Две недели на Чёрном море пролетели как один день. Впервые за пять лет Лена позволила себе отдохнуть по-настоящему. Не дача, не «съездила к тёте на выходные», а именно — море, солнце, никого знакомых рядом.
— Теть Лен, ты точно справишься одна? — спрашивал Андрей, её племянник. — Может, я с тобой? Или хотя бы провожу?
— Да что ты! — отмахивалась тогда Елена. — Я же не столетняя старуха какая-то. Сама доеду, сама отдохну, сама вернусь.
И вот сама вернулась.
Автобус шипел тормозами на знакомой остановке. Чемодан на колёсиках покорно катился за хозяйкой по родным тротуарам. Августовский вечер был тёплым, почти летним ещё, но уже с тем особенным привкусом осени, который чувствуют только те, кто прожил в одном месте всю жизнь.
«Дом, дом, наконец-то дом».
А дом стоял себе, как стоял. Двухэтажный, с зелёными ставнями, с палисадником, который она так и не успела прополоть перед отъездом. Стыдно, конечно, но море ведь важнее сорняков, не правда ли?
Елена подошла к калитке. Достала ключи из сумочки.
И замерла.
В окнах горел свет.
«Странно, — подумала она. — Андрей же говорил, что будет только пару раз заходить, проверять, всё ли в порядке».
Может, забыл выключить? Но она-то помнила точно — даже холодильник разморозила, чтобы не тратился зря.
Сердце забилось чуть быстрее. Глупо, конечно. Ну, горит свет и горит. Но когда Елена вставила ключ в замок входной двери, он не повернулся.
Совсем.
— Что за чертовщина? — прошептала она и попробовала ещё раз.
Ключ входил, но не поворачивался. Как будто изнутри что-то мешало.
А потом она услышала голоса.
Мужской голос говорил: «Завтра вообще дождь обещают». Женский отвечал: «Да ладно, на дачу всё равно поедем».
Елена прислонилась к двери. У неё в доме сидели какие-то люди обсуждают погоду?!
Что делать? Бежать? Звонить в полицию? Или просто позвонить в дверь, как нормальный человек?
«Может, я что-то путаю? — даже мелькнула совсем уж безумная мысль. — Может, это не мой дом? Может, я с дороги совсем одурела?»
Елена нажала на звонок.
Голоса внутри стихли. Потом послышались шаги. Дверь открылась, и на пороге появился совершенно незнакомый мужчина. Лет сорока пяти, в домашних тапочках, с кружкой в руке.
Он посмотрел на неё так, будто она торговка пылесосами.
— Добрый вечер, — сказал он вежливо. — Вы по какому вопросу?
У Елены отвисла челюсть.
— Как по какому вопросу? — прохрипела она. — Это мой дом!
Мужчина недоуменно поднял брови:
— Ваш? Простите, но мы здесь живём. Снимаем.
— Как снимаете?! — голос Елены взвился до писка. — У кого снимаете?!
Из глубины дома донёсся женский голос:
— Серёж, что там?
— Да какая-то женщина говорит, что это её дом.
И тут появилась девушка лет двадцати пяти, в домашней одежде, босиком. Волосы собраны в небрежный пучок, в руках — полотенце для посуды.
Она выглядела так, будто жила здесь всю жизнь!
— Добрый вечер, — сказала девушка мягко. — А в чём проблема?
— Проблема в том, — Елена почувствовала, как у неё дрожат руки, — что это мой дом! Я живу здесь уже тридцать лет! А вы, кто вы такие?!
Серёжа и девушка переглянулись. В их взглядах не было ни капли вины или смущения. Только недоумение.
— Подождите, — сказал Серёжа. — Давайте разберёмся спокойно. Мы арендуем этот дом уже неделю. У нас есть договор.
— Какой договор?! — Елена чувствовала, что сейчас взорвётся. — С кем договор?!
— С собственником. Елена Викторовна, — девушка задумалась. — Елена Викторовна Соколова.
Мир поплыл перед глазами.
— Я, я и есть Елена Викторовна Соколова.
Повисла мёртвая тишина.
— Это какая-то ошибка, — пробормотал Серёжа. — Мы же видели документы. Паспорт. Правоустанавливающие бумаги.
— Покажите мне этот договор! — потребовала Елена.
Серёжа исчез в доме и вернулся с папкой. Протянул несколько листов.
Елена схватила бумаги и чуть не упала.
Договор аренды. Сроком на три месяца. Арендодатель — Елена Викторовна Соколова. И внизу стояла ее подпись. Знакомая завитушка, которую она выводила тысячи раз.
— Это подделка! — выдохнула она. — Я этого не подписывала! Я вообще была в отпуске!
— У вас есть документы? — вежливо спросила девушка.
Елена лихорадочно порылась в сумке. Паспорт, билеты на автобус, справка из санатория…
— Вот! — ткнула она паспортом. — Вот мой паспорт! Елена Викторовна Соколова, прописана по этому адресу!
Серёжа и девушка изучили документы. Их лица постепенно меняли выражение.
— Но как же так? — растерянно сказала девушка. — Мы же видели женщину. Она показывала паспорт, ключи у неё были.
— Какую женщину?! — Елена почувствовала, что начинает понимать.
— Ну, вашего возраста примерно. Сказала, что Елена Соколова. Что сдаёт дом, потому что переезжает к детям в другой город.
В голове у Елены проносились лица, имена, возможности…
— Как она выглядела? Опишите!
— Среднего роста, полная, волосы светлые. Очень приятная женщина, — неуверенно сказал Серёжа. — А ещё с ней был мужчина. Сказал, что он помогает с оформлением.
И тут Елену осенило.
Татьяна. Татьяна Борисовна. Жена её покойного брата.
Она ведь знала, что Елена уезжает. Знала, где лежат запасные ключи — под цветочным горшком у задней двери. Знала, что соседи её не очень хорошо знают в лицо.
— Она ещё спрашивала, — добавила девушка, — есть ли у нас наличные. Сказала, что предпочитает получить всю сумму сразу, со скидкой за авансовый платёж.
Вот оно! Деньги! Татьяна всегда нуждалась в деньгах.
— Сколько? — слабым голосом спросила Елена.
— Сорок тысяч за три месяца, — ответил Серёжа. — Мы ещё подумали, что дёшево для такого дома.
Сорок тысяч! Татьяна получила сорок тысяч за ее дом!
— Это мошенничество, — прошептала Елена. — Чистое мошенничество.
— Значит, мы тоже пострадавшие? — девушка побледнела. — Мы же добросовестные арендаторы! Мы ничего не знали!
— Да, да, — Елена качала головой. — Вы ни в чём не виноваты.
Но что делать теперь? Выставить этих людей на улицу? Они ведь заплатили деньги, поверили документам.
— Нужно звонить в полицию, — сказал Серёжа твёрдо. — Это же преступление!
Елена кивнула. Да, полиция. Хотя, что докажешь? Татьяна наверняка всё предусмотрела. И денег уже, небось, нет — потратила.
А пока она стоит на пороге своего дома и не может в него войти.
— Проходите, — тихо сказала девушка.
И Елена переступила через порог и осмотрелась.
Везде порядок. Цветы в вазах. На столе — аккуратная скатерть, которой у Елены никогда не было. В воздухе пахнет домашним пирогом.
— Чай будете? — спросила девушка. — Меня Лена зовут, кстати. Совпадение какое.
— Буду, — кивнула Елена. Что ещё оставалось делать?
Они сели за стол. Серёжа мял в руках телефон.
— Я всё-таки в полицию позвоню, — сказал он. — Или сначала вы попробуете с этой, как её, Татьяной поговорить?
Елена горько усмехнулась:
— Говорить с Татьяной — это как с ветром разговаривать. Всё мимо ушей пролетает.
— А что она вам, родственница?
— Невестка. Вдова брата. — Елена обхватила кружку руками. — Мы с ней никогда не ладили, но чтобы до такого.
— Она вас очень убедительно изображала, — сказала Лена-девушка виноватым тоном. — Ключи были, документы. Даже фотографии семейные показывала.
— Какие фотографии?!
— Ну, где вы с мужем, с детьми. Говорила, что это её семья, которая переезжает.
Елена почувствовала, как внутри всё переворачивается. Татьяна показывала ее семейные фотографии!
— Где эти фотографии? — хрипло спросила она.
— Она их забрала, сказала, на память.
На память! Татьяна украла не только дом и деньги. Она украла её прошлое!
В этот момент зазвонил телефон Елены. Андрей.
— Алло, тётя Лена! Как доехала? Всё в порядке?
— Андрей, — голос у неё дрожал. — У меня тут ситуация. Можешь приехать?
— Что случилось?
— Потом объясню. Только приезжай. И может, с кем-то из друзей-юристов? Мне нужна помощь.
— Еду!
Пока ждали Андрея, Серёжа показывал Елене документы. Договор был составлен грамотно. Подпись — идеальная копия.
— Где вы её встретили? — спросила Елена.
— Возле дома. Мы ехали по объявлению… — Серёжа достал телефон. — Вот, смотрите.
На экране — объявление о сдаче дома. С фотографиями! Внутри и снаружи. Очень привлекательное объявление, надо сказать.
— Она что, внутрь заходила? Фотографировала?
— Да, показывала дом. Очень подробно рассказывала про каждую комнату. Говорила, что прожила здесь полжизни.
Вот оно как! Татьяна не просто ключи взяла. Она изучила дом, сфотографировала, придумала легенду.
— А мужчина этот, который с ней был?
— Сказался юристом. Очень солидный дядька. В костюме, с портфелем. Все документы у него были.
— Как выглядел?
— Высокий, седой, с бородкой. Борис Иванович, кажется, представился.
Борис Иванович! Её сосед с соседней улицы! Татьяна и его втянула!
Приехал Андрей. С другом-юристом. Выслушали, покачали головами.
— Тётя Лена, это же классическое мошенничество! — возмущался Андрей. — Как она посмела?!
— Технически всё сделано грамотно, — сказал юрист. — Документы почти безупречные. Если бы не то, что вы вернулись раньше.
— А что было бы, если бы я вернулась через месяц? — спросила Елена.
— Татьяна бы сказала арендаторам, что планы изменились, продлила договор ещё на несколько месяцев. Получила ещё денег. А потом исчезла бы.
— И что бы мне делали? — ужаснулась Лена-девушка.
— Выселяли бы через суд. Долго и мучительно, — ответил юрист. — Но вы же добросовестные арендаторы, у вас есть права.
В дверь позвонили. Все замерли.
— Это она! — прошептал Серёжа, выглянув в окно. — Татьяна! С тем же мужиком!
Елена встала. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно во всём доме.
— Открывать?
— Конечно! — решительно сказал Андрей. — Пусть попробует что-то объяснить!
Елена открыла дверь.
На пороге стояла Татьяна. В новом пальто, с новой сумочкой. Рядом — действительно солидный мужчина с портфелем.
Татьяна увидела Елену — и лицо у неё стало как мел.
— Елена! — пролепетала она. — Ты что, как, ты же должна была только завтра.
— Должна была? — ледяным голосом переспросила Елена. — А ты откуда знаешь, когда я должна была?
— Я просто, — Татьяна метнула взгляд на Бориса Ивановича. Тот попятился.
— Татьяна Борисовна, — сказал Андрей, выступая вперёд. — Вы арестованы по подозрению в мошенничестве.
— Что?! — взвизгнула Татьяна. — Это какое-то недоразумение! Борис Иванович, скажите что-нибудь!
Но Борис Иванович уже бежал к воротам.
— За мной! — крикнул Серёжа и кинулся следом.
А Татьяна рухнула на крыльцо и заплакала:
— Я не хотела! Мне деньги были нужны! У меня внук болеет, операция нужна.
— За чужой счёт лечиться вздумала? — холодно спросила Елена.
Полиция приехала через двадцать минут. Татьяну увезли. Бориса Ивановича тоже поймали — далеко убежать в семьдесят лет сложно.
А Елена стояла в своём доме. И впервые за весь этот кошмарный вечер почувствовала, что она дома.
Через неделю дом опустел.
Серёжа и Лена собрали вещи. Нашли другое жильё — к счастью, Елена помогла им с поиском. Как-то неловко получалось — выгонять людей, которые стали почти друзьями?
— Спасибо вам, — сказала девушка на прощание. — За то, что не устроили скандал. За понимание.
Странное дело: за эту неделю дом стал другим. Более уютным что ли. Лена-девушка научила Елену печь тот самый пирог, запах которого встретил её в первый вечер. Серёжа починил капающий кран, на который она махнула рукой ещё полгода назад.
А Андрей принёс новые замки.
— Больше никому ключи не доверяй, — сказал он, устанавливая хитрую систему. — Даже мне.
— Да ладно тебе.
— Нет, тётя Лен, серьёзно. Ключи — только у тебя.
Татьяну судили быстро. Деньги, конечно, вернуть не смогла — потратила на какие-то свои нужды. Не на внука, как оказалось. На внука деньги дали родители самого внука, а эти сорок тысяч растворились в воздухе.
— Я её прощаю, — сказала Елена Андрею. — Зла не держу.
— Как это не держишь?! Она же тебя обворовала!
— Держать зло — это как носить в сердце горячий уголь. Обжигаешь только себя.
Борис Иванович получил условный срок — возраст, первый раз, раскаялся. Перестал здороваться с Еленой на улице. Стыдно, наверное.
А дом зажил новой жизнью.
Елена купила те самые цветы, которые ставила Лена-девушка. Научилась печь пироги. Даже прополола наконец палисадник — и это оказалось не так уж сложно.
К зиме она решила — больше одна жить не будет.
Не потому, что боится. А потому что поняла: дом должен быть живым. В нём должны звучать голоса, пахнуть пирогами, кипеть чайник.
Нашла девушку-студентку. Тихую, аккуратную. Катя изучает историю искусств и варит потрясающий кофе.
Теперь по вечерам они сидят за тем самым столом, пьют кофе и говорят о жизни. А Елена думает: «Как же хорошо, что я вовремя вернулась из отпуска».
Не только потому, что поймала мошенников.
А потому, что поняла — дом без людей это просто стены. А дом с людьми — это и есть дом.
И пусть теперь в её доме снова живёт «чужой» человек. Но на этот раз — по-честному.
