Дмитрий всегда считал себя ответственным отцом. Даже после развода с Еленой три года назад старался поддерживать отношения с десятилетним сыном Максимом. Мальчик жил с матерью, но регулярно проводил выходные с отцом, а летом целый месяц гостил у него на даче.
Когда Дмитрий женился во второй раз на Лере, надеялся, что новая жена поймет важность этих отношений. Лера работала менеджером в крупной компании, была амбициозной и целеустремленной. В начале их знакомства женщина даже интересовалась Максимом, спрашивала о делах в школе, покупала подарки. Дмитрий радовался, что складывается дружная семья.
Но постепенно отношение Леры к визитам сына стало меняться. Женщина все чаще жаловалась на шум, беспорядок, необходимость готовить детскую еду. Дмитрий пытался сглаживать конфликты, объясняя жене, что Максим — часть его жизни и всегда будет таковой.
В сентябре начались дожди, и многие дети в классе Максима подхватили простуду. Мальчик не стал исключением — в понедельник проснулся с высокой температурой и сильным кашлем. Елена сразу вызвала врача на дом.
Педиатр осмотрел ребенка и назначил постельный режим на неделю. Температура держалась под сорок, горло было красное и воспаленное. Максим лежал вялый, почти не ел, только пил теплый компот маленькими глотками.
Елена работала экономистом в строительной компании, где как раз шла сдача важного объекта. Женщина понимала, что не сможет взять больничный — слишком много срочных дел висело на ней. К тому же начальство предупреждало, что любые отгулы в этот период крайне нежелательны.
Во вторник утром, собираясь на работу, Елена смотрела на сына с тревогой. Максим дремал под одеялом, щеки горели от жара. Оставлять десятилетнего ребенка одного в таком состоянии было невозможно, но и работу бросить тоже нельзя.
Женщина набрала номер Дмитрия. Трубку взяли не сразу — бывший муж только приехал в офис и разбирал почту.
— Дима, прости, что беспокою так рано, — начала Елена. — У нас проблема. Максим заболел, врач сказал лежать неделю. А у меня на работе аврал, никак не могу взять больничный. Ты не мог бы помочь? Хотя бы пару дней посидеть с сыном?
Дмитрий растерялся. С одной стороны, сын действительно нуждался в присмотре. С другой — дома ждала жена, которая и так не слишком радовалась визитам Максима. А тут нужно будет привести больного ребенка не на выходные, а на несколько дней подряд.
— Лена, я понимаю ситуацию, — медленно проговорил Дмитрий. — Но мне нужно обсудить это дома. У меня теперь тоже семья, понимаешь?
— Конечно понимаю, — устало ответила Елена. — Просто не знаю, что делать. Ребенок совсем плохой, оставлять одного страшно.
— Я сегодня вечером поговорю с Лерой и завтра утром перезвоню, — пообещал Дмитрий.
Весь день Дмитрий думал, как лучше подойти к разговору с женой. Лера и так часто высказывала недовольство по поводу сына, а тут еще больной ребенок на несколько дней. Но отказать Елене было невозможно — речь шла о здоровье Максима.
Вечером за ужином Дмитрий решился. Лера рассказывала о планах на выходные — хотела съездить к подруге на дачу, затем сходить в новый спа-салон. Женщина была в хорошем настроении, и муж надеялся на понимание.
— Лерочка, у нас тут ситуация сложилась, — осторожно начал Дмитрий, разрезая котлету. — Максим заболел. Елена просит помощи — не может взять больничный на работе.
— И что тебе с того? — Лера подняла брови, прожевывая салат.
— Сын болеет. Врач сказал, что нужен постельный режим. Елена работает, оставить ребенка одного нельзя.
Лера медленно положила вилку на тарелку. Лицо женщины изменилось, губы сжались в тонкую линию.
— Дима, только не говори мне, что ты собираешься тащить сюда больного ребенка, — голос жены стал холодным.
— Лер, ну он же мой сын. И болеет серьезно — температура под сорок. Всего на пару дней…
— А с какой стати я буду тратить время на твоих детей? У них своя мать есть! — резко выпалила Лера, отодвигая тарелку.
Дмитрий замер с куском котлеты на вилке. Такой реакции жены не ожидал. Женщина смотрела на мужа с откровенным раздражением, словно речь шла не о больном ребенке, а о какой-то прихоти.
— Лера, пойми, речь о моем сыне. Максим болеет, ему нужна помощь, — тихо проговорил Дмитрий.
— Не собираюсь менять свои планы из-за чужих детей, — отрезала жена. — У меня есть свои дела. Если Елена родила, пусть сама и занимается воспитанием.
— Но ведь это не воспитание, а элементарная помощь больному ребенку…
— Дима, не начинай! — Лера встала из-за стола. — Я работаю наравне с тобой, плачу за эту квартиру, веду хозяйство. И не собираюсь еще нянчиться с детьми от твоего первого брака!
Дмитрий сидел и смотрел на жену. В голове крутились мысли о сыне, который лежит с температурой, о Елене, которая не знает, как выйти из ситуации. И рядом стоит женщина, которая считает больного десятилетнего мальчика досадной помехой своим планам.
— Лер, но ведь Максим не виноват, что заболел…
— И я не виновата, что у тебя есть сын! — перебила жена. — Когда мы женились, я не подписывалась на роль мачехи для чужих детей.
Слова «чужих детей» больно резанули слух. Дмитрий медленно отложил вилку и посмотрел на Леру. Женщина стояла, скрестив руки на груди, с непреклонным выражением лица.
— Значит, мой сын для тебя чужой? — тихо спросил Дмитрий.
— А кто еще? Я его не рожала, не воспитывала. У него есть мать, вот пусть она и решает проблемы, — холодно ответила Лера.
Дмитрий откинулся на спинку стула. Желание поужинать окончательно пропало. Мужчина смотрел на жену и понимал, что видит совсем другого человека, не того, за которого женился. Лера тем временем собрала посуду и отнесла в мойку, демонстрируя, что разговор для неё закончен.
— Я позвоню Елене и скажу, что не смогу помочь, — произнес Дмитрий.
— Вот и правильно, — кивнула жена, включив воду. — Пусть сама думает, как выкручиваться.
Дмитрий взял телефон и вышел на балкон. Набрав номер Елены, мужчина долго слушал гудки. Наконец бывшая жена ответила — голос звучал усталым и обеспокоенным.
— Дима? Ну что, поговорил с Лерой?
— Лена, прости… Не получится. У Леры свои планы на эти дни, — медленно проговорил Дмитрий.
Повисла тишина. Елена явно не ожидала отказа.
— Понятно, — наконец тихо сказала женщина. — Ладно, что-нибудь придумаю.
— Лена, ты не думай, что я не хочу помочь…
— Дима, все нормально. Понимаю, у тебя новая семья, другие приоритеты. Справлюсь как-нибудь сама.
— Может, я смогу хотя бы вечерами приезжать? После работы посижу с Максимом пару часов?
— Не надо. Если уж решил отказать, то до конца. Не хочу чувствовать себя попрошайкой.
Елена повесила трубку. Дмитрий стоял на балконе, сжимая телефон в руке. В окнах соседних домов загорался свет, начинался обычный вечер обычных семей. А где-то лежит с температурой его сын, и мать не знает, как завтра пойти на работу.
Вернувшись в квартиру, Дмитрий увидел, что Лера уже переоделась в домашнюю одежду и устроилась на диване с журналом. Женщина выглядела довольной — неприятный разговор остался позади.
— Ну что, решил проблему? — спросила жена, не отрываясь от чтения.
— Елене сказал, что не смогу помочь, — коротко ответил Дмитрий.
— Вот и хорошо. А то развелась тут… Сама рожала, сама пусть и занимается.
Дмитрий прошел в ванную и долго стоял под горячим душем. Мысли путались, а на душе лежала тяжесть от принятого решения. С одной стороны, не хотелось ссориться с женой из-за сына от первого брака. С другой — отказывать больному ребенку в помощи казалось неправильным.
На следующий день на работе Дмитрий несколько раз порывался позвонить Елене и узнать, как дела у Максима. Но всякий раз останавливался — после вчерашнего разговора навязываться не хотелось.
К обеду телефон все же зазвонил. Звонила Елена, голос звучал напряженно.
— Дима, мне нужно еще раз с тобой поговорить. Ситуация усложнилась — у Максима температура не спадает, врач говорит о возможной госпитализации. А мне завтра нужно быть на важном совещании. Начальник предупредил — если не появлюсь, могут уволить.
Дмитрий сжал трубку. В голове мелькали картины больничных палат и капельниц.
— Лена, но что я могу…
— Дима, я последний раз прошу. Пусть мама с ним посидит, — устало проговорила Елена.
— Мама? — переспросил Дмитрий. — Ты о чем?
— О твоей матери. Галина Ивановна всегда была хорошей бабушкой. Может, согласится помочь внуку?
Дмитрий растерялся. Мать действительно любила Максима, но женщине было уже шестьдесят восемь лет, после недавнего инфаркта врачи советовали избегать стрессов и физических нагрузок.
— Лена, мама больная, после инфаркта…
— Дима, у меня больше вариантов нет! — голос Елены дрогнул. — Либо ты найдешь способ помочь сыну, либо я пойму, что рассчитывать на тебя больше не стоит.
После разговора Дмитрий долго сидел в задумчивости. Вечером дома рассказал Лере о новом развитии событий.
— Елена просит твою мать посидеть с мальчишкой? — фыркнула жена. — Ну и наглость! Сначала тебя пытается использовать, теперь пенсионерку подключает.
— Лер, мама любит Максима…
— Твоя мать после инфаркта, а Елена готова нагрузить больную женщину ради своих проблем? Эгоистка!
Дмитрий понимал, что жена по-своему права. Нагружать пожилую мать заботами о больном ребенке было жестоко. Но отказать Елене окончательно тоже не мог.
В итоге мужчина все же позвонил матери. Галина Ивановна, услышав о болезни внука, сразу согласилась помочь, несмотря на слабое здоровье.
— Конечно, Димочка, привози Максимку. Что за вопросы? Внук болеет, а бабушка будет сидеть сложа руки?
На следующее утро Елена привезла сына к бабушке. Максим выглядел совсем плохо — бледный, с горящими глазами, кутался в плед даже в теплой квартире.
— Бабуль, а папа придет? — тихо спросил мальчик, устраиваясь на диване.
Елена и Галина Ивановна переглянулись. Пожилая женщина погладила внука по голове.
— Папа работает, внучек. Но мы с тобой справимся, правда?
Максим кивнул и закрыл глаза. Елена поблагодарила свекровь и поспешила на работу.
Днем Галине Ивановне стало тяжело. Постоянные подъемы к внуку, приготовление лекарств, смена компрессов — все это давалось с трудом. К вечеру у женщины заболело сердце, пришлось принимать нитроглицерин.
Елена вернулась с работы измученная. Совещание прошло тяжело, начальство высказывало недовольство по поводу недоработок в проекте. Увидев усталую свекровь, женщина почувствовала укол совести.
— Галина Ивановна, как вы себя чувствуете? Не тяжело было?
— Да нет, что ты… — устало улыбнулась пожилая женщина. — Только сердце покалывает немного. Максимушка хороший мальчик, не капризничает.
Елена помогла свекрови собраться и проводила до такси. Мальчик заснул на диване, укрытый пледом. Температура немного спала, но ребенок все еще выглядел болезненно.
Вечером Елена позвонила Дмитрию.
— Твоя мать еле на ногах держится. У неё сердце разболелось от нагрузки. Неужели тебе не стыдно нагружать больную женщину?
Дмитрий молчал. Стыд действительно жег изнутри.
— Лена, я понимаю, что ситуация сложная…
— Дима, я все поняла, — голос Елены стал ровным и холодным. — Значит, твой ребенок — обуза. Для тебя, для твоей жены. И ты готов переложить заботу о собственном сыне на больную пожилую женщину.
Кровь прилила к лицу Елены, но женщина продолжала говорить спокойным тоном.
— Хорошо. Больше рассчитывать на твою помощь не буду. Алименты переводи как положено, а в остальном мы сами справимся.
— Лена, не надо так…
— Надо, Дима. Максим сегодня спрашивал, почему папа не приходит, когда ему плохо. Я не знала, что ответить. Что сказать ребенку? Что у папы новая семья, где для больных детей места нет?
Елена повесила трубку. Дмитрий остался сидеть с телефоном в руке. В соседней комнате Лера смотрела телевизор, периодически смеясь над комедийным сериалом.
В эту ночь Дмитрий не мог заснуть. Перед глазами стояло лицо сына — бледное, с лихорадочным блеском в глазах. Мальчик верил, что папа всегда поможет в трудную минуту. А папа выбрал спокойствие жены вместо заботы о ребенке.
Утром за завтраком Лера была в прекрасном настроении. Женщина планировала встречу с подругами, затем поход в спа-салон.
— Слава богу, эта история с болезнями закончилась, — довольно проговорила жена. — Можно спокойно жить.
Дмитрий кивнул, доедая овсянку. Говорить не хотелось — в горле стоял комок.
Через неделю Максим выздоровел. Елена написала короткое сообщение: «Температура спала, идем в школу». Дмитрий хотел ответить, спросить подробности, но передумал. После того разговора инициативу проявлять было неудобно.
В выходные, когда обычно сын приезжал к отцу, Дмитрий ждал звонка. Но телефон молчал. К вечеру мужчина не выдержал и сам набрал номер Елены.
— Максим не приедет на выходные? — осторожно спросил отец.
— А зачем? — холодно ответила Елена. — Ты же показал, что ребенок для тебя не приоритет. Зачем тогда эти встречи?
— Лена, ну при чем тут…
— При том, Дима, что дети запоминают все. Максим понял — когда ему плохо, на папу рассчитывать нельзя. Лучше уж сразу этому не учить.
— Но мы же можем встречаться как раньше…
— Нет, не можем. Я не хочу, чтобы сын привыкал к мысли, что близкие люди подведут в трудную минуту. Алименты перечисляй, этого достаточно.
Разговор завершился. Дмитрий понял — мост сожжен окончательно.
Следующие месяцы прошли в странной пустоте. Выходные, которые раньше были наполнены детским смехом и совместными прогулками, теперь тянулись медленно и безрадостно. Лера радовалась, что никто больше не нарушает привычный уклад жизни.
— Видишь, как хорошо стало? — говорила жена. — Никакой суеты, можно спокойно планировать время.
Дмитрий соглашался, но внутри чувствовал растущую пустоту. Иногда, проходя мимо игрушечного магазина или детской площадки, мужчина вспоминал сына и ловил себя на мысли — а что сейчас делает Максим? Как учится? О чем думает?
Но звонить не решался. Елена дала понять — дорога назад закрыта.
Прошел год. Дмитрий случайно встретил Елену в торговом центре. Женщина была с Максимом — мальчик заметно подрос, стал серьезнее. Увидев отца, ребенок не побежал навстречу, как раньше, а просто кивнул и отвернулся.
— Максим, поздоровайся с папой, — мягко сказала мать.
— Здравствуйте, — вежливо произнес мальчик и снова отвернулся.
Елена выглядела спокойной и даже счастливой. Рядом стоял незнакомый мужчина, который явно был с ними.
— Дима, знакомься — это Андрей, — представила Елена. — Андрей, это Дмитрий, отец Максима.
Мужчины пожали руки. Андрей оказался приятным человеком, который тепло общался с Максимом и явно заботился о мальчике.
— Папа Андрей вчера учил меня кататься на велосипеде, — неожиданно сказал Максим, обращаясь к Дмитрию. — У меня теперь получается.
Слова резанули болезненно. Дмитрий понял — в жизни сына появился другой мужчина, который не побоялся взять на себя отцовские функции.
После встречи Дмитрий долго шел по улице, обдумывая увиденное. Елена устроила личную жизнь с человеком, который принял её ребенка. Максим называл чужого мужчину папой и радовался его вниманию.
А настоящий отец остался за бортом собственной трусости и неумения поставить интересы ребенка выше семейного спокойствия.
Дома Лера встретила мужа вопросом о задержке. Дмитрий коротко рассказал о встрече с Еленой и сыном.
— Ну и слава богу, что у них все хорошо, — равнодушно отозвалась жена. — Значит, твоя совесть может быть спокойна.
Но совесть не была спокойна. Дмитрий понимал — в тот сентябрьский вечер, когда заболевший сын нуждался в отцовской поддержке, был сделан выбор. Выбор в пользу удобства, а не ответственности. И этот выбор навсегда изменил отношения с собственным ребенком.
Теперь Максим рос в семье, где его любили и не считали обузой. А Дмитрий получил то, что выбрал — спокойную жизнь без лишних хлопот. Только почему-то эта спокойная жизнь не приносила радости.
