Звонок раздался в воскресенье утром, когда я еще лежала в постели с чашкой кофе, наслаждаясь редким выходным. На экране высветилось имя, которое я не видела уже восемь месяцев — Ольга Артемовна. Бывшая свекровь.
— Алина, ты должна немедленно приехать, — голос дрожал от какой-то странной смеси гнева и отчаяния.
— Зачем? — удивилась я, чуть не роняя телефон.
— Потому что мне не нужна чужая обуза.
— Какая обуза? — Я совершенно не понимала, о чем речь. После развода с Глебом мы ни разу не пересекались.
— Мой сын! Ты его испортила, и это привело вот к чему!
В тот же момент на мой телефон пришло сообщение с фотографией. То, что я увидела, заставило меня резко сесть в кровати. На снимке лежал человек, в котором я с трудом узнала своего бывшего мужа. Лицо Глеба было покрыто синяками, глаза закрыты, тело в каком-то неестественном положении.
— Что с ним случилось? — выдавила я.
— После вашего развода он запил и попал под машину. Теперь он как растение. И я хочу, чтобы ты забрала его к себе.
Я замолчала, пытаясь переварить услышанное. Глеб… мой Глеб, с которым мы мечтали о доме у моря и детях, лежит где-то беспомощный, а его мать требует, чтобы я взяла на себя ответственность за него.
— Я не могу, — наконец произнесла я. — Вы сами довели до развода нашу семью. Почему я должна теперь брать на себя ответственность за вашего сына?
Ольга Артемовна отключилась, а я осталась сидеть с телефоном в руках, глядя на эту ужасную фотографию.
****
Все началось два года назад. Мы с Глебом познакомились на дне рождения общего друга — он тогда только запускал свой стартап по доставке продуктов, а я заканчивала медицинский. Между нами сразу возникла какая-то особенная связь. Он был таким живым, энергичным, полным планов и идей.
Через полгода мы уже жили вместе в моей однушке, которую родители помогли купить еще в студенчестве. Глеб тогда снимал комнату в коммуналке — весь заработок вкладывал в бизнес. Я не возражала, мне нравилось заботиться о нем, готовить наши любимые завтраки, слушать его рассказы о работе.
Свадьбу сыграли скромно — арендовали небольшой зал на тридцать человек, платье купила в обычном магазине. Главное было то, что мы наконец стали семьей. Или так мне казалось.
Ольга Артемовна на свадьбе улыбалась и обнимала меня, называла дочкой. А через месяц начался настоящий ад.
Сначала были мелкие замечания. «Алиночка, ты же понимаешь, что Глеб привык к другому уровню?» — говорила она, оглядывая нашу квартиру. «Тебе нужно больше стараться, чтобы соответствовать моему мальчику.»
Какому уровню? Глеб вырос в хрущевке, его мать всю жизнь работала бухгалтером, а отец умер, когда сыну было четырнадцать. Но в ее голове сын был принцем, которого недостойная девушка тянет вниз.
Потом начались «случайные» визиты. Ольга Артемовна приходила, когда меня не было дома, убиралась, переставляла вещи. «Глебушка, ты же видишь, что она за тобой не следит,» — говорила она, показывая на немытые с утра тарелки.
****
Переломный момент наступил в декабре прошлого года. Ольга Артемовна пришла в гости и устроила целый спектакль.
— Глеб, я вчера встретила Катюшу! — щебетала она, снимая пальто. — Помнишь свою бывшую? Она так похорошела! Купила квартиру в новостройке, стала заместителем директора. И знаешь что? Она до сих пор о тебе спрашивает!
Я стояла на кухне и резала салат для ужина. Нож дрожал в руках.
— Мам, ну что ты? — неловко засмеялся Глеб. — У меня жена.
— А Катенька завтра приедет ко мне на чай. Я обещала, что ты тоже будешь! Она так хочет увидеться!
Я не выдержала. Вышла из кухни и сказала:
— Ольга Артемовна, я больше не хочу видеть вас в своей квартире.
Повисла тишина. Глеб смотрел на меня с изумлением.
— Вот как? — его голос стал холодным. — Вообще-то, она моя мать!
— Тогда съезжай к маме! — выпалила я.
К моему ужасу, он согласился. Мы поругались, он собрал вещи и ушел. Я думала — на пару дней, максимум на неделю. Что он одумается, поймет, как мать нами манипулирует.
Но через месяц Глеб подал на развод.
****
Сейчас, глядя на фотографию изуродованного лица бывшего мужа, я понимала — Ольга Артемовна получила то, что хотела. Она избавилась от меня. Только вот вместе со мной из жизни сына ушло и все хорошее.
Телефон зазвонил снова. На этот раз звонила подруга Марина, которая работает медсестрой в городской больнице.
— Алин, ты не поверишь, что я тебе сейчас расскажу! — голос у нее был возбужденный. — Помнишь твоего бывшего мужа? Его привезли к нам позавчера ночью. Состояние критическое.
— Марин, я уже знаю. Мне звонила его мать.
— Зачем?
— Хочет, чтобы я взяла его к себе. Говорит, что это я виновата в том, что он стал пить.
— Да ты что? — возмутилась подруга. — После того, как его мамочка разрушила ваш брак? Надеюсь, ты послала ее подальше?
— Послала. Но мне все равно больно за него.
— Алин, — Марина вдруг понизила голос, — я не должна этого говорить, но… У него есть еще один посетитель. Женщина по имени Катя. Она каждый день приходит, сидит рядом, плачет. Говорит, что это все ее вина.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Какая Катя?
— Не знаю точно. Симпатичная такая, лет тридцати. Каждый раз приносит цветы. А сегодня я слышала, как она разговаривала с его матерью в коридоре. Та на нее кричала, обвиняла во всем случившемся.
Внезапно в моей голове начали складываться пазлы. Катя — та самая бывшая, которую Ольга Артемовна так расхваливала. Значит, Глеб после развода не просто запил — он бросился к ней. А что-то пошло не так.
— Марин, а что именно с ним случилось? Мне сказали только, что его сбила машина.
— Да, но это еще не все. Он был пьяный в стельку, когда выбежал на дорогу. Свидетели говорят, что он кричал что-то про обман и измену. А в кармане у него нашли смятые распечатки каких-то переписок.
Сердце у меня ухнуло вниз. Неужели история повторилась? Неужели эта Катя тоже…
— Алин, ты там?
— Да, я здесь. Марин, можешь узнать побольше об этой Кате? Мне кажется, тут что-то не так.
— Попробую. Но ты только не делай глупостей, ладно? Какими бы ни были обстоятельства, ты не обязана спасать человека, который сам разрушил вашу семью.
После разговора с Мариной я долго сидела у окна, обдумывая услышанное. Получается, Ольга Артемовна не просто разрушила наш брак — она подтолкнула сына к новым отношениям, которые тоже закончились катастрофой. И теперь, когда последствия ее вмешательства стали необратимыми, она хочет переложить ответственность на меня.
Вечером, когда я уже собиралась ложиться спать, пришло сообщение от неизвестного номера: «Алина, это Катя. Мне нужно с вами поговорить. Есть вещи, которые вы должны знать о том, что случилось с Глебом.»
***
Утром я долго не могла решиться ответить Кате. Что она могла мне рассказать? И зачем мне это знать? Глеб больше не был частью моей жизни.
Но любопытство оказалось сильнее. Я написала: «Встретимся в кафе на Пушкинской в два часа.»
Катю я узнала сразу — высокая блондинка с дорогой сумкой и усталыми глазами. Она выглядела именно так, как я ее себе представляла: успешная, ухоженная, из тех женщин, которых Ольга Артемовна считала «подходящими» для своего сына.
— Спасибо, что согласились встретиться, — сказала она, садясь напротив. — Я понимаю, как это странно выглядит.
— Очень странно, — согласилась я. — Особенно учитывая, что вы та самая «замечательная Катюша», которой свекровь пела дифирамбы.
Катя горько усмехнулась.
— Ольга Артемовна умеет представлять факты в выгодном свете. Но правда совсем другая.
— Какая правда?
— Я встречалась с Глебом в институте. Мы расстались, когда он бросил учебу ради бизнеса. Я тогда считала его неудачником. — Она замолчала, покрутила кольцо на пальце. — А потом узнала, что он женился на вас. Ольга Артемовна нашла меня в соцсетях, начала писать. Рассказывала, какой вы плохой человек, как используете ее сына.
— Что?
— Да-да. Она писала, что вы вышли за него только из-за денег, что унижаете его, заставляете жить в какой-то дыре. Показывала фотографии вашей квартиры, говорила, что Глеб стыдится привести друзей.
У меня начинала болеть голова от этого абсурда.
— Продолжайте.
— Когда вы развелись, она сразу мне позвонила. Сказала, что Глеб свободен и очень страдает. Что ему нужна поддержка настоящей женщины. — Катя вздохнула. — Я купилась на это. Мне было жаль его, к тому же мои дела шли в гору, я могла себе позволить помочь ему встать на ноги.
— И что было дальше?
— Мы начали встречаться. Но очень быстро я поняла — что-то не так. Глеб был сломлен. Постоянно пил, говорил о том, как все женщины его предают. А Ольга Артемовна постоянно вмешивалась. Контролировала каждый наш шаг, давала советы, как мне «правильно» с ним обращаться.
Катя достала телефон, показала мне переписку. Сообщения от Ольги Артемовны — десятки в день. «Глебушка любит борщ со сметаной», «Не давай ему много денег на карманные расходы», «Следи, чтобы он не общался с бывшими друзьями — они на него плохо влияют».
— Боже мой, — выдохнула я. — Она пыталась сделать из вас няньку для взрослого мужчины.
— Именно. А потом начались требования переехать к ней. Мол, Глебу будет спокойнее рядом с мамой, а я могу приезжать в гости. Когда я отказалась, она устроила скандал. Обвинила меня в эгоизме, сказала, что я хочу разлучить ее с сыном.
— И что вы сделали?
— Решила прекратить эти отношения. У меня своя жизнь, своя карьера. Я не собиралась играть роль марионетки в чужом спектакле. — Катя отпила кофе дрожащими руками. — Когда я сказала об этом Глебу, он не выдержал. Начал кричать, что все женщины одинаковые, что вы с ним поступили так же. Я показала ему переписку с его матерью, объяснила, как она нами манипулировала.
— И?
— Он не поверил. Сказал, что я врю, что хочу настроить его против матери. Мы поругались, и он ушел. А через два дня… — голос у нее сорвался. — Через два дня произошла авария.
Мы сидели молча. Я пыталась переварить услышанное. Получается, Ольга Артемовна методично разрушила уже две попытки сына построить личную жизнь.
— Почему вы мне это рассказываете? — спросила я.
— Потому что она опять начала свою игру. Ольга Артемовна обзвонила всех наших общих знакомых, рассказывает, что это я довела Глеба до такого состояния. А сейчас еще и вас пытается втянуть. — Катя посмотрела мне в глаза. — Алина, не ведитесь на ее манипуляции. Она сама создала эту ситуацию.
****
После встречи с Катей я поехала к Марине в больницу. Мне нужно было увидеть Глеба собственными глазами.
Он лежал в палате интенсивной терапии, подключенный к аппаратам. Худой, бледный, с забинтованной головой. От того веселого парня, который когда-то рассказывал мне о своих мечтах, ничего не осталось.
— Врачи говорят, шансы невелики, — тихо сказала Марина. — Даже если очнется, может остаться инвалидом.
Я стояла и смотрела на человека, которого когда-то любила. Мне было жаль его, но не было того всепоглощающего желания бросить все и остаться рядом. Слишком много воды утекло.
— А его мать часто приходит? — спросила я.
— Каждый день. Сидит, плачет, причитает. Вчера даже священника приводила. А еще постоянно ругается с медперсоналом — то ей не так подушку поправили, то лекарства не те.
Конечно. Даже в такой ситуации Ольга Артемовна не могла не контролировать процесс.
****
Вечером мне снова позвонила бывшая свекровь.
— Ну что, надумала? — голос звучал устало, но все еще требовательно.
— Ольга Артемовна, я встречалась с Катей.
Повисла пауза.
— И что вам наврала эта змея?
— Она рассказала правду. О том, как вы разрушили и наши отношения с Глебом, и их. О том, как манипулировали нами всеми.
— Чушь! Я хотела для сына только лучшего!
— Лучшего? — я не могла сдержать гнева. — Глеб лежит в коме! Это и есть ваше «лучшее»?
— Это вы его довели! Вы и эта продажная девка! Если бы не ваши интриги…
— Ольга Артемовна, хватит. Я знаю, что вы писали Кате обо мне. Знаю, как втирались к ней в доверие. Вы сами толкнули сына от одной женщины к другой, а когда и это не сработало, он сломался.
— Я ничего такого не делала!
— Делали. И теперь расхлебывайте сами. Глеб — ваш сын, это ваша ответственность.
— Но я старая! Я не справлюсь одна!
— Должны были думать об этом раньше. — Я сделала глубокий вдох. — Знаете что? Я завтра приеду к вам. Но не для того, чтобы забрать Глеба. Для другого разговора.
****
На следующий день я стояла у двери квартиры Ольги Артемовны. Она открыла не сразу — видимо, приводила себя в порядок.
— Алина! — в ее голосе смешались надежда и подозрение. — Значит, все-таки решили…
— Нет. Я пришла сказать вам правду в глаза.
Мы прошли в гостиную. Комната была завалена медицинскими справками, рецептами, какими-то буклетами о реабилитации.
— Ольга Артемовна, — начала я, — вы разрушили жизнь своего сына. Не я, не Катя — вы.
— Как вы смеете!
— Я смею, потому что это правда. Вы так боялись, что Глеб полюбит кого-то больше, чем вас, что превратили его в сломанную игрушку.
Ольга Артемовна сжимала кулаки, но молчала.
— Вы знаете, что самое печальное? — продолжила я. — Глеб мог бы быть счастлив. Со мной или с Катей, или с кем-то еще. Но вы не дали ему этого шанса.
— Я… я хотела, чтобы он не ошибся в выборе.
— Вы хотели, чтобы он остался вашим маленьким мальчиком навсегда. И добились своего. Теперь он действительно беспомощен, как ребенок.
Ольга Артемовна заплакала — некрасиво, с всхлипываниями.
— Что мне теперь делать? Я одна, я не справлюсь…
— Есть специальные учреждения для людей в таком состоянии. Социальные службы. Оформляйте инвалидность, ищите место в интернате.
— Но он же мой сын!
— Тогда ухаживайте сами. Это ваш выбор и ваши последствия.
Я встала, направилась к выходу.
— Алина, подождите! — кричала она мне вслед. — Я же его мать! Разве можно бросать родного человека?
Я обернулась в дверях.
— Знаете, Ольга Артемовна, вы учили меня быть хорошей женой. Говорили, что я должна жертвовать собой ради семьи. Так вот — жертвуйте. Вы этого хотели.
****
Прошло полгода. Марина иногда рассказывала новости о Глебе — он очнулся, но остался частично парализованным. Ольга Артемовна оформила ему инвалидность, наняла сиделку. Катя больше в больнице не появлялась.
А я переехала в другой город, устроилась в частную клинику. Начала новую жизнь — без чужих мам, без манипуляций, без необходимости доказывать свою состоятельность.
Недавно познакомилась с хорошим мужчиной — хирургом из нашей больницы. Он живет отдельно от родителей, умеет готовить и не считает, что женщина должна обслуживать его как прислуга.
Иногда мне снится Глеб — тот, каким он был в начале наших отношений. Веселый, мечтательный, полный планов. Мне жаль того парня. Но я знаю — я сделала правильный выбор, когда отказалась спасать человека, который не хотел спасаться сам.
А Ольга Артемовна получила именно то, чего добивалась — полное и безраздельное внимание сына. Правда, теперь ей придется за это платить.
Справедливость иногда приходит в таком виде, какого не ожидаешь. Но она обязательно приходит. Я так думала, пока три года спустя мне не позвонил незнакомый мужчина и не сказал: «Алина Сергеевна? Меня зовут Андрей, я адвокат. Мне нужно срочно с вами встретиться по поводу наследства Глеба Воронина. Дело в том, что согласно его завещанию, составленному еще до вашего развода, вы являетесь единственной наследницей.»
