Марина стояла за прилавком, раскладывая свежие розы в ведро с водой. В магазине пахло зеленью и сладковатым ароматом пионов. Она только закрыла смену, устало потянулась и уже собиралась выключить свет, когда дверь резко распахнулась.
— О, Мариш, ты ещё здесь! Как удачно! — ввалилась тётя Люда, размахивая огромной сумкой с логотипом какого-то дорогого бутика.
Марина на мгновение замерла. Они не виделись полгода — с тех пор, как та проигнорировала её день рождения, сославшись на «давление».
— Людмила Петровна… что вас сюда занесло? — осторожно спросила Марина, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Тётя Люда громко вздохнула, устроилась на стул у кассы и выложила на прилавок пачку бумаг.
— Да вот беда у нас, — начала она, размазывая тушь по векам. — Мой Вовка в институт не прошёл, а там же конкурс! Нужно решать вопрос, а ты у нас бизнесвумен, у тебя связи, деньги…
Марина медленно опустила ножницы, которыми подрезала стебли.
— Какие деньги? У меня кредит на магазин, аренда, зарплата продавцу…
— Ну что ты скромничаешь! — тётя Люда фальшиво засмеялась. — У тебя же муж наш, семейный, значит, и ты должна помогать!
Марина сжала кулаки. В груди закипело.
— Людмила Петровна, я никому ничего не должна.
Тётя Люда надула губы.
— Вот так вот? Мы же родня! Ты что, совсем без сердца?
— Сердце у меня есть, — тихо сказала Марина. — Но денег — нет. И желания вам помогать — тоже.
Тётя Люда резко встала, швырнула бумаги в сумку.
— Ну смотри, Марина. Ты ещё пожалеешь.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что задрожали вазы на полках.
Марина опустилась на стул. В голове гудело. Она знала — это только начало.
Марина закрыла магазин позже обычного. После визита тёти Люды нужно было привести в порядок не только полки с цветами, но и собственные мысли. Она медленно шла домой, чувствуя, как тревога сжимает горло.
Квартира встретила её тишиной. Сергей, её муж, уже был дома — сидел на кухне и увлечённо листал телефон. Даже не поднял головы, когда она вошла.
— Привет, — тихо сказала Марина, ставя сумку на стул.
— Ага, — буркнул он в ответ.
Она вздохнула, налила себе чаю и села напротив.
— Ко мне сегодня твоя тётя заходила.
Сергей наконец оторвался от экрана.
— Людмила Петровна? И чего ей надо?
— Денег. На взятку для Вовки, чтобы его в институт взяли.
Сергей хмыкнул, снова уткнулся в телефон.
— Ну и? Поможешь?
Марина замерла с чашкой в руках.
— Ты серьёзно?
— А что такого? — Сергей пожал плечами. — Родня ведь.
— Какая родня?! — голос Марины дрогнул. — Они же последний раз звонили, когда нам самим помощь нужна была? Ты забыл, как твой дядя отказался нам в долг дать, когда у меня мама болела?
Сергей нахмурился.
— Ну, это было давно. А сейчас у тебя магазин, доходы…
— Какие доходы?! — Марина резко встала, чашка со звоном стукнула о стол. — Ты хоть раз заходил ко мне на работу? Видел, сколько я плачу за аренду? За поставки? Я три года без выходных пахала, чтобы этот магазин не прогорел!
— Ну и что? — Сергей тоже поднялся. — Ты что, совсем семейные узы забыла?
— Какие узы?! — Марина засмеялась, но в глазах стояли слёзы. — Ты вообще понимаешь, что твоя тётя пришла ко мне не как к родственнице, а как к кошельку?
— Ты всегда всё драматизируешь, — Сергей махнул рукой. — Ну попросила человек помощи. Не надо — так скажи, зачем истерику закатывать?
Марина смотрела на него, и вдруг стало ясно: он не понимает. Совсем.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Скажи ей сама, что не надо.
— Да без проблем! — Сергей хлопнул дверью спальни.
Марина осталась одна на кухне. Чай остыл. В голове звенело от одной мысли:
«Он даже не спросил, как я себя чувствую после этого разговора. Ему вообще не важно…»
Она знала — это не просто спор. Это начало войны.
Прошло три дня после разговора с Сергеем. Марина пыталась сосредоточиться на работе, но мысли постоянно возвращались к тому вечеру. Муж словно ничего не произошло — утром уходил, вечером возвращался, разговоры сводились к бытовым мелочам.
В субботу утром раздался звонок.
— Алло? — устало ответила Марина, разбирая новую поставку цветов.
— Мариночка, это свекровь твоя, — в трубке звучал сладковатый голос. — Заходи сегодня к нам, семейный ужин собираем. В шесть.
Марина замерла. Свекровь звала её «в гости» в последний раз два года назад — тогда это закончилось скандалом из-за того, что она «слишком мало внимания уделяет мужу».
— Спасибо за приглашение, но у меня сегодня…
— Все будут, — голос свекрови стал твёрже. — И Людмила с Вовой приедут. Серёжа уже согласился.
Марина сжала телефон.
— Хорошо. Приду.
Она положила трубку и долго смотрела на розы перед собой. Что-то подсказывало — этот ужин будет не просто семейным собранием.
***
В шесть вечера Марина стояла на пороге свекровкиной квартиры. В прихожей уже стояли знакомые туфли Сергея и кричаще-яркие босоножки тёти Люды.
— Ну наконец-то! — свекровь распахнула дверь, улыбаясь так неестественно широко, что Марину передёрнуло. — Проходи, места хватит всем!
В гостиной за столом уже сидели Сергей, тётя Люда, её сын Вова и ещё пара дальних родственников. В воздухе витал запах жареного мяса и чего-то сладкого.
— Садись рядом с мужем, — свекровь указала на стул между Сергеем и тётей Людой.
Марина молча села. Сергей даже не посмотрел в её сторону.
Первые десять минут прошли в неловком молчании, прерываемом только звоном вилок. Потом свекровь не выдержала.
— Ну что, Мариш, как бизнес? Деньги идут?
— Нормально, — осторожно ответила Марина.
— Нормально — это сколько? — тётя Люда тут же подхватила тему. — У тебя же там каждый день очередь!
Марина почувствовала, как Сергей напрягся рядом.
— Очереди нет. И доходы средние.
— Ну конечно, — свекровь фальшиво засмеялась. — Скромничает наша невестка. А на новую машину деньги нашлись, да?
Марина медленно положила вилку.
— Машину я купила на сбережения.
— Какие ещё сбережения? — свекровь сделала круглые глаза. — Это же общие деньги должны быть!
— Мама, хватит, — неожиданно сказал Сергей.
— Что «хватит»? — тётя Люда резко повернулась к нему. — Ты что, тоже на её сторону встаёшь?
— Да я просто…
— Просто ничего! — свекровь перебила сына. — Она тебе всю голову заморочила! Ты же раньше семью уважал, а теперь даже родному брату помочь не хочешь!
Марина встала.
— Какому брату?
Все замолчали. Свекровь и тётя Люда переглянулись.
— Ну… Вове же институт нужен, — свекровь вдруг стала говорить тихо. — А у тебя деньги есть…
— А-а, — Марина медленно кивнула. — То есть это не ужин. Это суд.
— Да что ты драматизируешь! — тётя Люда замахала руками. — Просто семья собралась, обсудить…
— Обсудить, как лучше меня развести с деньгами? — голос Марины дрогнул. — Сергей, ты в курсе, что твоя семья меня сейчас просто грабит?
Сергей молчал, уставившись в тарелку.
— Серёжа! — взвизгнула свекровь. — Ты что, и правда ей веришь больше, чем родной матери?
— Я… — Сергей поднял глаза. — Марина, может, правда поможешь?
В комнате стало тихо. Марина смотрела на мужа, и вдруг поняла — он не её союзник. Он никогда им не был.
— Хорошо, — она тихо сказала. — Я помогу.
Тётя Люда сразу оживилась:
— Ну вот, нашлась совесть!
— Я помогу вам понять одну вещь, — Марина медленно обвела взглядом всех присутствующих. — Вы — не моя семья. И никогда ею не были.
Она развернулась и пошла к выходу.
— Куда ты?! — закричала свекровь.
— Домой. К себе.
За спиной раздался грохот — это Сергей вскочил, опрокинув стул.
— Марина, подожди!
Но она уже вышла в подъезд, хлопнув дверью.
Лифт ехал медленно. Марина прислонилась к стенке и закрыла глаза.
Всё только начиналось.
Марина провела выходные в полном одиночестве. Сергей не звонил, не писал — будто растворился после того семейного ужина. В понедельник утром, когда она открывала магазин, раздался звонок от неизвестного номера.
— Алло, это Марина Сергеевна? — вежливый мужской голос.
— Да, я вас слушаю.
— Меня зовут Дмитрий Колесников, я адвокат. Мне поручено передать вам документы от вашего супруга.
Марина почувствовала, как подкашиваются ноги. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
— Какие… документы?
— Заявление о расторжении брака. И исковое заявление о разделе совместно нажитого имущества.
В ушах зазвенело. Марина машинально заметила, как из её руки выпал нож для цветов.
— Он… сам об этом сказал?
— Да, конечно. Сергей Михайлович лично обратился в нашу фирму. Он претендует на половину вашего цветочного магазина, как на совместно нажитое имущество.
Марина закусила губу до крови. В голове пронеслось: «Так вот оно что. Они всё спланировали».
— Я… мне нужно время на консультацию с юристом.
— Разумеется. Документы вам доставят сегодня после обеда. Хорошего дня.
Она опустила телефон и медленно сползла по стене на пол. Продавец Катя, увидев хозяйку в таком состоянии, бросилась к ней:
— Марина Сергеевна! Что случилось? Вам плохо?
Марина покачала головой. Глаза были сухими — казалось, все слёзы уже выплаканы.
— Катя, закрой сегодня магазин. Мне… мне нужно уйти.
Вечером в её квартире раздался звонок в дверь. Марина уже знала, кто это — курьер с документами. Но когда открыла дверь, увидела Сергея. Он стоял с папкой в руках, не решаясь переступить порог.
— Ты… один пришёл? — спросила Марина. — Где твоя армия поддержки?
Сергей потупил взгляд.
— Марин, давай поговорим.
— О чём? О том, как ты вместе со своей семьёй решил меня развести на деньги? — её голос дрожал, но она держалась. — Заходи. Только долго не задерживайся.
Он вошёл, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. В гостиной протянул ей папку.
— Это…
— Я знаю, что это, — Марина резко взяла документы. — Ты хоть сам-то читал, что подписывал?
Сергей сел на край дивана, избегая её взгляда.
— Мама сказала…
— Боже мой! — Марина засмеялась, но смех звучал горько. — Тебе уже тридцать пять, а ты всё ещё «мама сказала»? Ты хоть понимаешь, что твоя мать и тётя просто используют тебя?
Он резко поднял голову:
— Они семья! Они меня любят!
— А я что? — Марина встала перед ним. — Двенадцать лет вместе. Двенадцать лет я тебя любила. Чем я заслужила это?
Сергей вдруг сжал кулаки:
— Ты всегда считала себя умнее! Своим магазином кичилась! А моя семья тебе никогда не была нужна!
Марина медленно открыла папку с документами. В исковом заявлении чёрным по белому было написано: «Истец претендует на 50% доли в бизнесе ответчика».
— Интересно, — сказала она тихо, — а когда я три года назад брала кредит под залог своей квартиры, чтобы открыть этот магазин, ты почему-то не спешил становиться совладельцем. А теперь вдруг захотелось?
Сергей вскочил:
— Это общее имущество! По закону!
— По закону, — Марина кивнула, — но не по совести. Ладно. Раз так — воюй. Только знай: я не отдам тебе ни копейки. Ни тебе, ни твоей «любящей» семье.
Она открыла входную дверь.
— Уходи. И передай своему адвокату — готовьтесь к суду. Я буду драться до конца.
Сергей на секунду задержался на пороге, словно хотел что-то сказать. Но потом резко развернулся и ушёл, громко хлопнув дверью.
Марина осталась одна среди внезапно опустевшей квартиры. На кухонном столе лежало их общее фото — ещё с медового месяца. Она взяла его в руки, посмотрела на свои и его улыбки… и вдруг резко швырнула в стену. Стекло разлетелось на сотни осколков.
Так же, как и их жизнь.
Прошла неделя после того, как Сергей подал на развод. Марина почти не появлялась в магазине — занималась документами, встречалась с юристами. Катя, её продавец, звонила каждый день, рассказывая о делах.
— Марина Сергеевна, вам звонила какая-то женщина, — сообщила Катя утром в пятницу. — Говорит, что она из института, где должен учиться Вова.
Марина замерла с чашкой кофе в руках.
— Что именно она сказала?
— Просила передать, что «вопрос с отчислением решён». Странно как-то звучало…
Марина медленно улыбнулась.
— Спасибо, Катя. Я сегодня зайду в магазин.
Она положила трубку и достала из ящика стола визитку. На ней было написано: «Елена Дмитриевна Соколова, заместитель декана экономического факультета».
***
Марина пришла в магазин к обеду. Она выглядела необычно — тёмный костюм, собранные волосы, ярко-красная помада. Даже Катя удивлённо подняла брови.
— Вы так элегантно выглядите!
— Спасибо, — Марина поправила воротник. — Катя, ты не могла бы закрыть магазин на пару часов? Мне нужно кое-куда сходить.
— Конечно!
Марина вышла на улицу и поймала такси.
— Институт экономики и управления, пожалуйста.
В приёмной заместителя декана было тихо. Марина сидела на кожаном диване, листая документы, которые принесла с собой.
— Марина Сергеевна? — дверь кабинета открылась. — Проходите, пожалуйста.
Елена Дмитриевна оказалась строгой женщиной лет пятидесяти. Она внимательно рассмотрела Марину через очки.
— Вы сказали по телефону, что у вас есть информация о нашем студенте?
— Да, — Марина положила на стол папку. — Владимир Людмилов.
Елена Дмитриевна нахмурилась.
— Он действительно числится у нас. Правда, уже получил предупреждение за прогулы.
— Я думаю, вам будет интересно это увидеть, — Марина открыла папку.
Внутри лежали фотографии. На них Вова, племянник тёти Люды, с бутылкой пива в руке стоял перед институтом в компании таких же подвыпивших друзей. На другой фотографии он целовался с девушкой прямо в аудитории.
— Это… — Елена Дмитриевна побледнела.
— Это сделано в прошлую среду, — спокойно сказала Марина. — В тот день, когда он якобы был на занятиях.
Она достала ещё несколько бумаг.
— А это — копии его оценок. Как видите, он не сдал три экзамена из четырёх. И это только первый курс.
Елена Дмитриевна сняла очки и протёрла их.
— Зачем вы мне это показываете?
— Потому что его мать, Людмила Петровна, пытается устроить его в институт через взятки. И, судя по всему, уже нашла кого-то, кто готов помочь.
Декан резко подняла голову.
— У нас таких вещей не терпят!
— Я знаю, — Марина улыбнулась. — Поэтому и пришла к вам.
***
Вечером того же дня Марина стояла на пороге квартиры свекрови. Она знала, что сегодня там будет «семейный совет» — Сергей случайно обмолвился об этом в одном из редких сообщений.
Дверь открыла свекровь. Увидев Марину, она попыталась сразу захлопнуть дверь, но та упёрлась ногой.
— Мы не ждали гостей, — прошипела свекровь.
— Я не гость, — Марина вошла в прихожую. — Я пришла сказать вам одну вещь.
В гостиной за столом сидели Сергей, тётя Люда и Вова. Увидев Марину, они замолчали.
— Что ты здесь делаешь? — вскочил Сергей.
— Заканчиваю то, что вы начали, — Марина положила на стол конверт.
Тётя Люда схватила его и вытряхнула содержимое. На стол выпала официальная бумага с печатью института.
— Что это? — она начала читать и вдруг побледнела.
— Приказ об отчислении вашего сына, — спокойно сказала Марина. — За систематические прогулы и неуспеваемость.
— Ты… ты сволочь! — тётя Люда бросилась к Марине, но Сергей удержал её.
— Это ещё не всё, — Марина достала телефон. — Вот запись разговора с деканатом. Ваш «доброжелатель», который брал взятки за устройство Вовы, теперь сам под следствием.
В комнате повисла тишина.
— Зачем ты это сделала? — шёпотом спросил Сергей.
Марина посмотрела ему прямо в глаза.
— Чтобы вы все наконец поняли — я не та, с кем можно просто так играть.
Она развернулась и пошла к выходу.
— Ты пожалеешь об этом! — крикнула ей вдогонку тётя Люда.
Марина остановилась в дверях.
— Нет. Пожалеете вы.
Дверь закрылась с тихим щелчком.
На улице шёл дождь. Марина подняла лицо к небу, позволив каплям стекать по щекам.
Она больше не плакала.
Теперь они будут плакать.
Дождь лил уже третий день подряд, точно отражая состояние Марины. После скандала в доме свекрови прошло две недели. Юрист по семейным делам, которого наняла Марина, работал круглосуточно — собирал доказательства, готовил встречный иск, фиксировал каждую угрозу от родни Сергея.
В магазине было тихо. Несколько клиентов, дежурные букеты, привычная рутина. Марина разбирала поставку, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло?
— Марина Сергеевна? — женский голос звучал официально. — Говорит секретарь суда Петрова. Ваше дело о разделе имущества назначено на послезавтра, 10 утра.
Марина медленно выдохнула.
— Спасибо, я буду.
Она положила трубку и закрыла глаза. Всё шло к развязке.
***
Вечером в её квартире раздался звонок в дверь. Марина посмотрела в глазок — на пороге стоял Сергей. Без папок, без адвокатов, один. Он выглядел уставшим.
Она открыла дверь, но не впустила его.
— Зачем пришёл?
Сергей опустил голову.
— Поговорить.
— Мы всё сказали в суде.
— Не в суде. — Он поднял на неё глаза. — По-человечески.
Марина молча отступила, пропуская его.
Он прошёл в гостиную, сел на край дивана. В его движениях не было прежней уверенности.
— Ты знаешь, что случилось с Вовой?
— Знаю. Его отчислили.
— Не только. — Сергей провёл рукой по лицу. — Его забрали в армию. Досрочно.
Марина подняла брови.
— И что? Он же здоровый парень.
— Тётя Люда… — Сергей замолчал. — Она сломалась. Всё время плачет.
Марина медленно села напротив.
— И ты пришёл сказать мне, что мне должно быть жаль?
Сергей резко поднял голову.
— Нет! Я… — Он сжал кулаки. — Я пришёл извиниться.
Тишина.
— За что именно? — спросила Марина. — За то, что подал на развод? За то, что хотел отобрать магазин? Или за то, что позволил своей семье унижать меня годами?
Сергей встал, подошёл к окну.
— За всё.
Дождь стучал по стеклу.
— Я был слепым. Думал, семья — это только кровные родственники. А ты… ты всегда была чужая для них. И для меня тоже, получается.
Марина смотрела на его спину.
— Почему сейчас? Почему не месяц назад?
Он обернулся. В его глазах стояли слёзы.
— Потому что только сейчас я остался один. Они отвернулись от меня, Марина. Когда поняли, что через меня уже ничего не получат.
Он достал из кармана бумагу и положил на стол.
— Это отказ от претензий на магазин. Я подпишу его завтра у адвоката.
Марина взяла документ.
— А что взамен?
— Ничего. — Сергей покачал головой. — Просто… прости меня, если сможешь.
Он пошёл к выходу.
— Сергей.
Он остановился.
— Ты можешь остаться. Переночевать. На улице ливень.
Он обернулся. В его взгляде была надежда.
— Только на ночь, — добавила Марина. — Завтра — ты уйдёшь.
Он кивнул.
***
Утром Марина проснулась от запаха кофе. Сергей стоял на кухне, как раньше, ставил на стол две чашки.
Она молча села, взяла свою.
— Я подумал… — начал он.
— Не надо, — прервала его Марина. — Не будем делать вид, что всё можно вернуть.
Он замолчал.
Через час он собрал свои вещи — то немногое, что осталось здесь. На пороге обернулся.
— Я всё равно подпишу отказ.
— Я знаю.
Он кивнул и вышел.
Марина закрыла дверь, прислонилась к ней спиной.
Всё было кончено.
Но почему-то слёз не было.
Только облегчение.
Через месяц после суда Марина продала квартиру. Ту самую, где они жили с Сергеем. Новые хозяева — молодая пара — радостно обсуждали, где поставят детскую кроватку, когда она передавала им ключи.
— Спасибо вам, — улыбалась девушка. — Мы так долго искали именно такой вариант.
Марина кивнула, в последний раз окинула взглядом стены. Здесь оставалось столько воспоминаний… Но именно это и было главной причиной продажи.
— Желаю вам счастья в этих стенах. Большего, чем было у меня.
Она вышла на улицу, где её ждало такси с вещами. Всё имущество уместилось в три чемодана и несколько коробок. Всё остальное — мебель, посуду, даже картины — она оставила новым владельцам.
***
Марина сняла небольшую квартиру-студию в новом районе. Без лишних вещей, без намёка на прошлую жизнь. Первую неделю она просто приходила с работы, заказывала еду и смотрела в окно. Всё ещё не веря, что буря миновала.
Однажды утром раздался звонок от Кати:
— Марина Сергеевна, к вам тут человек пришёл. Говорит, что он ваш… ну, бывший.
Марина замерла с телефоном у уха.
— Сергей?
— Да. Очень просит вас увидеть. Говорит, что это важно.
— Хорошо. Скажи, что я буду через час.
Она специально задержалась, делая вид, что проверяет документы. Но в душе понимала — просто боится этой встречи.
Когда Марина вошла в магазин, Сергей сидел у кассы, нервно перебирая визитки с полки. Увидев её, вскочил так резко, что опрокинул стул.
— Марин…
Он выглядел ужасно. Небритый, в помятой рубашке, под глазами — тёмные круги.
— Ты пьян? — резко спросила Марина.
— Нет! Нет… — Он провёл рукой по лицу. — Просто не спал. Два дня.
Катя тактично удалилась в подсобку.
— Говори, что хотел, — Марина скрестила руки на груди.
Сергей достал из кармана конверт, протянул ей.
— Это… Это письмо от мамы.
Марина даже не протянула руку.
— И что мне с ним делать?
— Прочитай, пожалуйста. — Его голос дрогнул. — Она… Она в больнице. Инфаркт.
Марина медленно взяла конверт, разорвала его. Внутри было несколько строк, написанных дрожащей рукой:
«Марина, прости меня старую. Я была не права. Сына потеряла, теперь поняла. Если сможешь — навести. Хочу попросить прощения лично.»
Она сложила листок, вернула его Сергею.
— Жаль, что твоя мать заболела. Но я не поеду.
— Марина! — он схватил её за руку. — Она может умереть!
— И что? — Марина вырвала руку. — Я должна бежать к ней, потому что ей вдруг стало страшно перед смертью? Где она была, когда мне было страшно? Когда твоя тётя грозилась «развести меня на деньги»? Когда ты сам подал на развод?
Сергей опустил голову.
— Я знаю… Я знаю, что мы все перед тобой виноваты. Но…
— Нет «но», — перебила его Марина. — Ты пришёл сюда не из-за матери. Ты пришёл, потому что остался один. Потому что твоя «любящая семья» отвернулась от тебя, когда поняла, что ты больше не полезен. Верно?
Он молчал. И это было ответом.
Марина вздохнула, подошла к витрине, поправила букет.
— Я продала квартиру, Сергей. Всё, что связывало нас — больше не существует. И я не хочу возвращаться в этот кошмар. Ни ради твоей матери, ни ради тебя.
Он стоял, сжимая в руках злополучное письмо. Потом кивнул.
— Я понял. Прости, что побеспокоил.
Когда дверь за ним закрылась, Катя осторожно выглянула из подсобки.
— Всё в порядке?
Марина посмотрела на свои руки — они дрожали.
— Да. Всё в порядке. Впервые за долгое время.
Она подошла к телефону, набрала номер риелтора.
— Алло, Игорь? Это Марина. Да, насчёт того предложения по франшизе… Я готова обсудить детали.
Повесив трубку, она расправила плечи. Старое осталось позади. Впереди была только новая жизнь. И в ней не было места для тех, кто однажды предал.
Год спустя
Яркое весеннее солнце заливало светом вывеску нового магазина: «Марина. Цветы и кофе». Под ней толпились люди с букетами и стаканчиками капучино в руках. Внутри пахло свежей выпечкой, дорогим кофе и, конечно, цветами.
Марина в лёгком бежевом костюме обходила зал, поправляя вазы на полках, иногда останавливаясь, чтобы поблагодарить гостей за визит. Она выглядела по-новому — спокойной, умиротворённой, будто сбросила с плеч тяжёлый груз.
— Марина Сергеевна, вам письмо, — Катя, теперь уже управляющая, протянула ей конверт.
— Спасибо.
Марина отложила его в сторону, не глядя. В последние месяцы она научилась не реагировать на письма от бывших родственников.
— Может, всё же посмотрите? — Катя настаивала. — Там печать… Похоже на официальное.
Марина вздохнула, вскрыла конверт.
— Свидетельство о смерти, — прошептала она, пробегая глазами по тексту. — Людмила Петровна.
Катя замерла:
— Тётя вашего… то есть, Сергея?
— Да.
Марина медленно сложила бумагу, положила обратно в конверт.
— Что будете делать?
— Ничего.
Она повернулась к окну. За ним кипела жизнь — люди спешили по своим делам, смеялись, целовались. Никто не знал, что творится за чужими стенами.
— Марина Сергеевна, к вам мужчина, — продавец у входа привлёк её внимание.
Она обернулась. В дверях стоял Сергей. В тёмном костюме, с потухшим взглядом.
— Можно поговорить?
Они вышли в маленький дворик за кафе. Сергей молча курил, избегая её взгляда.
— Соболезную, — наконец сказала Марина.
— Спасибо. — Он бросил окурок, раздавил его каблуком. — Похороны завтра.
— Я не приду.
— Я знаю. — Он поднял на неё глаза. — Я не за этим.
— Тогда зачем?
Он достал из внутреннего кармана конверт, протянул ей.
— Это твои старые фотографии. Мама… перед смертью просила отдать.
Марина взяла конверт, не открывая.
— Как ты? — неожиданно спросила она.
— Плохо. — Он горько усмехнулся. — Работа потеряна, квартира в ипотеке… Вова в армии, пишет, что сбежит.
— А твоя мама?
— Всё поняла слишком поздно. Перед смертью просила у тебя прощения.
Марина молча смотрела на него.
— Мне жаль, Сергей. Но я не могу тебе помочь.
— Я не прошу помощи. — Он покачал головой. — Просто… хотел увидеть тебя. Узнать, как ты.
— Хорошо. Лучше, чем когда-либо.
Он кивнул, повернулся к выходу.
— Сергей.
Он остановился.
— Я желаю тебе счастья. Искренне.
Он не обернулся, только поднял руку в прощальном жесте и вышел.
Марина вернулась в кафе. Гости смеялись, пили кофе, восхищались цветами. Жизнь шла своим чередом.
Она подошла к стойке, взяла самый красивый букет — белые лилии и розовые пионы.
— Катя, подарим этот букет первой гостье, которая сегодня празднует день рождения.
— Хорошая идея!
Марина улыбнулась.
Она больше не оглядывалась назад.
Конец.
**P.S.** Через полгода Марина открыла второй магазин. Её франшиза стала популярной. А в одном из интервью она сказала:
— Семья — это не те, кто требует. Это те, кто не предаст.
И миллионы женщин по всей стране подписались под этими словами.
