Светлана толкнула дверь локтем — руки заняты пакетами и сумкой с отчетами на завтра. Половина седьмого вечера, а впереди еще три часа работы дома.
— Привет, — буркнул Андрей, не отрываясь от монитора.
Пустая пивная банка у клавиатуры. На столе записка знакомым почерком: «Светочка, дорогая, одолжи 20 тысяч на срочные анализы. Завтра с утра в клинику. Верну через неделю. Мама.»
Светлана взяла листок, медленно разорвала и бросила в мусорное ведро.
— Ты что творишь? — Андрей вскочил. — Это от мамы!
— Знаю.
— Ей нужны деньги на лечение!
— На какое лечение, Андрей? Это уже восьмой раз за три месяца.
Он полез в мусор, собирая клочки:
— Мама больная! А ты… ты бессердечная стала.
— Бессердечная? Я вкалываю на двух работах, чтобы вас содержать!
— Нас? Мы семья, Света!
— Семья? — Светлана поставила пакеты так резко, что одна банка покатилась по полу. — Ты семь месяцев дома сидишь! А твоя больная мамочка в прошлом месяце сумку за сорок тысяч купила!
Андрей замер с кусочками записки в руках:
— Откуда ты знаешь?
— Марина Петровна видела. В торговом центре. Мамочка всем рассказывает, какая у неё золотая невестка — всегда поможет в трудную минуту.
Семь месяцев назад все началось. Андрей остался без работы, Светлана устроилась на подработку. Временно, думала. А свекровь словно почуяла — в семье появились лишние деньги.
Сначала пять тысяч на лекарства. Потом десять на коммуналку. Потом пятнадцать на «помощь соседке». Каждые две недели новая история, та же просящая интонация.
— Не торопись с работой, сынок, — говорила мать Андрею. — Лучше найти достойное место. А Светочка молодец, справляется.
И Светлана справлялась. До шести в офисе, до десяти репетиторы, выходные — уборка квартир. А Андрей листал вакансии и жаловался на жадных работодателей.
На прошлой неделе соседка не выдержала:
— Света, а ты знаешь, что твоя свекровь новую сумку купила? Дорогущую! И всем хвастается — мол, невестка золотая, никогда не откажет.
— Может, мама действительно копила… — неуверенно протянул Андрей.
— На мои займы копила! Которые никогда не возвращает!
— Она пенсионерка, ей тяжело…
— А мне легко? Я с утра до ночи работаю, чтобы она в торговых центрах шлялась!
Телефон зазвонил. Андрей глянул на экран:
— Мама звонит.
— Не бери.
— Как не бери? Может, ей плохо!
Он схватил трубку:
— Мам, привет… Да, Света дома… Записку видела… Ага… Сейчас спрошу.
Закрыл телефон ладонью:
— Мама спрашивает, когда можешь деньги привезти. Говорит, завтра рано утром надо быть в больнице.
— Передай маме — денег не будет. Никогда больше.
— Света!
— Никогда, Андрей! Хватит на мне ездить!
Андрей растерянно смотрел на телефон:
— Мам, тут… тут сложности… Света говорит… Ну не кричи же!
Через минуту он положил трубку:
— Мама сказала, что приедет сама разговаривать.
— Пусть приезжает. Поговорим.
Свекровь приехала через час. Ворвалась в квартиру без стука, красная от возмущения:
— Светлана! Что за безобразие? Сын мне передал твои слова!
— Какие именно?
— Что денег не дашь! Как ты можешь? Я же больная!
— Чем больная?
— Как чем? Давление, сердце, спина…
— Покажите справки. Рецепты на лекарства. Направление на завтрашние анализы.
Свекровь опешила:
— Какие справки? Ты мне не доверяешь?
— Не доверяю. Особенно после истории с сумкой за сорок тысяч.
— Андрей! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Мам, может, правда стоит показать справки…
— Андрей! Я твоя мать!
— А я его жена! И я устала вас содержать!
— Я нарочно не дала деньги твоей маме! — сорвалась Светлана. — Потому что она врет! Покупает сумки на мои деньги и хвастается знакомым! А ты семь месяцев изображаешь поиск работы, отправив за все время пять резюме!
— Пять? — свекровь уставилась на сына. — Андрей, это правда?
— Там… там сложно сейчас с работой…
— Сложно сидеть на шее у жены! — взвилась Светлана. — Сложно вставать по утрам и ездить на собеседования!
— Хватит! — рявкнул Андрей. — Я не позволю так говорить с моей матерью!
— А я не позволю больше вас кормить! Идите к маме, Андрей. Там вас никто работать не заставит.
Свекровь первой направилась к двери:
— Я не останусь в доме, где меня называют врушкой!
— А я не останусь в доме, где меня считают банкоматом!
Андрей метался между женой и матерью:
— Света, ты зашла слишком далеко…
— Зашла далеко? А куда зашел ты, сидя семь месяцев без работы?
— Андрей, собирайся, — холодно бросила свекровь. — Поживешь у меня, пока жена в чувства не придет.
— Хорошо, — тихо сказал Андрей. — Может, нам действительно стоит пожить отдельно.
Он прошел в комнату. Светлана слышала, как он открывает шкаф, достает сумку. Свекровь стояла в прихожей, демонстративно не снимая пальто.
— Знаешь, Светлана, — процедила она, — Андрей мог жениться на Лене Кравцовой. Отличная девочка, из хорошей семьи. Но выбрал тебя.
— И теперь жалеете?
— Лена никогда не унизила бы свекровь.
— А свекровь Лены никогда не попросила бы денег в восьмой раз подряд.
Андрей вышел с набитой сумкой:
— Я готов.
— Вот и славно, — Светлана открыла дверь пошире. — Счастливого пути.
— Света… — он остановился на пороге. — Может, все-таки поговорим завтра? Когда остынем?
— Поговорим. Когда ты найдешь работу.
— А если я завтра же найду?
— Андрей, ты за семь месяцев ни на одно собеседование не сходил. Завтра точно не начнешь.
Свекровь дернула сына за рукав:
— Пошли, Андрюша. Не унижайся перед ней.
Дверь захлопнулась. Светлана осталась одна.
Тишина обрушилась на квартиру внезапно. Не было привычного бурчания телевизора, звона пивных банок, недовольных вздохов по поводу несправедливой жизни.
Светлана прошла в комнату, села за компьютер Андрея. Он забыл его выключить. На экране — сайт с вакансиями. Она открыла историю браузера.
За последний месяц — четыре захода на сайт поиска работы. Общее время — тридцать семь минут.
В папке «Резюме» лежал файл четырехмесячной давности. Ни разу не редактировался.
В почте — пять отправленных писем работодателям. Все одинаковые: «Здравствуйте, прошу рассмотреть мою кандидатуру на должность». Без мотивационного письма, без попытки заинтересовать, без звонков.
Светлана удалила файл резюме.
Потом удалила всю папку.
Закрыла ноутбук и прошла на кухню.
Заварила себе чай — тот самый листовой, дорогой, который покупала тайком. Андрей его терпеть не мог:
— Горький какой-то. Купи нормальный, в пакетиках.
Теперь можно было пить любой чай.
Телефон молчал. Ни мужа, ни свекрови. Завтра, конечно, позвонят. Андрей будет просить прощения, свекровь — требовать извинений. Послезавтра придумают новую болезнь и новую причину занять денег.
А может, не позвонят. Может, поймут, что дойная корова больше не даст молока.
Светлана допила чай, помыла кружку. Достала из холодильника продукты и впервые за семь месяцев приготовила ужин только для себя. Небольшую порцию, без учета мужского аппетита.
Села за стол и поела в тишине. Без телевизора, без жалоб на жизнь, без объяснений, почему все работодатели — жадные.
На часах было половина одиннадцатого. Обычно в это время она возвращалась с репетиторства, усталая и измотанная. Андрей встречал ее вопросом:
— Ну что, много заработала? Завтра мама звонила…
Сегодня никто не спрашивал про заработок. Никто не напоминал о долгах перед свекровью.
Светлана легла спать в половине двенадцатого — впервые за месяцы не проверив, сколько денег осталось до зарплаты и на что их хватит.
Утром проснулась без будильника. Выспалась. Андрей обычно ворочался всю ночь, включал телевизор в пять утра — смотреть новости.
Собралась на работу спокойно, без суеты. Сварила кофе — хороший, зерновой, а не растворимый эконом-класса.
В сумке лежал кошелек с зарплатой, которую не придется делить на троих.
