Ольга торопливо перебирала бумаги в ящике комода — искала квитанцию за квартиру. Алексей вечно их терял, а просрочка уже висела над ними, как дамоклов меч.
И тут её пальцы наткнулись на плотный конверт.
«Что это?»
Она развернула его — и кровь ударила в виски.
Дарственная на квартиру.
Имя получателя — Людмила Петровна Смирнова. Её свекровь.
Секунду Ольга просто стояла, не дыша, будто её ударили в живот. Потом резко развернулась и шагнула в гостиную, где Алексей смотрел футбол, потягивая пиво.
— Алексей.
Он обернулся, увидел её лицо и бумагу в руке — и сразу понял.
— Оль…
— Это что?! — её голос дрожал. — Ты подарил квартиру своей маме?!
Он вскочил, руки беспомощно повисли в воздухе.
— Ну… маме же тяжело… возраст…
— А мне нет?! — Ольга почти закричала. — Это моя квартира! Наши деньги! Ты вообще думал хоть секунду?!
Алексей попытался взять её за руку, но она дёрнулась.
— Я просто хотел помочь…
— Помочь?! — она засмеялась резко, без радости. — Ты подарил нашу квартиру, даже не спросив меня!
Он нахмурился, и в его глазах мелькнуло раздражение.
— Ты что, жалеешь для моей матери? Она же одна меня подняла!
— Да не в этом дело! — Ольга сжала кулаки. — Ты принял решение за нас обоих. Без меня.
Тишина повисла тяжёлым одеялом.
Алексей отвернулся.
— Уже всё оформлено.
В этот момент что-то в Ольге сломалось.
Она резко развернулась, подошла к шкафу и начала вытаскивать его вещи.
— Оль, что ты делаешь?
— Вон.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Она открыла дверь и швырнула его куртку на лестничную площадку.
— Если твоя мама теперь важнее меня — живи с ней.
Алексей побледнел.
— Ты истеришь!
— Нет. Я просто наконец-то всё поняла.
И бросила вслед его чемодан.
Дверь захлопнулась.
В тишине квартиры Ольга вдруг осознала — это не просто ссора.
Это конец.
Ольга стояла у окна, сжимая в руках холодную чашку чая. За стеклом лил осенний дождь, капли стучали по подоконнику, словно торопливые пальцы по клавишам.
Телефон лежал перед ней. Надо было кому-то позвонить. Хотя бы чтобы убедиться — она не сошла с ума.
Первая цифра номера брата — и резкий гудок в трубке.
— Дима, приезжай. Срочно.
— Что случилось? — голос Дмитрия сразу стал серьёзным.
— Алексей подарил квартиру своей мамаше.
Тишина. Потом долгий выдох.
— Блин, Оль… Я через полчаса буду.
Она положила трубку и закрыла глаза.
Пять лет назад
Они только купили эту квартиру. Ипотека, двадцать пять лет выплат, но зато своё.
— Ты представляешь, — Ольга тогда смеялась, разглядывая голые стены, — здесь будет детская, тут диван…
Алексей обнял её за плечи.
— Всё будет, родная.
А вечером приехала Людмила Петровна.
— Что за район? — первое, что она сказала, переступив порог. — У моего друга сын в центре купил.
Ольга натянуто улыбнулась.
— Зато здесь тихо, и парк рядом.
— Парк… — свекровь фыркнула. — Леке, ты бы мне ключи сделал. А то вдруг что.
Алексей тут же полез в карман.
— Конечно, мам.
Ольга тогда промолчала.
Сейчас
Дверь резко распахнулась.
— Ну и где этот… — Дмитрий замер, увидев её лицо. — Ольга. Всё, дыши.
Она неожиданно рассмеялась.
— Представляешь, он даже не спорил. Просто «уже всё оформлено».
Брат сел напротив, сжал её руки.
— Слушай, ты точно хочешь с этим бороться?
— Это моя квартира, Дима!
— Знаю, знаю… — он вздохнул. — Просто подумай — если он так легко это сделал…
Она резко встала.
— Ты на чьей стороне?
— На твоей! Но…
В этот момент зазвонил телефон.
Неизвестный номер.
Ольга подняла трубку — и услышала голос, от которого похолодела спина.
— Ну что, невестка, узнала мои новости? — Людмила Петровна говорила сладким голосом. — Спасибо тебе за квартиру.
Ольга стиснула телефон так, что пальцы побелели.
— Вы… Вы знали.
— Конечно знала, — старуха рассмеялась. — Кто же, по-твоему, Лёшеньку на это подтолкнул?
Трубку бросили.
Дмитрий смотрел на сестру широкими глазами.
— Это… Это же…
— Война, — тихо сказала Ольга.
За окном грянул гром.
Дождь усиливался, хлесткие струи били в стекло, словно пытались проникнуть внутрь. Ольга сидела на кухне, кусая губы до крови. Перед ней дымился недопитый кофе.
Дмитрий расхаживал по комнате, нервно постукивая пальцами по столу.
— Надо звонить юристу. Сразу.
— Подожди, — Ольга подняла на него глаза. — Сначала скажи честно… Ты ведь не просто так спросил, хочу ли я бороться.
Брат замер, потом тяжело вздохнул и опустился на стул.
— Оль… Квартира-то вроде общая… — он избегал её взгляда. — Может, и мне долю?
Тишина.
Ольга медленно поставила чашку, чтобы не разбить её.
— Что?
— Ну, мы же с тобой родные… А если ты её отсудишь…
Она вскочила, опрокинув стул.
— Ты… Ты серьёзно?! Алексей предал, мать его — сука, а ты сейчас о деньгах заикаешься?!
Дмитрий поднял руки, как перед агрессивным животным.
— Успокойся! Я просто думаю о будущем!
— О своём будущем, да? — её голос дрожал от ярости. — Сколько метров тебе отрезать, а?
Он покраснел и тоже встал.
— Да хватит истерить! Ты не одна в этой ситуации! Я же примчался по первому звонку!
— Чтобы урвать кусок!
Хлопнула входная дверь — в прихожей стояла их мать, Анна Сергеевна. На её пальто стекали капли дождя.
— Что за крики? Соседи слышат!
— Мам… — Дмитрий сразу сменил тон. — Мы тут обсуждаем…
— Всё слышала, — мать резко сняла промокший платок. — Дима, иди-ка домой.
— Но…
— Иди.
Когда брат ушёл, Анна Сергеевна подошла к дочери и крепко обняла её. Ольга не выдержала — разрыдалась, уткнувшись в материно плечо.
— Всё, всё, родная…
— Мам… как он мог…
— Мужчины, — мать провела ладонью по её волосам. — Они все эгоисты. Но мы-то с тобой сильные.
Ольга отстранилась, вытирая слёзы.
— Что делать?
Анна Сергеевна достала из сумки блокнот.
— Во-первых, звоним моей подруге-нотариусу. Во-вторых… — она прищурилась. — Надо узнать, зачем Людмиле твоя квартира.
Телефон Ольги завибрировал. СМС.
Неизвестный номер:
«Квартира продаётся. У вас есть 3 дня, чтобы выехать. Людмила Смирнова.»
Мать, прочитав сообщение, медленно убрала телефон.
— Война, говоришь? Значит, будем воевать.
Консультация у нотариуса была назначена на 10 утра. Ольга пришла на полчаса раньше, нервно теребя в руках папку с документами. В приемной пахло кофе и дорогими духами.
— Ольга Сергеевна? Проходите.
Кабинет нотариуса, подруги матери, оказался просторным, с массивным дубовым столом. Ирина Викторовна, женщина лет пятидесяти с острым взглядом, сразу перешла к делу.
— Покажите документы.
Ольга молча выложила на стол копии договора купли-продажи, свидетельство о браке, ту самую дарственную.
— Хм… — нотариус надолго задержала взгляд на последнем документе. — Дата оформления — две недели назад. Когда вы подписывали?
— Я не подписывала! — Ольга резко вскинула голову. — Я вообще не знала!
Ирина Викторовна перевела взгляд на нее.
— Ваша подпись здесь есть.
Ледяная волна прокатилась по спине. Ольга схватила бумагу:
— Это… Это подделка!
Она тыкала пальцем в кривую закорючку, лишь отдаленно напоминавшую ее подпись.
— Возможно. Но факт нужно доказывать. — Нотариус сняла очки. — Вы готовы к экспертизе?
— Конечно! Что еще можно сделать?
— Во-первых, подать заявление в полицию о подделке подписи. Во-вторых… — Ирина Викторовна достала чистый бланк. — Мы можем наложить арест на квартиру. Пока идет разбирательство, продать ее никто не сможет.
Ольга глубоко вдохнула:
— Давайте сделаем это.
Когда документы были заполнены, нотариус неожиданно спросила:
— А где сейчас ваш муж?
— Не знаю. И знать не хочу.
— Понимаю. Но… — женщина замялась, — он приходил ко мне три дня назад. Просил оформить еще один документ. Отказ от родительских прав.
Комната поплыла перед глазами. Ольга схватилась за край стола:
— Что… Что вы сказали?
— Он хотел лишить себя прав на вашу дочь. По-видимому, готовится к чему-то серьезному.
В голове звенело. Ольга машинально собрала бумаги, не слыша слов поддержки.
На улице она долго стояла под дождем, не чувствуя холода.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это Михаил, сосед сверху. Вы не могли бы подойти? Ваш муж здесь, с какими-то людьми… Что-то не так.
Ольга бросилась к такси.
Такси резко остановилось у подъезда. Ольга, не дожидаясь сдачи, выскочила под холодный осенний дождь. Ноги сами несли её вверх по знакомым ступеням — сколько раз она поднималась здесь с тяжёлыми сумками, с спящей на руках дочкой…
Дверь в квартиру была приоткрыта. Изнутри доносились мужские голоса и скрежет передвигаемой мебели.
Ольга резко распахнула дверь.
В гостиной стояли трое незнакомцев в рабочих комбинезонах. Они уже сняли со стены её любимую картину, а теперь двигали диван. Алексей что-то оживлённо обсуждал с высоким мужчиной в кожаном пальто.
— Что здесь происходит?! — её голос прозвучал как хлопок.
Все замерли. Алексей медленно обернулся. Его лицо было странно спокойным.
— Оль… Ты не должна была приезжать.
— В МОЕЙ квартире?! — она сделала шаг вперёд, но рабочие преградили дорогу.
Мужчина в пальто вежливо улыбнулся:
— Мы как раз освобождаем помещение для новых хозяев. По договору…
— Каком ещё договоре?!
Алексей нервно провёл рукой по лицу:
— Я продал квартиру. Сегодня подписали документы.
В ушах зазвенело. Ольга схватилась за дверной косяк.
— Ты… Ты не мог… Она под арестом!
— Успокойся, — мужчина достал из портфеля бумаги. — Все законно. Вот решение суда о снятии ареста в связи с отсутствием оснований. А вот договор купли-продажи.
Ольга лихорадочно просматривала документы. Всё выглядело настоящим. Особенно её «подпись» в договоре — та же кривая закорючка, что и в дарственной.
— Это подделка! — она швырнула бумаги на пол. — Я подавала заявление в полицию!
— Полиция уже в курсе, — мужчина невозмутимо поднял документы. — И, кажется, у них есть вопросы к вам. О попытке мошенничества.
Алексей вдруг оживился:
— Давай не будем доводить до крайностей! Оль, просто возьми свои вещи и…
— МОИ вещи?! — она вдруг заметила у дверей два чемодана — те самые, в которых когда-то привезли сюда свои мечты. — Ты… Ты просто…
Высокий мужчина вежливо кашлянул:
— Госпожа Смирнова, у вас есть два часа, чтобы освободить помещение. Иначе мы вызовем полицию.
Ольга вдруг поняла, что дрожит всем телом. Но не от страха — от ярости.
— Хорошо. — её голос звучал странно спокойно. — Я уйду. Но запомните — вы ещё услышите обо мне. ВСЕ.
Она повернулась и вышла, хлопнув дверью. В лифте наконец позволила себе дрожать — пальцы сами собой набрали номер матери.
— Мам… Они выгоняют меня из дома.
Голос Анны Сергеевны стал стальным:
— Где ты сейчас?
— Внизу, у подъезда.
— Жди. Через пятнадцать минут я буду там. И возьми с собой… — голос матери дрогнул, — возьми документы на внучку. Все.
Ольга медленно опустила телефон. Впервые за весь этот кошмар её охватил настоящий ужас.
Что они задумали с её дочерью?
Холодный ветер хлестал по лицу, когда Ольга стояла у подъезда, сжимая в руках телефон. Два чемодана с её жизнью жалко лежали у ног. Где-то там, на пятом этаже, чужие люди выносили её диван, трогали её вещи, стирали следы её семьи.
Машина матери резко остановилась у тротуара. Анна Сергеевна вышла, не обращая внимания на дождь. Её лицо было бледным.
— Где Катя?
Ольга моргнула.
— В… В школе. У них продлёнка до пяти.
— Звони классной руководительнице. Сейчас.
Сердце упало где-то в районе живота.
— Мам, что случилось?
— ЗВОНИ!
Ольга дрожащими пальцами набрала номер. Долгие гудки. Ещё раз. Опять гудки.
— Не берут…
Анна Сергеевна уже сидела за рулём, заводила машину.
— Садись. Едем.
Они мчались по мокрому асфальту, обгоняя машины. Ольга пыталась дозвониться снова и снова.
— Может, у них тихий час?
— В третьем классе? — мать резко свернула на перекрестке. — Лена Ивановна всегда берёт трубку.
Школа. Пустынный коридор. Завуч с удивлённым лицом:
— Катю? Её забрали полчаса назад.
Ольга схватилась за стену.
— Кто?..
— Отец пришёл с какой-то женщиной. Сказали, у вас срочные семейные обстоятельства.
— Какая женщина? — голос сорвался на крик.
Завуч испуганно отступила:
— Ну… Лет пятидесяти. С седыми волосами. Говорила, что она бабушка…
Анна Сергеевна вдруг громко выругалась.
— Людмила.
Ольга уже бежала к выходу, роняя телефон. В голове стучало только одно:
Они украли мою дочь.
Машина матери неслась по мокрым улицам, срываясь на поворотах. Ольга вцепилась в подлокотник, пытаясь набрать номер Алексея в десятый раз.
— Опять не берёт… — её голос дрожал.
Анна Сергеевна резко тормознула перед светофором.
— Где может быть эта стерва? В своей квартире?
— Нет… — Ольга вдруг вспомнила. — В прошлом месяце она купила дачу под городом. Хвасталась Алексею.
— Адрес!
— Я… я не помню точно… Рощино кажется…
Мать тут же полезла в телефон.
— У меня есть знакомый в ГИБДД. Сейчас узнаем.
Пока Анна Сергеевна говорила по телефону, Ольга с ужасом осознавала — они даже не вызвали полицию. Потому что знали: Людмила Петровна уже всё предусмотрела. Оформила какие-то бумаги. Подготовила алиби.
— Есть! — мать бросила телефон на панель. — Посёлок Солнечное, улица Садовая, 14. Едем.
Дорога заняла сорок минут. Сорок минут адского ожидания. Ольга представляла, как Катя плачет, зовёт маму… Или, что хуже — как свекровь нашептывает ей гадости: «Мама тебя бросила, теперь живи с бабушкой…»
Дачный посёлок встретил их тишиной и осенней сыростью. Дом №14 оказался новым кирпичным коттеджем за высоким забором.
— Вот же сука… — прошипела Анна Сергеевна, — на наши деньги построилась.
Они выскочили из машины. Ворота были заперты. Ольга начала бешено звонить в домофон.
— Людмила Петровна! Я знаю, что вы там! Верните мне дочь!
Тишина.
— Катя! Катенька! — кричала Ольга, пытаясь перелезть через забор.
Вдруг на крыльце показалась фигура. Людмила Петровна стояла в пуховом платке, невозмутимая, как всегда.
— Ольга, не ори как сумасшедшая. Ребёнок спит.
— Откройте! Сейчас же!
Свекровь медленно спустилась по ступенькам и подошла к калитке. Не открывая.
— Ты что, совсем охренела? — Анна Сергеевна рванула калитку на себя. — Это же похищение!
— Какое похищение? — Людмила улыбнулась. — У меня есть нотариальное согласие отца. Мы с внучкой просто отдыхаем.
Ольга вдруг заметила в окне второго этажа — Катя прижалась к стеклу. Бледная, испуганная.
— Мама! — донесся приглушённый крик.
— Катюша!
Людмила обернулась, потом резко достала телефон.
— Алексей! Твоя бывшая приехала с какими-то дебоширами. Вызывай полицию.
Анна Сергеевна вдруг резко ударила ладонью по калитке.
— Слушай, мразь. Если через пять минут моя внучка не будет здесь, я сожгу эту дачу вместе с тобой. Попробуй не поверь.
Людмила на секунду растерялась. Потом фыркнула и направилась к дому.
— Подождите, — прошептала Ольга.
Через три минуты дверь открылась. На пороге стояла Катя — босая, в одной пижаме. За ней маячил Алексей.
— Бери и уезжайте, — пробормотал он. — Только без сцен.
Ольга схватила дочь в охапку. Девочка дрожала, как пойманный птенец.
— Что они тебе говорили? — шептала Ольга, ощупывая дочь, как будто проверяя, цела ли.
— Что… что мы теперь будем жить тут… — всхлипнула Катя. — А ты… ты меня не любишь…
Анна Сергеевна сделала шаг к Алексею.
— И ты… ты позволил так говорить про мать своему ребёнку?
Он опустил глаза. В этот момент из дома раздался крик Людмилы:
— Лёша! Внутрь! Сейчас же!
Алексей вздрогнул, как щенок, и послушно шагнул назад. Калитка захлопнулась.
В машине Катя не отпускала маму ни на секунду.
— Мы больше не увидим папу? — спросила она сквозь слёзы.
Ольга крепче прижала дочь. Глядя в тёмное окно дачи, где маячила тень свекрови, она твёрдо сказала:
— Не уверена, что это был твой папа, родная. Настоящие отцы так не поступают.
Анна Сергеевна завела мотор.
— Теперь мы знаем, с кем имеем дело. И будем действовать соответственно.
Машина тронулась, оставляя позади дом, где чуть не погибло самое дорогое.
Ночь. Гостиничный номер. Катя наконец уснула, устав от слез. Ольга сидела у окна, глядя на огни города. В руках — распечатанные документы, которые привезла мать.
— Вот, — Анна Сергеевна положила перед дочерью папку. — Все, что смогла найти.
Ольга медленно листала страницы: выписки из банка, договоры, фотографии.
— Откуда?..
— Моя подруга работает в налоговой. Посмотри на дату перевода.
Яркая красная дата — ровно неделя назад. Сумма, равная стоимости их квартиры, переведена со счета Людмилы Петровны на счет некой фирмы-однодневки.
— Они… Они заранее спланировали?
— Не просто спланировали, — мать достала фотографию. — Посмотри.
На снимке: Людмила Петровна и тот самый мужчина в кожаном пальто. Они вместе выходят из ресторана. Дата — месяц назад.
— Это же покупатель квартиры!
— Нет, — Анна Сергеевна устало провела рукой по лицу. — Это ее любовник. Они вместе уже три года.
Ольга вскочила, опрокинув стул.
— Что?!
— Все просто. Она нашла богатого покровителя, но ему нужна была «чистая» квартира в центре. Вот они и придумали всю эту схему с дарственной и продажей.
В голове складывался жуткий пазл.
— А Алексей?..
— Сынок просто пешка в их игре.
Телефон Ольги внезапно завибрировал. Неизвестный номер.
— Алло?
— Ольга Сергеевна? — мужской голос. — Это следователь Петров. Мы провели экспертизу вашей подписи. Она действительно поддельная.
— Значит, договор недействителен?
— Теоретически да. Но… — он замялся. — Ваш муж подал встречное заявление. Утверждает, что вы знали о сделке, а теперь пытаетесь его шантажировать.
— Это бред!
— У нас есть свидетели, которые готовы подтвердить…
Ольга резко положила трубку. Лицо горело.
— Что будем делать? — спросила мать.
Ольга подошла к спящей дочери, поправила одеяло. Потом твердо сказала:
— Воевать. По всем фронтам.
Утром они подали три заявления: о подделке документов, о незаконном лишении жилья и о похищении ребенка.
А вечером Ольга стояла перед дверьми их — нет, ЕЕ — квартиры. С ней были судебные приставы и полиция.
Дверь открыл растерянный Алексей.
— Оль…
— Я пришла за своим, — тихо сказала она. — Всем.
Когда приставы начали опись имущества, в коридоре раздался дикий крик. Людмила Петровна, как фурия, рванула к Ольге:
— Ты! Ты все испортила!
— Нет, — Ольга впервые за долгое время улыбнулась. — Это сделали вы сами.
На следующий день в новостях показали репортаж о задержании группы мошенников во главе с риэлтором Кораблевым (тот самый мужчина в кожаном пальто). Людмила Петровна проходила по делу как соучастница.
А Ольга с Катей вернулись домой. Настоящему дому. Где на стене снова висела та самая картина, а на кухне пахло ее любимым кофе.
