Анна сидела на кухне своей однокомнатной квартиры — той самой, что досталась ей после пяти лет пахоты на двух работах и бесконечных кредитов, — и механически размешивала чай. Чай остывал, а мысли грелись. Через неделю свадьба. Белое платье, банкет в «Альбионе» (самый дешёвый ресторан из списка, но всё равно «с пафосом»), тосты, подарки, танцы до упаду. Она сама смеялась: мол, взрослая баба, а всё равно внутри — как девочка с выпускного.
На столе лежал каталог с мебелью. Анна думала, что пора менять шкаф — тот, что с ними переехал ещё со съёмной квартиры, выглядел так, будто в нём жили тараканы и воспоминания о чужой жизни. Она вздохнула. Шкаф подождёт.
Из спальни вышел Денис — в спортивных штанах, с ноутбуком в руках. Программист. Точнее, «фрилансер на удалёнке». Вечно с «проектами», которые Анна толком не понимала. Иногда ей казалось: он сидит за ноутом только для того, чтобы выглядеть занятым.
— Ты чего такая серьёзная? — Денис зевнул, почесал затылок и плюхнулся рядом. — Мы же счастливы.
— Счастливы, — кивнула Анна, но взгляд снова уткнулся в каталог.
В этот момент зазвонил домофон. Её передёрнуло: с таким звоном обычно приходили коммунальные квитанции или соседка с жалобами. Но нет, на пороге стояла Елена Викторовна — будущая свекровь. В пальто, которое явно висело на ней лет десять, и с фирменной улыбочкой: «Я ж добрая, но смотрю тебе в душу, чтобы проверить, не врёшь ли».
— Аннушка, ты моя красавица! — Елена Викторовна проскользнула в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Сколько же счастья тебя ждёт! У тебя Дениска — золото!
Анна натянуто улыбнулась. Да, золото. Правда, пока это золото больше напоминало медяк из киоска «Союзпечать». Но разве вслух такое скажешь?
Они втроём уселись на кухне. Чайник уже вторую неделю капризничал — вместо ровного кипения издавал подозрительные всхлипы. Анна поставила его греться, чувствуя, что сейчас начнётся «разговор за жизнь».
И не ошиблась.
— Я вот что думаю, детки, — начала Елена Викторовна, осторожно кладя руки на колени, словно готовилась к исповеди. — Вы же семья теперь. А семья — это надолго. Нужно стабильность оформлять.
— В смысле? — Анна нахмурилась.
— Ну, квартира у тебя есть, это хорошо, — свекровь улыбнулась, показывая зубы, которые словно проверяли крепость Анниных нервов. — Но правильно будет, если её оформить на Дениску. Чтобы всё честно, по семейному.
У Анны чай пошёл не в горло, а в нос. Она закашлялась так, что глаза заслезились. Денис сразу подскочил, похлопал её по спине.
— Мам, ты чего? — пробормотал он, но не слишком убедительно.
— А что такого? — Елена Викторовна подняла брови. — Жить будете вместе. А вдруг Анна обидится и выгонит? Не дай бог, конечно, но в жизни всякое бывает. А если всё оформлено на мужа — тогда порядок.
Анна молчала. Внутри неё что-то шевельнулось — то ли обида, то ли злость. «Выгонит». Интересно. То есть она, выходит, чужая в собственной квартире?
— Елена Викторовна, — голос Анны прозвучал хрипло, — квартира моя. Я её сама покупала.
— Да я понимаю, золотце, — свекровь сделала лицо «я всё понимаю, но ты-то не понимаешь ничего». — Но семья — это общее. Надо доверять.
Денис сидел, уставившись в кружку. Его пальцы нервно барабанили по столу. Анна заметила — он не собирается возражать матери.
— Денис, — она повернулась к нему, — а ты что думаешь?
Он пожал плечами.
— Мам права. Ну, типа, какая разница? Всё равно мы вместе.
Анна замерла. Внутри неё словно лампочка перегорела: раз — и темнота.
— Какая разница? — переспросила она, и голос её сорвался. — Разница в том, что квартира моя! Моя, Денис! Я пахала на неё, а не ты, не твоя мама!
— Ой, ну зачем сразу так, — Елена Викторовна вскинула руки. — Никто у тебя ничего не отбирает. Просто правильно оформить. Чтобы в ЗАГС потом не бегать с бумажками.
Тишина повисла над столом, густая, как кисель. Анна смотрела на Дениса — и вдруг поняла: он не на её стороне. Он на стороне мамочки.
Именно в этот момент, с этой липкой тишины, начался их разлом.
Анна встала, резким движением сдвинула со стола каталог и чайник.
— Знаете что, — сказала она, уже не подбирая слов, — квартира останется на мне. Тема закрыта.
— Ты чего кричишь? — Денис нахмурился. — Мы ж нормально обсуждаем.
— Нормально? — Анна фыркнула. — Это ты называешь нормально? Твоя мама только что предложила мне переписать квартиру на тебя, а ты сидишь и молчишь!
— Аннушка, не надо истерик, — Елена Викторовна покачала головой. — Женщина должна быть мягкой. А ты что-то слишком резкая.
Анна почувствовала, как внутри неё поднимается волна. Злость, обида, разочарование.
— Мягкой? — она сжала кулаки. — А может, ещё и благодарной быть за то, что меня обманывают?
Свекровь резко поджала губы. Денис попытался вставить что-то примирительное, но Анна не слушала.
— Всё, разговор закончен. — Она открыла дверь и холодно посмотрела на Елену Викторовну. — Вам пора.
— Ну-ну, — свекровь поднялась, одёрнула пальто и смерила Анну взглядом поверх очков. — Посмотрим, как ты без нашей поддержки запоёшь.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
Денис остался стоять посреди кухни. Его лицо было смесью растерянности и раздражения.
— Ты зря так, — пробормотал он. — Мам просто заботится.
Анна уставилась на него — и впервые за всё это время ей стало по-настоящему страшно.
Потому что она вдруг ясно поняла: они — не «мы». Они — «он и его мама». А она — отдельно.
И свадьба через неделю выглядела теперь как плохая шутка.
Анна проснулась среди ночи от странного ощущения: будто в квартире кто-то есть. Но нет, конечно, пусто. Денис дрых на диване, обняв свой ноутбук, как ребёнок плюшевого медведя. Словно код из его проектов мог защитить от всего на свете.
Она лежала, уставившись в потолок, и чувствовала: что-то сломалось. Свадьба — через неделю, а у неё внутри пустота. Та самая, что появляется, когда понимаешь: доверие умирает не громко, а тихо, как лампочка в старом подъезде — мигнула и сгорела.
На следующий день Анна пошла с подругой в торговый центр — надо было купить туфли к платью. «Свадебный шопинг», как они это называли. Но всё внутри Анны сопротивлялось: как будто примеряет не туфли, а оковы.
Подруга ушла в примерочную, а Анна осталась в коридоре с кофе из автомата. Горький, пластиковый вкус — символ её настроения. И вот тогда она услышала.
Голоса. Очень знакомые.
Она сначала даже не поверила: но да, это были Денис и его мать. Они стояли у витрины ювелирного салона. Елена Викторовна держала сына под локоть и говорила тихо, но слова резали воздух, как нож.
— Главное, чтоб она до росписи всё оформила. Потом — развод, и квартира твоя. Больше с этой девчонки взять нечего.
У Анны сердце ухнуло в пятки. Звук собственного стука казался громче, чем музыка из колонок.
— Мам, ну зачем так резко, — пробормотал Денис. — Может, всё само сложится.
— Само ничего не складывается, — отрезала мать. — Я тебя сколько лет тянула? Теперь твой шанс. С квартирой хоть будешь человеком.
Анна стояла за колонной, не двигаясь. Казалось, если она вдохнёт — их заговор рухнет, они оглянутся и заметят её. Но она слышала каждое слово.
— А если она не согласится? — Денис переминался с ноги на ногу.
— Тогда сам уговори. Ты ж жених, в конце концов. Женщина должна слушать мужа.
Эти слова ударили сильнее, чем если бы её пощёчину дали.
Анна побелела. Всё. Иллюзия рухнула. «Безоблачный брак», «идеальная семья», «добрая мама» — всё оказалось театром. А за кулисами — циничный расчёт и план ограбления в белых перчатках.
Она сделала шаг назад и чуть не расплескала кофе. Срочно — дышать. Сделать вид, что ничего не случилось.
И именно это она и сделала. Вернулась в обувной, улыбнулась подруге так, что челюсть свело, и купила какие-то туфли — уже не важно какие. Всё равно их не наденет.
Вечером дома Анна была максимально спокойна. Она готовила ужин — куриные котлеты с гречкой. Запах чеснока и масла висел в воздухе. Денис сидел за столом, ковырял вилкой салфетку.
— Слушай, — начал он, глядя куда-то мимо. — Я тут думал… Может, всё-таки оформим квартиру на меня? Ну, чтоб семья была крепче.
У Анны в руках дрогнула сковородка. Масло зашипело.
— Интересно, — произнесла она ледяным голосом. — А идея, случайно, не мамина?
Денис вскинул глаза — и всё. Он выдал себя этим взглядом.
— Ну… Мам говорила, что так будет лучше.
Анна поставила сковородку на плиту, вытерла руки о полотенце и повернулась к нему.
— Денис, — её голос дрожал, но не от страха — от ярости. — Ты понимаешь, что ты предлагаешь? Это же моя квартира. Моя!
— Ну ты чё сразу заводишься? — Денис поднял руки, будто защищаясь. — Я ж не враг тебе. Просто логично. Мы ж семья.
— Семья? — Анна усмехнулась. — Семья — это когда доверяют, а не обманывают.
Он замялся. Попытался улыбнуться, но вышло жалко.
— Да не обманываем мы тебя. Просто… мам волнуется.
— Твоя мама волнуется о том, как бы оставить меня без квартиры. — Анна сделала шаг ближе. — Ты сам слышал, что она сказала?
— Что? — Денис моргнул.
И тут Анна поняла: надо бить прямо.
— «Оформить, потом развестись». Вот что.
Денис побледнел. Его губы дрогнули.
— Ты… подслушала?
— Подслушала. — Анна сложила руки на груди. — И слава богу.
Тишина. Только часы на стене тикали, будто отсчитывали секунды до взрыва.
— Анн, ну пойми, — начал он. — Я просто… я не хотел. Это мама подговорила.
— Значит, мамочка виновата? — Анна рассмеялась. Смех вышел сухой, как хруст бумаги. — А ты тут ни при чём, да? Такой бедный мальчик, что делает всё, что мама скажет?
— Ты не так поняла, — попытался он оправдаться.
— Я всё так поняла. — Она резко открыла шкаф, достала чемодан и швырнула его на диван. — Собирайся.
— Чего? — он уставился на неё, будто она предложила прыгнуть с балкона.
— Своё барахло собирай и катись к своей маме. — Анна говорила медленно, каждое слово как гвоздь. — Свадьбы не будет.
Он вскочил.
— Ты с ума сошла? У нас же всё готово!
— У нас ничего не готово. — Анна открыла шкатулку, достала кольцо и положила на стол. Металл глухо стукнул. — Это твоё. Забери.
Денис замер, потом шагнул к чемодану. Бросил туда вещи, не разбирая. Футболки, штаны, носки.
— Ты ещё пожалеешь, — пробормотал он, застёгивая молнию. — Никто, кроме меня, тебе не нужен.
— Лучше быть одной, чем с предателем. — Анна отвернулась к окну.
Хлопнула дверь. В квартире стало тихо. Тишина давила.
Анна опустилась на диван, уткнулась лицом в ладони. Слёзы сами текли, но она не вытирала их. Это были не слёзы слабости. Это был выход злости.
И где-то внутри, под всей этой болью, зарождалось новое чувство. Свобода.
Анна целую неделю жила в каком-то странном вакууме. На работе коллеги поздравляли её с «предстоящим счастьем», подруги звонили с дежурными вопросами «ну как платье?» — а она отмахивалась, как от назойливых мух. Все эти «поздравляю, дорогая!» звучали так нелепо, будто речь шла не о свадьбе, а о похоронах.
В квартире стояла тишина. Денис съехал, и его ноутбук, который раньше вечно жужжал на столе, исчез. Казалось, вместе с ним ушёл и фон этого «мы». Но взамен пришло странное спокойствие.
Анна уже начала привыкать к тишине, как вдруг в дверь позвонили. На пороге — Денис и Елена Викторовна. Вдвоём.
Он — мятого вида, с синяками под глазами. Она — строгая, с папкой в руках. Выглядела как прокурор перед процессом.
— Аннушка, поговорим? — Елена Викторовна втиснулась в квартиру, даже не дожидаясь приглашения. — Ты ведь не понимаешь, что делаешь.
Анна скрестила руки на груди.
— Всё я понимаю. Свадьбы не будет.
— Да не о свадьбе речь, — отмахнулась свекровь. — Мы тут с юристом консультировались. Ты ведь с Денисом фактически проживаешь, всё у вас общее…
— Мама! — Денис дёрнул её за рукав. — Ну хватит.
Но мать не остановилась:
— У тебя квартира куплена во время отношений, значит, суд может признать её совместно нажитым имуществом. Мы подадим иск.
Анна усмехнулась.
— Куплена мной до знакомства с твоим сыночком. Все документы на руках. Пробовали бы хоть раз в законах разобраться, а не в интригах.
Елена Викторовна моргнула. Этот уверенный тон явно выбил её из колеи.
— А моральная сторона? — она снова включила «добрую маму». — Ты ведь не хочешь, чтоб Денис остался ни с чем?
— Пусть остаётся с тем, с чем пришёл, — холодно отрезала Анна. — То есть с пустыми руками.
Денис опустил глаза. Он выглядел жалким.
— Анн, я… я правда не хотел. Мам просто…
— Хватит, — перебила она. — Я устала слушать, что мама за тебя решает. Ты взрослый мужик, а ведёшь себя как школьник с дневником.
Елена Викторовна вспыхнула.
— Да ты без нас никто! Кому ты нужна со своей квартиркой?
Анна медленно сняла обручальное кольцо, всё это время лежавшее в шкатулке, и положила его на ладонь свекрови.
— Вот, забирайте. И сына своего, и свои советы. Я, может, и одна. Но хотя бы не с предателями.
Тишина зависла тяжёлым грузом. Денис посмотрел на неё долгим взглядом — в нём смешались вина, страх и что-то вроде сожаления. Но слова он так и не нашёл.
Елена Викторовна резко развернулась и выскочила в коридор.
— Пожалеешь! — крикнула она уже из-за двери.
Анна закрыла замок, повернулась к пустой комнате и впервые за долгое время глубоко вдохнула.
Да, ей теперь придётся всё начинать заново. Но впервые за эти месяцы она чувствовала не страх, а облегчение.
И свободу.
