Сентябрьский вечер выдался дождливым. Татьяна стояла у окна своей двухкомнатной квартиры, наблюдая, как капли скатываются по стеклу. Дмитрий сидел за столом, просматривая документы с работы. Спокойствие субботнего вечера ничто не предвещало нарушить.
Квартира досталась Татьяне от родителей после их смерти три года назад. Дмитрий тогда только переехал к жене, и жизнь наладилась. Двухкомнатное жилье в центре города стало их уютным гнездышком. Татьяна работала менеджером в строительной компании, Дмитрий — инженером на заводе. Доходы позволяли жить комфортно.
Единственной ложкой дегтя в их семейной идиллии была Зоя Ивановна, мать Дмитрия. Женщина обладала железным характером и считала своим долгом контролировать жизнь сына. Звонки в любое время суток, неожиданные визиты, советы по поводу ремонта, покупок, даже выбора продуктов в холодильнике — все это стало привычным для молодой семьи.
— Димочка, ты опять эти сосиски покупаешь? — регулярно возмущалась свекровь. — Там одна химия! Лучше бы мяса взял.
— Татьяночка, зачем ты диван именно сюда поставила? — критиковала расстановку мебели. — Не по фэншую совсем.
Дмитрий предпочитал отмалчиваться, когда мать начинала свои нравоучения. Татьяна же научилась сдерживаться, хотя каждый такой визит оставлял неприятный осадок.
В тот вечер, когда дождь особенно сильно барабанил по крыше, раздался резкий звонок в дверь. Дмитрий поднял голову от бумаг, Татьяна оторвалась от окна.
— Кто это может быть в такую погоду? — удивилась Татьяна.
— Не знаю, — пожал плечами муж, направляясь к двери.
Открыв замок, Дмитрий замер. На пороге стояла Зоя Ивановна в мокром плаще, рядом с ней — молодая девушка лет девятнадцати с большим чемоданом в руке.
— Мама? — растерянно произнес Дмитрий. — Что случилось?
— Здравствуй, сынок! — бодро отвечала Зоя Ивановна, проталкиваясь в прихожую. — Познакомься, это Кристина, дочь моей сестры Людмилы. Помнишь Люду? Та, что в Томске живет.
Девушка неуверенно улыбнулась и кивнула Дмитрию. Кристина была симпатичной блондинкой с большими голубыми глазами. Одета скромно — джинсы, простая кофта, кроссовки.
Татьяна вышла из комнаты, вытирая руки кухонным полотенцем. Увидев гостей, брови женщины поползли вверх.
— Зоя Ивановна, добрый вечер, — сдержанно поздоровалась Татьяна.
— Татьяночка, милая! — свекровь сняла плащ и повесила его на крючок, будто была дома. — Вот, познакомься с Кристиной.
— Здравствуйте, — тихо сказала девушка.
Зоя Ивановна прошла в гостиную и устроилась на диване, даже не дожидаясь приглашения. Кристина осталась стоять в прихожей с чемоданом.
— Понимаете, какая ситуация, — начала свекровь, развязывая шарф. — Кристина поступила в педагогический институт на очное отделение. Людмила денег на съемное жилье дать не может — муж у неё пьет, сами еле концы с концами сводят.
Татьяна медленно подошла к креслу напротив дивана, но не садилась. Дмитрий завис между прихожей и гостиной, явно не понимая, к чему ведет разговор матери.
— И что же нам с этим делать? — осторожно спросила Татьяна.
— Как что? — удивилась Зоя Ивановна. — Поживет у вас, пока учится. Девочка хорошая, тихая. Не помешает.
Воздух в комнате словно сгустился. Татьяна медленно положила руки на бедра и нахмурилась.
— Простите, а когда это решено без меня? — голос женщины звучал подчеркнуто спокойно.
— Ну что ты, Танечка, — махнула рукой Зоя Ивановна. — Где ещё ребенку жить? У вас квартира большая, комната свободная есть. И потом, родственники же.
— Какие родственники? — Татьяна прищурилась. — Кристина мне никто.
— Дмитрию двоюродная сестра! — возмутилась свекровь. — Значит, и тебе родня.
Дмитрий стоял молча, переминаясь и изучая узор на ковре. Кристина в прихожей тихо поставила чемодан на пол и сняла куртку.
— Дима, — обратилась к мужу Татьяна, — ты что думаешь по этому поводу?
— Я… ну… — замялся Дмитрий. — Может, действительно поможем девочке? На время же.
Кровь прилила к лицу Татьяны. Руки сжались в кулаки. Она с трудом сдерживала накатывающее раздражение.
— Димочка, ты же понимаешь, — продолжала давить Зоя Ивановна. — Кристина сирота практически. Отца нет, мать одна воспитывала. Теперь девочка пытается выбиться в люди, получить образование.
— У меня есть стипендия, — тихо добавила из прихожей Кристина. — Я могу помогать с продуктами.
— Вот видишь! — обрадовалась свекровь. — Тихая, скромная. Будет учиться, а вечерами поможет тебе по дому. Руки у неё золотые — и готовит, и убирает.
Татьяна закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Потом открыла и посмотрела прямо на Зоя Ивановну.
— Пока учится, поживет здесь? — переспросила Татьяна. — А сколько это? Пять лет?
— Ну, четыре года бакалавриат, — неуверенно ответила Кристина.
— Четыре года! — Татьяна развернулась к мужу. — Дмитрий, ты слышишь? Четыре года чужой человек будет жить в моей квартире!
— Не чужой же, — попыталась вмешаться свекровь. — Родственница.
— Моё жильё — не гостиница! — резко выпалила Татьяна. — Собирайтесь и уходите!
В комнате повисла тишина. Дождь за окном усилился, капли теперь настоящими потоками стекали по стеклу.
— Татьяна, — тихо сказал Дмитрий. — Может, не стоит так сразу? Давай обсудим.
— Обсудим? — женщина повернулась к мужу. — А когда мы это должны были обсудить? До того, как твоя мама привела сюда постояльца с чемоданом?
— Танечка, — укоризненно произнесла Зоя Ивановна. — Что с тебя взять? Молодая еще, жизни не знаешь. А я прожила шестьдесят лет, понимаю, что значит помочь ближнему.
— Ближнему? — усмехнулась Татьяна. — Зоя Ивановна, у вас есть квартира. Почему Кристина не может жить у вас?
— У меня однокомнатная! — возмутилась свекровь. — Где там двоим разместиться? А у вас просторно.
— Просторно для нас двоих с мужем, — твердо сказала Татьяна. — И больше ни для кого.
Кристина вышла из прихожей, неся в руках куртку. Девушка выглядела растерянной и смущенной.
— Может, я действительно что-то другое найду, — тихо сказала Кристина. — Не хочу создавать проблемы.
— Никаких проблем ты не создаешь! — отрезала Зоя Ивановна. — Это Татьяна вредничает. Жадничает.
— Жадничает? — Татьяна выпрямилась во весь рост. — Я жадничаю, когда не хочу делить свой дом с посторонними людьми?
— Дим, скажи что-нибудь своей жене! — потребовала мать. — Совсем от рук отбилась.
Дмитрий стоял между двумя огнями, не зная, на чью сторону встать. Глаза мужчины метались от матери к жене и обратно.
— Мам, может, правда стоило предупредить заранее, — наконец осмелился сказать Дмитрий.
— Предупредить? — фыркнула Зоя Ивановна. — А если бы Татьяна отказалась? Девочка бы на улице осталась!
— Не на улице, а у вас, — холодно заметила Татьяна. — Или в общежитии. Студенты как-то ухитряются жить, не навязываясь к родственникам.
— В общежитии места нет, — тихо сказала Кристина. — Я уже узнавала. Очередь большая.
— Тогда снимайте комнату, — предложила Татьяна.
— У меня нет денег на аренду, — призналась девушка. — Мама может только на продукты немного давать.
Татьяна села в кресло и внимательно посмотрела на Кристину. Девушка действительно выглядела беспомощной. Одежда простая, но чистая. Обувь недорогая, но ухоженная.
— А работать не пробовали? — спросила Татьяна.
— Хочу найти подработку, — кивнула Кристина. — Но пока не устроилась.
— Вот видишь! — воскликнула Зоя Ивановна. — Девочка готова работать. Поможет тебе по дому, продуктами поделится. Что тебе еще нужно?
— Мне нужно, чтобы в моем доме жили только я и мой муж, — четко произнесла Татьяна. — Это нормальное желание.
— Нормальное? — свекровь поднялась с дивана. — Нормальное — это помочь родне в беде! А ты как собака на сене — сама не пользуешься комнатой, и другим не даешь.
— Какой еще собака на сене? — вспыхнула Татьяна. — Это моя квартира! Я имею право решать, кто в ней живет!
— Наша квартира, — тихо поправил Дмитрий.
Татьяна медленно повернула голову к мужу. В глазах женщины мелькнуло что-то опасное.
— Наша? — переспросила Татьяна. — Дмитрий, квартира была получена мной по наследству от родителей. До нашего брака.
— Но мы же живем вместе, — смутился муж.
— Это не делает тебя собственником жилья, — жестко сказала Татьяна.
Зоя Ивановна торжествующе посмотрела на сына, потом на невестку.
— А вот и неправда! — заявила свекровь. — Дмитрий прописан здесь. Значит, имеет право голоса.
— Прописка не дает права собственности, — возразила Татьяна.
— Зато дает право пригласить родственников! — не сдавалась Зоя Ивановна.
Ситуация накалялась. Дождь за окном превратился в настоящий ливень. В комнате было душно от напряжения.
Кристина стояла с курткой в руках, не зная, куда себя деть. Девушка явно чувствовала себя причиной семейной ссоры.
— Может, я правда найду другой вариант, — еще раз попыталась вмешаться Кристина.
— Никакого другого варианта! — рявкнула Зоя Ивановна. — Будешь жить здесь, и точка. Дмитрий, ты мужчина в доме или нет? Скажи жене, как надо поступать.
Все взгляды устремились на Дмитрия. Мужчина стоял посреди комнаты, красный как рак, и молчал.
— Ну? — потребовала ответа Татьяна. — Жду твоего мужского решения.
— Я… мне нужно подумать, — пробормотал Дмитрий.
— Думать? — возмутилась мать. — О чем тут думать? Девочка мерзнет на улице, а ты думаешь!
— Дмитрий, — медленно произнесла Татьяна, — если ты сейчас не скажешь этим женщинам, что они должны уйти, я сделаю это сама. И потом мы с тобой серьезно поговорим о нашем браке.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Слышно было только, как дождь хлещет по окнам и где-то капает вода с крыши.
Кристина замерла с чемоданом в руках, глаза девушки широко распахнулись от неожиданности. Видимо, студентка рассчитывала на теплый прием и совсем не ожидала такого категоричного отказа. Лицо девушки побледнело, губы слегка дрожали.
— Ты что себе позволяешь?! — Зоя Ивановна вскочила с дивана так резко, что тот скрипнул. — Обязана помогать! Девочке негде жить, понимаешь?!
Свекровь размахивала руками, голос звучал пронзительно. Соседи наверняка слышали крики через стены.
— У девочки есть тетя, — невозмутимо ответила Татьяна. — Вы. Ваша проблема, ваше решение.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — кричала Зоя Ивановна, тыча пальцем в сторону невестки. — Дмитрий! Ты слышишь, как твоя жена мне хамит?
Дмитрий стоял, опустив голову, и молчал. Мужчина явно не хотел встревать в конфликт между матерью и женой.
Татьяна спокойно подошла к входной двери и широко распахнула створку. Холодный воздух с лестничной клетки ворвался в прихожую.
— Пусть ищет жилье, как все студенты, — произнесла Татьяна ровным голосом. — Общежитие, съемная комната, родственники. Это ваши заботы, но не мои.
— Ты бессердечная! — завопила свекровь. — Как можно выгонять девочку в такую погоду?
— Никто не выгоняет, — возразила Татьяна. — Просто не пускает внутрь. Разница существенная.
Кристина поставила чемодан на пол и натянула куртку. Движения девушки были медленными, растерянными.
— Может, на время? — тихо произнес Дмитрий, не поднимая глаз. — Пока что-то не найдет…
Муж осекся, увидев взгляд жены. Татьяна смотрела на Дмитрия так, будто видела его впервые в жизни.
— На время? — переспросила Татьяна. — Дмитрий, учеба длится четыре года. Это время или навсегда?
— Ну… может, быстро что-то найдется, — пробормотал муж.
— А может, не найдется. И тогда что? Будем содержать постороннего человека до диплома?
Зоя Ивановна подхватила сумку дочери и помогла Кристине управиться с чемоданом.
— Пойдем, деточка, — сказала свекровь громко, на всю лестничную клетку. — Видишь, какая бессердечная у Дмитрия жена. Даже родную кровь на порог не пустит.
— Зоя Ивановна, — остановила свекровь Татьяна. — Кристина мне не родная кровь. Дмитрию она двоюродная сестра, мне — никто.
— Жена Дмитрия, значит, и тебе родственница! — не сдавалась пожилая женщина.
— Жена не становится кровной родней мужа автоматически, — парировала Татьяна. — Особенно когда речь идет о бесплатном проживании.
Кристина взялась за ручку чемодана и потащила багаж к выходу. Колесики громко стучали по паркету.
— Простите за беспокойство, — тихо сказала девушка, проходя мимо Татьяны.
— Кристина, — остановила студентку хозяйка квартиры. — Я желаю вам найти хорошее жилье. Но искать его нужно не здесь.
Девушка кивнула и вышла за порог. Зоя Ивановна схватила племянницу за свободную руку и потащила к лестнице.
— Пойдем, золотце! — громко причитала свекровь. — Найдем нормальных людей, которые помогут в беде!
— Мам, не кричи на всю лестницу, — попросил Дмитрий, выглянув из квартиры.
— А что, стыдно стало? — огрызнулась мать. — Должно быть стыдно! За жену свою стыдно должно быть!
Зоя Ивановна продолжала возмущаться, спускаясь по ступенькам. Голос пожилой женщины эхом разносился по подъезду.
— Выгнала девочку в дождь! Бессовестная! А ну как моя Кристиночка простудится? Кто отвечать будет?
— Вы отвечать будете, — спокойно ответила Татьяна, стоя в дверном проеме. — Вы привезли, вы и увозите.
— Дмитрий! — крикнула мать с лестничной площадки. — Одумайся! Не позволяй жене собой командовать!
Но Дмитрий уже отступил в глубь прихожей. Мужчина не хотел продолжать публичную сцену.
Татьяна дождалась, когда голоса свекрови и Кристины окончательно затихли в глубине подъезда. Только тогда женщина захлопнула дверь и повернула ключ в замке два раза.
Щелчок замка прозвучал особенно громко в наступившей тишине.
Татьяна достала связка ключей из замочной скважины и сунула ее в свою сумочку, которая висела на крючке в прихожей. Ключи от квартиры теперь находились под ее полным контролем.
Дмитрий стоял посреди гостиной с виноватым выражением лица. Мужчина опустил плечи и уставился в пол.
— Может, зря мы так, — пробормотал муж. — Мама потом не простит.
— А мне ее прощение и не нужно, — ответила Татьяна, снимая домашние тапочки. — Зоя Ивановна должна была спросить разрешения, а не ставить перед фактом.
— Но девочка же действительно в сложной ситуации, — попытался оправдаться Дмитрий.
— Дмитрий, — Татьяна повернулась к мужу, — в стране миллионы студентов. Все они как-то решают жилищные проблемы, не навязываясь к чужим семьям.
— Мы же не чужие, — слабо возразил муж.
— Кристина мне чужая. Абсолютно. И Зоя Ивановна это прекрасно понимает.
Татьяна прошла на кухню и включила электрочайник. Руки женщины были спокойными, никакой дрожи или нервозности.
— А что, если мама больше не будет с нами разговаривать? — спросил Дмитрий, следуя за женой.
— Прекрасно, — пожала плечами Татьяна. — Будет меньше попыток управлять нашей жизнью.
Мужчина сел за кухонный стол и тяжело вздохнул. Дмитрий понимал, что мать действительно поставила жену в неловкое положение, но признавать это вслух не хотелось.
— Может, все-таки можно было как-то по-другому, — попробовал еще раз муж.
— Как именно? — Татьяна обернулась от плиты. — Мило улыбнуться и расстелить постель незваному гостю?
— Ну, объяснить ситуацию, попросить время подумать…
— Дмитрий, твоя мать не просила. Зоя Ивановна заявила. Поживет, и точка. О каких переговорах речь?
Чайник закипел и автоматически отключился. Татьяна достала две кружки из шкафчика.
— А теперь мама думает, что ты меня ненавидишь, — продолжал сетовать Дмитрий.
— Пусть думает, — равнодушно ответила жена, заваривая пакетированный чай. — Зоя Ивановна вообще много чего думает. Не всегда правильно.
— Но мне же неудобно будет, — пожаловался муж. — Мама обиделась, племянница расстроилась…
Татьяна поставила кружку перед Дмитрием и внимательно посмотрела на мужа.
— А мне было удобно, когда в мой дом без спроса привели постороннего человека? — спросила женщина.
— Не постороннего же, — пробормотал Дмитрий.
— Постороннего. Я Кристину в глаза не видела до сегодняшнего дня.
Дмитрий помешал сахар в кружке и молча отпил глоток. Мужчина явно не знал, что еще сказать в защиту матери и племянницы.
За окном дождь постепенно стихал. Капли теперь не барабанили по стеклу, а лениво стекали тонкими струйками.
— Знаешь, что меня больше всего возмутило? — сказала Татьяна, садясь напротив мужа. — Не сам факт просьбы, а способ подачи.
— Что ты имеешь в виду? — поднял глаза Дмитрий.
— Зоя Ивановна пришла с готовым решением. Даже чемодан Кристина притащила. Будто мой отказ даже не рассматривался как вариант.
Дмитрий кивнул, понимая правоту жены.
— Может, мама действительно перегнула палку, — признал муж.
— Не перегнула, а сломала, — поправила Татьяна. — И показала свое истинное отношение к нашей семье.
— Какое отношение?
— Она считает, что может принимать решения за нас. Без консультаций, без уважения к нашему мнению.
Дмитрий допил чай и задумчиво покрутил пустую кружку в руках.
— Наверное, ты права, — тихо сказал муж. — Надо было маме объяснить, что так нельзя.
— Теперь объяснила, — усмехнулась Татьяна. — Думаю, доходчиво.
— А что, если Кристина действительно не найдет жилье? — спросил Дмитрий. — Все-таки девочка не виновата в мамином поведении.
— Найдет, — уверенно ответила жена. — Или Зоя Ивановна ей поможет. Или родители денег пришлют на аренду. Варианты есть всегда.
— Мама говорила, что у сестры денег нет.
— Дмитрий, если у семьи нет денег на образование дочери, может, не стоило отправлять ее в другой город? — резонно заметила Татьяна.
Муж пожал плечами, соглашаясь с логикой жены.
— Просто жалко девчонку, — признался Дмитрий.
— Мне тоже жалко, — согласилась Татьяна. — Но жалость — не повод открывать свой дом для посторонних людей на четыре года.
Дмитрий встал из-за стола и подошел к окну. Дождь почти прекратился, только редкие капли падали с карниза.
— А маме как теперь в глаза смотреть? — спросил муж.
— Обычно, — ответила жена. — Зоя Ивановна получила четкий ответ на четкое предложение. Все честно.
— Но теперь мама точно решит, что ты плохая невестка.
— Дмитрий, — Татьяна встала и подошла к мужу, — твоя мать уже давно так считает. Просто раньше скрывала это за вежливыми фразами.
Мужчина обнял жену за плечи и прижал к себе.
— Прости, что не поддержал сразу, — сказал Дмитрий. — Растерялся.
— Ничего, — ответила Татьяна. — Главное, что понял.
— Понял, — кивнул муж. — Больше такого не повторится.
Женщина улыбнулась и поцеловала Дмитрия в щеку.
— Надеюсь, — сказала Татьяна. — А то в следующий раз могу и тебя за порог выставить.
Дмитрий засмеялся, понимая, что жена шутит. Но в глубине души мужчина запомнил этот урок: в их доме правила устанавливает Татьяна, и лучше этого не забывать.
С того дня разговоров о том, что кто-то поживет у них, больше не было. Зоя Ивановна перестала появляться без предупреждения и стала звонить заранее, спрашивая, можно ли прийти в гости.
Кристина, как выяснилось через месяц, нашла работу официантки в кафе и сняла комнату в коммунальной квартире недалеко от института. Девушка оказалась находчивее, чем казалось, и прекрасно справилась с жилищной проблемой самостоятельно.
Татьяна отстояла свое право решать, кто может жить в ее квартире. И это право больше никто не пытался оспаривать.
