Алена открыла входную дверь ключом, привычно толкнула плечом — и снова заело замок.
«Ну вот, только свадьбу отгуляли, а уже ощущение, что в этой квартире против меня всё — даже железо», — хмыкнула она, протискиваясь внутрь.
За ней ввалился Илья, громыхая чемоданом. Его вид — растрёпанная рубашка, довольная ухмылка и вечная ленивость — раздражал Алену всё чаще. Но сейчас она старалась удержаться: медовый месяц же, только вернулись, по идее должна быть эйфория.
— Ну что, хозяйка? — с ироничным прищуром Илья оглядел квартиру. — Теперь мы тут вдвоём. Хотя, если честно, мебели маловато. Мама сказала, что у неё на складе стенка стоит — шикарная, дубовая. Может, перевезём?
— Твою маму с её стенкой? — сдержанно улыбнулась Алена, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Илья, у меня всё своё. И мне нравится.
— Ну да, ну да, у тебя всё своё, — он ухмыльнулся, снимая куртку. — Даже квартира своя, даже бизнес свой. Я тут как… как приложенный аксессуар.
Алена сделала вид, что не слышит.
«Не хватало ещё оправдываться, что я сама работала двадцать лет, пока он где болтался? Но ведь это брак, теперь мы команда. Нужно терпеть».
Илья уселся на диван и включил телевизор. Громкость врубил на максимум, так что стены задрожали.
— Сделай потише, — спокойно попросила Алена.
— Это мой дом теперь тоже, — парировал он, не отрываясь от экрана. — А значит, я буду делать, как хочу.
В этот момент раздался звонок в дверь. Алена даже не успела удивиться, кто это может быть, — на пороге стояла Валентина Петровна, свекровь, с тяжёлой сумкой и видом, будто она сама тут хозяйка.
— Ну вот и приехали! — радостно воскликнула она. — Я решила не откладывать. А то вы тут вдвоём, вдруг голодные. Вот вам борщ, котлеты и пирожки.
— Мама, ну ты вообще! — Илья вскочил, подхватил сумку. — Заходи, конечно.
Алена внутренне сжалась. Слишком быстро началось вторжение.
— Спасибо, Валентина Петровна, но у нас есть еда, — аккуратно ответила она.
— А-а, ну да, у вас тут всё есть, — скривилась свекровь. — Но мои котлеты вкуснее. А ещё я подумала: зачем вам два человека в трёхкомнатной квартире? Можно же Диму (брата Ильи) временно подселить. Он сейчас без работы, бедненький, пусть поживёт, пока ищет варианты.
Алена чуть не поперхнулась воздухом.
— Простите, но у меня нет лишней комнаты для посторонних.
— Для кого «посторонних»? — резко подняла брови Валентина Петровна. — Это брат твоего мужа! Теперь и твой брат. Семья! Ты что, от семьи отказываешься?
— Мама, ну ты даёшь, — захохотал Илья. — Она у меня бережливая, жадная, всё под замок, всё своё.
— Я — не жадная, — голос Алены дрогнул, но она держалась. — Я — взрослая женщина, которая привыкла жить так, как удобно ей. И комнату я никому не дам.
— Вот и говорю: характер у неё стальной, — с издёвкой усмехнулся Илья. — Не жена, а сейф на ножках.
— Зато сейф с ключом, — парировала Алена, глядя прямо на него. — И ключ всегда у меня.
Валентина Петровна вздохнула и закатила глаза.
— С таким настроем долго вы не протянете. Сынок, подумай, куда ты попал…
Алена почувствовала, как по коже побежали мурашки. Только вернулись из медового месяца — а она уже в центре чужих претензий.
«Я хотела семью. А похоже, получила театр абсурда, где я обязана оплачивать билеты на каждую сцену. Но я не готова быть спонсором этого спектакля».
Она подошла к двери, распахнула её и, собравшись с силами, сказала:
— Спасибо за котлеты, Валентина Петровна. Но комната занята, и жить здесь будут только мы с Ильёй. Всего доброго.
— Алена! — возмутился Илья. — Ты что творишь?!
— То, что должна была сделать сразу, — твёрдо ответила она.
Свекровь вышла с обиженным видом, а в коридоре ещё долго слышались её возмущённые комментарии.
Илья вернулся в комнату, захлопнув дверь так, что с полки слетела ваза.
— Ты позоришь меня перед мамой, — рявкнул он. — Думаешь, твои деньги всё решают?
Алена посмотрела на него спокойно, но внутри у неё всё горело.
— Нет, Илья. Решаю всё я. И я пока ещё твоя жена. Но вопрос, как надолго, — уже открытый.
Он хотел что-то сказать, но промолчал, только зубами скрипнул.
Алена впервые за долгое время почувствовала, что её голос весит больше, чем все чужие просьбы и «мамины котлеты».
Утро началось с грохота.
Алена, ещё не успев допить кофе, услышала, как в прихожей кто-то копается с замком. Сердце ухнуло вниз — ключ есть только у неё и у Ильи. Но в квартиру ввалился не муж, а… его сестра Марина. В руках — огромный пакет с вещами, на плече — наглая улыбка, а за спиной — подросток лет четырнадцати, с наушниками в ушах.
— Ну здравствуйте, — протянула Марина с видом победительницы. — Мы тут на пару дней. Мама сказала, ты не будешь против.
— Кто мы? — нахмурилась Алена.
— Я и Вадим, сын мой. Ты что, забыла, что у меня ребёнок? — Марина фыркнула, будто объясняла элементарное. — У нас ремонт, жить негде. Ну, а ты у нас — хозяйка бизнес-леди, у тебя квадратных метров — как у губернатора совести.
— Подожди, — голос Алены зазвенел от напряжения. — Никто со мной ничего не согласовывал. У меня квартира не гостиница.
Подросток снял наушник, буркнул:
— Мам, я ж говорил, нас тут выгонят.
— Никто нас не выгонит! — гаркнула Марина. — Это же семья!
Алена глубоко вдохнула.
«Семья… у них это слово как универсальная карта для бесплатного прохода куда угодно. Хоть в холодильник, хоть в спальню».
И тут как назло вошёл Илья. Зевая, с телефоном в руках. Увидел сестру и обрадовался, будто встретил долгожданный подарок.
— О, Маринка! Ну, проходи, располагайся. Мамка сказала, вы к нам? Отлично!
— Илья, — резко повернулась к нему Алена, — мы с тобой это не обсуждали.
— А чего обсуждать? — ухмыльнулся он. — У нас места хватает. Ты же у меня добрая.
— Добрая — это не значит удобная, — отрезала она.
— Господи, — закатила глаза Марина, — да расслабься ты! Что тебе, сложно? Мы на недельку. Тебе вообще всё равно должно быть — у тебя же бизнес, ты целыми днями занята.
— Именно потому, что я работаю, мне и нужен порядок дома, — ледяным тоном сказала Алена. — А не балаган с родственниками.
— Балаган? — возмутилась Марина. — Это мой ребёнок, вообще-то!
— А я — твоя жена, вообще-то, — взорвалась Алена, обернувшись к Илье. — И если я говорю, что не хочу никого у себя дома, значит, так и будет!
Илья вдруг шагнул к ней, сжал зубы и процедил:
— Ты что, с ума сошла? Это моя сестра! Я тебя в этой квартире тоже не обсуждал — ты тут сама поселилась!
Эти слова ударили сильнее, чем пощёчина.
— «Сама поселилась»? — Алена горько усмехнулась. — Ты женился, Илья. Ты муж. А это мой дом, в котором мы живём. И если уж говорить честно — тебя я сюда пустила только потому, что хотела семью.
Марина прыснула смехом.
— Господи, ну и разговорчики у вас! У тебя жена, как бухгалтер: каждый раз подчёркивает, кто что внёс. Илья, ты точно женился по любви?
Алена резко развернулась к ней:
— Собери свои пакеты и убирайся. Сына — за руку и вон отсюда. Немедленно.
Марина открыла рот, чтобы что-то возмутительно выкрикнуть, но вдруг вмешался Илья.
— Останься, Марин, — сказал он мягче. — Пусть Алена покричит. Она всегда потом успокаивается.
— Успокаивается? — голос Алены задрожал. — Ты сейчас серьёзно? Ты решил, что я — бешеная собака, которая поорёт и заткнётся?
— Да перестань, — отмахнулся он. — Ты всегда драму разводишь.
— Илья, — медленно произнесла Алена, глядя ему прямо в глаза. — Если ты сейчас не поставишь свою семью на место, я поставлю на место тебя.
— О, пошло-поехало, — с сарказмом буркнул он. — Опять угрозы. Ты же знаешь, без меня твой бизнес давно бы рухнул.
Алена вскинула брови.
— Без тебя? Ты хоть раз помог? Кроме того, что сидишь тут, включаешь телевизор и приводишь родственников, ты что-нибудь сделал?
Тишина повисла тяжёлым грузом. Даже подросток снял второй наушник.
— Мам, пошли, — тихо сказал он. — Мне реально тут не нравится.
Марина подскочила:
— Никуда мы не пойдём! Это и твой дом тоже, Илья! Ты мужик или кто?
Илья рванулся к Алене и резко схватил её за руку.
— Ты не будешь тут распоряжаться, поняла? Это не твой замок!
Алена выдернула руку, глядя на него так, что даже Марина отступила на шаг.
— Ошибаешься, Илья. Это именно мой замок. И ключи здесь только мои.
Она решительно подошла к входной двери, распахнула её настежь:
— Вон. Обе.
— Ты совсем сдурела?! — взвизгнула Марина. — Мы ж семья!
— Семья — это когда поддерживают, а не садятся на шею, — холодно ответила Алена. — Убирайтесь.
Подросток, не дожидаясь, взял пакет и вышел в подъезд. Марина металась, но выбора не было: пришлось выскользнуть следом.
Дверь захлопнулась.
В квартире повисла тишина. Только дыхание Алены было тяжёлым и прерывистым. Илья стоял у стены, злой, перекошенный.
— Ты пожалеешь, — прошипел он. — Ты думаешь, без меня сможешь? Ты никому не нужна.
Алена почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Но вместо слёз — пришёл странный холод.
— Если для тебя я «никому не нужна» — значит, и для тебя тоже.
И впервые за весь брак она сказала это без страха.
Илья хлопнул дверью спальни так, что стекло в раме звякнуло.
Алена осталась в кухне одна, глядя на свою чашку остывшего кофе.
Вечер был липкий, нервный. Алена сидела в гостиной и смотрела на дверь спальни, за которой Илья уже третий час что-то шептал в телефон. Время от времени до неё долетали обрывки фраз: «она сама виновата», «деньги-то у неё», «мама права».
«Значит, вот так. Я и правда всего лишь кошелёк в их глазах. Даже не человек, а банкомат с функцией варки борща», — горько усмехнулась Алена.
Вдруг дверь распахнулась. Илья вышел, глаза горели злостью, но голос звучал странно спокойно:
— Нам надо поговорить.
— Давно пора, — ответила она, скрестив руки на груди.
— Ты ведёшь себя как эгоистка. Мама права: тебе не место в нашей семье. Ты никогда её не уважала. Ты думаешь только о своей квартире, о своих деньгах.
— А что, я должна думать о чужой даче и о том, как сестра твоя будет ремонт делать за мой счёт? — спокойно, но с ядом спросила Алена.
— Да! — неожиданно выкрикнул он. — Именно за твой! Ради этого я и женился! Поняла? Мне нужны были твои деньги. Ты думаешь, я влюбился в тебя? В женщину старше, с характером, с вечным контролем? Да нет же! Я пришёл сюда за удобством. Мама сказала, что ты надёжная, богатая, с квартирой. Ты — проект, Алена. Я женился ради выгоды.
Тишина повисла, как после взрыва.
Алена медленно поднялась с дивана. Лицо у неё было каменное, только руки дрожали.
— Значит, — произнесла она тихо, — я — проект?
— Ну… — он замялся, но тут же добавил нахально: — Да! И что теперь? Ты никуда не денешься.
Она подошла ближе, вплотную. И вдруг звонко, без колебаний ударила его по щеке.
— Ошибаешься, Илья. Это ты никуда не денешься. А я свободна.
Он замахнулся, но не решился. Только прорычал:
— Ты об этом пожалеешь.
— Уже пожалела, — холодно ответила она. — Но сейчас я чувствую только одно — облегчение.
Илья схватил куртку и, хлопнув дверью так, что дрогнули стены, вылетел из квартиры.
Алена осталась одна. Села на диван. В квартире воцарилась тишина — та самая тишина, которой ей всегда не хватало.
Она впервые за долгое время улыбнулась. Не истерично, не от отчаяния — а спокойно, уверенно.
«Я выстояла. Я вернула себе жизнь. И теперь — никакой мамы, никаких «семей». Только я и мой мир. Всё остальное — за дверью».
И в этой тишине ей стало удивительно легко дышать.
