Лида припарковалась у подъезда и глянула на часы. Блин, приехала на сорок минут раньше. Раиса Михайловна терпеть не может, когда гости приходят не вовремя. Особенно она, Лидка-чужачка.
— Ну и что теперь? — пробормотала она, выключая двигатель.
Можно посидеть в машине, но соседи увидят и доложат свекрови. Можно погулять, но в этих туфлях далеко не уйдёшь. Остаётся идти наверх и молиться, чтобы не устроили разнос за нарушение графика.
Поднялась на четвёртый этаж, остановилась перед дверью. Внутри голоса. Игорь уже приехал? Странно, он же обещал быть к семи.
Лида замерла. Голос мужа звучал раздражённо, почти зло. О чём они там?
— Игорёк, сынок, я же вижу, как тебе тяжело, — Раиса Михайловна говорила мягко, убаюкивающе. — Ты заслуживаешь счастья.
— Мам, не начинай опять…
— А что не начинай? Правду не говори? Посмотри на себя! Исхудал, глаза потухли. Это нормально?
Лида прислонилась к стене. Сердце застучало так громко, что она испугалась — не услышат ли?
— Вспомни, какой ты был с Олечкой. Помнишь Олю Матвееву? Она до сих пор одна, между прочим. И всегда спрашивает о тебе.
— Мам…
— Что мам? Оля тебя понимала! С ней ты смеялся, радовался жизни. А сейчас? Приходишь домой как на каторгу.
Лида закрыла глаза. Дышать стало трудно.
— Она хорошая, — тихо сказал Игорь.
— Хорошая! — фыркнула Раиса Михайловна. — Корова тоже хорошая, но с ней жить не будешь. Игорёк, ты молодой ещё, красивый. Зачем губить жизнь?
— Мы же женаты…
— И что? Разводятся люди. Нормально разводятся! Найдёшь себе кого-то подходящего, родишь детей нормальных.
— У нас же планы были…
— Какие планы? — голос свекрови стал жёстче. — Она тебя тянет вниз, Игорёк. Я вижу это. Мать чувствует сердцем.
Лида схватилась за перила. Ноги подкашивались.
— Ты прав, наверное, — вдруг сказал Игорь. — Иногда думаю… а что если бы я не женился тогда? Жил бы по-другому.
— Конечно, по-другому! — обрадовалась мать. — Свободно, легко! А сейчас тебя держат, как на цепи.
— Она не виновата…
— Не виновата? А кто виноват? Ты несчастный, я вижу! Каждый раз приходишь ко мне измученный.
— Просто тяжело всё это, мам. Работа, дом, постоянные разговоры о будущем. Иногда хочется просто сбежать.
— Так сбеги! — воскликнула Раиса Михайловна. — Жизнь одна, сынок. Неужели будешь мучиться до старости?
— А если я ошибаюсь?
— Ошибаешься в чём? В том, что хочешь быть счастливым? Игорь, ты посмотри на Петровича с третьего этажа. Развёлся в пятьдесят, женился на молоденькой. Теперь порхает как бабочка.
— Не знаю…
— А я знаю! Мать всегда знает. Оля идеальная для тебя. Помнишь, как вы в театр ходили? Как она тебя понимала с полуслова?
Лида открыла глаза. В голове гудело. Значит, он действительно об этом думает? Значит, она права была, когда чувствовала холодность? Когда замечала, как он отворачивается по утрам?
— Мам, я не могу просто взять и уйти.
— Можешь! Скажешь, что чувства прошли. Люди поймут.
— А если она будет страдать?
— Поплачет и забудет. Женщины быстро находят утешение. Зато ты освободишься.
Лида сжала кулаки. Поплачет и забудет? Да как же так можно говорить о человеке?
— Игорёк, доверься матери, — продолжала Раиса Михайловна. — Я хочу только твоего счастья. Позвони Оле, встреться с ней. Просто поговорите.
— Хорошо, — тихо сказал Игорь. — Может, и правда стоит попробовать.
Всё. Лида развернулась и пошла к лифту. Руки тряслись так сильно, что не могла нажать кнопку.
Лида спустилась и села в машину. Завести не могла — руки дрожали. Села и просто смотрела в лобовое стекло. Пустота внутри. Огромная, ледяная пустота.
«Поплачет и забудет.» Да пошли они все к чёрту.
Завела машину и поехала домой. По дороге купила водки. Хорошей, дорогой. Раз уж праздник не состоялся.
Дома разулась, налила рюмку. Выпила залпом. Потом ещё одну. В голове прояснилось.
Игорь вернулся в половине одиннадцатого. Весёлый, довольный.
— Лид, ты где была? Мы тебя ждали!
— Передумала, — сказала она спокойно. — Головка разболелась.
— Надо было позвонить. Мама волновалась.
— Да неужели?
Игорь посмотрел на неё внимательно.
— Ты что, пила?
— Пила. А что такого?
— Просто… ты редко пьёшь.
— Настроение было. Садись, поговорим.
Он насторожился. Когда жены предлагают поговорить, это плохо кончается.
— О чём?
— О жизни. О планах. О счастье.
— Лид, давай завтра? Устал я сегодня.
— Не устанешь. Это важно.
Игорь сел на диван, подальше от неё.
— Слушаю.
Лида налила ещё рюмку, но не выпила.
— Расскажи про Олю Матвееву.
Игорь побледнел.
— Какую Олю?
— Ту самую. Которая до сих пор одна и спрашивает о тебе.
— Откуда ты…
— Неважно откуда. Расскажи про неё.
— Лид, это было давно. Мы просто дружили.
— Дружили? — она улыбнулась. — А я думала, встречались. И в театр ходили. И она тебя понимала с полуслова.
Игорь встал с дивана.
— Ты подслушивала?
— Подслушивала.
— Лид, это не то, что ты думаешь…
— А что я думаю?
— Ну… что мы с мамой тебя обсуждали.
— Обсуждали, — кивнула Лида. — Очень активно обсуждали.
— Мы просто болтали. Мама иногда вспоминает прошлое.
— И ты соглашаешься с ней?
— Я ни с чем не соглашался!
— Врёшь, — спокойно сказала Лида. — Я всё слышала. И про цепи, и про каторгу, и про то, что хочется сбежать.
Игорь сел обратно. Накрыл лицо руками.
— Лид, люди иногда говорят лишнее. Особенно когда устают.
— Лишнее? Ты назвал наш брак лишним?
— Нет! Я сказал, что устаю на работе.
— Не ври мне, Игорь. Пожалуйста, хотя бы сейчас не ври.
Он поднял голову. Посмотрел на неё долго и тяжело.
— Хорошо. Да, иногда думаю о том, что могло бы быть по-другому. Все так думают.
— Не все планируют встречи с бывшими.
— Я не планирую!
— А мама за тебя планирует? И ты согласился?
— Я… это просто разговор был.
— Игорь, я устала, — сказала Лида. — Очень устала от этих разговоров, от твоей мамы, от того, что чувствую себя лишней в собственной семье.
— Ты не лишняя…
— Лишняя. И мы оба это понимаем.
Игорь замолчал. Сидел и смотрел в пол.
— Что ты хочешь? — наконец спросил он.
— Хочу честности.
— Хорошо. Да, иногда мне тяжело. Да, иногда думаю о прошлом. Но это не значит, что я хочу разводиться.
— А что значит?
— Значит, что я живой человек с живыми чувствами.
Лида кивнула. Выпила рюмку, которую давно держала в руках.
— Понятно, — сказала она. — Тогда у меня есть предложение.
— Какое предложение? — Игорь выпрямился на диване.
— Разведёмся, — просто сказала Лида.
— Что?!
— Ты слышал. Подаём на развод. Завтра же.
— Лид, ты пьяная. Давай утром поговорим.
— Я не пьяная. Я трезвая впервые за долгое время.
Игорь вскочил, начал ходить по комнате.
— Из-за одного разговора? Из-за глупых слов?
— Не из-за слов, — Лида налила себе ещё. — Из-за правды. Твоя мама права. Зачем мучиться?
— Я не мучаюсь!
— Мучаешься. Я вижу. И я тоже мучаюсь, если честно.
— Лид, мы же можем всё исправить…
— Что исправить? То, что ты думаешь об Оле? То, что приходишь домой как на каторгу?
— Я так не говорил!
— Говорил. Я слышала собственными ушами.
Игорь остановился перед ней.
— Хорошо, говорил. Но люди многое говорят в сердцах. Это не значит…
— Значит. Всё значит, Игорь. Ты хочешь свободы — получишь.
— А ты? Что ты получишь?
Лида пожала плечами.
— Спокойствие. Самоуважение. Возможность не притворяться.
— Не притворяться в чём?
— В том, что мне нравится быть нежеланной.
Игорь сел рядом с ней на диван.
— Ты не нежеланная…
— Игорь, остановись. Хватит врать себе и мне. Твоя мать меня ненавидит. Ты устал от нашего брака. Я чувствую себя лишней. Зачем продолжать этот спектакль?
— Потому что я тебя люблю.
Лида посмотрела на него долго и грустно.
— Знаешь, что самое страшное? Я тебе верю. Ты действительно меня любишь. По-своему. Но этого мало.
— Почему мало?
— Потому что любовь без уважения — это не любовь. Это привычка.
— Я тебя уважаю!
— Тогда почему обсуждаешь меня с мамой? Почему позволяешь ей говорить обо мне гадости?
Игорь замолчал.
— Видишь? — продолжила Лида. — Ты не можешь ответить. Потому что знаешь — я права.
— Что мне было делать? Скандалить с матерью?
— Да! Именно скандалить! Защищать жену!
— Она пожилая женщина…
— Пожилая стерва. И ты это прекрасно понимаешь.
Игорь встал снова.
— Лид, давай попробуем ещё раз. Я поговорю с мамой. Объясню ей…
— Поздно, — сказала Лида. — Я уже всё решила.
— Не можешь ты так просто решить за двоих!
— Могу. И решила.
Они помолчали. Игорь ходил по комнате, Лида сидела с рюмкой в руках.
— А Оля? — вдруг спросила она. — Ты правда хочешь с ней встретиться?
Игорь остановился.
— Не знаю.
— Честно?
— Честно — не знаю. Может быть, хочу.
— Тогда встречайся. Только сначала разведёмся.
— Лид…
— Что Лид? Я освобождаю тебя. Радуйся.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Но и не хочешь, чтобы я оставалась.
Игорь сел на пол рядом с диваном. Обхватил голову руками.
— Блин, какой же я подлец.
— Не подлец, — сказала Лида мягко. — Просто человек. Уставший человек, который запутался в своих желаниях.
— И что теперь?
— Теперь каждый идёт своей дорогой.
— А если я передумаю? Если пойму, что совершаю ошибку?
— Тогда будет поздно.
— Лид, дай мне время подумать.
— Времени больше нет, — сказала она. — Поезд ушёл, как говорится.
Игорь поднял голову.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно серьёзно.
— И ничто тебя не переубедит?
— Ничто.
Утром Лида проснулась с ясной головой. Никакого похмелья. Никаких сомнений. Игорь спал на диване — видимо, не решился лечь рядом.
Собрала сумку с вещами. Самое необходимое. Остальное заберёт потом.
— Ты уходишь? — услышала за спиной.
Обернулась. Игорь стоял в дверях, взъерошенный, с красными глазами.
— Ухожу.
— Куда?
— К Марине. Она не против.
— Надолго?
— Навсегда.
Игорь подошёл ближе.
— Лид, я всю ночь думал. Может, не стоит торопиться?
— Стоит, — она застегнула сумку. — Чем дольше тянем, тем больнее будет.
— А документы?
— Подам сегодня. Ты согласие подпишешь?
Игорь кивнул.
— Подпишу.
— Хорошо. Квартиру оставляю тебе. Мне ничего не нужно.
— Лид…
— Что?
— Прости меня.
Она посмотрела на него. Стоял как побитый щенок. Жалкий, растерянный. Ещё вчера это зрелище разбило бы ей сердце. А сегодня — только лёгкая грусть.
— Не за что прощать, — сказала спокойно. — Ты ничего плохого не делал. Просто не любил достаточно сильно.
— Я любил!
— По-своему. Но этого мало для семьи.
Взяла сумку, пошла к двери.
— Позвонишь? — крикнул он.
— Не думаю.
— Лид!
Остановилась на пороге.
— Передай маме спасибо. Она меня освободила.
— От чего?
— От иллюзий.
Хлопнула дверью. Спустилась на первый этаж. У почтовых ящиков курила соседка тётя Нина.
— Лида, ты чего с сумкой?
— Уезжаю, тёть Нин.
— Надолго?
— Навсегда.
— Что, поругались?
— Не поругались. Просто поняла, что хватит.
— А Игорёк?
— Игорёк остаётся. Он большой мальчик.
Тётя Нина затянулась сигаретой.
— Правильно делаешь. Я смотрю на вас и думаю — что она с ним мучается? Мать у него стерва, сам тюфяк.
— Да нормальный он. Просто не мой.
— А куда теперь?
— Пока к подруге. Потом видно будет.
— Работа есть?
— Найду.
— Молодец, — кивнула тётя Нина. — Жизнь одна. Нечего её на дурачков тратить.
Лида улыбнулась. Вышла во двор, села в машину. Завела и поехала.
На светофоре зазвонил телефон. Игорь.
— Алло?
— Лид, я звонил маме. Рассказал всё. Она плачет.
— Пусть плачет. Поздно.
— Она говорит, что не хотела тебя обижать.
— Врёт.
— Лид, может, встретимся все вместе? Поговорим?
— Нет.
— Почему?
— Потому что надоели мне ваши разговоры. Говорили бы меньше, жили больше.
Сбросила вызов. Выключила телефон.
Приехала к Марине. Подруга встретила с кофе и сигаретами.
— Ну что, свершилось?
— Свершилось.
— Как себя чувствуешь?
Лида задумалась. Грустно? Да. Страшно? Нет. Свободно? Определённо.
— Нормально, — сказала. — Даже хорошо.
— А что дальше?
— Дальше живём. Без оглядки на чужих мамочек и безвольных мужичков.
— Не пожалеешь?
— О чём жалеть? О потерянном времени? Так его уже не вернёшь.
Марина кивнула.
— Мудро. А документы когда подавать будешь?
— Завтра с утра.
— Помочь нужно?
— Справлюсь.
— Ну и правильно, — Марина чокнулась с ней кофейными чашками. — За новую жизнь!
— За новую жизнь.
За окном шёл дождь. Но Лиде показалось, что выглянуло солнце.
