— Это моя квартира, и я буду решать, кто здесь живёт! — голос свекрови прорезал утреннюю тишину, когда Алёна только вышла из душа.
Полотенце выпало из рук. Сердце забилось как бешеное. Неужели Тамара Николаевна всё-таки это сделала? Неужели действительно приехала без предупреждения, да ещё и с ключами?
Алёна накинула халат и выбежала в коридор. Картина, которую она увидела, заставила её остановиться как вкопанную. Свекровь стояла посреди прихожей с чемоданом, а рядом — незнакомая женщина лет тридцати пяти в строгом костюме.
— Познакомьтесь, это Светлана, моя новая невестка, — торжественно объявила Тамара Николаевна, глядя прямо в глаза Алёне. — Она переезжает к нам.
— Что значит «новая невестка»? — Алёна почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Тамара Николаевна, вы в своём уме?
— В полном здравии! — отрезала свекровь. — Светлана — прекрасная девушка, юрист по образованию, из хорошей семьи. Именно такую жену я хотела для Павла.
Алёна не верила своим ушам. Три года замужества, и вот такой поворот? Где Павел? Почему его нет дома именно сейчас, когда его мать устраивает этот театр абсурда?
— Извините, но я не понимаю, что здесь происходит, — вмешалась Светлана, явно чувствуя себя неловко. — Тамара Николаевна сказала, что её сын разводится и ищет соседку для совместной аренды…
— Что?! — Алёна повернулась к свекрови. — Вы ей наврали? Павел — мой муж, мы не разводимся, и это наша квартира!
— Квартира куплена на мои деньги, — холодно парировала Тамара Николаевна. — Я дала Павлу средства на первоначальный взнос, помогала с ипотекой. Так что имею полное право решать, кто здесь будет жить.
Алёна достала телефон, набрала номер мужа. Гудки… гудки… наконец, знакомый голос:
— Алён, я на совещании, перезвоню через час.
— Павел, твоя мать привела какую-то женщину и говорит, что это твоя новая жена! Приезжай немедленно!
— Что? Какая женщина? Мама там?
— Да, и она утверждает, что имеет право распоряжаться нашей квартирой!
В трубке послышался тяжёлый вздох.
— Еду. Десять минут.
Светлана тем временем начала понимать, во что её втянули.
— Знаете что, я, пожалуй, пойду. Тамара Николаевна, вы меня обманули. Я не хочу участвовать в семейных разборках.
— Стойте! — свекровь схватила её за руку. — Вы же сами говорили, что вам срочно нужно жильё! Я предлагаю прекрасные условия!
— Спасибо, но я лучше поищу что-то другое, — Светлана высвободила руку и направилась к двери.
— Трусиха! — бросила ей вслед Тамара Николаевна. — Вот все вы такие, современные девицы! Никакого характера!
Когда за Светланой закрылась дверь, свекровь повернулась к Алёне.
— Ничего, я найду другую. Получше. Павлу нужна настоящая женщина, которая родит ему наследника, а не… — она окинула невестку презрительным взглядом, — не пустоцвет.
Слово ударило как пощёчина. Алёна знала, что свекровь в курсе их с Павлом проблем. Год попыток, обследования, лечение… И вот так, одним словом, Тамара Николаевна перечеркнула всю боль, которую они пережили.
— Как вы можете… — голос Алёны дрогнул.
— Могу и буду! Три года прошло! Три года я жду внуков! А вы всё по врачам ходите! Может, дело не в Павле, а в тебе? Может, ты просто не способна? А мой сын достоин полноценной семьи!
Хлопнула входная дверь. Павел влетел в квартиру, лицо красное, в глазах — гнев.
— Мама, что за цирк? Какая ещё новая жена?
— Паша, сынок, я только хочу твоего счастья…
— Моё счастье — это Алёна! Сколько раз повторять?
— Но она же… она не может дать тебе детей!
— Мама! — Павел повысил голос. — Это наше с Алёной дело! Наше, понимаешь? И квартира наша! Да, ты помогла с первым взносом, но это был подарок на свадьбу! Или ты забыла?
— Подарок можно забрать обратно, если он не оценён!
— Что значит «не оценён»? Мама, ты переходишь все границы!
Тамара Николаевна села на свой чемодан прямо в коридоре, всем своим видом показывая, что никуда уходить не собирается.
— Я никуда не уйду, пока вы не выслушаете меня! Павел, ты единственный мой сын! Единственный! Неужели ты хочешь, чтобы наш род прервался? Чтобы фамилия Соколовых исчезла?
— Мама, XXI век на дворе! Какой род? Какая фамилия? Мы с Алёной счастливы вместе!
— Счастливы? — Тамара Николаевна встала, подошла к сыну вплотную. — А что будет через десять лет? Когда все твои друзья будут с детьми, а ты? Когда ты состаришься и некому будет подать стакан воды?
— Мы можем усыновить ребёнка, — тихо сказала Алёна.
— Усыновить? — свекровь повернулась к ней. — Чужого ребёнка? С чужими генами? Это не выход!
— Мама, хватит! — Павел взял мать за плечи. — Послушай меня внимательно. Я люблю Алёну. Она — моя жена. Если у нас не будет детей, мы проживём вдвоём. Если усыновим — будем любить приёмного ребёнка как родного. Но это наше решение. Наше! И если ты не можешь это принять…
— То что? Выгонишь родную мать?
— То нам придётся ограничить общение.
Тамара Николаевна отступила на шаг, глаза наполнились слезами.
— Ты… ты выбираешь её? Эту… эту бесплодную…
— Мама! — рявкнул Павел. — Ещё одно слово, и я вызову полицию!
— Полицию? Родной матери?
В этот момент Алёна не выдержала. Слёзы, которые она сдерживала, хлынули потоком.
— Знаете что, Тамара Николаевна? Вы правы. Я не могу дать Павлу детей. Пока не могу. Но я даю ему любовь, поддержку, понимание. Я рядом с ним в болезни и здравии, в богатстве и бедности. Я приняла вас, несмотря на ваше отношение ко мне. Старалась быть хорошей невесткой. Но вы… вы просто не способны видеть во мне человека. Для вас я — только инкубатор для внуков.
— Не смей так со мной разговаривать!
— А вы не смейте врываться в нашу жизнь! — Алёна вытерла слёзы. — Павел, я пойду к Ольге. Побуду у неё пару дней. Разбирайтесь тут сами.
— Алёна, стой! — Павел попытался её удержать.
— Нет, мне нужно побыть одной. Подумать.
Она ушла в спальню, быстро собрала сумку. Когда выходила, Тамара Николаевна попыталась преградить ей путь.
— Вот и правильно! Уходи! Освободи место для нормальной женщины!
Павел оттолкнул мать от двери.
— Алёна, прошу, не уходи!
— Павел, реши этот вопрос раз и навсегда. Либо твоя мать принимает меня такой, какая я есть, либо… либо нам действительно стоит подумать о разводе.
— Не говори так!
— А что мне говорить? Что я буду терпеть унижения? Нет уж, хватит.
Алёна вышла из квартиры. Павел остался стоять в дверях, глядя ей вслед.
— Вот видишь? — торжествующе сказала Тамара Николаевна. — Она сама ушла! Слабачка! Настоящая жена никогда бы не оставила мужа!
Павел медленно повернулся к матери. В его глазах было что-то такое, что заставило её попятиться.
— Мама, ты сейчас уйдёшь из моего дома. И не появишься здесь, пока не извинишься перед Алёной.
— Что? Я? Извиняться перед этой…
— Мама! — голос Павла был как удар хлыста. — Ты слышала, что я сказал. Уходи. Немедленно.
— Но… но я же твоя мать!
— Именно поэтому я не вызываю полицию. Но если ты сейчас же не уйдёшь, я это сделаю.
Тамара Николаевна схватила свой чемодан.
— Ты пожалеешь об этом, Павел! Когда она тебя бросит, не приходи ко мне!
— Не приду.
Свекровь вышла, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла. Павел достал телефон, набрал номер жены.
— Алёна, любимая, прости меня. Прости за мать, за то, что не смог защитить тебя раньше. Возвращайся, пожалуйста. Она ушла. И больше не придёт без нашего разрешения.
— Павел, я не знаю… Мне больно. Очень больно.
— Я знаю. Приезжай домой. Мы всё обсудим.
Два часа спустя Алёна вернулась. Павел встретил её с букетом полевых цветов — её любимых.
— Прости меня. Я должен был раньше поставить мать на место.
— Павел, а что, если она права? Что, если ты действительно пожалеешь?
— О чём? О том, что выбрал любимую женщину? Никогда.
Они обнялись, и Алёна расплакалась.
— Знаешь, что самое обидное? Она назвала меня пустоцветом. Как будто я не человек, а какое-то растение, которое не приносит плодов.
— Не обращай внимания. Мама… она из другого поколения. Для неё дети — это смысл жизни. Она не понимает, что можно быть счастливым и без них.
— Но мы ведь хотим детей, Павел. Мы стараемся.
— И у нас всё получится. А если нет — мы что-нибудь придумаем. Главное — мы вместе.
Вечером того же дня Павел позвонил матери.
— Мама, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Алёна — моя жена. Навсегда. Если ты не можешь это принять, мы прекратим общение.
— Павел, но…
— Никаких «но». Либо ты извиняешься и принимаешь Алёну, либо мы больше не видимся.
Тамара Николаевна молчала. Потом тихо сказала:
— Дай мне время подумать.
Прошла неделя. Потом вторая. Тамара Николаевна не звонила. Павел тоже не искал встречи. Алёна видела, что муж переживает, но не знала, как помочь.
На третью неделю раздался звонок в дверь. Алёна открыла — на пороге стояла свекровь. Без чемодана, с букетом цветов.
— Можно войти?
Алёна молча отступила в сторону.
— Павел на работе, — сказала она.
— Я знаю. Я хотела поговорить с тобой.
Они прошли на кухню. Тамара Николаевна поставила цветы в вазу.
— Алёна, я… я хочу извиниться. За то, что сказала. За то, что сделала. Я была неправа.
Алёна молчала, не зная, что ответить.
— Понимаешь, — продолжала свекровь, — я всю жизнь мечтала о внуках. Когда Павел женился, думала — вот оно, счастье. А потом… потом пошли проблемы. И я… я взбесилась. Решила, что ты виновата. Что ты отняла у меня мечту.
— Тамара Николаевна, мы с Павлом тоже мечтаем о детях. Но иногда… иногда жизнь распоряжается иначе.
— Я это поняла. Поговорила с подругой, у её дочери такая же ситуация. Она сказала, что я дура. Что теряю сына из-за своих амбиций.
— И что вы решили?
— Я решила, что лучше иметь сына и невестку без внуков, чем не иметь никого.
Алёна почувствовала, как напряжение постепенно отпускает.
— Тамара Николаевна, мы не отказываемся от попыток. Врачи говорят, есть шансы.
— Я знаю. И я… я хочу помочь. Если нужны деньги на лечение, на процедуры — только скажите.
— Спасибо. Мы справляемся пока.
— Алёна, — свекровь взяла её за руку, — прости меня. За всё. За слова, за поступки. Я была неправа. Ты хорошая жена для Павла. Он счастлив с тобой.
— Правда?
— Правда. Я вижу, как он на тебя смотрит. Как о тебе говорит. Он любит тебя.
Алёна почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Я тоже его люблю.
— Я это вижу. И прошу — не уходи от него. Не бросай из-за глупой свекрови.
— Я не собиралась. Просто… просто мне было очень больно.
— Понимаю. И обещаю — больше такого не повторится. Я буду держать себя в руках.
Когда Павел вернулся с работы, он застал жену и мать на кухне за чаем. Они обсуждали какой-то рецепт.
— Мама? Алёна? Что происходит?
— Мы помирились, — улыбнулась Алёна. — Твоя мама извинилась.
— Правда? — Павел не верил своим ушам.
— Правда, — подтвердила Тамара Николаевна. — Я была дурой, сынок. Прости.
Павел обнял мать, потом жену.
— Вот и славно. Семья должна быть вместе.
Прошёл год. Алёна и Павел продолжали лечение, но пока безрезультатно. Тамара Николаевна больше не поднимала эту тему, старалась поддерживать как могла. Отношения наладились.
И вот однажды утром Алёна разбудила мужа криком:
— Павел! Павел! Смотри!
Она держала в руках тест на беременность. Две полоски.
— Это… это правда?
— Не знаю! Надо к врачу! Но тест показывает!
Павел вскочил, закружил жену по комнате.
— Осторожно! — смеялась Алёна. — Если это правда, надо быть аккуратными!
Они тут же позвонили Тамаре Николаевне. Та примчалась через полчаса.
— Показывайте!
Алёна протянула ей тест.
— Боже мой! Неужели?
— Мы ещё к врачу не ходили, но…
— Идите немедленно! Я оплачу лучшую клинику!
Врач подтвердил — пять недель беременности. Все трое плакали от счастья прямо в кабинете.
— Видишь, — сказала Тамара Николаевна Алёне, — я же говорила, что ты не пустоцвет. Прости за те слова. Я была неправа.
— Всё в прошлом, — улыбнулась Алёна.
Через восемь месяцев родилась девочка. Назвали Надеждой — в честь того, что никогда не теряли надежду.
Тамара Николаевна стала самой заботливой бабушкой. Но главное — она научилась уважать границы молодой семьи, не вмешиваться без спроса, и ценить то, что имеет.
— Знаешь, — сказала она однажды Алёне, когда они гуляли с коляской, — я благодарна тебе.
— За что?
— За то, что не ушла тогда. За то, что простила. За то, что подарила мне внучку. И за то, что научила меня быть настоящей матерью — той, которая умеет отпускать.
Алёна улыбнулась.
— Мы все учимся, Тамара Николаевна. Главное — не повторять ошибок.
— Согласна. И знаешь что? Давай на «ты». Мы же теперь настоящая семья.
— Давай, мама, — впервые назвала свекровь мамой Алёна.
И в этот момент обе женщины поняли — всё трудности позади. Впереди только счастье.
