыкать. «Что ж, — подумала я, вызывая лифт, — на ошибках учатся. Больше такого в моей жизни не будет».
