Я никогда не думала, что подарок может обернуться кошмаром.
Квартиру в новом районе родители подарили нам с Денисом на свадьбу. Два года копили, влезли в ипотеку, но решили — детям нужен старт без долгов. Когда папа вручил мне ключи, его глаза блестели: «Чтоб у вас всё было, дочка».
Мы с Денисом сразу начали ремонт. Я выбирала обои, он возился с проводкой, а по вечерам мы мечтали, как будем завтракать на кухне с видом на парк.
Первая трещина появилась через неделю.
— Мама говорит, надо приехать, — Денис положил телефон на стол. — Хочет посмотреть квартиру.
Я кивнула, хотя внутри всё сжалось. Его мама, Галина Петровна, всегда умела находить изъяны.
Она приехала в воскресенье. Осмотрела каждую комнату, потрогала стены, щелкнула выключателем.
— Проводку криво положили, — бросила она, даже не поздоровавшись. — И потолки низкие.
Я стиснула зубы.
— Мам, тут всё по нормативам, — попытался смягчить Денис.
Галина Петровна фыркнула и прошла на кухню.
— А это что за окно? На помойку смотреть будете?
— Это двор, — тихо сказала я.
Она повернулась и вдруг улыбнулась.
— Ладно, жить можно. Мы с Сергеем (её племянником) подумали — вам тут вдвоём просторно, а он как раз квартиру ищет. Ненадолго.
Меня будто облили ледяной водой.
— Это наша квартира, — осторожно начала я.
— А я что, чужая? — её голос сразу стал резким. — Денис мой сын, значит, и тут мой дом.
Денис промолчал.
Вечером, когда Галина Петровна уехала, я попыталась поговорить.
— Ты слышал, что она сказала?
— Ну, мама всегда такая, — он пожал плечами. — Не обращай внимания.
— Но это наша квартира!
— Да ладно, она просто поболтала.
Я хотела верить ему.
Но через два дня, когда зазвонил дверной звонок, а на пороге стояла Галина Петровна с чемоданом, я поняла — это не болтовня.
— Что… ты здесь делаешь? — прошептала я.
— Переезжаю, — она уверенно зашла в прихожую. — Денис не сказал?
Я обернулась. Мой муж стоял в дверях спальни и избегал моего взгляда.
— Денис?
— Мама поживет немного, — он потёр затылок. — Ну… недельку.
Галина Петровна уже вешала свою куртку в шкаф.
— Ключи, кстати, сделала, — бросила она через плечо. — А то потеряете ещё.
В тот момент я поняла — война
Прошло три дня с тех пор, как Галина Петровна поселилась у нас. Три дня бесконечных замечаний, хлопанья дверьми и тяжёлых взглядов за ужином. Я чувствовала себя гостем в собственной квартире.
В тот вечер я вернулась с работы раньше обычного. Голова раскалывалась после совещания, и я мечтала о горячей ванне и тишине.
Открыв дверь, я застыла на пороге.
В прихожей стоял чужой рюкзак, откуда-то из гостиной доносился хриплый мужской смех. На вешалке висела потрёпанная кожаная куртка, от которой пахло табаком и дешёвым пивом.
— Денис? — осторожно позвала я.
Из кухни вышла Галина Петровна с подносом, уставленным бутербродами.
— А, ты уже здесь. Серёжа приехал, познакомишься.
Она произнесла это так, будто речь шла о давно запланированной встрече.
— Кто… Серёжа?
— Ну я же говорила — мой племянник. Он тут пару недель поживёт, пока работу не найдёт.
Из гостиной вышел высокий парень лет тридцати. Всклокоченные волосы, небритые щёки, взгляд мутный — то ли от усталости, то ли от чего-то ещё.
— О, это та самая невестка? — он ухмыльнулся, разглядывая меня с ног до головы. — Галя, ты права, симпатичная.
Меня передёрнуло от его тона.
— Денис дома? — спросила я, стараясь говорить ровно.
— На работе задержался, — ответила Галина Петровна. — А ты разогреешь нам ужин? Серёжа с дороги, есть хочет.
Я молча прошла в спальню, закрыла дверь и набрала номер мужа.
— Ты в курсе, что у нас теперь живёт твой пьяный кузен?
— Мама предупредила, что он ненадолго, — в его голосе слышались извинения. — Он вроде неплохой парень…
— Он только что назвал меня «симпатичной невесткой» и смотрел как мясо на прилавке!
— Ну не драматизируй…
Я резко положила трубку.
Вечером, когда Денис наконец вернулся, я попыталась поговорить с ним на кухне.
— Они не могут тут жить!
— Всего пару недель…
— Ты видел его? Он же явно выпивает!
— Мама говорит, он просто в сложной ситуации…
— А мы что, в пятизвёздочном отеле?
Наш разговор прервал громкий треск из гостиной. Мы бросились туда.
Сергей сидел на нашем новом диване (который мы выбирали с Денисом полгода) и стряхивал пепел с сигареты прямо на подлокотник. Рядом валялись три пустые банки из-под пива.
— Ой, чё-то пролил, — хохотнул он, заметив тёмное пятно на светлой обивке.
— Встань.
Я сказала это так тихо, что все замерли.
— Чего?
— Встань с моего дивана. И выбрось сигарету.
— Да ладно тебе, чё ты…
— Сейчас же!
Галина Петровна вскочила со стула.
— Ты как разговариваешь?! Он гость в этом доме!
— В МОЁМ доме!
Денис попытался встать между нами.
— Давайте успокоимся…
— Нет! — я повернулась к нему. — Выбор: или они уезжают завтра, или я подаю на развод.
В комнате повисла тишина. Сергей неуверенно потушил сигарету об подоконник.
Галина Петровна первой нарушила молчание.
— Денис, скажи ей…
— Мама, — он неожиданно твёрдо посмотрел на неё, — вам действительно нужно уехать.
Её лицо исказилось от ярости.
— Вот как! Ну ладно! Но помни, сынок, кто тебя растил!
Она резко развернулась и вышла, хлопнув дверью в спальню. Сергей неохотно поплёлся за ней.
Я думала, на этом кошмар закончится.
Но утром, когда я вышла на кухню, Галина Петровна спокойно пила чай.
— Мы никуда не едем, — сказала она, не глядя на меня. — Денис передумал.
Я обернулась к мужу. Он избегал моего взгляда.
В этот момент я поняла — если не заберу свою жизнь назад сейчас, то потеряю всё.
Я проснулась от громкой музыки и смеха. Цифры на будильнике показывали 2:14 ночи. Рядом на кровати не было Дениса — он снова устроился спать на диване в гостиной после нашей очередной ссоры.
Накинув халат, я вышла в коридор. Ослепляющий свет бил из гостиной, откуда доносились пьяные выкрики. Когда я вошла, передо мной предстала сюрреалистичная картина.
На полу валялись пустые бутылки из-под шампанского — то самое, что мы берегли на годовщину. Сергей, красный как рак, размахивал гитарой, которой Денис никогда не разрешал никому касаться. В углу сидела Галина Петровна с сигаретой, а вокруг них собрались какие-то незнакомые люди.
— Что здесь происходит?! — мой голос перекрыл музыку.
Все замерли. Сергей неуклюже развернулся ко мне, чуть не упав.
— О-о-о, наша хозяюшка проснулась! Иди к нам, мы как раз…
— Выключите музыку. Сейчас же.
Галина Петровна недовольно затянулась.
— Ну вот, как всегда. Нельзя даже день рождения нормально отметить.
— В два часа ночи?! В моей квартире?!
Один из гостей, лысый мужчина с пивным животом, поднялся с кресла.
— Может, баба не понимает по-хорошему? — он сделал шаг ко мне.
Денис, до этого молча сидевший в углу, вдруг встал между нами.
— Всё, хватит. Гулянка окончена.
— Да ты что, племяш! — лысый попытался оттолкнуть его.
То, что произошло дальше, я потом вспоминала как в тумане. Я схватила первую попавшуюся бутылку и со всей силы ударила ею по столу. Осколки брызнули во все стороны.
— Вон! Все! Немедленно!
Шок сработал лучше любых слов. Гости начали поспешно собираться. Сергей что-то бормотал, собирая гитару. Только Галина Петровна продолжала сидеть, как будто ничего не происходило.
— Ты позоришь нашу семью, — сказала она ледяным тоном. — Мой муж так со мной никогда не разговаривал.
— Это МОЯ семья! — я тряслась от ярости. — И мой дом! Завтра же меняете замки!
Когда последний гость вышел, в квартире воцарилась звенящая тишина. Денис стоял посреди гостиной, глядя на разгром.
— Ты счастлива? — спросил он наконец.
— Я?! Это ты привёл сюда этих… этих…
— Это мамины друзья. Они приехали из её родного города. Ты могла бы проявить уважение.
Я не поверила своим ушам. На ковре красовалось жирное пятно, на столе — круги от стаканов. В углу валялась сломанная рамка с нашей свадебной фотографией.
— Уважение? — я засмеялась. — Ты видел, как тот тип ко мне полез? А твой драгоценный Сергей? Он уже вторую неделю не работает, пьёт мой коньяк и даже постель за собой не убирает!
Денис опустил голову.
— Они уедут через неделю. Мама пообещала.
— Всё, хватит! — я схватила его за руку и потащила в спальню. — Посмотри!
На столе лежали распечатанные счета за последний месяц. В три раза больше обычного.
— Вода, электричество, продукты… Твой «гость» сожрал половину моего зарплаты! И это ещё без учёта того вина, которое он выпил!
Денис молча перебирал бумаги. Вдруг его взгляд упал на один из чеков.
— Это что?
Я покраснела. Это была квитанция из ювелирного — я отнесла свои золотые серьги в ломбард, чтобы хватило на оплату счетов.
— Ты… ты заложила бабушкины серьги? — в его голосе впервые прозвучало что-то кроме покорности.
В этот момент в дверь постучали. На пороге стояла Галина Петровна с чемоданом.
— Мы уезжаем, — сказала она неожиданно спокойно. — Серёжа нашёл комнату.
Я не поверила ни одному её слову, но кивнула.
— Хорошего вам пути.
Когда дверь закрылась за ними, Денис опустился на кровать.
— Прости меня, — прошептал он. — Я не знал, что всё так далеко зайдёт.
Я хотела ответить, но в этот момент в коридоре раздался звонок. На пороге стоял участковый.
— Ваша свекровь написала заявление. Она обвиняет вас в угрозах и порче имущества. Вам нужно пройти со мной для дачи объяснений.
Денис побледнел. Я же почему-то чувствовала странное облегчение. Война была объявлена официально.
Участковый оказался молодым лейтенантом с усталыми глазами. Он даже не стал заходить в квартиру, просто протянул мне копию заявления.
— Вам нужно явиться в отделение завтра к десяти. Формальность, — он бросил взгляд на Дениса, который стоял за моей спиной. — Хотя… может, сами разберётесь как семья?
Я пробежала глазами листок. Галина Петровна обвиняла меня в «систематическом психологическом насилии» и «угрозах физической расправой». Особенно её возмутил «разбитый бокал», которым я якобы «размахивала перед гостями».
— Это же полный бред! — я тряхнула бумагой перед Денисом, когда дверь закрылась. — Ты же видел, что было на самом деле!
Он взял заявление, долго изучал, потом неожиданно разорвал его пополам.
— Забудь. Я поговорю с мамой.
— О чём?! Она же явно что-то затевает!
Но Денис уже набирал номер. Я слышала, как он говорил со своей матерью спокойно, почти шёпотом. Потом голос его сорвался:
— Мам, ну как ты могла!.. Да мы же… Ладно. Ладно!
Он бросил трубку на диван.
— Она требует извинений. Публичных. И… — он проглотил комок в горле, — хочет, чтобы мы оформили на неё право проживания. На всякий случай.
Комната поплыла перед глазами. Я схватилась за спинку кресла.
— То есть… она хочет часть моей квартиры?
— Нет! Просто… чтобы она могла здесь жить, если что. Это же формальность…
Я засмеялась. Смех перешёл в истерику, потом в слёзы. Денис попытался обнять меня, но я отшатнулась.
— Всё понятно. Иди к своей мамочке. Можешь даже остаться у неё ночевать.
Он вышел, хлопнув дверью. Я осталась одна среди разгрома, который оставили после себя «гости».
Ночью я не могла уснуть. В голове крутились обрывки мыслей: «право проживания», «заявление», «ломбард»… Вдруг я осознала — Галина Петровна явно консультировалась с юристом. Значит, у неё есть план.
Утром я позвонила на работу, сказала, что заболела, и поехала к старому знакомому — адвокату Саше, с которым мы вместе учились. Его офис находился в центре, в старом здании с пахнущими деревом лестницами.
— Ну и историю ты мне принесла, — Саша откинулся в кресле после получасового монолога. — Свекровь-терминатор, муж-тряпка, пьяный кузен… Классика.
— Это не смешно!
— Конечно нет. — Он сразу стал серьёзным. — Если она подала заявление — это уже не просто семейная склока. Нужно действовать.
Саша разложил передо мной чистый лист.
— Во-первых, ты должна собрать все доказательства: чеки, фотографии ущерба, показания свидетелей. Во-вторых… — он сделал паузу, — нужно узнать, что они задумали с этой «пропиской».
— Как?
— Ну… — он виновато улыбнулся, — может, подслушать?
Я хотела возмутиться, но вспомнила вчерашний разговор Дениса. Если они что-то затевают, мне нужно знать что.
Вечером я специально задержалась на работе. Когда вернулась, в квартире было тихо — Денис, видимо, ещё не пришёл. Я уже хотела включить свет, когда услышала голоса из кухни.
— …нужно, чтобы она подписала, пока не опомнилась, — говорила Галина Петровна. — А то вдруг разводиться вздумает.
— Мам, это же мошенничество! — Денис звучал подавленно. — Мы не можем просто…
— Ты что, совсем дурак? — её шёпот стал резким. — Это же твоя жена, куда она денется? А квартира останется в семье. На всякий случай.
— Но это нечестно…
— Жизнь вообще нечестная штука!
Раздался звук пощёчины. Я замерла.
— Ты мужчина или тряпка? — продолжала свекровь. — Завтра я приведу нотариуса. Ты её уговоришь.
Я тихо отступила к входной двери, нарочито громко хлопнула ею.
— Кто-то дома?
В кухне сразу стало тихо. Когда я вошла, Денис делал вид, что разогревает ужин. Галина Петровны нигде не было видно.
— Ты… как работа? — спросил он, избегая моего взгляда.
— Нормально. — Я села за стол. — А у тебя что нового?
Он заерзал.
— Да так… Мама хочет завтра зайти. Помириться.
Я чуть не задохнулась от нахлынувшей ярости, но сдержалась.
— Как мило. Во сколько?
— В… в двенадцать.
— Отлично. Я как раз завтра выходной.
Я улыбнулась ему самой невинной улыбкой, какая только могла получиться. Пусть думает, что я ничего не знаю. Пусть приводят своего нотариуса.
У меня теперь есть свой адвокат. И завтра будет настоящая война.
Утро началось с телефонного звонка. На экране светилось имя Саши.
— Ты слышала новости? — его голос звучал возбуждённо. — Твоя свекровь вчера подала ещё одно заявление в жилищную инспекцию. Оспаривает право собственности на квартиру!
Я села на кровать, чувствуя, как подступает тошнота.
— На каком основании?
— Утверждает, что это подарок не тебе, а Денису, и требует выделения доли. Срочно приезжай в офис.
Я посмотрела на часы — 9:30. До визита «нотариуса» оставалось два с половиной часа.
Саша встретил меня с папкой документов в руках.
— Вот что мы сделаем. Сначала…
Наш разговор прервал звонок моего телефона. Денис.
— Алло?
— Где ты? — его голос звучал странно. — Мама уже здесь… с нотариусом.
Я переглянулась с Сашей.
— Хорошо. Буду через час.
— Они хотят начать без тебя…
— Скажи, что я везу важные документы. И… Денис?
— Да?
— Я люблю тебя.
Я положила трубку. Саша поднял бровь.
— Холодный расчёт?
— Нет, — я потрогала обручальное кольцо. — Последняя проверка.
Ровно в 11:55 мы стояли у своей двери. Из-за неё доносились оживлённые голоса. Я глубоко вдохнула и вставила ключ в замок.
В гостиной за столом сидела Галина Петровна в своём лучшем синем костюме. Рядом — полная женщина с пучком волос, явно та самая «нотариус». Денис стоял у окна, бледный как мел.
— О, наконец-то! — свекровь сладко улыбнулась. — Мы уже начали было без тебя.
— Я вижу, — я шагнула вперёд. — А это мой адвокат, Александр Петрович.
Комната замерла. «Нотариус» нервно переглянулась с Галиной Петровной.
— Мы здесь для семейного договора, — резко сказала свекровь. — Адвокаты не нужны.
— Наоборот, — Саша положил на стол свою визитку. — Особенно когда речь идёт о попытке мошенничества.
Денис резко поднял голову.
— Что?!
— Ваша мама, — Саша повернулся к нему, — пытается оформить договор дарения на ваше имя, хотя квартира принадлежит исключительно вашей жене. По закону…
— Врёшь! — Галина Петровна вскочила. — Квартира куплена на свадьбу, значит, общая!
— Нет, — я достала из папки документ. — Вот договор дарения. Чёрным по белому: «гражданке Соколовой Елене Викторовне». Никаких упоминаний о Денисе.
Свекровь затряслась от ярости.
— Денис! Скажи им! Это же наш семейный дом!
Но Денис молчал, глядя в пол.
— Мама… — он наконец поднял глаза. — Хватит.
— Что?!
— Я сказал, хватит! — он ударил кулаком по столу, отчего «нотариус» взвизгнула. — Ты перешла все границы!
Галина Петровна вдруг изменилась в лице. Её глаза стали стеклянными, губы подрагивали.
— Я… я всё для тебя… — её голос сорвался на шёпот. — А ты… с ними?!
Она резко развернулась и выбежала в коридор. «Нотариус» поспешила за ней, роняя бумаги.
Дверь захлопнулась. В квартире повисла тишина.
— Я… я не знал, — Денис упал на диван. — Она говорила, это просто формальность…
Саша тактично удалился на кухню, оставив нас одних.
— Почему ты не доверял мне? — я села рядом. — Все эти месяцы…
Он закрыл лицо руками.
— Я думал… она просто хочет чувствовать себя нужной. А потом стало слишком поздно.
Я хотела ответить, но в этот момент в коридоре раздался грохот. Мы бросились туда.
Дверь на балкон была распахнута. Галина Петровна стояла на узком внешнем карнизе, держась за перила.
— Всё кончено! — она кричала так, что, наверное, слышали соседи. — Я сейчас спрыгну, и вы все будете виноваты!
Денис побледнел ещё больше.
— Мама! Сойди немедленно!
— Нет! Ты предал родную мать ради этой… этой…
Я уже доставала телефон, чтобы вызвать МЧС, когда Саша неожиданно шагнул вперёд.
— Галина Петровна, — сказал он громко и чётко, — если вы сейчас не вернётесь, мы подаём в суд за попытку мошенничества. С реальным сроком.
Она замерла.
— А если сойдёте — обещаю, Елена не станет подавать заявление. При условии, что вы больше никогда не переступите порог этой квартиры.
Минуту всё висело на волоске. Потом свекровь неловко перелезла обратно. Её лицо было мокрым от слёз, тушь растеклась по щекам.
— Ненавижу вас всех, — прошипела она, направляясь к выходу.
Денис сделал шаг к ней, но Саша остановил его.
— Дайте ей уйти.
Когда дверь закрылась, Денис разрыдался. Я обняла его, чувствуя, как дрожит его тело.
— Всё кончено, — повторял он. — Всё кончено…
Саша молча собрал свои бумаги.
— Я пойду. Вам нужно побыть вдвоём.
Когда мы остались одни, Денис поднял на меня заплаканные глаза.
— Ты… прощаешь меня?
Я долго смотрела на этого сломленного человека, которого когда-то любила. Потом осторожно сняла обручальное кольцо и положила ему в ладонь.
— Нет. Но я дам тебе время собрать вещи.
Три дня прошло с тех пор, как Денис ушёл. Он оставил ключи на кухонном столе и написал смс: «Заберу вещи в субботу, когда тебя не будет». Я не ответила.
Утро началось с уведомления из банка. Денис снял со счёта почти все наши общие накопления — около 300 тысяч. Последние деньги, которые мы копили на ремонт балкона.
Я сидела на кухне и смотрела на пустой экран телефона. В голове крутилась только одна мысль: «Как же я могла быть такой слепой?»
Звонок Саши вывел меня из оцепенения.
— Ты в курсе, что твой муж подал на развод?
Лёд в груди. Голос издалека:
— Что?
— Только что получил уведомление из суда. Он требует разделить имущество. Особенно настаивает на… — пауза, — на выделении ему доли в квартире.
Я рассмеялась. Этот смех звучал дико даже в моих ушах.
— На каком основании?!
— Пишет, что участвовал в ремонте и вложениях. Это бред, но… тебе нужно срочно приехать.
Когда я открыла дверь своего же дома ключом вечером, в прихожей пахло чужим одеколоном. На зеркале красовалась жирная надпись губной помадой: «Вернём своё!»
Я методично обошла все комнаты. Кое-где были следы взлома — царапины на ящиках, оторванная дверца шкафа. Они искали что-то. Документы?
Но самое интересное ждало в спальне. На кровати лежал мой старый ноутбук. Экран был включён, открыта моя почта. Кто-то пытался войти в мой аккаунт.
Я резко захлопнула крышку. Руки дрожали. Это уже не просто семейный конфликт — это уголовщина.
На столе заметила клочок бумаги с номером телефона. Незнакомый. Набрала.
— Алло? — хриплый мужской голос.
— Кто это?
— А, это та самая стерва! — голос засмеялся. — Галя говорила, ты позвонишь. Слушай сюда…
Я положила трубку. Сердце колотилось так, что казалось, выпрыгнет из груди.
Через час в моей квартире уже был Саша с цифровым экспертом. Пока тот копался в ноутбуке, адвокат объяснял:
— Они пытаются найти компромат. Любые доказательства, что ты изменяла или вела аморальный образ жизни. Это даст им преимущество в суде.
Эксперт вдруг оживился:
— Вот! Установлена программа для перехвата паролей. И… — он прокрутил код, — есть попытка доступа к твоим соцсетям вчера в 18:23.
Я открыла рот. Вчера в это время я была у Саши в офисе. А дома…
— Денис, — прошептала я. — Он приходил за вещами раньше.
Саша мрачно кивнул:
— Теперь у нас есть доказательство взлома. Но этого мало. Нужно найти то, что они сами боятся потерять.
Я вдруг вспомнила. Старый сейф в шкафу. Подарок отца на совершеннолетие. Туда я складывала…
Под бельём на дне лежала флешка. Вставила в ноутбук. Один файл — запись с диктофона телефона от того дня, когда Галина Петровна уговаривала Дениса оформить «договор».
— …это же твоя жена, куда она денется? А квартира останется в семье. На всякий случай…
Голос свекрови звучал чётко и ясно. Саша заулыбался.
— Поздравляю. У нас теперь есть доказательство мошеннического сговора.
На следующий день я подала встречный иск — о признании брака фиктивным (благодаря доказательствам, что Денис женился ради жилья) и заявление о взломе.
Вечером раздался звонок. Денис. Впервые за неделю.
— Лена… — он говорил шёпотом. — Мама сказала… то есть я хочу… Может, мы сможем как-то договориться?
Я посмотрела на распечатанные скриншоты его переписки с матерью, которые нашёл эксперт. Особенно на одно сообщение: «Если не получится по-хорошему, сделаем как договаривались. У меня есть друзья в МВД».
— Нет, Денис. Мы не договоримся. Никогда.
Я положила трубку и заблокировала его номер. Затем открыла ноутбук и загрузила аудиозапись на свою страницу в соцсети. Подпись: «Почему я подаю в суд на бывшего мужа и его мать. Доказательства прилагаются».
Через пять минут телефон взорвался от уведомлений. Первый комментарий: «Держись! Таких тварей нужно сажать!»
Я выключила телефон и задернула шторы. Завтра будет новый день. И первая настоящая победа.
Зал суда №14 оказался маленьким и душным. Я сидела за столом напротив Дениса и его матери, стараясь не смотреть в их сторону. Галина Петровна щеголяла в новом костюме и демонстративно всхлипывала в платок. Денис выглядел постаревшим на десять лет.
— Суд идёт! — объявил секретарь.
Судья — женщина лет пятидесяти с острым взглядом — открыла папку.
— Рассматривается гражданское дело по иску Соколова Дениса Игоревича о разделе совместно нажитого имущества. Одновременно заявлен встречный иск Соколовой Елены Викторовны…
Галина Петровна громко закашлялась, перебивая.
— Ваша честь, я хотела бы…
— Гражданка Соколова-старшая, вы не являетесь стороной процесса, — холодно заметила судья. — Продолжаем.
Адвокат Дениса — дорого одетый мужчина с надменным выражением лица — первым начал представлять доказательства.
— Мой клиент вложил значительные средства в ремонт квартиры. Вот чеки на строительные материалы, показания свидетелей…
Саша, мой адвокат, терпеливо ждал своей очереди. Когда слово дали нам, он встал и положил на стол толстую папку.
— Ваша честь, перед тем как перейти к доказательствам, прошу приобщить к делу аудиозапись, подтверждающую мошеннический сговор.
Зал взорвался. Адвокат противной стороны вскочил:
— Протестую! Это незаконно полученные доказательства!
Судья изучила документ Саши о проведении экспертизы записи.
— Отклонено. Запись сделана в собственном жилье истицы без нарушения закона. Включаем.
Голос Галины Петровны разнёсся по залу:
— «…нужно, чтобы она подписала, пока не опомнилась. А то вдруг разводиться вздумает…»
Денис съёжился на своей скамье. Его мать побледнела.
— Это подделка! — закричала она.
— Сидеть! — рявкнула судья. — Продолжаем.
Саша методично представлял доказательства: скриншоты переписки, где обсуждался план «отжать квартиру», заключение эксперта о взломе моего ноутбука, даже показания соседей о дебошах Сергея.
Когда слово дали Денису, он поднялся с дрожащими руками.
— Я… я не знал… Мама сказала…
Галина Петровна вдруг вскочила, перебивая сына:
— Вы все куплены! Это заговор! Мой бедный мальчик…
— Гражданка Соколова! — судья ударила молотком. — Ещё одно слово — и штраф за неуважение к суду.
Последним аккордом стало выступление моего отца. Он молча подошёл к судье и положил перед ней оригинал договора дарения с пометкой «единоличная собственность».
Судья удалилась в совещательную комнату. В зале повисло напряжённое молчание. Денис пытался поймать мой взгляд, но я уставилась в окно. За стеклом шел дождь.
Через сорок минут судья вернулась.
— Решение суда: в иске Соколова Д.И. отказать. Квартира остается в единоличной собственности Соколовой Е.В. Одновременно удовлетворяю встречный иск о признании брака фиктивным…
Дальше я не слышала. Галина Петровна с воплем бросилась к выходу, толкая людей. Денис остался сидеть, уставившись в пол.
Когда мы вышли из здания суда, на ступенях нас ждала неожиданная картина. Галина Петровна орала в камеру какого-то блогера:
— Правосудия нет! Отобрали последнее у пенсионерки!
Увидев меня, она бросилась вперед.
— Довольна?! Разорила семью! Отняла у меня сына!
Я остановилась в шаге от нее.
— Вы сами сделали все, чтобы потерять сына. И теперь у вас ничего нет.
В этот момент из толпы вышел Денис. Он подошёл ко мне, игнорируя крики матери.
— Лена… я…
Я впервые за долгие месяцы внимательно посмотрела на этого человека. На его потухшие глаза, морщины у рта, сгорбленные плечи. И поняла — передо мной уже не тот мужчина, за которого я выходила замуж.
— Прощай, Денис, — я повернулась и пошла к машине, где меня ждали отец и Саша.
Последнее, что я услышала перед тем, как захлопнуть дверцу — истошный крик Галины Петровны:
— Я тебя уничтожу! Слышишь?! Уничтожу!
Но в её голосе уже не было прежней уверенности. Только бессильная злоба.
После суда я сменила номер телефона и установила новую сигнализацию в квартире. Саша предупредил, что Галина Петровна может попытаться отомстить. Но я не ожидала, что это примет такие масштабы.
Через неделю вечером мне позвонила подруга:
— Лен, ты в курсе, что о тебе полный интернет трубят?
Она скинула ссылку. На одном из популярных пабликов красовалась статья: «Жадная стерва отобрала квартиру у престарелой свекрови и инвалида-мужа». Под заголовком — фото меня с злобной подписью и слезливое видео, где Галина Петровна рассказывала, как я «издевалась над её бедным сыном».
Я пролистала комментарии. Люди, никогда не видевшие меня в глаза, писали гадости: «Таких надо на кол сажать», «Надеюсь, сдохнет в одиночестве»…
Руки дрожали так, что я едва могла удержать телефон. Но самое интересное было в конце статьи — скриншоты якобы моих переписок, где я «хвасталась изменами мужу». Полная фальшивка.
Вдруг раздался звонок в дверь. Через глазок я увидела незнакомого мужчину в форме курьера.
— Вам документы!
Я не открывала.
— Оставьте у двери!
Когда он ушёл, я забрала конверт. Внутри лежала распечатка статьи и записка: «Это только начало. Убирайся из квартиры, или будет хуже».
Ночью я не спала. В голове крутилась только одна мысль — как дать отпор. Утром пришло озарение.
Я позвонила Саше, затем отцу. Через три часа мы сидели в офисе моего адвоката с необычным гостем — журналисткой Ольгой, которая вела расследовательский блог.
— У меня есть идея, — сказала я, положив на стол флешку. — Но нужна ваша помощь.
Через два дня на том же паблике, где вышла клеветническая статья, появилось новое видео. Но теперь это была моя история — с документами, судебными решениями и тем самым аудиозаписями. В конце ролика крупным планом шла запись с камеры наблюдения, как «курьер» подбрасывает угрозы.
Интернет взорвался. Комментарии изменились на противоположные: «Какая же сволочь эта свекровь!», «Держись, Лена!», «Где эта тварь работает? Надо уволить!»
Но главный удар ждал впереди. На следующий день Ольга опубликовала расследование о «нотариусе», которая помогала Галине Петровне. Оказалось, женщина была лишена лицензии за мошенничество. А ещё — у неё нашлись связи с местным чиновником из жилищной инспекции, того самого, кто принимал заявление свекрови.
В течение недели разразился скандал. Чиновника отстранили от должности, а на Галину Петровну завели дело о клевете.
Однажды вечером раздался звонок. Неизвестный номер.
— Алло?
— Лена… — узнала голос Дениса. — Мама в больнице. Инфаркт… после того как к ней пришли с обыском.
Я молчала.
— Я знаю… она заслужила. Но… — его голос сорвался. — Прости меня. За всё.
Я посмотрела на свою квартиру — теперь снова уютную и спокойную. На стену вернулась та самая свадебная фотография, но уже в новой рамке. Без Дениса — только я и мои родители.
— Я прощаю. Но мы никогда больше не будем общаться. Желаю тебе… найти себя.
Я положила трубку и подошла к окну. На улице шёл первый снег — чистый, белый, как новая страница жизни.
В дверь постучали. Это был курьер, но на этот раз — настоящий. В руках он держал конверт от издательства.
— Подписать получение, пожалуйста.
Внутри лежало письмо: «Уважаемая Елена! Предлагаем вам контракт на издание книги «Не твоей маме решать!». Наши читатели в восторге от вашей истории…»
Я улыбнулась и взяла ручку. История закончилась. Но новая жизнь только начиналась.
Эпилог.
Через полгода на полках книжных появилась моя история. А ещё через месяц я получила письмо от незнакомой женщины: «Спасибо вам. Я узнала в вашей свекрови свою. Теперь я наконец-то подала на развод.»
Я убрала письмо в ящик стола — туда, где лежали старые фотографии, судебные документы и сломанная рамка. Но ключ от этого ящика больше не терялся. Как и ключи от моей квартиры.
И от моей новой жизни.
