Алина заваривала кофе, когда в дверь позвонили. На пороге стоял курьер с толстым конвертом.
— Вам повестка, распишитесь.
Она машинально подписала, даже не глядя. Конверт был казённый, с печатью суда. Сердце ёкнуло.
— Что ещё за ерунда?
Разорвала конверт. Первые строчки документа резанули глаза:
«Истец: Калинин Игорь Дмитриевич. Требование: признать право на 1/2 долю в квартире по адресу…»
Кофе тут же пошёл комом в горле.
— Да ты издеваешься?!
Она перечитала текст ещё раз, будто надеясь, что ослышалась. Но нет — её бывший муж, который три года не платил ни копейки за ипотеку, теперь через суд требовал половину её квартиры.
— Какого чёрта?!
Телефон зажужжал. На экране — «Людмила Петровна». Мать Игоря. Алина сжала зубы, но ответила.
— Ну что, получила наши документы? — голос свекрови (точнее, уже бывшей свекрови) был сладким, как сироп.
— Вы совсем охренели? Это моя квартира! Я её одна выплачивала, пока ваш сын пиво на диване глушил!
— Ой, не драматизируй, — фыркнула Людмила Петровна. — Квартира куплена в браке, значит, Игорю положена доля.
— В каком браке?! В том, где он мне изменял? Или в том, где я одна тащила все платежи?!
— Ну, раз ты такая умная, докажи это в суде, — язвительно бросила старуха и положила трубку.
Алина швырнула телефон на диван. В голове пульсировало:
— Сука. Сука!
Она подошла к окну, чтобы перевести дыхание. За окном шел дождь — мелкий, противный, как эта ситуация.
— Ладно, Игорь… Хотел войну? Получишь её.
В ящике стола лежала папка с квитанциями. Каждая — с её подписью. Каждая — оплачена из её зарплаты.
— Посмотрим, что ты скажешь судье, когда я вывалю на стол все эти бумаги.
Она достала телефон и набрала номер подруги-юриста.
— Лен, у меня проблема. Большая.
— Опять Игорь что-то вытворяет?
— Хуже. Он хочет отобрать у меня квартиру.
На другом конце провода повисла пауза.
— …Ты серьёзно?
— Да. И у него есть мамаша-адвокат.
— Ну всё, — вздохнула Лена. — Готовься к бою.
Алина закрыла глаза. В голове уже крутились планы, списки свидетелей, аргументы.
— Хорошо. Война так война.
Алина разложила документы на кухонном столе, но глаза упорно возвращались к свадебному фото на холодильнике. Тот самый день, когда она поверила, что создаёт семью. Теперь эти улыбки казались фальшивыми, как дешёвый грим.
Лена листала ипотечный договор, иногда делая пометки в блокноте.
— Так, давай по порядку. Квартира куплена через три месяца после свадьбы. Первый взнос — 600 тысяч. Откуда деньги?
— Я внесла 400 из своих накоплений, Игорь якобы добавил 200.
— Якобы?
— Потому что эти деньги «взял у мамы». — Алина передёрнула плечами. — Но официально в договоре только мои доходы. У него же всегда была серая зарплата.
Лена подняла бровь:
— То есть, по документам ты единственный платёжеспособный заёмщик?
— Да. И все платежи последние пять лет шли с моего счёта.
— А он хоть раз переводил тебе деньги на ипотеку?
Алина засмеялась резко, почти истерично:
— Один раз прислал пять тысяч с пометкой «на ремонт». В тот же вечер взял обратно, сказал, «срочно нужно».
Она вдруг вспомнила, как Игорь, развалившись на новом диване, бросал:
— Ты же сама хотела квартиру на себя оформлять! Вот и плати!
Лена постучала ручкой по столу:
— Слушай, а почему вообще на тебе? Если бы делили — логично было оформлять на двоих.
Алина потянулась за чашкой, но кофе уже остыл.
— Его мамаша сразу начала верещать: «А вдруг разведётесь? Он же останется ни с чем!» А я, дура, думала — ну брак же навсегда…
Голос её дрогнул. Лена молча положила руку ей на запястье.
— Ладно, эмоции потом. Сейчас важнее другое — у тебя есть выписки по счетам? Все платежи только твои?
— Все. Даже коммуналку он не оплачивал.
— Отлично. — Лена щёлкнула авторучкой. — Значит, его «вклад» — это только те самые 200 тысяч при покупке?
— Да нет же! — Алина вдруг вскочила, чуть не опрокинув стул.
— Эти деньги Людмила Петровна потом вытрясла с меня «на ремонт» их дачи!
Она рванула к шкафу, достала старую тетрадь.
— Вот, смотри: «10 июня — перевела 200 тыс. Л.П. на лечение». Это её любимая схема — «ой, у меня сердце прихватило, срочно нужны деньги»!
Лена просвистела:
— То есть, по сути, они вернули свои деньги?
— Да! И теперь ещё половину квартиры хотят!
За окном завыл ветер, резко хлопнула незакрытая форточка. Алина вздрогнула.
— Блин, точно! — она схватила телефон. — У меня же есть переписка, где Люся сама пишет: «Спасибо за возврат, выручила»!
Лена уже улыбалась:
— Вот это поворот. Значит, их «вклад» равен нулю.
— Но они же будут врать в суде!
— Зато у нас есть бумаги. — Лена аккуратно сложила документы в папку. — Завтра же подаём встречный иск: пусть докажут, откуда у Игоря деньги на долю.
Алина вдруг представила, как Людмила Петровна краснеет на заседании, и впервые за день расслабила плечи.
— Хорошо. Только…
— Что?
— Они же не отступят просто так.
Лена хлопнула папкой по столу:
— Тем интереснее. Готовься, дорогая. Это только начало.
Алина стояла перед дверью своей же квартиры с трясущимися руками. В замочной скважине торчал чужой ключ – Игорь поменял замок. Опять.
Она ударила кулаком по двери:
— Открывай, мразь! Я тебя предупреждала в последний раз!
Изнутри послышался шаркающий звук, затем щелчок. Дверь приоткрылась, выпустив волну затхлого воздуха с примесью пива и немытой посуды.
Игорь стоял в растянутом футболе, щурясь от дневного света.
— Ты чего орешь? Я же сплю.
— В четыре часа дня?! – Алина с силой толкнула дверь, задевая его плечом. – И почему у тебя вообще есть ключи?!
Она замерла на пороге. Квартира выглядела как после набега мародеров: на диване гора грязного белья, на полу крошки и пустые банки, а на её любимых обоях – жирное пятно.
— Ты… Ты… – Алина задыхалась от ярости.
— Ну и что? – Игорь зевнул и плюхнулся на диван. – Я же прописан здесь. Имею полное право жить.
— Право?! – её голос сорвался на визг. – Ты три года не платил ни копейки! Ты даже носки свои не мог в стирку закинуть!
Она резко дернула ящик комода – там валялись его старые трусы и пачка сигарет.
— Выноси свои вещи сегодня же. Иначе выброшу всё в мусорку.
Игорь неожиданно рассмеялся:
— Попробуй. Я уже подал в суд, напомнила? Пока идет процесс, я здесь жилец.
В этот момент в коридоре раздался звенящий голос:
— Игошенька, я тебе пирожков принесла!
Людмила Петровна, вся сияя, протиснулась мимо Алины, не удостоив её даже взглядом. В руках она держала пакет с едой.
— Мам, спасибо, – Игорь взял пакет и тут же достал пирожок.
— Ой, сынок, как же ты тут один мучаешься, – свекровь оглядела квартиру с преувеличенной жалостью. – Ни тебе уюта, ни заботы…
Алина не выдержала:
— Вы серьезно?! Это вы ему тут общагу устроили!
Людмила Петровна наконец повернулась к ней, лицо её стало сладко-ядовитым:
— А кто его выгнал-то? Сама виновата.
— ВЫГНАЛА?! – Алина чувствовала, как красные пятна выступают на шее. – Он привел сюда любовницу! На мою кровать!
Игорь вдруг оживился:
— Это было один раз!
— Один?! – она схватила со стола его телефон. – Хочешь, я прямо сейчас включу твои переписки?!
Людмила Петровна резко выхватила телефон из её рук:
— Не смей трогать личные вещи!
Алина вдруг поняла, что задыхается. Она огляделась – её дом превратился в чужую территорию.
— Хорошо, – её голос стал ледяным. – Живите тут, если хотите. Но завтра же меняю замки. А твои вещи, – она посмотрела прямо на Игоря, – будут ждать тебя на лестничной клетке.
— Ты не имеешь права! – завопила Людмила Петровна.
— Посмотрим, – Алина уже набирала номер службы безопасности дома. – У нас тут незаконное проникновение.
Она вышла, громко хлопнув дверью. За спиной слышался визг:
— Пустая угроза! Мы же прописаны!
Алина шла по лестнице, и вдруг её тряснуло от смеха. Истеричного, горького.
— Прописаны… – прошептала она. – Ну держитесь.
Дождь стучал по подоконнику, когда Алина разбирала папку с документами.
На столе лежал свежий иск от Людмилы Петровны — теперь она требовала не только долю в квартире, но и компенсацию за «моральный ущерб».
— Триста тысяч?! — Алина швырнула бумаги на стол. — За какой, интересно, ущерб? За то, что её сынок не смог жить на моей шее?
Лена, листая документы, хмурилась:
— Это классика. Они хотят давить на тебя по всем фронтам. Смотри, тут даже справка о «психологической травме» Игоря.
— Какой травме?! — Алина вскочила и начала метаться по комнате. — Это он мне нервы трепал три года!
Она резко остановилась у окна. Напротив, в соседнем доме, горел свет — там жила Марья Ивановна, их бывшая соседка.
— Лен, а ведь Марья Ивановна всё видела. Помнишь, как она мне говорила: «Твой-то опять пьяный по подъезду шляется»?
Лена подняла голову:
— Она согласится свидетельствовать?
— Да я её на коленях умолю!
Телефон завибрировал. Незнакомый номер.
— Алло?
— Здравствуйте, это детский сад «Солнышко». Вам как законному представителю Артёма хотим сообщить…
Алина похолодела:
— Что случилось с сыном?
— Всё в порядке, просто к нам приходила женщина, представилась бабушкой, хотела забрать ребёнка. Но раз вы в списке не указаны…
Голос Алины стал металлическим:
— Брюнетка лет шестидесяти, с жёлтой сумкой?
— Да-да, именно. Она очень возмущалась…
— Больше никогда не подпускать её к моему ребёнку! Это не бабушка!
Она бросила телефон на диван. Руки дрожали.
— Ты поняла? — Алина повернулась к Лене с горящими глазами. — Они теперь через сына лезут!
Лена медленно встала:
— Это уже переходит все границы. Подаём заявление в опеку и полицию.
— И что, это поможет?
— Поможет создать бумажный след. Каждый их шаг теперь должен быть зафиксирован.
Алина подошла к шкафу и достала коробку с детскими рисунками. На самом дне лежала распечатка старой переписки с Людмилой Петровной.
— Вот, смотри. Год назад она писала: «Я в жизни не буду сидеть с твоим ребёнком, у меня свои интересы». А теперь вдруг «бабушка»?
Лена внимательно изучила сообщения:
— Идеально. Это доказывает, что её визит в сад — часть давления.
Вдруг раздался резкий звонок в дверь.
Алина подошла к глазку. За дверью стояла Людмила Петровна с каким-то мужчиной в костюме.
— Открывай, у нас официальный визит! — раздался её пронзительный голос.
Лена быстро набрала сообщение на телефоне:
— Вызываю полицию. Не открывай.
Алина глубоко вдохнула и распахнула дверь:
— Чем обязана?
Мужчина протянул удостоверение:
— Роспотребнадзор. Поступила жалоба на антисанитарию в квартире.
Людмила Петровна за его спиной злорадно улыбалась.
— Какая… антисанитария? — Алина еле сдерживала ярость.
— Соседи жалуются на тараканов, которые якобы ползут от вас.
Лена резко вышла вперёд:
— У вас есть постановление на проверку? Нет? Тогда до свидания.
Она начала закрывать дверь. Людмила Петровна вклинилась в проём:
— Вы что, скрываете нарушения?
В этот момент в коридоре раздались шаги. Подоспевший участковый с недоумением смотрел на сцену:
— Что тут происходит?
Лена быстро объяснила ситуацию. Участковый, посмотрев документы, развёл руками:
— Без постановления проверка незаконна. Граждане, прошу разойтись.
Когда дверь наконец закрылась, Алина прислонилась к стене.
— Они совсем с катушек слетели…
Лена мрачно улыбнулась:
— Значит, мы на верном пути. Раз пошли на такие меры — боятся проиграть в суде.
Алина подошла к окну. Дождь закончился, но на душе было по-прежнему пасмурно.
— Лен, а что они ещё способны выкинуть?
— Всё что угодно. Но теперь мы готовы.
Алина сидела на кухне с пачкой распечаток в руках. Утро начиналось с неприятного сюрприза — в почтовом ящике лежало уведомление о переносе судебного заседания. Игорь подал ходатайство о «дополнительном сборе доказательств».
— Каких ещё доказательств? — она швырнула бумагу в сторону. — Что он собирается предъявить? Свои пустые пивные бутылки в качестве вклада в семейный бюджет?
Кофеварка булькнула, наполняя кружку горьким ароматом. Алина потянулась за чашкой, когда в дверь позвонили.
— Кто там?
— Это я, Марья Ивановна.
Соседка стояла на пороге, сжимая в руках потрёпанную сумку. Её глаза беспокойно бегали по коридору.
— Заходите, пожалуйста.
— Нет-нет, я ненадолго. — Марья Ивановна понизила голос. — Вчера ко мне приходила эта… Людмила твоя. С пирогом.
Алина ощутила, как по спине пробежали мурашки.
— И что она хотела?
— Расспрашивала, как вы с Игорем жили. Говорит: «Он же золотой человек, а она его выгнала». Я так понимаю, в суд собирается?
Алина стиснула зубы.
— Да. Требует половину моей квартиры.
— Вот же сука! — неожиданно вырвалось у соседки. — Я ей в глаза сказала: «Ваш золотой человек каждый вечер пьяный в лифте блевал!»
Алина вдруг почувствовала ком в горле.
— Вы… вы могли бы повторить это в суде?
Марья Ивановна выпрямилась:
— Да хоть завтра! Я ещё фотки сохранила, как он у мусоропровода валялся. На телефон снимала, жаловаться хотела.
Алина схватила соседку за руки:
— Вы даже не представляете, как это важно!
— Да ладно тебе, — Марья Ивановна смущённо покраснела. — Только вот что… Она мне угрожала. Говорит, если буду свидетельствовать, подаст на меня за клевету.
Дверь лифта на площадке с лязгом открылась. Обе женщины вздрогнули.
— Всё, я пошла. — Соседка быстро сунула Алине в руку флешку. — Тут всё есть. И… будь осторожна.
Алина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Флешка в ладони казалась раскалённой.
Компьютер загружался мучительно долго. Когда на экране наконец появились фото, Алина ахнула:
— Боже…
На снимках Игорь в грязной одежде сидел под стенкой, стеклянно глядя в камеру. Дата на фото — всего полгода назад, когда они ещё официально были в браке.
Телефон зажужжал. Неизвестный номер.
— Алло?
— Это управляющая компания. К вам поступали жалобы от соседей…
— Какие ещё жалобы? — Алина уже чувствовала подвох.
— На… эээ… на содержание в квартире притона.
— ЧТО?!
— Понимаете, есть заявление от Калинина И.Д. о том, что вы…
Алина резко положила трубку. Руки дрожали так, что она еле набрала номер Лены.
— Они теперь вообще ни в какие ворота не лезут!
Лена выслушала всё, не перебивая.
— Хорошая новость — свидетеля мы нашли. Плохая — они явно готовят какую-то гадость к суду.
— Но это же бред! Какие притоны?
— Стандартная тактика. Забросать тебя ложными обвинениями, чтобы ты тратила время на оправдания вместо подготовки к основному процессу.
Алина закрыла глаза. В голове стучало: «До суда две недели. Что они ещё придумают?»
— Лен, а если… — её голос дрогнул. — А если они найдут каких-нибудь лжесвидетелей?
— Найдут. Обязательно. Но у нас есть козырь — она достала папку. — Я запросила выписку по твоим счетам за все годы. Каждый платеж по ипотеке, каждая копейка — только твои.
Алина медленно выдохнула.
— Хорошо. Тогда займёмся подготовкой.
Она подошла к окну. Напротив, в квартире Людмилы Петровны, горел свет. Алине вдруг показалось, что она видит силуэт у окна — будто кто-то наблюдал за ней.
Зал суда напоминал театр абсурда. Алина сидела за столом, сжимая в руках папку с документами так, что пальцы побелели. Напротив расположились Игорь и его мать — Людмила Петровна в дорогом костюме и с выражением мученицы на лице.
Судья — женщина лет пятидесяти с усталыми глазами — просматривала материалы дела.
— Истец Калинин И.Д. утверждает, что в период брака вносил существенный вклад в оплату ипотеки и ремонт квартиры. Ответчик, вы подтверждаете это?
Алина встала, слегка дрожащим, но твёрдым голосом:
— Нет. Все платежи по ипотеке осуществлялись с моего личного счёта. У меня есть выписки за каждый месяц.
Она передала судье толстую папку. Людмила Петровна фыркнула:
— Наличными давали! Каждый месяц!
Судья подняла бровь:
— У вас есть подтверждения?
Игорь, ёрзая на стуле, вытащил из кармана смятый листок.
— Вот, свидетели готовы подтвердить.
— Какие свидетели? — Алина не смогла сдержаться.
— Коллеги по работе, — важно заявила Людмила Петровна.
Судья вздохнула:
— Гражданин Калинин, вы официально не были трудоустроены в этот период.
Какие коллеги?
Игорь покраснел:
— Ну, друзья… товарищи…
Алина почувствовала, как к горлу подступает смех. Этот идиот даже не подготовился как следует.
Но тут Людмила Петровна резко встала:
— Ваша честь! Мой сын — честный человек! А она… — она драматично указала на Алину, — она выгнала его из дома, как собаку!
Судья постучала карандашом по столу:
— Гражданка Калинина, прошу без эмоций.
В этот момент дверь зала открылась, и вошла Марья Ивановна.
— Простите, я свидетель. Опоздала немного.
Людмила Петровна побледнела.
— Это что за спектакль? Кто вас вообще звал?
Марья Ивановна, не обращая на неё внимания, подошла к судье:
— Я проживаю в том же доме, что и супруги. Хочу дать показания.
Судья кивнула:
— Говорите.
— Каждый месяц я видела, как Алина сама относила квитанции в банк. А её муж… — она бросила взгляд на Игоря, — чаще всего был пьян или просто валялся дома.
Людмила Петровна вскочила как ужаленная:
— Она вреёт! Это подставной свидетель!
— У меня есть доказательства, — спокойно сказала Марья Ивановна и достала телефон.
На экране появилось видео: Игорь в грязной майке пинает мусорный бак во дворе, что-то невнятно крича. Дата записи — как раз один из тех дней, когда, по его словам, он «вносил деньги в бюджет семьи».
В зале повисла тишина.
Игорь опустил голову. Людмила Петровна была багровая от ярости.
Судья отложила документы в сторону.
— У меня есть ещё вопросы к свидетелям истца. Гражданин Калинин, вы уверены в своих показаниях?
Игорь заерзал.
— Ну… я… может, что-то напутал с датами…
Алина не выдержала:
— Напутал? Или просто врёшь?
Людмила Петровна вдруг разрыдалась:
— Да как вы смеете! Мой сын… он… он…
Но судья уже поднимала руку:
— Заседание продолжается. Следующее слушание через неделю. Принесите реальные доказательства, гражданин Калинин.
Когда Алина выходила из зала, Людмила Петровна шёпотом, но так, чтобы слышала, бросила ей вслед:
— Это ещё не конец, милочка.
Алина обернулась:
— Для вас — точно нет.
Дождь хлестал по окнам кафе, где Алина сидела напротив хрупкой блондинки с нервно подрагивающими пальцами. Девушка — та самая любовница Игоря — крутила в руках стакан с капучино, так и не сделав ни глотка.
— Я не знала, что он женат, — Катя наконец подняла глаза. — Он сказал, что вы в разводе.
Алина медленно выдохнула, сдерживая ярость.
— И когда же он успел развестись, если три месяца назад мы ещё выбирали обои в спальню?
Катя покраснела и достала телефон.
— Вот… вся наша переписка.
Экран светился десятками сообщений. Алина пробежалась по ним глазами — и вдруг замерла на одном:
«Как только отсудим половину квартиры, продадим и купим на эти деньги наше жильё»
Дата — две недели назад.
— Он… он обещал мне, что мы переедем, — Катя говорила тихо, почти шёпотом. — Говорил, что ты сама виновата, не хотела идти на компромисс.
Алина сжала кулаки под столом.
— Компромисс? Отдать ему то, что я пять лет выплачивала одна?
Она сделала глубокий вдох и включила диктофон на телефоне.
— Катя, ты готова подтвердить это в суде?
Девушка закусила губу.
— А если он…
— Он тебе уже врёт. Что будет дальше? Через год ты окажешься на моём месте.
Катя резко подняла голову, глаза блестели.
— Он вчера взял мой ноутбук «на время». Дорогой, подарок родителей…
Алина почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Ты думаешь, он вернёт?
В ответ Катя молча открыла мессенджер. Последнее сообщение от Игоря:
«Ноут сдам в ломбард, срочно нужны деньги на адвоката»
— Вот сука, — вырвалось у Алины.
Катя неожиданно улыбнулась:
— Ноут с GPS. Я могу точно сказать, где он сейчас.
Алина достала телефон и набрала Лену.
— У нас есть козырь. И координаты.
Через сорок минут они стояли у здания ломбарда. Игорь выходил, засунув в карман пачку денег. Увидев их, он остолбенел.
— Вы… что здесь делаете?
— Забираем имущество гражданки Егоровой, — ровным голосом сказала Лена, показывая документ от Кати.
— Это моё! Она мне сама дала!
Алина шагнула вперёд:
— Как и моя квартира, да?
Игорь вдруг рванулся прочь, но наткнулся на подоспевшего участкового.
— Гражданин Калинин? У нас есть вопросы.
Когда полицейский увёл Игоря, Лена обняла Алину за плечи.
— Теперь у нас не только переписка, но и реальное уголовное дело.
Алина смотрела, как удаляется фигура бывшего мужа, и впервые за долгие месяцы почувствовала — она побеждает.
Зал суда был переполнен. Даже консервативная судья Марина Сергеевна удивленно подняла брови, увидев столько зрителей. Алина сидела с прямой спиной, пальцы едва заметно постукивали по папке с надписью «Доказательства».
Напротив, Игорь и Людмила Петровна перешёптывались. Его лицо было серым, глаза бегали по сторонам. Мать сжимала сумочку так, что костяшки пальцев побелели.
Судья открыла заседание:
— Суд изучил все материалы. Гражданин Калинин, ваши требования о разделе квартиры основаны на утверждении, что вы вносили существенные платежи. Где доказательства?
Игорь вскочил, опрокинув стул:
— Я… мы отдавали наличными!
— Конкретные суммы, даты?
— Ну… примерно по 20 тысяч… иногда…
Судья медленно перевела взгляд на Алину:
— У ответчика есть что добавить?
Алина встала. Голос звучал чётко, без дрожи:
— Вот выписки со счёта за пять лет. Каждый платёж — с моей зарплатной карты.
Она разложила на столе распечатки. Людмила Петровна вдруг зашипела:
— Подделки!
— Молчать! — судья резко ударила молотком. — Ещё одно слово без разрешения — удалю из зала.
Алина продолжила:
— А это — заявление от Кати Егоровой. Игорь брал у неё деньги и ценные вещи под предлогом «судебных расходов».
Зал загудел. Игорь побледнел.
— Это… она сама…
— И последнее, — Алина нажала кнопку на ноутбуке.
На экране появилось видео: Людмила Петровна в подъезде угрожает соседке:
— Если будешь свидетельствовать, найдём на тебя управу!
Марья Ивановна громко всхлипнула в первом ряду.
Судья просмотрела материалы, затем медленно сняла очки:
— Решение суда. Иск Калинина И.Д. о разделе имущества — отклонён. Квартира остаётся в собственности Алины Сергеевны.
Людмила Петровна вскрикнула:
— Это беззаконие! Мы подадим апелляцию!
— Кроме того, — судья повысила голос, — передаю материалы о ложных показаниях и угрозах в прокуратуру.
Игорь рухнул на стул. Его мать вдруг бросилась к Алине:
— Ты довольна? Разрушила жизнь моему мальчику!
Охранник ловко перехватил её за руку.
Алина спокойно собрала бумаги. На выходе её ждала Лена с шампанским.
— Поздравляю!
— Спасибо. Но это ещё не конец.
— Что ты имеешь в виду?
Алина обернулась. В дверях суда маячил знакомый журналист.
— Я даю интервью. Пусть все знают, как «хорошие люди» пытаются отбирать жильё.
Когда она вышла на крыльцо, выглянуло солнце. Первое за долгие месяцы.
Через месяц история Алины стала топом на Дзене. Игоря уволили с работы после скандала. Людмила Петровна переехала в другой город.
А вечером, распаковывая новую мебель в свою — только свою — квартиру, Алина наткнулась на последнюю вещь Игоря — потрёпанную бейсболку.
Она открыла окно и выбросила её. Без сожалений.
