Я сидела на кухне, листая приложение банка, и снова ловила себя на мысли: денег нет. Вернее, они были, но только на счетах, а в реальности — испарились. Оплата за садик, коммуналка, продукты, новая куртка сыну… А ещё эти бесконечные «срочные» просьбы от родни мужа.
— Кать, ты не забыла, что завтра Оле день рождения? — Андрей зашёл на кухню, доставая из холодильника пиво.
— Нет, не забыла. Ты уже купил подарок? — я даже не подняла глаза, зная, чем это закончится.
— Ну… Думал, ты займёшься. У тебя же вкус лучше.
— Андрей, у меня осталось девять тысяч до зарплаты. Из них надо оплатить кружок Даниле.
— Ну и что? У тебя же есть карта с подушкой.
Я наконец оторвала взгляд от телефона.
— «Подушка» была. Пока твоя мама не попросила «в долг» на ремонт балкона.
Он поморщился, отхлебнул пиво и сел напротив.
— Опять начинаешь. Маме тяжело одной, а ты как будто специально копишь обиды.
— Обиды? — я засмеялась, но смех вышел горьким. — Андрей, в прошлом месяце мы отдали твоей сестре сорок тысяч на «срочное лечение» ребёнка. А потом я случайно видела её в кафе с подругами — они заказывали устриц.
Он нахмурился.
— Ты что, следишь за ней?
— Нет, я просто шла в магазин! Но дело не в этом. Дело в том, что каждый месяц кто-то из твоих родственников «срочно» просит деньги. А моя зарплата уходит на наш быт. И знаешь что? Мне надоело.
Тишина. Он крутил бутылку в руках, потом резко поставил её на стол.
— Хорошо. Давай сделаем раздельный бюджет. Раз тебе так важно считать каждую копейку.
Я замерла.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Ты тратишь на свои салоны, авокадо и прочую ерунду, а я буду платить за квартиру и крупные расходы. Устроит?
Я почувствовала, как внутри закипает злость. «Свои салоны» — это раз в три месяца стрижка за три тысячи. «Авокадо» — потому что однажды я купила их на салат. Но спорить не стала.
— Хорошо. Давай попробуем.
Он кивнул, довольный, и вышел из кухни. А я осталась сидеть, глядя в окно.
«Наконец-то я смогу копить на свою поездку. Или хотя бы не чувствовать себя дойной коровой».
Как же я ошибалась.
Прошло две недели с того разговора. Я скрупулёзно вела таблицу расходов, впервые за годы чувствуя контроль над своими деньгами. Даже отложила пять тысяч на давно запланированную поездку в Питер.
Андрей тем временем стал заметно чаще задерживаться на работе. В тот вечер он вернулся с непривычно довольным выражением лица и, не снимая куртки, бросил на стол конверт.
— Получил премию.
Я подняла брови.
— Поздравляю. Большая?
— Пятьдесят тысяч.
В воздухе повисло молчание. Раньше он бы сразу предложил потратить их вместе – на отпуск или крупную покупку. Теперь же он развязно достал новый iPhone из кармана и положил его рядом с конвертом.
— Купил себе подарок. Остальное отложу.
Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Прямо… весь телефон сразу?
— А что? – он хмыкнул. – Мои деньги, мой выбор. Ты же сама этого хотела.
Я собиралась ответить, но зазвонил его телефон. Громкая громкая связь выдала голос его сестры Оли:
— Андрюш, ты не занят? У Степки температура под сорок, скорая говорит – срочно в инфекционку, но там платное отделение лучше…
Я видела, как его лицо стало серьёзным.
— Сколько надо?
— Ну… Врач сказал, депозит двадцать пять. Но если можешь тридцать – на лекарства хватит…
— Сейчас переведу.
Он повесил трубку и тут же открыл банковское приложение. Мои пальцы сами сжались в кулаки.
— Подожди. В прошлый раз она тоже говорила про «срочное лечение», а потом выкладывала фото из салона.
— Катя! – он резко поднял голову. – Ребёнок болеет!
— А если это опять ложь?
— Тогда это мои деньги, – он отрезал, набирая сумму. – И моё решение.
Я встала, чтобы не сказать лишнего, и вышла на балкон. Холодный октябрьский воздух обжёг лёгкие. Через стекло я видела, как он торопливо надевает кроссовки.
— Ты куда?
— В больницу. Семья – это святое.
Дверь захлопнулась.
Я осталась одна с мыслями и новеньким iPhone на столе. В голове крутилась одна фраза:
«Мои деньги – мой выбор».
Но почему тогда «семья – это святое» работает только в одну сторону?
Утро после истории с больницей началось с сообщения в общем чате семьи. Оля выложила фото: Степан, румяный и довольный, дурачился с новым планшетом. Подпись: «Спасибо дяде Андрею за самый лучший подарок на свете!»
Мои пальцы дрожали, когда я показывала телефон мужу за завтраком.
— Это та самая «срочная операция»?
Он даже не оторвался от яичницы.
— Ну и что? Ребёнок выздоровел, я помог. Тебе какая разница?
— Разница в том, что ты мне вчера сказал про «депозит в больнице»!
Дверь звонко хлопнула — на пороге стояла свекровь Людмила Петровна с характерным стуком каблуков. Её визиты всегда были как нашествие саранчи.
— Ой, а вы тут ссоритесь? — сладким голосом спросила она, целуя сына в щёку. — Андрюша, ты такой бледный! Она тебя опять не кормит?
Я резко встала, задевая чашку. Кофе разлилось по таблице расходов, которую я готовила для отчёта на работе.
— Людмила Петровна, доброе утро. Мы как раз обсуждали, как Оля потратила деньги на лечение Степы.
Она махнула рукой, устраиваясь на моём месте.
— Мелочи! Главное — ребёнок здоров. Кстати, Катя, ты что, яичницу без лука жаришь? Андрей же любит с луком!
Андрей молча подал ей тарелку. Я наблюдала, как он, 35-летний мужчина, послушно режет ей хлеб «как в детстве» — треугольниками.
— Мам, я сам могу…
— Молчи, сынок. Ты же весь день на работе пашешь, а тут даже нормально поесть не дадут! — она бросила на меня взгляд. — Катя, кстати, о деньгах. Вы ведь теперь «по-современному» живёте, да?
Я почувствовала ловушку.
— Да. Раздельный бюджет.
— Прекрасно! — она хлопнула в ладоши. — Тогда объясни, почему мой сын платит за эту квартиру один?
Я остолбенела.
— Простите?
— Ты же работаешь! — свекровь размахивала вилкой. — И одеваешься хорошо, и в кафе ходишь. А мой сын должен тянуть всё один?
Андрей вдруг оживился:
— Мам, я сам…
— Молчи! — она повернулась ко мне. — Нормальные жены половину расходов на себя берут! Или ты считаешь, что мужчина должен содержать тебя, как при царе?
Кровь стучала в висках. Я посмотрела на мужа — он увлечённо ковырял вилкой в тарелке.
— Людмила Петровна, — я медленно выдохнула, — ваш сын получает втрое больше меня. И да, он платит за ипотеку. Но я покупаю все продукты, одежду для детей, лекарства, оплачиваю кружки…
— Дети?! — она фальшиво ахнула. — Это твои обязанности! Ты же мать!
В этот момент вошла наша пятилетняя Даша с рисунком.
— Бабуля! Это тебе!
Свекровь тут же перестроилась:
— Ой, солнышко! — и, обняв внучку, шепнула мне через её голову: — Вот видишь? Ребёнок голодный. Шарфик старый. А ты про «раздельный бюджет»…
Я резко встала, едва не опрокинув стул.
— Андрей. Либо ты сейчас объяснишь матери, как у нас на самом деле устроен бюджет. Либо я уезжаю к родителям с детьми. Насовсем.
Тишина стала густой, как масло. Даша испуганно прижалась ко мне.
Свекровь первая нарушила молчание:
— Ой, какие нервы! Андрюша, у тебя же сегодня футбол с коллегами? Поехали, я тебя подвезу.
И они ушли. Оставив грязную посуду, разлитый кофе и мою дрожь от бессилия.
На столе лежал забытый телефон свекрови. Экран загорелся уведомлением из чата с Олей: «Мам, не забудь сказать Андрею про мою новую работу! А то Катька опять деньги считать будет.»
Я медленно подняла трубку…
Телефон свекрови лежал у меня в руках, как горячий уголь. Уведомление исчезло, но я уже знала пароль — Андрей как-то сказал, что мама ставит везде его дату рождения.
Пальцы дрожали, когда я вводила цифры. Чат с Олей открылся сразу:
«Мам, договорилась насчёт работы! Оформляют через ИП, чтобы Катя не придралась. Андрей сказал, будет переводить мне 25 тысяч как поддержку бизнеса. А ты ему про мой кредит напомнишь?»
Следом шло голосовое, которое я не рискнула включать при Даше. Но последнее сообщение было свежим, отправлено минуту назад:
«Не забудь мою куртку у них забрать! Та, что Катина, но мне больше идёт.»
Я застыла, вспомнив свою новую осеннюю куртку из эко -кожи — дорогую, купленную на премию. На прошлой неделе она таинственно исчезла из шкафа.
— Мам, мне в садик пора, — потянула меня за руку Даша.
— Сейчас, солнце.
Я сделала скриншоты, отправила их себе, затем удалила следы. Телефон положила обратно на стол.
Вечером, когда Андрей вернулся с «футбола», я варила суп, стараясь казаться спокойной.
— Ты не видела мамин телефон? — спросил он, роясь в прихожей.
— Нет. Может, забыла в машине?
Он нахмурился, но тут же зазвонил его собственный телефон. Разговор был коротким:
— Ага… Да, она тут… Хорошо, привезём.
— Оля завтра заедет, — объявил он. — Говорит, забыла у нас какую-то вещь.
— Какую? — я помешивала суп, не поворачиваясь.
— Не знаю. Кажется, куртку.
Кастрюля чуть не выскользнула из рук.
— Мою куртку? Ту, что я купила в прошлом месяце?
— Ну… — он замялся. — Она говорит, ты ей разрешила взять на время.
— Я никогда… — я резко выключила плиту. — Андрей, это враньё.
— Опять ты драматизируешь! — он раздражённо махнул рукой. — Оля просто попросила на недельку, у неё свидание было.
— Без моего ведома?
— Да какая разница! Ты же её не носила!
Я медленно подошла к шкафу, достала свой телефон.
— Вот фото, где я в этой куртке была три дня назад. А вот сообщение Оли, где она пишет, что «заберёт Катину куртку, потому что ей больше идёт».
Его лицо стало каменным.
— Ты полезла в мамин телефон?
— Я случайно увидела! Ты вообще слышишь себя? Твоя сестра ворует мои вещи, а ты…
Дверь звонко распахнулась — на пороге стояла Оля в моих же любимых джинсах.
— О, вы тут! — она сияла. — Андрюш, ты не забыл про курточку?
Тишина. Андрей смотрел в пол. Я скрестила руки на груди.
— Моя куртка висит в шкафу. И останется там.
Оля фальшиво засмеялась:
— Катюш, ну ты же обещала!
— Когда?
— Ну… я думала, ты не против. Она же тебе велика немного.
Я шагнула ближе:
— Сними мои джинсы. Сейчас же.
— Что?!
— Ты слышала. Это моя собственность. Или хочешь, чтобы я вызвала полицию за кражу?
Андрей резко встал между нами:
— Хватит! Оля, отдай ей брюки. Катя, успокойся.
— Успокоишься ты, когда они обчистят нашу квартиру до нитки? — я повернулась к Оле. — Всё, что моё — остаётся здесь. И если я ещё раз найду свои вещи у тебя, напишу заявление.
Оля, бормоча что-то про «истеричку», сняла джинсы прямо в прихожей и ушла в спортивных штанах. Андрей бросился за ней, что-то крича про «извини, она не в себе».
Я закрыла дверь на цепочку. Потом опустилась на пол и впервые за долгое время заплакала.
Но это были не слёзы слабости. Это была ярость.
Две недели после истории с курткой в доме царило напряжённое перемирие. Андрей приходил поздно, избегал разговоров. Я же рылась в бумагах — мне нужно было доказательство их системного вранья.
Всё открылось случайно. В субботу утром Андрей уехал с детьми к матери, а я решила разобрать старые документы. В ящике его письменного стола, под папкой с квитанциями, лежала стопка бумаг с логотипом банка.
Первая страница заставила меня замереть:
«Кредитный договор №… Заёмщик: Андрей Викторович М. Цель кредита: приобретение недвижимости. Сумма: 2 800 000 руб.
Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. Я лихорадочно листала страницы. В графе «Объект недвижимости» стоял адрес — улица Гагарина, 45, кв. 12. Квартира свекрови.
Последняя страница была подписана три месяца назад — как раз когда он впервые заговорил о «раздельном бюджете».
Я фотографировала каждый лист, когда услышала ключ в замке. Документы успела сунуть обратно, но не заметила, что один лист упал за стол.
— Что ты тут делаешь? — Андрей стоял в дверях с пакетами из «Ашана».
— Ищу страховку на машину, — я показала на открытую папку с авто документами.
Он кивнул, но его взгляд скользнул по столу. Я поняла — он что-то заподозрил.
Вечером он неожиданно предложил:
— Давай съездим на выходных в Питер, как ты хотела. Только вдвоём.
— Вдруг у тебя опять «срочные траты»? — я не смогла сдержаться.
— Катя, хватит! — он швырнул пульт на диван. — Я стараюсь, а ты…
В этот момент его телефон зазводел. На экране — «Мам». Он вышел на балкон, но я услышала обрывки:
— Нет, не говорила… Да знаю, но… Мам, я всё решу…
Когда он вернулся, я спросила напрямую:
— О чём вы говорили?
— Оля опять проблемы устраивает, — он потёр переносицу. — Катя, давай не ссориться. Завтра выбери отель в Питере, хорошо?
Я сделала вид, что согласилась. Но когда он заснул, полезла в его телефон. В поиске по словам «кредит» и «Гагарина» ничего не было. Зато в корзине мессенджера нашла удалённый чат с матерью:
«Сынок, когда первый взнос за мою квартиру? А то банк напоминает.»
«Через неделю. Катя ничего не знает.
«Она же всё равно подаст на развод, когда узнает.
«Не будет узнавать.»
Я осторожно положила телефон на место. Утром, пока Андрей был в душе, проверила его банковское приложение на компьютере — он забыл выйти из системы.
Переводы за последние месяцы говорили сами за себя:
— 45 000 руб. — Людмиле Петровне (ежемесячно)
— 25 000 руб. — Ольге Викторовне (каждые две недели)
— 180 000 руб. — «Первый взнос по кредиту»
И это при том, что за продукты и детские вещи платила я.
В тот же день я записалась к юристу. Но самое страшное открытие ждало меня позже, когда я начала проверять наши общие документы…
Консультация у юриста длилась два часа. За это время моя жизнь раскололась на «до» и «после».
— Вы уверены, что ваша квартира в совместной собственности? — юрист, женщина лет пятидесяти с острым взглядом, перебирала документы.
— Конечно. Мы же покупали её в браке.
— Вот выписка из ЕГРН, — она повернула ко мне экран ноутбука. — Собственник только Андрей Викторович.
Я вглядывалась в строчки, не веря глазам.
— Но как? Мы оформляли вместе…
— Когда вы последний раз проверяли документы?
Год назад. Когда Андрей сказал, что «нужно переоформить из-за новых банковских требований». Я тогда подписала бумаги, не глядя — у Даши была температура.
— Это стандартная схема, — вздохнула юрист. — Муж переоформляет жильё на себя, затем берёт кредиты под залог. В вашем случае — ещё и купил квартиру матери.
Мир поплыл перед глазами.
— Что мне делать?
— Собирать доказательства. Переписки, чеки, показания свидетелей. И… — она посмотрела на меня прямо. — Готовьтесь к войне.
Домой я вернулась под вечер. Андрей с детьми ещё гуляли — специально оставила им время.
Когда они зашли, Даша сразу бросилась ко мне:
— Мама, мы тебе пирожных купили!
— Катя, — Андрей неуверенно улыбался. — Мы в кафе заходили…
— Даша, иди помой ручки, — я поцеловала дочь в макушку. — Папа с мамой нужно поговорить.
Как только детская дверь закрылась, его улыбка исчезла.
— Что-то случилось?
Я положила на стол распечатку из ЕГРН.
— Объясни.
Он побледнел, но быстро взял себя в руки.
— Это формальность. Ипотека же на мне, вот и переоформили.
— Без моего ведома?
— Ты же знаешь, как эти бюрократы…
— Хватит врать! — я впервые за годы повысила на него голос. — Я была у юриста. Ты не только квартиру украл, но и кредит на мамину взял!
Тишина. Потом он неожиданно рассмеялся.
— «Украл»? Это моя квартира! Я за неё плачу!
— А я десять лет вкладывала в ремонт, быт, детей…
— Ну и что? — он резко встал. — Ты что, на альтернативку подавать собралась? Суды, дележки? — его смех стал злым. — У тебя даже денег на адвоката нет.
Я медленно достала диктофон из кармана.
— Зато есть это. И скриншоты твоих переводов. И свидетельство Олиной «болезни».
Его лицо исказилось.
— Ты… шантажируешь меня?
— Нет. Я защищаю своих детей. — я сделала шаг вперёд. — Завтра я подаю на развод. Если ты попробуешь выставить нас на улицу — все твои «схемы» окажутся у банка. И у твоего работодателя.
Он вдруг изменился в лице.
— Ты не понимаешь, во что лезешь…
— Понимаю. В правду.
Дверь детской приоткрылась — Даша испуганно выглядывала.
— Мам, пап… вы ссоритесь?
Андрей резко развернулся и вышел, хлопнув дверью. Через минуту пришло сообщение:
«Ты пожалеешь об этом.»
Но я уже не боялась.
Утро после разговора началось с неприятного открытия. Папка с документами — моим паспортом, свидетельствами о рождении детей, бумагами на машину — исчезла из шкафа. На столе лежала записка:
«Будешь умницей — всё верну. Подумай о детях.»
Я трясущимися руками набрала номер Андрея. Он ответил не сразу.
— Где документы? — прошипела я, стараясь, чтобы из детской не услышали.
— Какие документы? — его голос звучал спокойно, почти насмешливо.
— Не притворяйся идиотом! Без них я даже в садик Дашу не смогу отвести!
— Ой, — он фальшиво ахнул. — Наверное, ты их где-то потеряла. Такая рассеянная стала…
Я прислонилась к стене, чтобы не упасть. В голове стучало: «Он не остановится. Совсем.»
— Андрей, — я сглотнула ком в горле. — Это же твои дети.
— Мои, — резко согласился он. — Поэтому они останутся со мной. У тебя даже документов нет — как ты докажешь, что ты их мать?
Холодный пот стекал по спине. Он повесил трубку.
В тот же день я поехала в МФЦ восстанавливать документы. Очередь, бюрократия, унизительные вопросы — «А почему у вас ничего нет?». Когда я вышла на улицу с временными справками, пошел дождь.
Моя машина стояла там, где я её оставила. Но когда я вставила ключ в замок зажигания, двигатель не завелся. Под капотом кто-то перерезал провода.
На лобовом стекле была прилеплена ещё одна записка:
«Не торопись. Это только начало.»
Я вызвала эвакуатор. Пока ждала, проверила банковский счёт — половина денег исчезла. Перевод на какой-то «автосервис».
Дома меня ждал новый «сюрприз». В компьютере слетели все пароли. Фотографии за последний год — удалены. Даже резервные копии в облаке пропали.
Я сидела на кухне и смотрела, как дождь бьёт по окну, когда раздался звонок от детского сада:
— Алло, Катерина Андреевна? Ваш муж только что забрал Данилу. Говорит, у вас семейные обстоятельства.
Мир перевернулся. Я бросилась к двери, но тут же получила СМС:
— «Сын со мной. Хочешь его обратно — отказывайся от развода. И от квартиры.»
Я не стала звонить Андрею. Не стала умолять или угрожать. Вместо этого открыла ноутбук и нашла сохранённую переписку — ту самую, где он обсуждал с матерью кредит и «как выжить Катю из квартиры». Прикрепила к письму скриншоты переводов Оле, фото украденных вещей, записки с угрозами.
Адрес вбила быстро: отдел по делам несовершеннолетних, участковый, служба судебных приставов. В теме письма написала: «Похищение ребенка. Шантаж. Угрозы».
Потом набрала номер свекрови. Она ответила с той сладковатой интонацией, которую я ненавидела:
— Катенька, наконец-то одумалась?
— Людмила Петровна, — голос мой был спокоен, но внутри всё дрожало, — через двадцать минут к вам приедет полиция. Если до этого времени Данила не окажется у меня в квартире — ваш сын сядет за похищение ребёнка. А вы — за соучастие.
— Ты… ты что, угрожаешь?!
— Нет. Я предупреждаю. Письмо с доказательствами уже ушло.
Трубка резко захлопнулась.
Они привезли Даню через сорок минут. Мальчик был бледный, в мятой футболке, но целый и невредимый.
— Мам, — он бросился ко мне, — папа сказал, что мы едем к бабушке на пирожки… А потом не пускал домой…
Андрей стоял в дверях, лицо его было перекошено злобой:
— Ты рада? Разругалась с мужем, настроила ребёнка против отца…
Я молча протянула ему распечатку.
— Это копия заявления в полицию. Если ты или твои родственники подойдёте к детям ближе чем на сто метров — оно тут же полетит в прокуратуру.
— Пустые угрозы!
— Проверим? — я достала телефон. — У меня уже набран номер участкового.
Он плюнул на пол и ушёл, хлопнув дверью так, что слетели чашки с полки.
Развод дался тяжело. Андрей пытался оспорить раздел имущества, но мои доказательства — скриншоты, записи разговоров, свидетельские показания — сделали своё дело. Квартиру продали, я забрала свою половину и переехала в другой район.
Дети сначала спрашивали про папу. Потом — реже. А через полгода Данила сам сказал:
— Мам, а можно мы больше не будем ездить к папе? Он всё время кричит…
Я обняла его и поняла — самое страшное позади.
Свекровь звонила один раз — через год. Голос её дрожал:
— Катя… Андрей… Он женился. На этой… Новой. Она квартиру мамы на себя переписала…
Я молча положила трубку.
Сегодня у меня новая жизнь. Новая работа. Новый мужчина — вдовец с дочкой, который знает цену семье.
А вчера я получила СМС от Андрея:
«Ты была права. Прости.»
Я удалила сообщение.
