Когда беременная незнакомка нагло переступила порог моей квартиры и заявила права на мой дом, я поняла — прошлое вернулось, чтобы отобрать последнее, что у меня есть. В ее наглых глазах читалась уверенность хозяйки, а в голосе звучала такая убежденность, словно она уже держала в руках ключи от моего жилья. Годы спустя после развода бывший муж снова вторгся в мою жизнь, но теперь не сам, а через свою новую супругу. И требовал он не прощения, не объяснений — он требовал мою квартиру, за которую я платила последние крохи, пока он тратил деньги на других женщин.
История моего краха началась с поспешной свадьбы. Влюбилась я в Андрея без памяти, родители постоянно напоминали о биологических часах, поэтому предложение руки и сердца приняла мгновенно. Казалось, встретила наконец-то спутника жизни, свою половинку. К тому же, избавлялась от родительских нотаций о замужестве.
Неприятные открытия начались уже после регистрации брака. Выяснилось, что женщин у Андрея множество, и я далеко не единственная в его жизни. Когда я устроила ему скандал, он даже не попытался оправдываться.
— Мы уже год вместе, — заявил он, — а потомства все нет. Мне нужен наследник.
— Значит, в моем бесплодии виновата я, а ты имеешь право бегать по бабам? — возмутилась я.
По его логике выходило именно так. Хотя официального диагноза у меня не было. Я даже не знала, кто из нас виноват в отсутствии детей. Возможно, проблема была в Андрее, но обследоваться он категорически отказывался. Зачем тратить время, деньги и силы? Гораздо приятнее ухаживать за женщинами, пока законная супруга работает.
Я действительно много трудилась — видимо, поэтому Андрею удавалось так долго обманывать меня. Не сказать, что исчезала на целые сутки, но большую часть времени проводила в офисе. Зарабатывала я хорошо и занимала солидную позицию. Карьерного роста добилась собственными усилиями, в отличие от Андрея, которого устроил на работу мой тесть. Василий Михайлович, отец Андрея, — состоятельный человек, но довольно строгий. Сыну помогал, но в основном не деньгами, а возможностями. Мне же помогать было некому — родители простые трудяги, зарабатывали достойно, но влияния не имели. Андрей как-то предлагал попросить отца взять меня в компанию и продвинуть по службе, но я отказалась. Привыкла всего достигать сама, да и уважения чужим протекционизмом не завоюешь. Даже перед собой стыдно стало бы.
После регистрации брака купили жилье. Андрей постоянно жаловался на отца — ему не нравилось ежемесячно отдавать значительную часть дохода на ипотеку. Моего дохода, поскольку сам он работать не любил и получал копейки.
— Он мог бы просто подарить нам квартиру, — ворчал Андрей. — Ему не жалко, денег полно.
То, что я защищала Василия Михайловича, его тоже раздражало. А я прекрасно понимала — человеку, который сам поднялся с нуля, хочется, чтобы сын добился успеха собственным трудом. Думаю, в критической ситуации Василий Михайлович обязательно помог бы, но пока необходимости не было — справлялись сами.
Финансовые вопросы меня не тревожили: моих средств на все хватало. Пусть Андрей зарабатывает мало — не беда. Главное, что при деле, а не сидит дома в социальных сетях. Я не знала, что получает он не меньше меня, просто спускал все на ухаживания за любовницами, а домой приносил мелочь и сетовал на скупого отца.
Претензии к родителю мне казались странными. На свадьбу Василий Михайлович с супругой презентовали путевки на отдых, и медовый месяц мы провели в роскошном отеле, с первоклассным сервисом, перелетом бизнес-классом. Раньше я так не отдыхала. На новоселье тоже получили дорогой подарок — кухонную мебель из элитного салона. Я была в восторге, потому что на свои деньги купила бы гарнитур значительно дешевле.
С Василием Михайловичем и его женой отношения складывались прекрасно. Вопреки стереотипам о свекровях-монстрах, мама Андрея ко мне претензий не имела. А от Василия Михайловича часто слышала одобрение.
— Ты девочка умная, — говорил он, — трудолюбивая. Многого добьешься. Если поддержка понадобится — обращайся без стеснения.
Я не беспокоила его, но было приятно знать, что чужие люди готовы оказать помощь. С моими родителями свекры тоже легко поладили, хотя вращались в разных кругах. Не было в родителях Андрея высокомерия, свойственного богачам. Они, конечно, привыкли к красивой жизни, но богатство их не испортило.
Прожили мы так год — тихо и мирно. Потом начали вскрываться многочисленные похождения на стороне. Тогда Андрей и начал упрекать меня бездетностью, оправдывая внимание к другим женщинам. Умно поступил — я действительно почувствовала вину. К тому же сильно его любила, поэтому терпела выходки.
После того как все раскрылось, он вообще перестал скрывать поведение. Мог прямо сказать, что сегодня занят — идет на свидание. Если я начинала ссору, обрывал одной фразой:
— Возможно, от нее у меня появится ребенок.
Уколов таким образом, он уходил. Я оставалась дома — одна, опустошенная и подавленная. Снова и снова прокручивала слова Андрея — якобы во всем виновата я. Может, действительно мало старалась для брака. Дошло до того, что стала тайком проходить обследование. Никаких нарушений женского здоровья не обнаружили, отчего руки совсем опустились. Будь я больна, можно было бы что-то предпринять. А так получалось, что бессильна. Сама судьба не позволяла порадовать мужа долгожданным потомством.
Так тянулось еще год. Я увяла и потухла. Родители переживали, что слишком много работаю. Не могла же сказать правду — муж проводит время с любовницами, а я терплю и выплачиваю ипотеку за квартиру, где он почти не бывает. Не знаю, сколько времени потребовалось бы для самостоятельного прозрения — возможно, годы, — но Андрей избавил меня от мучений. Решение о расторжении брака объяснил все теми же детьми, которых у нас не получалось. Теперь понимаю — ему просто надоели скандалы, которые я затевала от обиды и ревности. Я мешала гулять, отказывалась делить с ним постель, не встречала радушной улыбкой — стала бесполезной, и он избавился.
Единственным утешением оказалась квартира. Первоначальный взнос полностью внесли мои родители, все остальные платежи тоже делала я. Даже если бы Андрей захотел претендовать на долю, легко выплатила бы ему, но судиться он не стал — поленился.
Его жизнью не интересовалась — была занята собой. Заново училась любить себя, по крупицам восстанавливала утраченное самоуважение. Доверие к мужчинам потеряла, поэтому избегала знакомств. Нужно было время, чтобы прийти в себя и понять — мир не враждебен, просто не повезло связаться с плохим человеком. Поторопилась, не подумала. Зато судьба, на которую раньше злилась, уберегла от общих детей. Могла просто вычеркнуть Андрея из жизни и забыть. Дети все усложнили бы.
С Василием Михайловичем продолжали общаться. Он поддерживал как мог — особенно советами по работе, что на новой высокой должности было важно. Жизнь шла своим чередом. Но однажды в дверь позвонила незнакомая женщина.
Раньше я ее не видела. Молодая, привлекательная, но беременная. Озадаченная появлением, успела только поздороваться, прежде чем она нагло оттеснила меня плечом и вошла в квартиру.
— Я новая супруга Андрея, теперь мы будем жить в твоей квартире — Заявила незнакомка
Звучало так нелепо, что поначалу восприняла как неудачную шутку друзей, призванную взбодрить меня. Поэтому рассмеялась и выглянула в подъезд. Никого не увидела.
— Чего смеешься? — грубо спросила незнакомка. — Впрочем, неважно, пришла осматривать квартиру.
— Подожди-ка. — Схватила ее за руку, она недовольно вырвалась. — Андрей к этому жилью отношения не имеет.
— Да ладно, — ответила незнакомка. — Он много вложил в квартиру и разрешил тебе жить здесь из доброты. Либо выплачивай его долю, чтобы мы купили новое жилье, либо собирай вещи и уезжай.
Я ее выгнала. Накричала, вытолкала из квартиры и захлопнула дверь перед носом. Потом подумала, что стоило бережнее обходиться с беременной, но меня охватила ярость. Стало так обидно, что Андрей снова вмешался в мою жизнь, что потеряла контроль.
Села за стол и набрала номер тестя. Василий Михайлович сразу ответил. Рассказала о девушке, которая ворвалась ко мне и стала предъявлять права на квартиру.
— Но первоначальный взнос внесли мои родители, — сказала я, сдерживая слезы. — И все остальные платежи делала сама, со своей зарплаты… Андрей получал так мало…
— Как так, — удивился Василий Михайлович. — Я платил ему хорошую зарплату, чтобы все платежи не легли на тебя…
Тогда и вскрылось, что заработанные деньги Андрей тратил где угодно, только не в семье. Еще выяснилось, что о новой жене Василий Михайлович ничего не знает — их с супругой на свадьбу не пригласили и даже не поставили перед фактом.
— А что касается первоначального взноса, — добавил он, — я лично передал ему крупную сумму на это дело.
— Этих денег я не видела, — ответила я. — Вы знаете, я не лгу…
— В тебе не сомневаюсь, — ответил Василий Михайлович. — К тому же по документам и чекам все видно. Не переживай, разберусь с ним.
Отключился. Я выдохнула, сосчитала до десяти, заварила чай и выпила несколько чашек подряд — чтобы привести скачущие мысли в порядок. Незнакомка напугала — боялась остаться без квартиры, ради которой столько трудилась. Андрей забрал у меня все — годы жизни, нервы, здоровье, а теперь мог лишить единственной радости. Но разговор с Василием Михайловичем немного успокоил.
Родителям пока ничего не сказала — чтобы не тревожить. Очень уж они беспокойные. Сами разволнуются, меня накрутят. В таких делах спешка ни к чему.
На следующий вечер Андрей явился сам — с претензиями.
— Зачем отцу жаловалась? — спросил он, выпучив от злости глаза. — Представляешь, что натворила?!
— Андрей, — перебила я. — Куда деньги девал?
— Какие деньги?
— Те, что зарабатывал. И те, что Василий Михайлович дал на первоначальный взнос.
Фыркнув, как рассерженная лошадь, он рассказал, что тратил все на женщин и себя любимого.
— Знаешь, сколько стоят цветы, украшения и поездки за границу? — спросил он с непонятной обидой — словно я виновата в том, что любовницы тянули с него подарки.
— Не знаю, — ответила я. — Мне за время брака ты ничего не дарил.
До свадьбы Андрей ухаживал: дарил розы, водил по ресторанам, купил телефон. Вскружил голову — не стоимостью подарков, а вниманием. После регистрации все резко прекратилось. Я, глупая, даже не заподозрила. Подарки не прекратились, просто дарил их уже не мне. Видимо, и командировки выдумывал, а в это время ездил по курортам с девушками.
— Мне очень нужна эта квартира, — сказал Андрей. — Папа уволил меня с работы из-за тебя, теперь негде деньги брать. И снова давать на первоначальный взнос отказался. Понимаешь, в какую ситуацию меня вогнала? Если бы не наябедничала…
Прервала поток претензий и выставила вон, сказав напоследок, что все вопросы буду решать только через суд.
Василий Михайлович слово сдержал и помог — обеспечил превосходного адвоката, который легко выиграл дело о разделе имущества. Квартира осталась мне, а что теперь с Андреем и где он — не знаю и знать не хочу. У меня новые заботы — жду ребенка от замечательного человека. Понравилась я тому адвокату, что дело вел. Долго отвергала ухаживания — панически боялась довериться, но не смогла противостоять его обаянию и деликатности. Василий Михайлович, которого невзначай расспросила, поручился за его порядочность. Это, конечно, ничего не значило — мужчины умеют пускать пыль в глаза, это по Андрею поняла. Но второй раз не обманулась, и теперь у меня прекрасный муж, с которым скоро станем родителями.
