В доме разгорелся спор, где каждому казалось, что правда на его стороне. Но неожиданное решение перевернуло всё с ног на голову.
Глава 1. Заявление за ужином
Стук кулака о стол был таким оглушительным, что подпрыгнули тарелки с ещё тёплым борщом. Густой аромат, который всего минуту назад так аппетитно заполнял нашу тесную кухню, вмиг сменился запахом надвигающейся беды. Роман, мой муж, смотрел на меня глазами, полными праведного гнева, а его лицо налилось багровым от ярости.
«Я сказал, что моя мама будет жить с нами, — повторил он, склонившись над столом. — А твоим родителям придётся подыскать себе другое место».
Я опешила. Моя мама, Лиза Петровна, сидела напротив, бледная, как полотно, и беззвучно прижимала к груди дрожащие руки. Она никогда не умела вступать в конфликты, а тут такая новость…
«Рома, ты с ума сошёл? — мой голос зазвенел от возмущения. — Где они будут жить? Они нам помогали, они нас вырастили! Это несправедливо!»
«Справедливо — это когда сын заботится о матери! — прорычал он. — А не о чужих людях. Моя мать стареет, ей нужен уход. А тут — ипотека, теснота, ещё и твои сидят! Квартира не резиновая».
Он говорил так, словно мои родители были какими-то непрошеными гостями, которые вдруг нагрянули к нам. А ведь они жили с нами с тех пор, как мы купили эту «двушку» в ипотеку. Это было их решение — продать свою крошечную «однушку» и отдать нам деньги на первый взнос, чтобы мы, наконец, съехали от его мамы. Вот только они думали, что это на время, а получилось, что навсегда.
«Мои родители не чужие, — я встала из-за стола, чувствуя, как внутри всё закипает. — Они здесь — не просто так. Эта квартира…»
Я не успела договорить. Роман оборвал меня на полуслове, снова ударив по столу, но уже не кулаком, а открытой ладонью.
«Хватит! — крикнул он. — Я уже всё решил. Завтра же моя мама переезжает. А твои пусть… ищут комнату. В крайнем случае — у твоей сестры. Хватит с меня этого цирка!»
Я посмотрела на маму. Она по-прежнему сидела, как каменная, а в её глазах стояли слёзы. А потом взглянула на Романа. Он ждал, что я сломаюсь, уступлю, как это бывало и раньше. Но в этот раз я не собиралась этого делать. За мной стояли не только мои родители, но и моё достоинство.
«Так, значит, ты всё решил? — мой голос был низким и твёрдым, без единой нотки истерики. — Хорошо. Тогда знай, что я с этим не согласна».
Роман удивлённо поднял бровь, а его агрессия на мгновение ослабла. Он не ожидал такого отпора.
«Это наш дом, Рома. Наш, а не твой. И в этом доме мои родители никуда не уйдут. Мы будем жить все вместе, — я ткнула пальцем в стол. — А если тебе что-то не нравится, то можешь сам собирать вещи и ехать к своей маме. Там, кстати, места больше. И ты будешь с ней, как хотел. И никто не будет мешать. Думаю, это справедливо».
Наша «двушка» в старой панельке на окраине замерла, впитывая каждую секунду этого напряжённого молчания. За тонкими стенами соседи, наверное, прислушивались к каждому нашему слову.
Роман стоял, глядя на меня. Он и раньше поднимал на меня голос, но чтобы так… чтобы поставить меня перед таким чудовищным выбором? Этого я не ожидала. Он привык, что я уступаю, но в этот раз я не отступлю.
«Я тебя предупреждаю, — прорычал Роман, придя в себя. — Завтра мы это решим, раз и навсегда».
Я ничего не ответила, просто молча убрала тарелки со стола. Я не собиралась сдаваться. И я уже начала думать, как с помощью хитрости, а не открытого боя, защитить свою семью.
Глава 2. Ссоры и обиды
Утро наступило серое и хмурое, как и моё настроение. Роман, словно ничего не произошло, пил кофе, безразлично листая новости на телефоне. Его показное спокойствие раздражало меня куда больше, чем вчерашняя вспышка гнева. Мама, Лиза Петровна, сидела за столом, сгорбившись, и тихо пила чай. Её глаза были опухшими от слёз. Я чувствовала себя так, будто предала её.
«Мам, не волнуйся, — прошептала я, погладив её по плечу. — Мы что-нибудь придумаем».
Но что именно? Откуда у меня, простой бывшей бухгалтерши, которая давно сидит дома, взяться решимости на такой бой? Всю жизнь я привыкла быть тихой, покладистой, уступать. Но сейчас на кону стояло слишком многое.
Вскоре Роман ушёл на работу. Дверь за ним хлопнула так громко, что заставила меня вздрогнуть. На кухне воцарилась тяжёлая, давящая тишина. В воздухе витал запах вчерашнего борща, который никто так и не доел. Наш дом, который всегда был для меня тихой гаванью, превратился в поле боя.
В этот момент зазвонил телефон. Это была Марина, моя лучшая подруга.
«Ну что, как у вас там? — её голос звучал бодро, но я услышала в нём нотки тревоги. — Я вчера слышала, как Роман кричал. Стены у нас тонкие, ты же знаешь».
Я рассказала ей всё. О Роме, о его матери, о том, что он решил выселить моих родителей. Рассказала и о своём твёрдом решении.
«Так, слушай меня внимательно, Галя. — голос Марины стал серьёзным. — Ты не должна идти на поводу у эмоций. Не лезь в открытый бой. Он хочет, чтобы ты кричала, ругалась, доказывала что-то. А ты… притворись, что согласилась. Пусть думает, что ты сдалась. Но действуй втихую. У тебя есть свой козырь, ты же не просто так отдала все деньги за квартиру? У тебя должна быть сила, о которой он не знает».
Её слова заставили меня задуматься. «Притвориться»… Я никогда не умела врать, но сейчас это казалось единственным выходом. Я должна была действовать хитростью.
Я пообещала Марине, что прислушаюсь к её совету, и повесила трубку. На душе стало немного легче. Теперь у меня был хотя бы план.
Я медленно вошла в комнату к маме. Она сидела у окна, глядя на серые дворы.
«Мам, мы придумаем что-нибудь, — я села рядом. — Я обещаю. Я тебя не брошу».
Она повернулась ко мне, и я увидела в её глазах не только слёзы, но и страх. Страх перед неизвестностью, перед одиночеством. Это был тот самый страх, который заставил меня вчера дать Роману жёсткий отпор. Я знала, что не смогу спокойно жить, зная, что мои родители бездомны.
Вечером Роман вернулся с работы. Он был настроен на продолжение конфликта.
«Ну что? Ты подумала? — спросил он, скрестив руки на груди. — Что ты решила?»
Я посмотрела на него и улыбнулась.
«Конечно, Ромочка, — сказала я. — Ты прав. Я подумала. И поняла, что ты, как всегда, прав».
Роман удивлённо приподнял брови. Я видела, как в его глазах загорелся огонёк триумфа. Он думал, что победил.
«Я согласна, — продолжила я. — Пусть твоя мама живёт с нами. Просто… Я хочу, чтобы у неё была своя комната. Чтобы всем было удобно. Завтра я позвоню в строительную фирму, чтобы они посчитали, сколько будет стоить сделать перегородку. Мы поставим её в нашей комнате, поделим её на две части, а ты и твоя мама будете жить в одной. А мы с моими родителями — в другой. Тесновато будет, конечно, но зато никто не будет в обиде».
Глаза Романа округлились. Он смотрел на меня, не в силах вымолвить ни слова. Его лицо выражало шок, смешанный с полнейшим недоумением.
Глава 3. Тайный план Галины
Роман опешил. Он был готов к крикам, к слезам, к истерике, но только не к такой ледяной, спокойной логике.
«Ты… ты что, серьёзно?» — его голос звучал так, будто он только что проглотил лягушку. — «Разделить нашу спальню? А где мы будем жить?»
«Я же сказала: вместе с моими родителями», — ответила я, не моргнув глазом. — «Я, мама, папа. Мы поместимся. Тебе же главное, чтобы твоя мама была с тобой, так? И у неё будет отдельная комната. Вон, у нас уже три комнаты получится. Твоя с твоей мамой, наша, и общая гостиная».
Я говорила так, словно это была самая обычная вещь на свете — делить спальню с родителями. На самом деле, мне было противно от одной мысли об этом. Но я знала, что Роману это и вовсе будет невыносимо. Он всегда любил пространство, личный комфорт, а я наступала на самое больное место.
«Ты издеваешься!» — прорычал он. — «Я не буду жить в одной комнате с мамой»
«А почему? — я улыбнулась самой невинной улыбкой. — Ты же сам сказал, что семья должна быть вместе. И потом, это временно. Я же сказала — ремонт. Когда мы закончим, тогда и…»
Я не стала продолжать, оставив Романа гадать.
Сразу после ужина я взяла телефон и набрала номер.
«Привет, Лёша! Это Галина, из тринадцатой квартиры», — заговорила я. — «Ты не мог бы мне помочь с одной вещью? Мне нужно посчитать, сколько будет стоить ремонт в квартире. Я помню, ты работал прорабом».
Лёша, наш молодой сосед с лестничной клетки, был настоящим спасением. Он всегда был готов помочь, а главное — умел хранить секреты. Я сразу же поняла, что смогу ему доверять.
Мы договорились о встрече. Он зашёл к нам, когда Романа не было дома. Я показала ему квартиру, объяснила свою задумку — снести перегородку, сделать новую, купить другую мебель.
«Ты с ума сошла? — воскликнул Лёша. — Зачем тебе это?»
Я рассказала ему всё: про Романа, про его мать. И про свой тайный план — устроить такой «ремонт», чтобы Роману самому стало тошно. Чтобы он сам отказался от своей затеи.
«Знаешь, — задумчиво сказал Лёша. — Мне кажется, у тебя есть и другая причина. Ты ведь так говоришь… будто за этой квартирой стоит нечто большее, чем просто ипотека».
Я промолчала. Он был слишком проницателен. Лёша сфотографировал комнаты, пообещал сделать смету и по-дружески хлопнул меня по плечу.
«Держись, Галина. Я на твоей стороне».
На следующий день я вернулась к своему плану. Когда Роман вернулся, я встретила его с широкой улыбкой, словно мы и не ссорились вовсе.
«Я договорилась с ремонтниками! — весело сообщила я. — Завтра придут. Нужно освободить нашу комнату. С чего начнём? С дивана? Или с комода?»
Роман стоял, как вкопанный. Его триумфальная улыбка медленно сползала с лица. Он смотрел на меня, не понимая, где он свернул не туда.
Глава 4. Разоблачение
В глазах Романа читалось недоумение. Он понял, что его план дал трещину.
«Ты что, действительно собираешься начать ремонт?» — в его голосе смешались гнев и растерянность.
«Конечно, Рома! Ты же сам хотел, чтобы твоей маме было комфортно! Я уже нашла бригаду, они готовы начать хоть завтра». — я говорила так, словно это была лучшая идея в мире.
Он попытался надавить на меня, но я была непреклонна.
«Рома, это наш дом. И мы должны сделать его удобным для всех, а не только для одной твоей мамы. Если хочешь, чтобы она здесь жила — тогда прими мои правила. Иначе — пусть живёт у себя. И мы не станем ни с кем ругаться».
Но Роман не сдавался. Он был упрям, как осёл. Его мать, Майя Сергеевна, приехала на следующий день, чтобы поддержать сына. Она сразу же принялась жаловаться на жизнь, на то, как ей тяжело.
«В моей квартире всё старое, везде сквозняки! — причитала она. — Сынок, я так больше не могу! Хочу жить здесь, с тобой!»
Она говорила так, словно мои родители были препятствием на её пути. Я же просто молча слушала, пытаясь сдержать гнев.
Наконец наступил момент, к которому я готовилась.
Роман и его мать устроили настоящий скандал. Они кричали, что мои родители должны убраться, что они мешают.
«Мы не собираемся жить в этих ужасных условиях, — заявила Майя Сергеевна, глядя на меня свысока. — Мой сын должен заботиться обо мне! А твои пусть…»
Она не успела договорить. В комнату вошла моя мама, Лиза Петровна, и положила на стол потрёпанную папку.
«Вот, — тихо сказала она. — Документы на квартиру. Это всё, что мы имеем».
Роман взглянул на папку, как на ядовитую змею. Он открыл её, и его лицо моментально побледнело. Майя Сергеевна вырвала папку у него из рук. Она просмотрела документы и попятилась назад, будто увидела призрака.
«Что это?» — её голос был полон паники. — «Что это за документы? Здесь… здесь написано, что квартира принадлежит…»
Она замолчала. В её глазах, полных жадности и презрения, читался теперь только шок.
«Это документы на мою маму, — твёрдо сказала я. — Это её квартира. И она здесь хозяйка».
Роман и Майя Сергеевна были ошеломлены. Все эти годы они были уверены, что квартира принадлежит Роману. Они и подумать не могли, что все деньги на первый взнос дала моя мама. И что она оформила квартиру на себя, чтобы защитить нас от возможных проблем.
«Ты что… ты знала об этом?» — задыхаясь от ярости, прошипел Роман.
«Конечно», — я усмехнулась. — «И теперь ты знаешь. Мои родители никуда не уйдут. Потому что это их дом. А ты… ты можешь остаться. Но только на моих условиях».
Глава 5. Расплата
Роман сидел, словно парализованный. Его мать, Майя Сергеевна, нервно комкала в руках документы на квартиру. Её властный вид испарился, уступив место растерянности и злобе. Они оба молчали, не в силах поверить, что оказались в западне.
«Значит, это не ты хозяйка… А я? — наконец, выдавил Роман. — Значит, я здесь никто?»
«Ты — мой муж», — ответила я, глядя ему прямо в глаза. — «А эта квартира — наша семья. И если ты хочешь быть её частью, то должен уважать и принимать всех, кто в ней живёт. Особенно тех, кто помог нам её получить».
Слёзы моей мамы, Лизы Петровны, наконец, перестали течь. Она держалась прямо, с достоинством, словно только что выиграла многомиллионный джекпот. Это был момент её триумфа. Тихая, скромная женщина, которую всю жизнь обижали, наконец-то получила свой шанс на справедливость.
Майя Сергеевна, видимо, не могла справиться с этой правдой. Она вскочила, бросив на стол документы, и разразилась потоком проклятий.
«Да как вы посмели! — кричала она. — Обманули моего сына! Выселить нас! Неблагодарные!»
«Никто вас не выселяет, — спокойно сказала я. — Просто теперь ты знаешь, кто здесь главный. И ты должна уважать тех, кто здесь живёт. Или можешь уйти. Никто не держит».
Майя Сергеевна поняла, что её время вышло. Она собрала свои вещи и, бросив на Романа гневный взгляд, вышла из квартиры, хлопнув дверью так, что в кухне зазвенели стаканы.
Роман же остался стоять посреди комнаты. Его плечи опустились, и вся его самоуверенность исчезла. Он был сломлен. Не тем, что ему пришлось отказаться от своих планов. А тем, что он понял — он не был хозяином своей жизни. Он был марионеткой в руках своей матери.
«Что… что теперь?» — спросил он, глядя на меня потерянным взглядом.
«Теперь ты сам решишь, где твоё место, — ответила я. — В нашей семье, с моими родителями, которые дали нам всё, или где-то ещё».
Роман ничего не сказал. Он просто пошёл в спальню, сел на кровать и закрыл лицо руками. Я оставила его одного. Теперь он должен был сам сделать выбор, который определит его судьбу.
Добро победило, но что будет дальше — покажет время. Я чувствовала, что мы с Романом сможем справиться с этой ситуацией. А пока мои родители оставались с нами, а я, сильная и уверенная в себе, была готова к новым испытаниям, которые, я знала, нас ещё ждут.
