Алина с трудом повернула ключ в замке – после десятичасового рабочего дня руки дрожали от усталости. Она мечтала только о горячем душе и тишине. Но едва переступила порог, как обомлела.
В прихожей стояли два огромных чемодана, а из кухни доносился громкий смех.
— Дима? – растерянно позвала она, скидывая туфли.
Из гостиной вышел муж, с натянутой улыбкой.
— Привет, дорогая. Мама приехала.
За его спиной появилась Людмила Петровна – высокая, подтянутая женщина с холодными глазами.
— Ну наконец-то! А мы уж заждались.
Алина застыла на месте.
— При… Привет. А мы разве обсуждали её приезд?
— Ну, ты же знаешь, у мамы ремонт, – Дмитрий потёр затылок. – Она поживёт у нас пару месяцев.
— Месяцев? – голос Алины дрогнул.
Свекровь прошла мимо, нарочито разглядывая квартиру.
— У тебя тут пыль, дочка. Надо бы прибраться.
Алина сжала кулаки. Они с мужем купили эту квартиру три года назад, и Людмила Петровна ни разу не была у них в гостях. А теперь – просто взяла и приехала?
— Дима, можно на минуту? – она схватила мужа за рукав и потянула в спальню.
Дверь закрылась, и она прошипела:
— Ты хоть понимаешь, что мы даже не обсуждали это?!
— Ну… маме негде жить, – он пожал плечами.
— А мне? Мне нужно было хотя бы предупредить!
— Ты что, против моей матери? – его голос резко стал холодным.
Алина отшатнулась. Такого тона она ещё не слышала.
— Я не против, но…
— Но ничего. Она здесь – и точка.
За дверью раздался покашливание.
— Дим, а где у вас соль? – голос свекрови звучал сладко.
— Сейчас, мам! – муж тут же выскользнул из комнаты.
Алина осталась одна, с комом в горле.
«Она уже командует. И он её слушается. Что дальше?»
Через час, за ужином, Людмила Петровна разложила салат по тарелкам и сказала:
— Вот у меня Димка всегда всё съедал. А ты, Алина, видно, не умеешь готовить.
— Мама… – Дмитрий закатил глаза, но не стал спорить.
Алина медленно положила вилку.
— Я работаю с утра до вечера. Если вам не нравится еда – можете приготовить сами.
Наступила мёртвая тишина.
Свекровь улыбнулась.
— Ой, какая гордая. Ну ладно, я потом научу тебя, как надо.
Алина встала из-за стола и ушла в комнату.
За её спиной раздался шёпот:
— Всё, как я и говорила. Совсем тебя не уважает.
Дверь в спальню захлопнулась.
«Так, стоп. Это моя квартира. Моя жизнь. И они уже решили, что тут всё по их правилам?»
Но самое страшное было впереди…
Алина ворочалась под одеялом, прислушиваясь к скрипу кровати в гостевой комнате. Часы показывали три ночи, а сон так и не шёл.
Рядом Дмитрий мирно похрапывал, свернувшись калачиком. Он всегда засыпал за две минуты – хоть под артиллерийский обстрел.
Из коридора донёсся шорох, затем лёгкий стук.
«Неужели она не спит?»
Алина осторожно приподнялась и выглянула в приоткрытую дверь. В тусклом свете ночника она увидела силуэт Людмилы Петровны, которая… перекладывала вещи на кухонных полках?
— Что вы делаете? — Алина не выдержала и вышла в коридор босиком.
Свекровь даже не обернулась, продолжая расставлять банки с крупами по-своему.
— А, ты не спишь? Отлично. Я тут прибралась немного на кухне. У вас же полный бардак, дочка.
— В два часа ночи?!
— Лучшее время — никто не мешает.
Алина почувствовала, как по спине побежали мурашки. Она подошла ближе и ахнула — её любимая керамическая кружка, подарок от бабушки, стояла на самом краю стола, где любое неловкое движение…
— Вы что, специально?! — она схватила кружку, ощущая дрожь в пальцах.
Людмила Петровна наконец повернулась, скрестив руки на груди.
— Ой, какая нервная. Упала бы — купила бы новую.
Дверь в спальню распахнулась, и на пороге появился Дмитрий, сонно щурясь.
— Что случилось?
— Твоя мать переставляет всё на кухне в три ночи!
— Мам, правда? — он зевнул, почесав живот.
— Да просто не могла уснуть, решила помочь вам с уборкой. А ваша жена как угорелая носится.
Дмитрий вздохнул и потянул Алину за руку.
— Да ладно, утром разберёмся. Иди спать.
— Ты серьёзно?! — Алина вырвала руку. — Она трогает мои вещи без спроса, а ты…
— Алина, — голос мужа внезапно стал твёрдым. — Хватит истерик. Мама просто хотела помочь.
Людмила Петровна сладко потянулась.
— Всё, я пойду спать. Спокойной ночи, детки.
Когда они остались одни, Алина прошептала сквозь слёзы:
— Ты видел? Она специально поставила бабушкину кружку…
— Прекрати выдумывать! — Дмитрий резко развернулся и ушёл в спальню.
Утром Алина проснулась от запаха жареного лука. На кухне Людмила Петровна, уже одетая и с макияжем, бодро помешивала яичницу.
— Ах, проснулась наша соня! Я тут завтрак приготовила. Димка уже на работу ушёл — сказал, что ты сама разберёшься с графиком.
Алина молча открыла холодильник — её йогурт и фрукты, заготовленные с вечера, исчезли.
— Где мои продукты?
— А, это? — свекровь махнула рукой. — Я сделала фруктовый салат. А йогурт — вон, в соусе для блинов.
Алина резко закрыла дверцу холодильника.
— Вы не могли спросить?!
— Ой, да что ты как с цепи сорвалась! Семья же, всё общее.
— Нет, не общее! — Алина схватила сумку. — Это мой дом. Мои вещи. И моя еда.
Людмила Петровна притворно вздохнула и достала телефон.
— Димочка, доброе утро. Да-да, всё хорошо… Ну, просто твоя жена опять завелась из-за какой-то ерунды…
Алина выбежала из квартиры, хлопнув дверью. В лифте она заметила, что дрожат руки.
«Она методично проверяет границы. И мой муж её покрывает. Что дальше — начнёт переставлять мебель?»
Как оказалось, она даже не подозревала, насколько близко к истине…
Алина вернулась с работы раньше обычного — сегодня ей удалось закончить проект до дедлайна. Она мечтала принять ванну и наконец-то отдохнуть в тишине. Но едва открыв дверь, застыла на пороге.
В прихожей стояли три больших коробки с её вещами: книги, косметика, даже любимая коллекция ароматических свечей.
— Что это? — голос её дрогнул.
Из гостиной вышла Людмила Петровна в переднике, с довольной улыбкой.
— А, ты уже здесь! Я как раз делаю перестановку. Твои вещи временно переехали на балкон — освобождаю место для моих сервизов.
Алина резко бросила сумку на пол.
— Вы что, совсем рехнулись? Кто вам разрешил трогать мои вещи?
— Ой, не кипятись. Всё же временно. Я думала, ты не вернешься так рано, хотела успеть до твоего прихода.
Алина стремительно прошла в спальню — и ахнула. На её туалетном столике уже красовались флаконы свекрови, а любимый крем исчез.
— Где мои косметические средства? — сквозь зубы спросила она.
— В синей коробке на балконе. Ну право, столько баночек — тебе всё равно всё не нужно. А мои вещи должны быть под рукой — возраст, понимаешь ли.
Алина резко развернулась и направилась к балкону. Холодный октябрьский ветер гулял между коробками. Её дорогие крема, которые она хранила при определённой температуре, теперь замерзали на балконе.
Она вернулась в квартиру, трясясь от ярости.
— Немедленно верните всё на место! Вы не имеете права…
— Алина, что случилось? — в дверях появился Дмитрий, сняв ботинки.
— Спроси у своей матери! Она вынесла все мои вещи на балкон!
Людмила Петровна сразу сменила тон на обиженный.
— Димочка, я же хотела как лучше. Тут столько хлама, а мне некуда поставить мои сервизы…
Дмитрий вздохнул и почесал затылок.
— Мама, может, не надо было трогать Алины вещи? Алина, ну она же не со зла…
— Не со зла?! — Алина засмеялась истерически. — Она специально вынесла мои крема на холод! Они теперь испорчены!
— Ой, какая драма! — фыркнула свекровь. — Купишь новые. Ты же хорошо зарабатываешь, небось.
Дмитрий неожиданно топнул ногой.
— Хватит! Мама, верни Алине её вещи. Алина, успокойся. Давайте жить дружно.
Людмила Петровна надула губы, но начала нехотя перетаскивать коробки обратно. Алина заметила, как та специально трясёт коробку с хрупкими вещами.
Вечером, когда свекровь ушла в свою комнату, Алина тихо спросила мужа:
— Ты действительно не видишь, что она делает это специально?
Дмитрий избегал её взгляда.
— Она просто привыкла быть хозяйкой. Потерпи немного, скоро у неё ремонт закончится.
— А если не закончится? — прошептала Алина.
Муж ничего не ответил, просто повернулся к ней спиной.
Ночью Алина встала попить воды и услышала шёпот из гостевой комнаты. Она осторожно прильнула к двери.
— …не переживай, сынок, — говорила Людмила Петровна. — Скоро она сама отсюда сбежит. А квартира останется твоей. Ты же прописан здесь, значит, имеешь право…
Алина отпрянула от двери, как от раскалённого железа. Теперь всё стало ясно. Это не просто капризы свекрови — это спланированная операция по её выселению.
Утром, пока все ещё спали, она осторожно сфотографировала документы на квартиру — на всякий случай. Вдруг «случайно» исчезнут…
Алина вернулась домой в обеденный перерыв — нужно было забрать забытые документы. В квартире царила непривычная тишина — свекровь обещала сегодня встретиться с подругой, а муж был на работе.
Она уже собиралась уходить, когда заметила — дверь в спальню приоткрыта. Алина точно помнила, что утром закрыла её. Сердце забилось чаще.
Тихо подойдя, она заглянула внутрь. Людмила Петровна сидела на кровати с открытой шкатулкой Алины в руках — той самой, где хранились письма от бабушки и несколько ценных безделушек.
— Что вы делаете?! — вырвалось у Алины.
Свекровь вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Ой, испугала! Я искала нитки с иголкой. Думала, может у тебя есть.
— В моей личной шкатулке?! — Алина подскочила и выхватила шкатулку из рук свекрови. — Это мой уголок памяти о бабушке! Как вы посмели!
Людмила Петровна встала, выпрямив спину.
— Не кричи, как рыночная торговка. Раз живёшь в семье — нечего заводить потайные ящики.
Алина заметила, что одно письмо лежало отдельно — его уже успели вскрыть.
— Вы читали мои письма? — голос её дрожал.
— Ну, пролистала немного. Интересно же, что за секреты ты прячешь. — Свекровь ухмыльнулась. — Кстати, милая у тебя бабушка была. Столько нежных слов…
Алина вдруг почувствовала, как её трясёт. Она сделала шаг назад, прижимая шкатулку к груди.
— Выйдите. Сейчас же.
— Ох, какие мы нервные. — Людмила Петровна медленно шла к двери. — Кстати, в письме упоминается какая-то тётя Маша. Это случайно не та самая Мария Семёновна, у которой был конфликт с моей сестрой?
Алина похолодела. Бабушка действительно писала о давней семейной истории, которую Алина знала лишь в общих чертах.
— Выйдите! — крикнула она уже громко.
Когда дверь закрылась, Алина опустилась на кровать. Руки дрожали так, что она с трудом собрала рассыпавшиеся письма обратно в шкатулку. Вдруг её взгляд упал на небольшой конверт, который она не помнила — он был подписан «Для Алины» и датирован прошлым годом.
Сердце заколотилось. Она осторожно вскрыла конверт. Это было письмо от бабушки, написанное за неделю до её смерти. Строки прыгали перед глазами:
«Алинка, если ты читаешь это, значит, я не успела тебе сказать главное. Квартира оформлена только на тебя, но сохрани все документы. Пусть даже муж будет зол. Это твоя защита на случай…»
Письмо обрывалось. Алина перевернула листок — на обратной стороне было приписано дрожащей рукой: «Спрячь это от всех».
В этот момент в прихожей хлопнула дверь.
— Алина? Ты дома? — раздался голос Дмитрия.
Она судорожно сунула письмо в карман, а шкатулку — под подушку.
— В спальне! — крикнула она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Дмитрий вошёл с озабоченным лицом.
— Ты почему не на работе? Мама только что звонила, сказала, что ты на неё накричала.
Алина сжала кулаки, чувствуя в кармане шуршание письма.
— Она рылась в моих вещах! Читала письма от бабушки!
Дмитрий вздохнул и сел рядом.
— Ну, может, она просто искала что-то… А письма — ну, любопытно же. Не драматизируй.
Алина отодвинулась.
— Ты слышишь себя? Это мои личные вещи! Моя память о бабушке!
— Ладно, ладно, — Дмитрий махнул рукой. — Я поговорю с ней. Кстати, — он вдруг оживился, — ты не знаешь, где у нас лежат документы на квартиру? Мама говорит, надо проверить, всё ли в порядке с пропиской.
Лёд пробежал по спине Алины. Она сделала вид, что поправляет подушку, под которой лежала шкатулка.
— Не знаю. В ящике стола, наверное. А зачем?
— Да так… — Дмитрий встал. — Ладно, мне надо возвращаться на работу. Ты… успокойся, хорошо?
Когда он ушёл, Алина достала письмо и перечитала его ещё раз. Теперь всё встало на свои места. Она подошла к шкафу и осторожно достала папку с документами — на всякий случай.
Вечером, когда все уснули, она сфотографировала каждый документ и отправила копии на свою скрытую почту. Бабушка предупреждала её — теперь она поняла о чём.
Дождь стучал по подоконнику, когда Алина сидела в кабинете юриста. Маленькая консультационная комната казалась уютной, но каждое слово специалиста било по нервам.
— Давайте посмотрим ваши документы, — женщина в очках внимательно изучила бумаги. — Квартира приобретена вами до брака, оформлена только на вас… Но вот что настораживает.
Алина наклонилась вперед:
— Что именно?
— Ваш муж прописан в квартире уже более трех лет. Согласно последним изменениям в законодательстве…
Юрист сделала паузу, сняла очки и посмотрела Алине прямо в глаза:
— Если вы подадите на развод, он может претендовать на часть жилплощади. Особенно если докажет, что вкладывал деньги в ремонт.
Алина почувствовала, как холодеют пальцы:
— Но он не вкладывал ни копейки! Все чеки есть у меня!
— Докажите это. А пока… — юрист постучала карандашом по столу, — я бы рекомендовала срочно снять его с регистрации. Пока не поздно.
Дождь усилился, когда Алина выходила из здания. Она достала телефон — 5 пропущенных от мужа. Последнее сообщение: «Где ты? Мама волнуется».
Она фыркнула. «Конечно, волнуется. Что я узнала слишком много».
Дома пахло пирогами. Людмила Петровна на кухне что-то бодро помешивала в кастрюле.
— А-а, вернулась! — закричала она неестественно весело. — Мы уж думали, ты забыла дорогу домой!
Алина молча прошла в спальню. На кровати сидел Дмитрий с какими-то бумагами в руках. Он быстро сунул их в папку, когда она вошла.
— О! Ты наконец-то. Где пропадала?
— У юриста, — бросила Алина, наблюдая, как у мужа дергается глаз.
— Зачем?! — он вскочил с кровати.
— Хотела уточнить кое-какие юридические моменты. Оказывается, — она сделала паузу, — прописанный человек может претендовать на долю в квартире.
Тишина повисла густая, как масло в кастрюле на кухне. Дмитрий медленно сел обратно.
— Кто тебе такое сказал?
— Юрист. Кстати, — Алина открыла шкаф и достала папку, — где мой экземпляр договора купли-продажи? И техпаспорт на квартиру?
Дмитрий побледнел:
— Как я знаю? Может, где-то…
В дверях появилась Людмила Петровна с подносом.
— Детки, кушайте пирожки! — вдруг она увидела открытую папку в руках Алины и замерла. — Ой, что это у нас тут?
— Алина ищет какие-то документы, — быстро сказал Дмитрий.
— Какие документики? — голос свекрови стал сладким, как сироп.
— На квартиру, — Алина не сводила с них глаз. — Они куда-то пропали.
— Ну надо же! — Людмила Петровна поставила поднос и хлопнула себя по лбу. — Я же вчера убиралась и сложила все важные бумаги в безопасное место! Сейчас принесу.
Она вышла, оставив за собой шлейф дешевого парфюма. Дмитрий нервно теребил край папки.
— Слушай, насчет юриста… Может, ты зря переживаешь? Мы же семья.
— Семья? — Алина засмеялась. — Семья, которая тайком готовит документы на переоформление моей квартиры?
Дмитрий вскочил как ужаленный:
— Кто тебе такое сказал?!
— Ваши действия говорят сами за себя. Где мой техпаспорт, Дима?
Людмила Петровна вернулась с бумагами. Алина сразу заметила — договор купли-продажи выглядел потрепанным, будто его много раз копировали.
— Вот, держи, — свекровь протянула документы. — Береги теперь.
Алина взяла бумаги и внимательно просмотрела. Все было на месте, но…
— Где мой экземпляр договора? Здесь только копия.
— Ну… — Людмила Петровна переглянулась с сыном, — оригинал, наверное, у тебя где-то.
Алина медленно покачала головой. Она точно помнила — положила оба экземпляра в эту папку. Теперь понимала — это была настоящая охота. Охота за ее квартирой.
Вечером, притворившись спящей, она слышала, как в гостиной свекровь шипела на сына:
— Говорила же — надо было сделать копии аккуратнее! Теперь она все поняла! Надо действовать быстрее…
Алина тихо достала телефон и отправила сообщение юристу: «Готовлю документы на выписку мужа. Срочно».
Алина сидела в кафе напротив своего офиса, нервно перебирая салфетку. Юрист посоветовала собрать доказательства, но как это сделать — было неясно. Вдруг телефон завибрировал — неизвестный номер.
— Алло?
— Алина Сергеевна? — женский голос звучал натянуто. — Это Ольга, соседка вашей свекрови. Нам нужно срочно встретиться.
— По какому поводу? — Алина насторожилась.
— Я знаю, что Людмила Петровна делает с вашей квартирой. У меня есть доказательства.
Сердце Алины учащенно забилось. Они договорились встретиться через час в том же кафе.
Ольга оказалась хрупкой женщиной лет пятидесяти с умными глазами. Она сразу же положила на стол диктофон.
— Прежде чем слушать, вы должны знать — я живу рядом с Людмилой двадцать лет. Она проделала то же самое с женой её старшего сына.
Пальцы Алины дрожали, когда она нажимала кнопку воспроизведения. Голос свекрови звучал чётко:
— Дима, не волнуйся, всё идёт по плану. Через месяц она сама сбежит. Помнишь, как с Ирой было? Она же тоже сначала сопротивлялась…
Голос Дмитрия:
— Мам, но тут другая ситуация. Квартира в собственности Алины…
— Пустяки! Главное, что ты прописан. А дальше — мои знакомые в суде помогут. Уже отработанная схема.
Алина подняла глаза на Ольгу:
— Как вы получили эту запись?
— Они разговаривали у меня на кухне, думали, я в магазин вышла. — Ольга вздохнула. — После истории с Ирой я обещала себе вмешаться, если увижу повторение.
Она достала из сумки папку:
— Вот документы по тому делу. Ира тоже думала, что квартира её, но Людмила через суд отсудила половину для сына. Потом они её выкупили за копейки.
Алина лихорадочно листала бумаги. Всё было до боли знакомо — сначала «временное» проживание, потом прописаться, затем суд…
— Почему вы решили помочь мне?
Ольга потупила взгляд:
— Мой сын женился на Ире через год после того, как она осталась без жилья. Теперь у меня прекрасные внуки. — Она подняла глаза. — А Людмила хвасталась, что «избавилась от стервы».
Вечером Алина прятала диск с записью и документы в ячейку банковского сейфа, когда телефон снова зазвонил. Неизвестный номер.
— Алло?
— Алина? — хриплый мужской голос показался знакомым. — Это Алексей, брат Дмитрия. Нам нужно поговорить.
Она замерла. Тот самый старший сын, о котором шла речь в записи.
— О чём?
— О том, что моя мать снова делает своё чёрное дело. Я могу предоставить вам показания против неё.
Алина почувствовала, как мир вокруг потерял чёткость. Все пазлы складывались в ужасающую картину.
— Почему вы идёте против собственной матери?
На другом конце провода раздался тяжёлый вздох:
— Потому что после того, как мы с Ирой развелись, я узнал правду. Мать разрушила мою семью ради жилплощади. Не позволю ей сделать это снова.
Когда Алина вернулась домой, в квартире царила неестественная тишина. На кухонном столе лежало заявление о выписке Дмитрия из квартиры, подписанное… его рукой.
Из гостиной донёсся шёпот:
— Она что-то заподозрила. Надо действовать быстрее.
Алина тихо отступила к двери. Теперь у неё было оружие против них. Но время работало против неё.
Алина проснулась в пять утра от странного шума в прихожей. Приоткрыв дверь спальни, она увидела, как Людмила Петровна в пальто и шляпе осторожно вынимает из шкафа папку с документами.
— Вы что делаете? — резко спросила Алина, включая свет.
Свекровь вздрогнула, но быстро оправилась:
— У меня срочное дело. Не мешай.
— В пять утра? И с моими документами? — Алина шагнула вперед.
Людмила Петровна крепче прижала папку к груди:
— Твои? Это семейные документы! Я должна сделать копии.
Алина заметила конверт с гербовой печатью, выглядывающий из кармана свекрови. Без лишних слов она выхватила его — «Мировой суд. О признании права собственности…»
— Вы уже подали в суд?! — голос Алины сорвался на крик.
Дверь спальни распахнулась, появился Дмитрий в одних боксерских шортах:
— Что происходит?
— Спроси у своей матери! Она тайком подает документы в суд!
Дмитрий растерянно посмотрел на мать:
— Мам? Ты же говорила, мы обсудим это с Алиной?
Людмила Петровна фыркнула:
— Обсуждать нечего. Сегодня последний день подачи документов. — Она повернулась к Алине: — Ты сама виновата. Надо было быть покладистее.
Алина резко развернулась, схватила сумку и выбежала из квартиры. На улице она дрожащими руками набрала номер юриста.
— Алло, Марина Сергеевна? Это Алина. Они подали в суд. Сегодня.
— Спокойно, — голос юриста звучал собранно. — Во-первых, собери все доказательства, которые у тебя есть. Во-вторых, срочно пиши встречное заявление о признании брачного договора недействительным.
— Но у нас нет брачного договора!
— Именно поэтому. Это лишит его права претендовать на квартиру. Встречаемся у здания суда через два часа.
Алина следующей остановилась у банка, чтобы достать документы из сейфа. Когда она выходила, её окликнули:
— Алина!
Это был Алексей, брат Дмитрия. С ним — хрупкая женщина, та самая Ирина.
— Мы едем с вами, — сказал Алексей. — Я принёс все документы по своему делу. Там те же судьи, те же схемы.
Ирина молча протянула папку:
— Вот копии всех медицинских справок. После того, как я осталась без жилья, у меня был нервный срыв. Пусть судья увидит, к чему приводят их «схемы».
В здании суда царила суматоха. Марина Сергеевна уже ждала у входа.
— Всё хуже, чем я думала, — прошептала она. — Они подали не просто иск, а заявление о признании твоего брака фиктивным. Это лишает тебя права на единоличную собственность.
Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног:
— Но это же ложь! Мы живём вместе пять лет!
— Докажи, — сказала юрист. — Вот почему твои свидетели так важны.
Когда они вошли в зал, Людмила Петровна и Дмитрий уже сидели за столом. Свекровь самодовольно улыбалась.
Судья — сухонькая женщина лет пятидесяти — просматривала документы.
— Итак, слушается дело о признании брака между Алиной Сергеевной и Дмитрием Алексеевичем фиктивным с целью…
Алина не выдержала:
— Это ложь! У нас общий быт, совместные фото за все годы, свидетели!
Судья подняла руку:
— Вы сможете дать показания в положенное время. Продолжаем.
Адвокат свекрови — дорого одетый мужчина с масляной улыбкой — встал:
— Ваша честь, у нас есть доказательства, что моя клиентка вынуждена была проживать с ответчицей из-за тяжёлых жилищных условий. При этом…
Дверь зала внезапно открылась. В проёме стояла пожилая женщина в строгом костюме.
— Прошу прощения за опоздание, — сказала она твёрдым голосом. — Я — судья в отставке Маргарита Петровна. Хочу предоставить суду информацию о предыдущем аналогичном деле с участием этих же лиц.
В зале повисла гробовая тишина. Лицо Людмилы Петровны побелело.
Судья удивлённо подняла бровь:
— На каком основании?
— На основании того, что я рассматривала аналогичное дело пять лет назад. И теперь вижу повторение той же схемы.
Алина обернулась — Ольга, её тайный союзник, сидела на последнем ряду и едва заметно кивнула.
Битва только начиналась.
Зал суда замер, когда судья в отставке Маргарита Петровна положила на стол толстую папку с пометкой «Дело № 2-478/2015».
— Ваша честь, — её голос звучал чётко, без тени сомнения, — пять лет назад я рассматривала практически идентичное дело. Истец — Людмила Петровна Зайцева, ответчик — Ирина Викторовна Зайцева. Те же аргументы, та же схема.
Судья взяла папку, перелистала несколько страниц. Брови её поползли вверх.
Адвокат Людмилы Петровны вскочил:
— Протестую! Это не имеет отношения к текущему делу!
— Напротив, — спокойно парировала Маргарита Петровна, — это демонстрирует систему. Обратите внимание на заключение психиатра на странице 48.
Судья открыла указанную страницу. Алина видела, как её глаза быстро пробегают по тексту. В зале стало так тихо, что слышалось жужжание ламп дневного света.
— Госпожа Зайцева, — судья подняла глаза на Людмилу Петровну, — вы знакомы с этим заключением?
Свекровь Алины побледнела:
— Какое мне дело до каких-то старых бумаг? Я тут за другое пришла!
— В заключении сказано, — продолжала судья, — что Ирина Викторовна получила нервный срыв после того, как лишилась жилья в результате аналогичного иска. Вы это знали?
Дмитрий вдруг поднялся:
— Что?! Мама, ты говорила, что Ира сама ушла!
Алексей, сидевший рядом с Алиной, громко рассмеялся:
— Наконец-то ты прозрел, братец? Мама всегда умела подтасовывать факты.
Судья ударила молотком:
— Тишина в зале! Господин Зайцев, вы можете дать показания?
Дмитрий стоял, пошатываясь, будто его ударили по голове. Он посмотрел на Алину, потом на мать.
— Я… я не знал… — он сделал шаг вперед. — Ваша честь, я хочу отказаться от иска.
В зале поднялся шум. Людмила Петровна вскочила как ужаленная:
— Ты что, с ума сошел?! Сиди и не рыпайся!
— Нет, мама, — Дмитрий впервые за всё время говорил твёрдо. — Я не хочу участвовать в этом цирке. Алина, прости.
Адвокат свекрови лихорадочно зашептался с клиенткой. Судья просматривала документы.
Алина почувствовала, как кто-то берёт её за руку. Это была Ирина:
— Не расслабляйтесь. Сейчас будет самое интересное.
Судья подняла голову:
— На основании представленных доказательств и отказа истца от части требований, суд постановляет…
Людмила Петровна вдруг закричала:
— Она же ведьма! Она всех вас заколдовала! — и бросилась к столу судьи.
Пристав едва успел перехватить её. В хаосе упала судейская папка, рассыпались бумаги. Среди них Алина заметила знакомый листок — медицинское заключение с фотографией исхудавшей Ирины.
Судья встала:
— На основании всего вышеизложенного, иск о признании брака фиктивным отклоняется. Одновременно удовлетворяется встречное требование Алины Сергеевны о выписке Дмитрия Алексеевича из квартиры. Судебные издержки взыскиваются с истицы.
Людмила Петровна завыла:
— Это заговор! Я подаду апелляцию! Я…
Её голос оборвался, когда она увидела выражение лица сына. Дмитрий подошёл к Алине:
— Я… я не знал, что она так… — он посмотрел на брата. — Сколько лет ты знал?
— С тех пор, как вернулся к Ире, — ответил Алексей. — Просто мама умеет убеждать.
Через час, когда судебное заседание закончилось, Алина стояла на ступеньках здания суда. К ней подошла Маргарита Петровна:
— Держите, — она протянула визитку. — Если она снова попробует что-то — звоните сразу. Теперь у нас целое досье.
Алина взяла визитку, чувствуя странное опустошение. Битва была выиграна, но цена оказалась слишком высокой.
Её телефон завибрировал — сообщение от Дмитрия: «Можно поговорить?»
Она посмотрела на здание суда, на уходящую толпу, на свою дрожащую руку. И нажала кнопку «Удалить».
Эпилог.
Через месяц Алина продала квартиру. Через два — купила новую, в другом районе. Иногда по ночам ей снилось, как Людмила Петровна переставляет её вещи. Тогда она вставала, проверяла замки и пила тёплый чай, глядя на спящий город.
А в день, когда она подписывала документы на новую квартиру, юрист спросила:
— Брачный договор будем составлять?
Алина улыбнулась:
— Нет. Просто сделайте пометку «единоличная собственность». На всякий случай.
