– Мам, бабушка выкинула мой проект по биологии! – Кирилл влетел в больничную палату, даже не поздоровавшись. Его лицо пылало от возмущения, а в глазах стояли непролитые слезы.
Анна Сергеевна попыталась приподняться на кровати, но резкая боль в боку заставила ее вновь откинуться на подушку.
– Что значит выкинула? Какая бабушка?
– Валентина Петровна! – Кирилл плюхнулся на стул рядом с кроватью. – Она приехала позавчера, сказала, что будет жить с нами, пока ты в больнице. А сегодня решила, что моя коллекция насекомых – это «антисанитария и безобразие». Выбросила всё! Три недели работы!
Анна растерянно моргнула, пытаясь осмыслить услышанное. Свекровь приехала? Без предупреждения? И уже командует в доме?
– А папа что говорит? – тихо спросила она, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Он на связь не выходит второй день. Бабушка говорит, там какие-то проблемы со связью в этой… как её… тайге.
Вика, восьмилетняя дочка Анны, всё это время молча сидевшая у окна, наконец подала голос:
– Бабуля сказала, что ты ещё долго будешь болеть, поэтому она переехала к нам насовсем. Она даже свои фотографии поставила на комод.
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Две недели. Всего две недели она провела в больнице с этим злосчастным аппендицитом, а её дом уже захвачен свекровью?
– Ребята, – она попыталась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало, – послушайте. Я выписываюсь послезавтра. Потерпите немного, ладно? Кирилл, мы сделаем новый проект, вместе. А с бабушкой… с бабушкой я поговорю.
Когда два дня спустя такси остановилось у подъезда её дома, Анна почувствовала странное волнение. Словно она возвращалась не в собственную квартиру, а в чужое, незнакомое место.
Дверь открылась, не успела она вставить ключ в замочную скважину.
– Анечка! Наконец-то! – Валентина Петровна стояла на пороге в фартуке с цветочным орнаментом. – А мы тебя ждём-ждём! Проходи скорее!
Анна переступила порог и замерла. Это была её квартира – и одновременно не её. Занавески, которые она так долго выбирала для гостиной, исчезли, а вместо них висели тяжёлые бордовые шторы. Диван был передвинут к другой стене, а на журнальном столике, где обычно лежали детские книги и журналы, теперь красовалась вазочка с искусственными цветами.
– Нравится? – с гордостью спросила свекровь. – Я тут немного… освежила обстановку. Эти ваши современные идеи с минимализмом – это всё от лени, я считаю. Должен быть уют!
Анна сглотнула и прошла дальше. На кухне тоже всё изменилось: посуда стояла в непривычных местах, а на холодильнике появился целый набор магнитиков, которых раньше не было.
– Валентина Петровна, – осторожно начала Анна, – это, конечно, очень… неожиданно. Но, может быть, стоило сначала обсудить все эти перемены?
– Обсудить? – свекровь махнула рукой. – Анечка, ну о чём тут обсуждать? Ты болела, дети были одни, Паша в командировке. Кто-то же должен был позаботиться о семье! И потом, – она понизила голос до заговорщического шёпота, – между нами, девочками, ваша квартира давно требовала женской руки. Не обижайся, но у тебя вечно работа-работа, а на дом времени не хватает.
– Где дети? – спросила Анна, чувствуя, что ещё немного – и она сорвётся.
– Вика на дополнительных занятиях по математике, а Кирилл… – Валентина Петровна нахмурилась. – Этот товарищ опять где-то гуляет. Никакой дисциплины! Но я ему устроила режим, будь спокойна!
Анна прошла в спальню и тяжело опустилась на кровать. Её вещи были аккуратно сложены в одной половине шкафа, а во второй появилась одежда свекрови. На прикроватной тумбочке вместо фотографии, где они с Павлом на отдыхе, теперь стоял пузырёк с валокордином.
Она достала телефон и в который раз набрала номер мужа. «Абонент временно недоступен». Конечно.
За ужином атмосфера была напряжённой. Вика молча ковыряла вилкой в тарелке с каким-то мясным блюдом, которое Анна никогда раньше не готовила. Кирилл сидел с отсутствующим видом, изредка бросая мрачные взгляды на бабушку.
– Ешь нормально, – строго сказала Валентина Петровна внучке. – Что это за манеры? Вот поэтому ты такая худенькая! В вашей семье совершенно не следят за питанием детей.
– Вика нормально питается, – тихо возразила Анна. – У нас просто другое меню обычно.
– Другое меню! – фыркнула свекровь. – Эти ваши салатики да макарошки! Растущему организму нужен белок, витамины! Вот я в детском саду тридцать лет проработала, знаю, как детей кормить.
– Мам, – неожиданно подал голос Кирилл, – а когда мы вернём всё как было? Ну, мебель и вообще…
Валентина Петровна не дала Анне ответить:
– Никогда! То есть, я хотела сказать, зачем возвращать? Так гораздо удобнее и красивее. Правда, Анечка?
Анна почувствовала на себе выжидающие взгляды всех троих. Кирилл смотрел с надеждой, Вика – с любопытством, а свекровь – с плохо скрываемым вызовом.
– Знаете, – медленно сказала она, – я думаю, нам стоит дождаться Пашу и всё обсудить вместе. Как семья.
– Конечно-конечно, – поспешно согласилась Валентина Петровна. – Паша поддержит разумное решение, я уверена. Он всегда был рассудительным мальчиком.
После ужина, когда дети ушли в свои комнаты, а свекровь занялась посудой, Анна позвонила сестре.
– Ира, ты не поверишь, что происходит, – прошептала она, забравшись в ванную и включив воду.
– Что случилось? Тебе хуже? – встревоженно спросила сестра.
– Нет, со здоровьем всё в порядке. Но Валентина Петровна… она приехала и, кажется, решила остаться навсегда. Переставила всю мебель, командует детьми, готовит свои блюда… Я как будто в чужом доме!
– Погоди, а Паша что говорит?
– В том-то и дело, что он на связь не выходит. Эта командировка в Сибирь… там связь работает с перебоями.
– И что ты собираешься делать?
Анна вздохнула:
– Не знаю. Я ещё слабая после больницы, спорить сил нет. А она такая… напористая. Говорит, что теперь будет жить с нами, потому что дети нуждаются в правильном воспитании.
– Так скажи ей прямо, что это твой дом и…
– Ира, ты не понимаешь. Она мать Паши. Если я начну конфликтовать, это только навредит отношениям. Надо как-то… дипломатично.
– Дипломатично? – фыркнула Ирина. – С Валентиной Петровной? Ты же знаешь, какая она. Помнишь, как на вашей свадьбе пыталась всё переделать по-своему?
Анна помнила. О, как хорошо она это помнила! Свекровь тогда чуть не довела её до истерики своими «советами» и «помощью».
– Слушай, – сказала вдруг Ирина, – а может, мне приехать? На пару дней. Поддержать тебя.
Анна почувствовала, как внутри разливается тепло:
– Правда? Ты бы могла?
– Конечно. Я всё равно собиралась взять отгулы. Буду послезавтра.
Следующее утро началось с неожиданного звонка в дверь. Анна, всё ещё в пижаме, открыла и увидела на пороге пожилую женщину с крашеными в рыжий цвет волосами.
– Здравствуйте, – растерянно сказала Анна.
– Здравствуйте-здравствуйте! – жизнерадостно отозвалась гостья. – Вы, должно быть, Анечка? А я Людмила Аркадьевна, подруга Вали. Мы вместе в детском саду работали. Валя дома?
Из-за спины Анны появилась Валентина Петровна:
– Люда! Заходи скорее! Я тебе всё покажу!
И, отодвинув невестку, она провела подругу в квартиру, как будто была здесь полноправной хозяйкой.
– Посмотри, как я тут всё обустроила, – с гордостью говорила свекровь, показывая на переставленную мебель. – А то у них тут был такой… модерн, аж глаза болели!
Людмила Аркадьевна восхищённо ахала и кивала:
– Да-да, молодёжь совсем не понимает, что такое уют. Всё им эти минимализмы подавай!
Анна стояла в дверях кухни, не зная, что делать. Валентина Петровна продолжала экскурсию:
– А это комната внучки. Видишь, какой беспорядок был? – она указала на стопку книг и альбомов на столе Вики. – Никакого приучения к порядку! Но я налаживаю, постепенно.
– А невестка что? – негромко спросила Людмила Аркадьевна, но Анна всё равно услышала.
– Да что невестка… – свекровь многозначительно покачала головой. – Сама видишь. Паша в командировке, она в больнице была… Хорошо, что я вовремя приехала! Дети совсем без присмотра остались.
– И правильно, Валечка! Детям нужна бабушка. Кто, как не мы, научит их жизни?
Анна тихо прикрыла дверь кухни и прислонилась к холодильнику. В висках стучало. Значит, вот как? Она плохая мать, которая не может позаботиться о собственных детях? А свекровь – спасительница?
Когда гостья наконец ушла, Анна решилась на разговор:
– Валентина Петровна, мне кажется, нам нужно прояснить ситуацию.
– Какую ситуацию, дорогая? – свекровь невинно хлопнула ресницами.
– С вашим проживанием здесь. Я очень благодарна за помощь с детьми, пока я была в больнице. Но теперь я дома, и…
– И что? – Валентина Петровна прищурилась. – Ты хочешь сказать, что выгоняешь мать своего мужа? Мать, которая бросила всё и примчалась на помощь?
– Нет-нет, что вы, – поспешно сказала Анна. – Я просто… Мы не обсуждали ваш долгосрочный переезд. И я не совсем понимаю…
– А что тут обсуждать? – перебила свекровь. – Я уже со всеми всё обсудила. Паша полностью поддерживает. Он рад, что у детей будет присмотр, пока вы оба работаете.
– Вы говорили с Пашей? – недоверчиво спросила Анна. – Когда?
– Вчера вечером. Он позвонил, когда ты уже спала.
Анна знала, что это ложь. Телефон не звонил – она бы услышала. Но как доказать?
– А где вы жили до этого? В смысле, ваша квартира…
На мгновение лицо Валентины Петровны дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки:
– Моя квартира… там ремонт. Большой ремонт. Поэтому я и подумала: чем снимать что-то, лучше побуду с вами. И вам помощь, и мне удобно.
Что-то в её голосе подсказало Анне: здесь кроется ключ к разгадке. Но какой?
Вечером, укладывая Вику спать, Анна осторожно спросила:
– Как тебе бабушка? Нравится, что она с нами?
Вика задумчиво посмотрела на мать:
– Она говорит, что я неправильно держу ложку. И что мои рисунки слишком яркие. И ещё она выбросила моего зайца.
– Зайца? Того самого, серого?
– Да, – Вика шмыгнула носом. – Сказала, что он старый и грязный. А я его с трёх лет сплю с ним…
Анна обняла дочь:
– Не переживай. Мы найдём твоего зайца. Бабушка просто… у неё свои представления о порядке.
– Мам, – вдруг тихо сказала Вика, – а когда бабушка уедет?
Этот же вопрос мучил и саму Анну.
Сестра приехала, как и обещала, через два дня. Ирина была младше Анны на два года – энергичная, прямолинейная, абсолютная противоположность своей дипломатичной старшей сестре.
– Так, – сказала она с порога, окинув взглядом изменившуюся квартиру, – я вижу, тут уже полным ходом идёт оккупация.
– Ш-ш-ш, – Анна испуганно покосилась в сторону кухни, где Валентина Петровна готовила обед. – Она услышит.
– И пусть слышит! – Ирина не понижала голоса. – Это твоя квартира, Аня. Твоя и Паши. С каких пор ты позволяешь…
– Ирочка! – Валентина Петровна возникла в дверях кухни, вытирая руки о фартук. – Какой сюрприз! А я и не знала, что ты приедешь.
– Здравствуйте, Валентина Петровна, – Ирина натянуто улыбнулась. – Да вот, решила сестру проведать после больницы. А у вас, смотрю, большие перемены в жизни? Переезд?
– Можно и так сказать, – уклончиво ответила свекровь. – Временные трудности. Зато теперь мы одна большая семья! Проходи, я как раз обед готовлю. Твоя сестра совсем не ест после больницы, а надо силы восстанавливать.
Когда Валентина Петровна вернулась на кухню, Ирина закатила глаза:
– «Временные трудности»? Аня, она же прочно обосновалась! Надо что-то делать!
– Что? – беспомощно развела руками Анна. – Я пыталась поговорить. Она постоянно уходит от ответа или начинает давить на жалость. К тому же, она утверждает, что разговаривала с Пашей, и он всё одобрил.
– И ты веришь?
– Нет, конечно. Но доказать не могу. Паша по-прежнему не выходит на связь.
– Странно это, – нахмурилась Ирина. – Две недели без связи? В 2025 году?
– В тех местах бывает, – неуверенно сказала Анна. – Там тайга, отдалённые участки…
– Ладно, – решительно сказала Ирина. – Будем действовать по-другому. Я поживу у вас несколько дней и попробую выяснить, что на самом деле происходит.
Присутствие Ирины изменило расстановку сил в доме. Валентина Петровна стала менее категоричной в своих заявлениях, а дети немного расслабились. Особенно Кирилл, который нашёл в тёте союзника.
– Представляешь, – возмущённо рассказывал он Ирине, когда они втроём – он, Ирина и Анна – сидели в его комнате, – бабуля заставляет меня делать домашнее задание по часам! Ровно с трёх до пяти. А если я не успеваю, она говорит, что я лентяй и весь в отца.
– В отца? – удивилась Анна. – Паша всегда был очень ответственным.
– А ещё она проверяет мой телефон! – продолжал Кирилл. – Говорит, что современные гаджеты – это зло, и дети должны быть под контролем.
Ирина покачала головой:
– Кирюш, а ты пробовал поговорить с бабушкой? Объяснить, что у тебя свои методы учёбы?
– Пробовал, – мрачно ответил подросток. – Она сказала, что современные дети ничего не понимают в образовании, а вот она тридцать лет в детском саду проработала и знает, как правильно.
– В детском саду, – хмыкнула Ирина. – А ты уже в седьмом классе. Большая разница.
– Вот и я о том же! – воскликнул Кирилл. – Мам, когда папа вернётся?
Анна вздохнула:
– Надеюсь, скоро. Проект должен быть уже на завершающей стадии.
– А если бабушка правда с ним говорила? – тихо спросил Кирилл. – Если папа правда хочет, чтобы она с нами жила?
Анна и Ирина переглянулись.
– Не думаю, – мягко сказала Анна. – Папа всегда советуется со мной в таких важных вопросах.
После этого разговора Ирина стала внимательнее наблюдать за Валентиной Петровной. И вскоре заметила странную вещь: свекровь регулярно звонила кому-то, выходя для этого на лестничную клетку. А когда возвращалась, была заметно нервной.
– Аня, – сказала Ирина сестре вечером, когда они остались вдвоём в спальне, – я, кажется, поняла, в чём дело. Твоя свекровь что-то скрывает. Эти таинственные звонки…
– Думаешь, с её квартирой что-то не так? – Анна нахмурилась. – Она говорила про ремонт, но как-то неуверенно.
– Я попробую выяснить, – решительно сказала Ирина.
На следующий день, когда Валентина Петровна в очередной раз вышла с телефоном на лестничную клетку, Ирина тихонько последовала за ней и притаилась за углом.
– Да, Леночка, всё нормально, – говорила свекровь в трубку. – Пока живу у сына… Нет-нет, они не выгоняют, что ты! Наоборот, рады… Что? Квартиру? Да, документы почти готовы… Нет, им не говорила ещё. Паша в командировке, вернётся – скажу… Что значит обманываю? Я помогла тебе с ипотекой, ты обещала, что я смогу жить с вами, а потом вдруг передумала! Куда мне теперь деваться?..
Ирина тихонько вернулась в квартиру, где Анна с тревогой ждала новостей.
– Всё, – сказала Ирина, плотно закрыв дверь спальни, – теперь я знаю, что происходит. Твоя свекровь продала свою квартиру!
– Что?! – ахнула Анна. – Зачем?
– Видимо, помогла какой-то Лене с ипотекой. Вероятно, родственнице. Рассчитывала жить с ней, но что-то пошло не так, и теперь ей негде жить. Вот она и решила закрепиться у вас.
Анна опустилась на кровать:
– Боже мой. И что теперь делать?
– Теперь у нас есть козырь, – подмигнула Ирина. – Мы знаем правду. Но не будем торопиться. Дождёмся Пашу.
Павел вернулся из командировки внезапно, поздним вечером. Когда он вошёл в квартиру, на мгновение застыл, оглядываясь по сторонам:
– Это что за… изменения?
– Пашенька! – Валентина Петровна кинулась обнимать сына. – Наконец-то! А мы тебя ждали-ждали!
– Мама? – Павел выглядел растерянным. – Ты здесь? А кто с детьми?
– Я и с детьми, сынок! Приехала помочь, пока Анечка в больнице лежала. А потом решила остаться. Мы же говорили об этом!
– Говорили? – Павел недоуменно переводил взгляд с матери на жену, которая стояла поодаль с напряжённым лицом.
– Конечно! – уверенно сказала Валентина Петровна. – Ты звонил на прошлой неделе, и мы всё обсудили. Ты был очень рад, что я помогаю с детьми.
– Мама, – медленно произнёс Павел, – я не звонил на прошлой неделе. Связи не было почти всю командировку. Только сегодня появилась.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
– Ну… может, я путаю, – неуверенно сказала Валентина Петровна. – Столько дел, голова кругом. Но в любом случае, тебе же нужна помощь с детьми? Анечка болела, ты в командировках… А я могу быть рядом! И квартира у меня сейчас всё равно на ремонте…
– На ремонте? – переспросил Павел. – Какой ремонт? Ты же никогда не хотела ничего менять в своей квартире.
Анна сделала шаг вперёд:
– Паш, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить. Втроём.
Когда дети ушли спать, а Ирина тактично закрылась в гостевой комнате, Анна, Павел и Валентина Петровна сели за кухонный стол.
– Так, – сказал Павел, – давайте начистоту. Что происходит?
– Ничего особенного, – пожала плечами Валентина Петровна. – Я просто помогаю своим детям и внукам.
– Мама, – Павел посмотрел ей прямо в глаза, – Анина сестра слышала твой разговор. Мы знаем, что ты продала квартиру.
Лицо Валентины Петровны изменилось. Она сжала губы, в глазах появились слёзы:
– Вот, значит, как? Шпионите за мной? За родной матерью?
– Никто не шпионит, – мягко сказала Анна. – Но мы имеем право знать правду, если вы собираетесь жить с нами.
– Да, продала! – вдруг выпалила Валентина Петровна. – Продала, чтобы помочь Лене, племяннице моей, с ипотекой! Она обещала, что я буду жить с ними, а потом вдруг её муж против! Видите ли, тесно им! А я что, на улицу должна идти? В моём возрасте? После всего, что я для всех сделала?
Павел вздохнул:
– Мама, почему ты сразу не сказала? Зачем эти истории про ремонт, про разговоры со мной?
– А что мне было делать? – Валентина Петровна вытерла слезу. – Сказать, что меня выгнали? Что я бездомная? Унижаться?
– Мама, мы семья, – Павел взял её за руку. – Мы бы поняли. Мы бы помогли. Но не так.
– Что значит «не так»? – свекровь насторожилась.
– Не так, как сейчас, – твёрдо сказала Анна. – Нельзя просто прийти и перевернуть всю нашу жизнь. Переставить мебель, выбросить вещи детей, установить свои правила…
– Это всё для вашего же блага! – воскликнула Валентина Петровна. – Вы не понимаете, что детям нужен порядок, дисциплина! Вы их балуете!
– Это наши дети, – тихо, но твёрдо сказала Анна. – И мы решаем, как их воспитывать.
Валентина Петровна откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди:
– Вот оно как. Значит, выгоняете мать на улицу? Старую женщину?
– Никто никого не выгоняет, – вмешался Павел. – Мама, послушай. Мы понимаем твою ситуацию. И мы поможем. Но нам нужно найти решение, которое устроит всех.
– Какое ещё решение? – буркнула свекровь. – Либо я живу с вами, либо иду в приют для бездомных.
Анна и Павел переглянулись. Анна кивнула, и Павел продолжил:
– Мы готовы помочь тебе снять небольшую квартиру неподалёку. Будем оплачивать аренду, пока ты не решишь свои вопросы с жильём. Так ты сможешь часто видеться с внуками, но при этом у каждого будет своё пространство.
Валентина Петровна недоверчиво посмотрела на сына:
– Снять квартиру? Для меня? Это же дорого…
– Мы можем себе это позволить, – сказал Павел. – Я получил хорошую премию за этот проект. К тому же, это временное решение.
– А потом что? – спросила свекровь. – Куда я потом денусь?
– Потом будем решать вместе, – сказала Анна. – Главное сейчас – найти вариант, который устроит всех. Вы сможете приходить к нам в гости, помогать с детьми, если захотите…
– «Если захотите», – передразнила Валентина Петровна. – Неблагодарные! Я тут из кожи вон лезу, а вы…
– Мама, – Павел повысил голос, что случалось крайне редко, – хватит. Мы предлагаем разумное решение. Ты можешь согласиться или нет, но наше предложение не изменится.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Валентина Петровна сидела, поджав губы, глядя в стол. Наконец она подняла взгляд:
– И когда вы хотите, чтобы я съехала?
– В ближайшие дни мы поищем варианты квартир, – ответил Павел. – Думаю, за неделю управимся.
– За неделю, – эхом отозвалась Валентина Петровна. – Что ж, вижу, решение уже принято.
Она поднялась из-за стола и направилась к двери, но остановилась на пороге:
– А дети знают, что вы выгоняете их бабушку?
– Мама! – возмутился Павел. – Прекрати манипулировать! Никто никого не выгоняет. Мы предлагаем компромисс.
– Компромисс, – горько усмехнулась свекровь и вышла из кухни, громко хлопнув дверью.
Следующие несколько дней были напряжёнными. Валентина Петровна демонстративно собирала вещи, вздыхала и роняла фразы вроде: «Не думала, что доживу до такого позора» или «Бедные мои внуки, лишаются бабушки». При этом она старалась делать это при детях, особенно при Вике, которая была более восприимчива к таким манипуляциям.
Однажды Анна, вернувшись с работы, застала дочь в слезах:
– Вика, что случилось?
– Бабушка сказала, что вы с папой не любите её, поэтому выгоняете, – всхлипнула девочка. – И что теперь она будет одинокой и несчастной, и мы её больше не увидим.
Анна почувствовала, как внутри закипает гнев. Это уже переходило все границы.
– Солнышко, это неправда, – она обняла дочь. – Бабушка будет жить рядом, в соседнем доме. Ты сможешь ходить к ней в гости, и она будет приходить к нам. Просто у каждого будет свой дом. Это нормально.
– Правда? – Вика подняла заплаканное лицо. – Мы не бросаем бабушку?
– Конечно, нет, – уверенно сказала Анна. – Мы заботимся о ней, просто по-другому.
Вечером Павел провёл серьёзный разговор с матерью:
– Мама, я прошу тебя прекратить настраивать детей против нас. Это нечестно и некрасиво.
– Я говорю только правду, – упрямо ответила Валентина Петровна.
– Нет, ты манипулируешь, – твёрдо сказал Павел. – И этому должен прийти конец. Мы нашли для тебя хорошую однокомнатную квартиру в соседнем доме. Полностью меблированную, с хорошим ремонтом. Там ты сможешь жить комфортно и быть рядом с нами, не нарушая наши границы.
– Границы, – фыркнула Валентина Петровна. – Модное словечко! В моё время семьи жили вместе, помогали друг другу…
– Времена меняются, мама. И семьи тоже. У нас свой уклад, свои традиции. И мы просим тебя уважать это.
– Ладно, – неожиданно легко согласилась Валентина Петровна. – Вижу, вас не переубедить. Когда переезжать?
Павел с подозрением посмотрел на мать – слишком быстро она сдалась.
– В субботу. Мы уже внесли первый взнос.
В день переезда Валентина Петровна устроила настоящее представление. Она медленно и печально собирала вещи, периодически присаживаясь на диван и прикладывая руку к сердцу. Кирилл держался в стороне, явно радуясь предстоящим переменам, а вот Вика была расстроена.
– Бабуля, а можно я буду приходить к тебе каждый день? – спросила она, помогая складывать вещи.
– Если родители разрешат, – со вздохом ответила Валентина Петровна. – Они теперь решают, когда мне видеться с внуками.
Анна, услышав это, не выдержала:
– Валентина Петровна, пожалуйста, прекратите. Никто не запрещает вам видеться с внуками. Наоборот, мы всё устроили так, чтобы вы были рядом.
– Да-да, конечно, – свекровь махнула рукой. – Так я и поверила.
Когда все вещи были собраны и погружены в такси, Валентина Петровна обняла внуков, театрально вздохнула и сказала:
– Что ж, прощайте, мои хорошие. Не забывайте старую бабушку.
– Мама, это не прощание, – с раздражением сказал Павел. – Мы едем вместе с тобой, помочь обустроиться на новом месте. И завтра приедем в гости. Мы же объясняли это уже сто раз!
– Конечно-конечно, – скептически произнесла Валентина Петровна. – Очень на это надеюсь.
Новая квартира Валентины Петровны оказалась уютной и светлой. Однокомнатная, но с большой кухней и застеклённым балконом. Окна выходили на тихий двор с детской площадкой.
– Неплохо, – признала свекровь, оглядываясь. – Хотя, конечно, не то что моя старая квартира…
– Мама, тебе здесь будет хорошо, – сказал Павел, помогая разбирать вещи. – И мы рядом, буквально в пяти минутах ходьбы.
Когда большая часть вещей была разложена по местам, Анна позвала всех пить чай на новой кухне. Они сидели вчетвером – Анна, Павел, Ирина и Валентина Петровна – и впервые за долгое время атмосфера не была напряжённой.
– Знаете, – неожиданно сказала Валентина Петровна, помешивая чай, – я, наверное, была слишком… настойчивой. Просто испугалась, что останусь одна. После того, как Лена… – она замолчала, не договорив.
– Мама, мы понимаем, – мягко сказал Павел. – Но ты могла просто честно сказать нам о своей ситуации. Мы бы поняли.
– Гордость, – вздохнула Валентина Петровна. – Глупая старушечья гордость. Не хотела признаваться, что меня… что я осталась без жилья.
– Валентина Петровна, – Анна осторожно коснулась руки свекрови, – мы семья. И в семье принято помогать друг другу. Но помощь не должна превращаться в… захват территории.
Свекровь неожиданно усмехнулась:
– «Захват территории». Метко сказано. Что ж, кажется, я действительно перегнула палку. Эти шторы, переставленная мебель… – она покачала головой. – Извините меня. Особенно тебя, Анечка.
Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. Это было первое искреннее извинение от свекрови за все годы их знакомства.
– Всё хорошо, – сказала она. – Главное, что мы нашли решение. И дети будут рады видеть вас часто. Особенно Вика.
– А Кирилл? – с надеждой спросила Валентина Петровна.
Павел и Анна переглянулись.
– Кириллу нужно время, – осторожно сказал Павел. – Ты была с ним слишком строга. Выбросила его проект…
– Да, это было неправильно, – признала Валентина Петровна. – Я извинюсь перед ним. И перед Викой тоже, за зайца. Я его не выбросила, кстати, – она встала и достала из сумки потрёпанную серую игрушку. – Хотела постирать и подшить ему ухо.
Анна улыбнулась:
– Вика будет счастлива его вернуть.
Прошёл месяц. Жизнь постепенно вошла в новое русло. Валентина Петровна, получив своё пространство, стала намного спокойнее и адекватнее. Она приходила в гости, иногда забирала Вику из школы, когда Анна задерживалась на работе, но больше не пыталась командовать и устанавливать свои порядки.
Неожиданно для всех она нашла себе занятие: вступила в местный совет ветеранов и с головой окунулась в общественную деятельность. Теперь вместо того, чтобы контролировать жизнь сына и его семьи, она организовывала встречи пенсионеров, экскурсии и даже литературные вечера в местной библиотеке.
– Представляешь, – рассказывала она Анне, зайдя к ним в гости, – мы устраиваем благотворительную ярмарку в поддержку детского дома. Я отвечаю за выпечку. У тебя нет хорошего рецепта пирога с яблоками?
Анна, которая когда-то боялась даже заикнуться о кулинарии в присутствии свекрови (та всегда критиковала её стряпню), с удивлением обнаружила, что теперь они могут обсуждать рецепты как равные.
Отношения между Валентиной Петровной и Кириллом тоже постепенно налаживались. Однажды бабушка пришла к внуку с книгой об энтомологии:
– Вот, нашла в магазине. Подумала, тебе будет интересно, раз ты любишь насекомых.
Кирилл удивлённо листал подарок:
– Спасибо, бабуль. Тут даже есть раздел про жуков-скарабеев! Я как раз о них проект делаю.
– Может, я могу чем-то помочь? – осторожно спросила Валентина Петровна. – Не указывать, как делать, а просто помочь?
Кирилл задумался, а потом кивнул:
– Вообще-то, мне нужно сделать несколько рисунков. А у меня не очень получается…
– О, я неплохо рисую, – обрадовалась бабушка. – В молодости даже на художника учиться хотела!
Этот маленький момент сотрудничества стал началом нового этапа в их отношениях.
Однажды вечером, когда дети уже спали, а Анна и Павел пили чай на кухне, Павел задумчиво сказал:
– Знаешь, я думаю, этот кризис с мамой в итоге пошёл нам на пользу.
– В каком смысле? – удивилась Анна.
– Мы наконец-то расставили границы. Мама поняла, что не может просто так вторгаться в нашу жизнь. А мы поняли, что нужно быть внимательнее к её проблемам. Если бы она сразу рассказала о ситуации с квартирой, всего этого можно было избежать.
Анна кивнула:
– Да, общение – ключ ко всему. Знаешь, я даже рада, что Ирина тогда приехала. Без неё мы могли бы долго ходить вокруг да около.
– Твоя сестра умеет рубить с плеча, – усмехнулся Павел. – Иногда это полезно.
Анна улыбнулась, глядя в окно на вечерний город:
– А ведь всё началось с того, что я попала в больницу. Кто бы мог подумать, что обычный аппендицит приведёт к таким переменам.
– Жизнь вообще непредсказуемая штука, – философски заметил Павел. – Никогда не знаешь, что будет завтра.
– Главное, чтобы мы встречали это «завтра» вместе, – Анна взяла мужа за руку. – И умели договариваться.
Павел сжал её пальцы:
– Обязательно. И больше никаких неожиданных соседей, даже если это моя собственная мать!
Они рассмеялись, и в этом смехе было облегчение от пережитого кризиса и надежда на то, что дальше будет легче. Ведь самое сложное уже позади – они научились отстаивать свои границы, сохраняя при этом семейные связи. А это, пожалуй, одно из главных умений в жизни.
***
Пока свекровь осваивалась в своей квартире, Анна решила наконец заняться собой. Лето — идеальное время для обновлений! Она записалась на кулинарные курсы, о которых давно мечтала. На первом занятии соседкой по столу оказалась элегантная женщина, назвавшаяся Татьяной. «Знаете, у меня была похожая история со свекровью, только закончилась иначе,» — вдруг сказала она, помешивая томатный соус. «Моя попыталась отсудить часть нашей квартиры через родственника-юриста. Хотите расскажу, как мы справились?
