Квартира досталась мне от тёти Зои в сентябре. Двухкомнатная, четвёртый этаж, дом восьмидесятых годов — ещё тех времён, когда строили нормально. Окна на реку, с балкона видно набережную. Тётя всегда содержала квартиру в идеальном порядке — паркет блестел, обои свежие, сантехника исправная.
Тётя Зоя всю свою восьмидесятилетнюю жизнь следила за этим жильём, как священник за алтарём. Паркет натирала мастикой до зеркального блеска, обои меняла каждые пять лет — всегда спокойных, пастельных тонов, сантехнику обновляла по мере необходимости, но никогда не экономила на качестве. В её квартире всегда пахло лавандовым саше, которые она раскладывала в шкафах, и свежим хлебом — тётя пекла его сама до последних дней.
После похорон я месяц не могла заставить себя решить, что делать с этим местом. Каждый раз, входя в прихожую, я чувствовала её присутствие — в аккуратно расставленной обуви, в связке ключей на крючке, в запахе её духов, который всё ещё витал в спальне.
Жить там пока не планировала — у нас с Валерой была своя двушка в другом районе, ипотека почти погашена, привычный быт налажен. Продавать тоже не хотелось — слишком много воспоминаний о детстве, проведённом в этих комнатах, да и место в городе золотое, таких видов больше не найдёшь.
Размышления мои прервала золовка Инесса за семейным воскресным ужином. Мы сидели на их кухне — просторной, с итальянским гарнитуром и островом посередине.
Инесса как всегда выглядела прекрасно: макияж, маникюр цвета спелой вишни. Даже дома она не позволяла себе расслабиться — всегда при полном параде, как будто в любой момент могла встретить потенциального клиента.
— Слушай, Рит, — сказала она, разливая по бокалам красное, которое Валера привёз с командировки. — А что квартиру-то пустовать оставляешь? Сдай лучше, доход будет. В твоём районе люди быстро найдутся.
Инесса работала в недвижимости уже лет семь, начинала менеджером в небольшом агентстве, а теперь была чуть ли не главным специалистом в одной из престижных компаний города.
Клиентская база у неё была внушительная, квартиры продавала и сдавала быстро, за что получала солидные комиссионные. Говорила всегда быстро и по делу, жестикулировала, как человек, привыкший убеждать и решать чужие квартирные проблемы за чашкой кофе.
— Не знаю… — я пожала плечами, наматывая спагетти на вилку. — Возиться с арендаторами, оформлением договоров, ремонтом если что… У меня времени на это нет, работа сама по себе выматывает.
— Да какие проблемы! — Инесса энергично махнула рукой, и её браслеты мелодично позвенели. — Я всё сделаю от и до. Ты только ключи дай, я посмотрю, что там модно сделать, и сдам. Комиссию даже минимальную возьму — семья всё-таки. Считай, что твоя квартира будет работать, а не простаивать зря.
Валера, до этого молчавший и сосредоточенно поедавший свою порцию, поднял голову и поддержал сестру:
— Нормальная идея, Рит. Пусть жильё приносит прибыль, а не висит мёртвым грузом. Инеска в этом деле разбирается. Тем более без комиссии. Красота!
Предложение показалось разумным. Мне действительно не хотелось самой заниматься поиском арендаторов, проверкой документов, составлением договоров. А Инесса — профессионал, да ещё и родственница, обманывать не будет.
Через неделю я передала ключи. Инесса приехала в тётину квартиру на своей белой иномарке, в строгом деловом костюме и с кожаной папкой под мышкой. Обошла все комнаты с блокнотом и рулеткой, что-то записывала, фотографировала каждый угол, щёлкала языком, оценивая состояние мебели и отделки.
— В принципе, состояние хорошее, — резюмировала она, присев на диван в гостиной и разглядывая свои заметки. — Твоя тётка умела следить за домом.
— В принципе, состояние отличное, — резюмировала она, присев на диван в гостиной. — Твоя тётка действительно умела следить за домом. Можно сдавать как есть. За такую квартиру в вашем районе легко получишь тысяч тридцать, а то и больше.
— Здорово, — обрадовалась я. — Тогда давай оформим доверенность, чтобы ты могла действовать от моего имени.
— Именно, — кивнула Инесса. — Я всё организую, найду хороших арендаторов, оформлю договор. Ты вообще не беспокойся.
Мы съездили к нотариусу, оформили доверенность. Я отдала ключи и постаралась забыть о квартире на время — работы хватало своей.
Инесса иногда звонила, обычно вечером.
— Ну как дела с квартирой? — спрашивала я.
— Пока ищу. Объявление повесила, люди интересуются. Но то одним цена не подходит, то другим район.
Я не переживала особо. Знала, что Инесса дело знает.
— Рит, интерес к квартире есть, — рассказывала она в одном из таких звонков. — Звонят, приезжают смотреть. Но пока подходящих арендаторов не нашла — то цену не устраивает, то сроки аренды не подходят — на короткий срок хотят.
В конце октября она позвонила вечером, когда я только-только успела приготовить ужин и налить себе чай. В голосе её звучали извинительные нотки.
— Рита, слушай, тут ситуация сложилась. Звонки идут постоянно, люди интересуются. Но вместо тридцати тысяч, как мы планировали, цену придётся снизить до двадцати трёх. Рынок сейчас просел после летнего сезона, конкуренция огромная, особенно в вашем районе — там каждый второй дом сдаёт квартиры.
— Только двадцать три? — расстроилась я, откладывая ложку. — Ты же говорила про тридцать даже, что это минимум.
— Ну что поделать, экономическая ситуация. Лучше сдать за двадцать три и получать стабильный доход, чем держать пустую квартиру и ждать чуда.
Логика была железная. Я согласилась, хотя где-то в глубине души чувствовала лёгкое разочарование — ожидала всё-таки большего дохода.
В ноябре Инесса наконец позвонила:
— Всё, нашла! Молодые, с маленьким. Он работает, она с ребёнком дома. Нормальные люди.
— И когда заселяются?
— С пятнадцатого числа. Договор уже подписали, деньги внесли.
Я обрадовалась — наконец-то квартира заработает.
— Договор они уже подписали, задаток внесли, — рассказывала Инесса по телефону, и в её голосе слышалось профессиональное удовлетворение. — С пятнадцатого числа заселяются. А я каждое пятнадцатое буду привозить тебе деньги. Наличными удобнее — не надо с банковскими переводами заморачиваться, да и налоги лишние вопросы не зададут.
И действительно, пятнадцатого ноября Инесса появилась у нас дома с небольшим белым конвертом. Двадцать три тысячи ровно, новенькими хрустящими купюрами, аккуратно сложенными и перетянутыми резинкой. В декабре история повторилась — снова конверт, снова точная сумма. Я даже подумала, что зря переживала по поводу заниженной цены.
Всё изменилось в начале января, когда мне позвонили из управляющей компании. Какая-то путаница с перерасчётами за отопление, нужны были показания счётчиков за декабрь. Я попыталась связаться с Инессой, но её телефон либо был недоступен, либо она сбрасывала звонки. После третьей неудачной попытки решила съездить к арендаторам сама.
Дом встретил меня знакомым запахом подъездной сырости и звуками чужой жизни за стенами. На четвёртом этаже я позвонила в дверь, которую когда-то открывала своим ключом.
Дверь открыла молодая женщина лет тридцати, в уютном домашнем халате с мелким цветочным рисунком. Лицо у неё было усталое, с тёмными кругами под глазами — видно, маленький ребёнок не давал спать по ночам. Волосы собраны в небрежный хвост, на руках следы от детского питания.
— Вы по поводу квартиры? — она заметно встревожилась, и в голосе послышались панические нотки. — Что-то случилось? Мы всегда вовремя платим!
— Нет-нет, всё хорошо, — поспешила я её успокоить. — Я Рита, хозяйка квартиры. Просто нужны показания счётчиков для управляющей компании, перерасчёты какие-то делают.
Женщина заметно расслабилась, и на её лице появилась дружелюбная улыбка.
— А я Лена! Проходите, конечно, сейчас всё покажу. — Она отступила, пропуская меня в прихожую. — Вы знаете, мы очень довольны квартирой, спасибо вам огромное. Такое редко найдёшь — и район хороший, и ремонт свежий, и вид из окон просто сказочный. За такую цену в центре что-то приличное найти — почти невозможно.
Я прошла в кухню и не сразу поняла, где нахожусь. Всё выглядело совершенно по-другому: вместо тётиных бежевых обоев — свежие в нежных серых тонах, новая плита, лёгкие белые шторы вместо тяжёлых портьер. Это Инесса успела всё это сделать? И главное — на какие деньги?
— За какую такую цену? — машинально спросила я, доставая блокнот и переписывая цифры с электросчётчика.
— Ну, за сорок пять тысяч, — ответила Лена, наливая воду в чайник. — Для нашей семьи это максимум из бюджета, но квартира того определённо стоит. Мы когда искали, все варианты такие усталые и темные были. А в вашей приятно и легко, правда дороже, чем у других тысяч на десять. Но вид такой с балкона открывается! Всё оправдывается! А ребёнка в садик через дорогу будем водить, очень удобно.
Ручка выпала у меня из рук и со звоном покатилась по полу. Сорок пять тысяч? Значит, Инесса врала про снижение цены?
— Простите, а вы… деньги Инессе платите? Риелтору? — я старалась говорить ровно, но голос всё равно дрожал.
— Да, каждое пятнадцатое число она приезжает, мы отдаём наличными, — Лена кивнула. — Она говорила, что вы предпочитаете через неё работать, не любите с арендаторами напрямую общаться. Хотя мы, кстати, не против платить вам лично, если вдруг захотите.
В голове у меня началась настоящая буря. Сорок пять тысяч вместо заявленных двадцати трёх — разница в двадцать две тысячи каждый месяц! Значит, Инесса уже два месяца подряд присваивала почти половину арендной платы?
— Лена, — я попыталась взять себя в руки, — а можете Инессе сейчас позвонить? Скажите, что вам нужно с ней поговорить. Срочно.
Лена, видимо, почувствовав напряжение в моём голосе, быстро набрала номер. Говорила недолго, явно получая какие-то отговорки. Потом не выдержала и сказала, что это мне нужно.с ей переговорить. Потом протянула мне трубку.
— Рита? — голос Инессы был настороженный, с металлическими нотками. — Ты что там делаешь?
— Инесса, приезжай сюда прямо сейчас, — сказала я тихо, но очень отчётливо. — Нам нужно поговорить. При Лене. У меня есть вопросы по арендной плате.
— У меня важные клиенты сейчас, показываю квартиру, не могу бросить…
— Инесса, — я сделала паузу, собираясь с мыслями. — Приезжай в течение получаса. Или следующий разговор у меня будет уже с участковым и твоим руководством.
В трубке повисло молчание, потом короткие гудки. Она сбросила звонок.
Следующие полчаса я провела за кухонным столом с Леной, которая заварила крепкий чай и осторожно расспрашивала о том, что происходит. Я старалась выглядеть спокойной, но внутри бушевал настоящий ураган — злость, обида, чувство полного предательства.
Как я могла быть такой наивной? Доверить всё Инессе, не контролировать процесс, поверить в сказки про кризис!
Звонок в дверь прозвучал резко, требовательно. Инесса вошла с натянутой улыбкой, в длинном чёрном пальто и высоких замшевых сапогах. Но глаза бегали по сторонам — верный признак того, что она прекрасно понимает: всё раскрылось, и отвертеться не получится.
— Ну что, девочки, какие проблемы? — она прошла в кухню, не снимая пальто, и села за стол напротив меня. — Из-за каких-то счётчиков столько шума?
— Инесса, — я посмотрела ей прямо в глаза, стараясь сохранить ровный тон. — Лена мне только что сказала, что платит за квартиру сорок пять тысяч в месяц. А мне ты приносишь двадцать три. Будь добра, объясни эту разницу.
Повисла гнетущая тишина. За окном прошёл трамвай, где-то на верхнем этаже хлопнула дверь. Лена сжалась в углу кухни, явно жалея, что стала невольным свидетелем семейного разбора.
Инесса несколько секунд молчала, явно лихорадочно придумывая как сказать, потом резко выпрямилась в кресле.
— А что тут объяснять? — голос её стал значительно громче и агрессивнее. — Эта квартира должна быть общей! Мы одна семья, или ты забыла?
Я оторопела. Вот это поворот! Вместо извинений — наступление.
— Общей? — переспросила я, не веря своим ушам. — С какой стати вдруг?
— Да с той стати! — Инесса стукнула ладонью по столу, и чашки звякнули. — Я деньги свои вложила, время потратила, ремонт организовывала! Квартира благодаря моим усилиям теперь такой доход приносит! Почему ты думаешь, что имеешь право всё забирать себе одной?
Лена смотрела на происходящее с открытым ртом, как на театральное представление. А во мне в этот момент что-то холодное и очень точное встало на своё место.
— Инесса, — сказала я медленно, тщательно выговаривая каждое слово. — Ты обманула меня с самого начала. Врала про кризис на рынке, сдала квартиру в два раза дороже, чем говорила, и месяцами присваивала разницу. Это уже не просто семейный спор или недопонимание. Это статья Уголовного кодекса. Мошенничество с участием третьих лиц.
Я кивнула в сторону Лены, которая нервно сжимала пояс от халата.
— Причём люди добросовестные, ни в чём не виноватые. Они такие же пострадавшие в этой истории, как и я.
— Да, именно! — Лена быстро закивала. — Я ничего не знала про обман! Мы честно платили ту сумму, которую нам назвали!
Инесса заметно побледнела под слоем тонального крема. Видно было, что она рассчитывала на что-то совершенно другое — может быть, на семейный скандал с последующим примирением, а может, на то, что я промолчу ради сохранения отношений с Валерой.
— Ты что, совсем с ума сошла? — пробормотала она, и в голосе впервые появились растерянные нотки. — Какая статья… Да мы же родственники!
— Родственники не обманывают друг друга на двадцать две тысячи рублей каждый месяц, — отрезала я. — И не врут про несуществующий кризис на рынке недвижимости.
— Да что ты вообще понимаешь в недвижимости и ценообразовании? — Инесса попыталась перейти в наступление. — Я работаю в этой сфере, изучаю рынок, ищу клиентов, трачу своё время…
— Клиентов ищешь? — я позволила себе усмехнуться. — Лена, расскажите Инессе, как долго вы искали нашу квартиру и сколько вариантов смотрели.
Инесса открыла рот, закрыла его, снова открыла. Никаких разумных возражений найти не удавалось.
— Ладно, — выдохнула она после паузы. — Хорошо, я готова вернуть эти деньги. Всё, что взяла сверх. Не доводи дело до…
— До чего? До справедливости? — я повернулась к ней лицом. — Инесса, ты украла у меня уже больше сорока тысяч рублей за два месяца. И продолжала бы красть дальше, если бы я случайно не узнала реальную стоимость аренды.
Лена осторожно поднялась из-за стола:
— Извините, может, мне лучше не присутствовать при вашем разговоре? Пойду к ребёнку…
— Наоборот, оставайтесь, — остановила её я. — Лена, вы платили честную рыночную стоимость за эту квартиру. Но теперь, когда вся ситуация прояснилась, предлагаю платить сорок тысяч — на пять меньше текущей суммы. И напрямую мне. Вас такой вариант устроит?
— Конечно! — она заметно оживилась. — Спасибо большое! И за скидку, и за то, что не выселяете нас из-за этой истории.
Инесса резко встала, поправляя пальто и хватая сумочку.
— Ну и что с того! — Инесса резко встала, натягивая пальто. — Хватит тут устраивать разборки! Эта квартира должна быть ОБЩЕЙ! СЕМЕЙНОЙ! И доходы должны делиться с неё справедливо!
— Справедливо? — я почувствовала, как внутри поднимается ледяное спокойствие. — Ты два месяца воровала. А теперь ещё и требуешь долю в МОЕЙ наследной квартире?
— Рита, ты же не станешь реально…
— Стану. И знаешь почему? Потому что если я промолчу сейчас, то через полгода ты придумаешь что-нибудь новенькое. Может быть, скажешь, что наша с Валерой квартира тоже должна быть общей. Ведь мы же семья, как ты выражаешься.
Инесса хлопнула входной дверью так сильно, что в прихожей задрожали стёкла картин. А я осталась на кухне с Леной, которая молча заварила новый чай и осторожно поинтересовалась:
— А вы правда собираетесь в полицию обращаться?
— Посмотрим, как мой муж отреагирует на всю эту историю, — честно ответила я. — Но документы для заявления подготовлю обязательно.
Валера в тот вечер отреагировал… практически никак. Просто сидел на своём любимом диване перед телевизором и молчал, пока я подробно рассказывала ему про сорок пять тысяч реальной арендной платы, про враньё с несуществующим ремонтом и особенно про наглое заявление Инессы о том, что наследная квартира должна быть общей.
— Она правда так сказала? — переспросил он, выключив звук телевизора. — Что квартира должна быть общей собственностью?
— При свидетелях. И очень громко.
— И ты серьёзно думаешь подавать заявление в полицию?
— Более чем серьёзно.
Он ещё несколько минут молчал, рассматривая свои руки, потом тяжело вздохнул:
— Инеска всегда была… слишком амбициозной. Ещё с детства любила чужое присваивать — то игрушки, то карандаши в школе. Но чтобы так нагло врать и красть у родственников… Делай как считаешь правильным. Она взрослый человек, пусть сама за свои поступки отвечает.
В полицию я в итоге не пошла — Инесса через неделю прислала длинное покаянное СМС с извинениями и банковские реквизиты. Вернула все украденные деньги до копейки, видимо, Валера с ней серьёзно поговорил. А может, испугалась реальных последствий — потерять работу в престижном агентстве из-за мошенничества с клиентскими деньгами было бы для неё катастрофой.
Лена с мужем и маленьким сыном живут в тётиной квартире уже больше полугода. Платят исправно каждое пятнадцатое число, квартиру берегут как свою, даже небольшой цветник на балконе развели — тётя Зоя, наверное, была бы довольна. А я теперь каждый месяц получаю честно заработанные сорок тысяч рублей.
