Елена поправила выбившуюся прядь и снова склонилась над сковородой. Запах жареных яиц смешивался с ароматом свежесваренного кофе, создавая привычную утреннюю симфонию их маленькой кухни. Она всегда готовила завтрак с особой тщательностью – переворачивала яичницу ровно в тот момент, когда белок схватывался, но желток оставался жидким, именно так, как любил Дмитрий.
– Опять эти дешёвые яйца, – проворчал муж, даже не подняв головы от телефона. – У Кости вон жена покупает домашние, у фермера. А ты всё в «Пятёрочке» по акции берёшь.
Елена промолчала, как обычно. Если бы ты знал, сколько стоят те «домашние» яйца… Она аккуратно переложила завтрак на тарелку, украсила веточкой укропа. Дмитрий хмыкнул:
– Ещё и зелень сюда пихаешь. Думаешь, это скроет вкус некачественных продуктов?
Телефон Елены завибрировал. «Елена Александровна, по поводу квартального отчёта…» – высветилось на экране. Она быстро отклонила вызов, сунув телефон в карман халата.
– Кто звонил? – поднял голову Дмитрий.
– Реклама, – солгала Елена, наливая ему кофе.
Вечером в их квартире собрались друзья Дмитрия. Елена, как всегда, играла роль гостеприимной хозяйки – подавала закуски, разливала вино, скромно улыбалась в углу. На ней было простое чёрное платье из обычного магазина, без украшений, без ярких деталей.
– Дим, а чем твоя жена занимается? – поинтересовался Костя, окидывая Елену оценивающим взглядом. – Работает где-то?
– Да какая там работа, – махнул рукой Дмитрий, уже изрядно подвыпивший. – Рисует там что-то дома. Акварельки всякие. Какие-то копейки получает иногда.
Елена сжала губы, продолжая резать сыр. Акварельки… Если бы он знал, что её последняя картина ушла за триста тысяч.
– А я думал, у неё бизнес какой-то, – не унимался Костя. – Она же по телефону постоянно говорит.
– Какой бизнес? – расхохотался Дмитрий. – У неё и на нормальную одежду денег-то нет. Вечно в каких-то лохмотьях ходит. Будто нищенка!
Слово «нищенка» прозвучало особенно громко. Все замолчали. Елена медленно подняла голову, встретилась глазами с мужем. В его взгляде не было даже тени сожаления.
Нищенка… Слово эхом отдавалось в голове Елены, пока она машинально убирала со стола. Гости разошлись, оставив за собой запах табака и неловкое молчание. Дмитрий, довольный собой, растянулся на диване с пивом.
– Что встала, как статуя? – бросил он, не отрываясь от телевизора. – Давай, убирай всё побыстрее.
Елена вышла на балкон. Прохладный воздух обжёг лицо, заставив очнуться от оцепенения. Город мерцал огоньками внизу, и каждый огонёк казался ей насмешкой. Нищенка… При всех…
Телефон снова завибрировал. «Роман Сергеевич» – высветилось на экране. Её заместитель. Елена посмотрела на закрытую балконную дверь, за которой Дмитрий громко смеялся над какой-то передачей, и ответила:
– Слушаю.
– Елена Александровна, извините за поздний звонок. Вопрос по Кузнецову из отдела закупок. Его контракт на подписании, но есть нюансы…
Кузнецов. Елена прикрыла глаза. Дмитрий даже не знал, что работает в её компании. Что она – та самая «Левина Е.А.», подпись которой стоит на всех важных документах. Она тщательно скрывала эту свою роль.
– Какие нюансы? – тихо спросила она.
– Превышение бюджета на сорок процентов. Плюс жалобы от поставщиков на его поведение. Хамство, задержки платежей…
Хамство. Как же в тему.
– Роман Сергеевич, – медленно произнесла Елена, глядя на огни города. – Напомните, сколько лет Кузнецов у нас работает?
– Полтора года. А что?
– Завтра утром я приеду в офис. Давно не была. Подготовьте все документы по Кузнецову. И… созовите совет директоров на десять утра.
Долгая пауза.
– Елена Александровна, а можно поинтересоваться…
– Завтра всё объясню.
Она отключила телефон и ещё долго стояла на балконе. Посмотрим, кто здесь настоящий нищий, Дмитрий Кузнецов.
Утром Елена встала раньше обычного. Дмитрий ещё спал, раскинув руки во весь диван – так он всегда лежал после пьянок. Она тихо прошла в ванную, внимательно посмотрела на себя в зеркало.
Пора перестать играть в бедную родственницу.
Вместо привычного домашнего халата она надела строгий тёмно-синий костюм, который висел в шкафу уже полгода. Туфли на каблуке. Часы, которые Дмитрий ни разу не видел. Волосы собрала в элегантную низкую прическу.
Когда она вышла из спальни, Дмитрий как раз потягивался на диване.
– Ты куда это вырядилась? – удивился он. – В магазин за своими акварельками?
– На работу, – коротко ответила Елена, застёгивая пальто.
– На какую ещё работу? У тебя же нет работы.
Она остановилась у двери, обернулась:
– Сам увидишь.
В офисе её встретили как родную. Роман Сергеевич, директор по развитию, нервно поправлял галстук. Остальные члены совета директоров переглядывались – они знали, что молодая владелица компании предпочитает работать удалённо, но её неожиданное появление всегда означало серьёзные решения.
– Итак, – Елена заняла место во главе стола. – Вопрос по сотруднику Кузнецову.
– Елена Александровна, – начал Роман Сергеевич, – его увольнение создаст определённые сложности. Он у нас ведёт несколько крупных проектов…
– Которые идут с превышением бюджета, – перебила Елена. – А клиенты жалуются на его хамство. Правильно?
– Ну… в целом, да.
– Тогда решение простое. Увольняем. За то, что не укладывается в наши KPI и нарушает трудовую дисциплину. Проекты передайте Татьяне Зориной из соседнего отдела.
Елена встала.
– И ещё. Пусть он зайдёт ко мне в кабинет, когда вы ему сообщите. Хочу лично объяснить причины увольнения.
Дмитрий ворвался в её кабинет через час. Лицо красное, глаза бегают.
– Лена?! – остановился как вкопанный. – Ты почему сюда пришла? И где директор?
Елена спокойно подняла глаза от документов:
– А я и есть директор.
– Как это… что? – Дмитрий моргнул, не понимая. – Какой директор? Ты же…
– Я владелец этой компании.
Пауза. Дмитрий замер. Открыл рот, закрыл, снова открыл.
– Ты… что?! – взорвался он. – Что за бред? Какое ты имеешь право меня увольнять?!
– Я – Елена Александровна Левина. Генеральный директор и основной акционер ООО «ЛевинИнвест». Компании, в которой ты работаешь последние полтора года. Работал.
– Но ты же… ты же дома сидишь, рисуешь…
– Я работаю удалённо. И рисую – да, это моё хобби. Но моя компания — это основная деятельность.
Дмитрий медленно опустился на стул.
– А квартира? Машина? Всё это…
– Моё. Квартира оформлена на меня ещё до брака, машина тоже. Наследство от бабушки, которое я вложила в бизнес. Ты живёшь в моём доме, Дмитрий. И ездишь на моей машине. И всё это время ты думал, что я купила это на твою зарплату.
Нищенка… Вспомнилось вчерашнее. Елена встала из-за стола.
– А теперь послушай внимательно, дружок. У тебя есть два варианта. Первый – я подаю на тебя в суд за клевету, моральный ущерб и требую возмещения всех средств, потраченных на твоё содержание за последние три года. Второй…
Она подошла к окну, за которым шумел город.
– Второй – ты тихо собираешь вещи и уезжаешь. Я дам тебе два месяца на поиск новой работы и новой квартиры. Без скандалов, без претензий.
– Лена, я… я не знал… Если бы я знал…
Елена обернулась. Дмитрий сидел скукоженный, жалкий. Совсем не похожий на того уверенного мужчину, который вчера называл её нищенкой.
– Если бы ты знал, что бы изменилось? Ты бы меньше хамил? Или просто прятал бы своё хамство?
– Я бы… мы бы могли…
– Мы ничего не могли, Дмитрий. Потому что ты полюбил не меня. Ты полюбил удобную домработницу, которая готовит, убирает и молчит. А когда я становлюсь собой настоящей – ты меня не узнаёшь.
Елена вернулась за стол, достала из ящика документы.
– Заявление об увольнении. Подписывай.
Дмитрий взял ручку дрожащими руками. Расписался, не глядя.
– Охрана проводит тебя до выхода. До свидания, Дмитрий.
Когда дверь закрылась, Елена опустилась в кресло. Всё. Впервые за полтора года она чувствовала себя… свободной.
Два месяца спустя Елена случайно встретила Дмитрия в ресторане. Он сидел один за столиком у окна, мрачно ковырял салат. Похудевший, в мятой рубашке, совсем не похожий на того самоуверенного мужчину, которого она знала.
Можно пройти мимо, – подумала она. Сделать вид, что не заметила.
Но что-то заставило её подойти.
– Привет, Дмитрий.
Он поднял голову. В глазах мелькнула надежда, потом стыд.
– Лена… Привет.
– Можно? – она кивнула на свободный стул.
– Конечно.
Они сидели молча. Дмитрий нервно крутил салфетку.
– Как дела? – тихо спросила Елена.
– Плохо, – честно ответил он. – Работу найти не могу. Везде либо маленькая зарплата, либо рекомендации нужны… А после увольнения по статье кто даст рекомендации?
Елена кивнула. Она знала – специально следила через знакомых в кадровых агентствах.
– Мама заболела, – продолжал Дмитрий. – Лекарства дорогие. Съезжаю из квартиры, денег на аренду нет…
– А девушка? Новая? – спросила Елена, вспомнив слухи.
Дмитрий горько усмехнулся:
– Была. Пока думала, что я успешный менеджер. Как узнала правду – сразу исчезла. Сказала, что не связывается с неудачниками.
Вот оно, – подумала Елена. Он наконец понял, каково это – быть отвергнутым за бедность.
– Лена, – Дмитрий поднял глаза. – Я понимаю, что не имею права просить… Но может быть… Может, ты дашь мне ещё один шанс? Я изменился. Я понял…
– Что ты понял?
– Что деньги… это не главное. Что важнее, какой человек рядом. Что я был дураком…
Елена долго смотрела на него. Этот сломленный, растерянный мужчина действительно был не похож на того Дмитрия, который унижал её при друзьях.
– Знаешь, что, Дмитрий, – наконец сказала она. – У меня есть предложение.
Он весь подался вперёд:
– Да? Какое?
– Наша компания открывает филиал в Новосибирске. Нужен менеджер по региональному развитию. Зарплата не большая, но на жизнь хватит. И мамино лечение я оплачу.
Дмитрий замер.
– Но есть условие, – продолжила Елена. – Ты навсегда уезжаешь туда. Мы больше не встречаемся. Это не прощение, Дмитрий. Это просто… человечность.
– А почему ты… После всего…
Елена встала, положила на стол деньги за кофе.
– Потому что я не хочу быть такой, как ты был. Не хочу мстить за унижения унижениями. У каждого должен быть шанс начать заново.
Она протянула ему визитку.
– Завтра в десять утра приходи в офис. К Роману Сергеевичу. Он всё объяснит.
Елена развернулась и пошла к выходу.
– Лена! – окликнул Дмитрий.
Она обернулась.
– Спасибо, – тихо сказал он. – И… прости.
Елена кивнула и вышла. На улице было солнечно, и впервые за долгое время она почувствовала что-то похожее на лёгкость.
Год спустя Елена сидела в своей новой студии и наносила последние мазки на картину. Белый голубь на полотне расправлял крылья, готовясь к полёту. За окном шумел дождь, но в мастерской было тепло и уютно.
– Красиво, – сказал голос за спиной.
Елена обернулась. В дверях стоял Алексей – художник, с которым она познакомилась на выставке месяц назад. Высокий, с добрыми глазами и мозолистыми руками скульптора.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Это… символ свободы.
– А от чего ты освобождалась? – он подошел ближе, рассматривая картину.
Елена отложила кисть, вытерла руки салфеткой.
– От страха быть собой.
Алексей кивнул, как будто понял без лишних объяснений.
– А теперь не боишься?
– Теперь я точно знаю, кто я. И это… так вдохновляет.
Они стояли рядом, глядя на картину. Алексей не знал о её деньгах, о компании, о прошлом браке. Знал только, что она художница, которая иногда грустит без причины. И этого ему было достаточно.
– У меня есть предложение, – сказал Алексей.
– Какое?
– Пойдём прогуляемся под дождём. Говорят, это романтично.
Елена засмеялась – впервые за очень долгое время искренне, от души.
– Под дождём? Мы же промокнем.
– Ну и что? Не сахарные.
Она посмотрела на белого голубя на холсте, потом на Алексея. В его глазах не было расчёта, корысти, желания получить что-то взамен. Только тепло и простое человеческое участие.
Может быть, пора снова попробовать довериться?
– Хорошо, – сказала Елена. – Пойдём под дождь.
Они вышли на улицу, где крупные капли тут же начали барабанить по их лицам. Алексей взял её за руку – просто, естественно, без лишних слов. И Елена почувствовала то, чего не чувствовала очень давно.
Что она нужна кому-то не потому, что она богатая, не потому, что она полезная, не потому, что она удобная.
А просто потому, что она – это она.
Белый голубь на холсте, оставшемся в студии, казалось, улыбался вслед уходящим под дождём фигурам.
Два года спустя
В небольшой галерее в центре города проходила выставка «Новое дыхание». На стенах висели яркие, полные жизни картины, а в углу на мольберте стояло полотно с белым голубем – то самое, что когда-то символизировало освобождение.
Елена, в простом белом платье и с обручальным кольцом на пальце, показывала выставку группе детей из детского дома.
– А это кто? – спросила маленькая девочка, показывая на голубя.
– Это символ свободы, – ответила Елена. – Когда мы не боимся быть собой, мы можем летать.
– А можно я тоже нарисую птичку?
– Конечно, можно. Вон там стоят мольберты и краски.
Дети разбежались по галерее, увлечённо принявшись за творчество. Елена смотрела на них и улыбалась. Эта галерея была её новым проектом – местом, где дети могли бесплатно заниматься искусством, где их никто не называл нищими, где их принимали такими, какие они есть.
– Как дела, миссис Левина-Соболева? – спросил знакомый голос.
Елена обернулась. Алексей стоял в дверях галереи с букетом полевых цветов и лукавой улыбкой.
– Прекрасно, мистер Соболев, – ответила она. – Дети рисуют, солнце светит, а муж приносит цветы. Что ещё нужно для счастья?
Алексей подошёл, обнял её за талию.
– А знаешь, о чём я подумал?
– О чём?
– Хорошо, что тогда пошёл дождь. Если бы не дождь, мы бы не промокли, не забежали в то кафе согреться, не проговорили до утра…
– А если бы не проговорили до утра, ты бы не узнал, что я варю лучший кофе в городе, – засмеялась Елена.
– А если бы не узнал про кофе, не влюбился бы окончательно.
Они стояли в окружении детских рисунков, в окружении ярких красок и смеха, и Елена думала о том, как странно складывается жизнь. Чтобы найти настоящее счастье, ей пришлось сначала потерять все иллюзии.
Но иногда нужно упасть, чтобы научиться летать, – подумала она, глядя на белого голубя на картине.
А голубь, казалось, подмигнул ей в ответ.
