— Вот и показала своё истинное лицо, бесплодная курица! — голос свекрови прорезал утреннюю тишину квартиры, как ржавый нож.
Катя застыла с чашкой кофе в руках. Горячая жидкость расплескалась на белую скатерть, оставляя коричневые пятна, но она этого не заметила. В дверях кухни стояла Галина Михайловна — женщина шестидесяти лет в идеально отглаженном халате, с лицом, искажённым злобой. За её спиной маячил Павел, её сын и муж Кати. Он смотрел в пол, сжимая и разжимая кулаки.
Катя медленно поставила чашку на стол. Руки не дрожали. Внутри неё словно что-то оборвалось и повисло в пустоте. Она знала, что этот момент рано или поздно наступит. Четыре года брака, два из которых они прожили под одной крышей со свекровью после того, как та продала свою квартиру якобы для помощи молодой семье. Но помощи не было. Были только ежедневные упрёки, колкости и теперь вот это — последняя капля.
— Я вчера всё слышала, — продолжала Галина Михайловна, входя на кухню властной походкой хозяйки. — Как ты с подружкой своей по телефону болтала. Думала, я в своей комнате телевизор смотрю и не услышу? А я всё слышала! Как ты сказала, что не хочешь детей! Что тебе карьера важнее!
Катя посмотрела на Павла. Он продолжал изучать линолеум, словно там были написаны ответы на все вопросы вселенной. Она не говорила ничего подобного. Вчера она разговаривала с Ольгой о том, что хочет подождать с ребёнком ещё год, пока не получит повышение. Но Галина Михайловна услышала то, что хотела услышать.
— Галина Михайловна, вы неправильно поняли…
— Молчать! — свекровь ударила ладонью по столу. — В моём доме ты не будешь мне врать! Я всё про тебя знаю! Ты эгоистка! Ты вышла замуж за моего сына только ради квартиры! А теперь не хочешь ему детей рожать!
Катя почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева. Медленная, тяжёлая, неотвратимая, как цунами. Она работала менеджером в крупной компании, зарабатывала в два раза больше Павла и оплачивала большую часть семейных расходов. Но для Галины Михайловны она всегда была нахлебницей.
— Паша, — Катя обратилась к мужу, игнорируя свекровь. — Скажи хоть что-нибудь.
Павел поднял глаза. В них читалась мука, но не решимость.
— Кать, ну мама же переживает… Она хочет внуков…
— Переживает? — Катя почувствовала, как её голос становится ледяным. — Твоя мама только что назвала меня бесплодной курицей. И ты считаешь, что она просто переживает?
— Не передёргивай! — вмешалась Галина Михайловна. — Я сказала правду! Какая женщина не хочет детей? Только ненормальная! Или та, которая замуж вышла не по любви, а по расчёту!
Катя встала. Движение было таким резким, что стул опрокинулся. Грохот заставил Павла вздрогнуть, но Галина Михайловна даже не моргнула. Две женщины смотрели друг на друга через кухонный стол, как противники перед поединком.
— Знаете что, Галина Михайловна? Хватит. Четыре года я терпела ваши выходки. Четыре года молчала, когда вы лезли в мою жизнь, критиковали мою готовку, мою одежду, мою работу. Но это — последняя капля.
— Ах так? — свекровь усмехнулась. — И что же ты сделаешь? Побежишь жаловаться маме? Или сразу к разводу?
Катя не ответила. Она прошла мимо застывшего Павла в спальню. Из шкафа достала большую спортивную сумку и начала складывать вещи. Первыми в сумку отправились документы из прикроватной тумбочки, затем несколько комплектов белья, джинсы, свитера. Она двигалась быстро и методично, не обращая внимания на Галину Михайловну, которая встала в дверях.
— Паша! — позвала свекровь. — Твоя жена сбегает! Останови её!
Павел появился в дверном проёме, бледный и растерянный.
— Кать, ты что? Не надо так… Давай поговорим…
— О чём говорить? — Катя застегнула молнию на сумке. — О том, как твоя мать оскорбляет меня, а ты молчишь? О том, как она распоряжается в нашей квартире, как в своей? О том, как ты выбрал её, а не меня?
— Я никого не выбирал!
— Именно. Ты вообще не способен выбирать. Ты просто плывёшь по течению, надеясь, что всё как-нибудь само решится.
Катя взяла сумку и направилась к выходу. Галина Михайловна преградила ей путь.
— Куда это ты собралась? К мамочке под юбку?
— Отойдите, — Катя смотрела на неё без страха, без злости, с полным безразличием.
— Не отойду! Это мой дом! Я здесь хозяйка!
— Галина Михайловна, — голос Кати стал тихим и опасным. — Это не ваш дом. Это квартира, которую мы с Павлом купили в ипотеку. Первоначальный взнос внесла я. Ежемесячные платежи плачу тоже я. Вы здесь гость. Непрошеный и надоевший гость. И если вы сейчас же не отойдёте, я вызову полицию и скажу, что вы не даёте мне выйти из собственной квартиры.
Свекровь отшатнулась, как от удара. Её лицо стало багровым.
Но Павел молчал. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел на происходящее отрешённым взглядом человека, который понимает, что его мир рушится, но не может пошевелить и пальцем, чтобы это остановить.
Катя обошла застывшую свекровь и вышла в коридор. Надела куртку, обувь. Галина Михайловна бросилась за ней.
— Уходи! Уходи и не возвращайся! Мы без тебя прекрасно проживём! Найдём Паше нормальную жену, которая родит ему детей!
Катя обернулась. На её лице появилась странная улыбка.
— Конечно, найдёте. Удачи вам в поисках женщины, которая захочет жить с сорокалетним мужчиной, сидящим на шее у матери. Кстати, Галина Михайловна, платёж по ипотеке через неделю. Сто двадцать тысяч. Справитесь?
Лицо свекрови вытянулось. Павел наконец подал голос:
— Кать, подожди…
Но дверь уже хлопнула.
Катя спустилась по лестнице, чувствуя странную лёгкость. Словно с плеч свалился огромный груз. Она вышла на улицу, где светило осеннее солнце. Достала телефон и набрала номер Ольги.
— Оль, помнишь, ты говорила, что у тебя в фирме ищут специалиста? Да, я готова на собеседование. И ещё… Можно я у тебя поживу пару дней?
Пока она разговаривала, телефон завибрировал от сообщений. Павел. Она не стала читать, просто отключила звук.
Через три дня Катя сидела в кафе напротив своей подруги Ольги. За окном шёл дождь, но в помещении было тепло и уютно. На столе стояли две чашки капучино и тарелка с эклерами.
— Не могу поверить, что ты ушла, — Ольга покачала головой. — Хотя, честно говоря, я удивлена, что ты столько продержалась.
— Я сама себе удивляюсь, — Катя отпила кофе. — Знаешь, что самое странное? Я не чувствую грусти. Вообще. Только облегчение.
— А Павел?
— Звонит по двадцать раз в день. Пишет сообщения. Умоляет вернуться, обещает, что всё изменится.
— И что, изменится?
Катя усмехнулась.
— Конечно, нет. Он не может измениться. Для этого нужен характер, а у него его нет. Он всю жизнь будет маминым сыночком.
— А квартира?
— Я уже проконсультировалась с юристом. Квартира в долевой собственности, ипотека оформлена на двоих. Буду подавать на раздел имущества. Либо он выкупает мою долю, либо продаём и делим пополам.
— А свекровь?
— А что свекровь? Пусть живёт с сыночком. Только теперь им придётся самим платить за квартиру. Посмотрим, как они справятся.
Телефон Кати снова завибрировал. На экране высветилось имя Павла. Она сбросила вызов.
— Может, стоит с ним поговорить? — предложила Ольга.
— О чём? Он четыре года не мог поговорить с матерью, заступиться за меня хоть раз. А теперь, когда я ушла, вдруг прозрел? Нет уж, поздно.
В дверь кафе вошла промокшая женщина. Катя узнала её сразу — Галина Михайловна. Свекровь огляделась, увидела их столик и решительно направилась к ним.
— Вот ты где прячешься, — она остановилась у их столика, игнорируя недовольные взгляды других посетителей.
— Я не прячусь, — спокойно ответила Катя. — Я пью кофе с подругой. Что вам нужно?
— Ты разрушила жизнь моему сыну! Он не ест, не спит, только ходит по квартире как привидение!
— Это его проблемы.
— Как ты можешь быть такой бессердечной?!
Катя отставила чашку и посмотрела на свекровь внимательно, словно видела её впервые.
— Галина Михайловна, вы правда не понимаете? Вы сами всё разрушили. Своим вмешательством, своим контролем, своей ревностью. Вы не могли отпустить сына, позволить ему жить своей жизнью. И он не смог стать мужчиной, остался вечным мальчиком.
— Не смей учить меня, как воспитывать сына!
— Я и не собираюсь. Воспитывайте дальше. Только без меня.
Галина Михайловна побагровела.
— Ты пожалеешь! Ты останешься одна, старой девой! Никто тебя не возьмёт замуж в твоём возрасте!
— Мне тридцать два года, — Катя улыбнулась. — У меня хорошая работа, скоро будет своя квартира. И знаете что? Лучше быть одной, чем жить в токсичных отношениях.
— Паша тебя любит!
— Нет, не любит. Он привык ко мне, это другое. Любящий мужчина не позволил бы унижать свою жену.
Галина Михайловна хотела что-то ответить, но Катя подняла руку, останавливая её.
— Всё, хватит. Разговор окончен. Если у вас есть вопросы по квартире, пусть Павел связывается с моим юристом. А теперь, пожалуйста, оставьте нас. Мы хотим спокойно выпить кофе.
Свекровь стояла ещё несколько секунд, переводя взгляд с Кати на Ольгу, потом развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
— Вау, — выдохнула Ольга. — Ты была великолепна.
— Знаешь, что самое грустное? — Катя задумчиво смотрела в окно, где Галина Михайловна пыталась поймать такси под дождём. — Она искренне не понимает, что сделала не так. В её мире она идеальная мать, которая всю жизнь посвятила сыну. А то, что она его этим искалечила… Об этом она никогда не задумается.
Прошёл месяц. Катя сняла небольшую однокомнатную квартиру в новом районе. Работа в компании Ольги оказалась интересной и перспективной. Жизнь постепенно налаживалась.
В один из вечеров раздался звонок в дверь. Катя посмотрела в глазок и увидела Павла. Он выглядел осунувшимся, небритым, постаревшим на несколько лет.
Она открыла дверь, но не пригласила войти.
— Привет, — сказал он тихо.
— Привет.
— Можно поговорить?
— Говори.
— Может, впустишь?
— Нет. Говори здесь или уходи.
Павел вздохнул, опустил голову.
— Мама уехала к сестре в другой город.
— И?
— Она сказала, что не может больше смотреть, как я страдаю. Что ей нужно время прийти в себя.
Катя молча ждала продолжения.
— Кать, давай попробуем ещё раз. Без неё. Только мы вдвоём.
— Паша, — Катя покачала головой. — Дело не в твоей маме. Дело в тебе. Ты не изменился. Ты просто остался один и испугался.
— Я изменюсь! Обещаю!
— Нет. Знаешь, почему твоя мама уехала? Потому что ты начал ей перечить. Впервые в жизни. Начал обвинять её в том, что я ушла. И она не выдержала. Сбежала. Как всегда, когда что-то идёт не по её плану.
Павел поднял на неё глаза, полные боли.
— Ты меня совсем не любишь?
— Любила. Очень любила. Но любовь без уважения долго не живёт. А уважать тебя не за что, Паша. Прости.
Она начала закрывать дверь, но он придержал её рукой.
— Подожди! А квартира?
— Мой юрист свяжется с тобой на следующей неделе. Либо выкупаешь мою долю, либо продаём.
— Но где я возьму деньги?
— Это уже не мои проблемы. Попроси у мамы. Она же продала свою квартиру, чтобы нам помочь. Где эти деньги?
Павел молчал, и Катя поняла — денег нет. Галина Михайловна потратила их на что-то своё или просто держала как рычаг контроля.
— До свидания, Паша.
Дверь закрылась.
Через полгода квартира была продана. Катя получила свою долю и внесла первоначальный взнос за собственную двухкомнатную квартиру в новостройке. В день переезда она стояла у окна, распаковывая коробки, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло?
— Екатерина? — услышала она дрожащий голос Галины Михайловны.
— Что вам нужно?
— Паша… Он женится.
Катя удивилась, что эта новость её совершенно не задела.
— Поздравляю. Зачем вы мне это говорите?
— Она моложе его на пятнадцать лет. Из деревни. Забеременела почти сразу…
— И что?
— Она меня не пускает к ним! Говорит, что я плохо на ребёнка влияю! Паша её слушается!
Катя не смогла сдержать смешок.
— То есть вы звоните мне, женщине, которую выгнали из дома, называли бесплодной курицей, чтобы я вам посочувствовала?
— Я… Я хотела извиниться.
— Не нужно. Вы сделали мне одолжение. Благодаря вам я поняла, что заслуживаю лучшего.
— Но как же… Как же Паша мог…
— Галина Михайловна, Паша всю жизнь делал то, что ему говорили. Сначала вы, теперь новая жена. Он не изменился. Просто сменил хозяйку.
— Это всё из-за тебя! Ты его сломала!
— Нет. Это вы его сломали. Ещё в детстве. А теперь пожинаете плоды. Всего хорошего.
Катя повесила трубку и заблокировала номер. Потом подошла к окну и посмотрела на город. Начинался новый день её новой жизни. Свободной жизни.
В новой квартире пахло свежей краской и возможностями. На кухне уже стоял её любимый кофейный аппарат — тот самый, который она купила ещё в прошлой жизни. Она включила его, и комнату наполнил аромат свежемолотого кофе.
За окном светило солнце. Где-то там, в другой части города, Павел обустраивал гнездо с новой женой. Где-то Галина Михайловна страдала от того, что её не пускают к внуку. Но это всё было уже не её история.
Катя взяла чашку с кофе и села в новое кресло у окна. Впереди был выходной. Можно было читать, смотреть фильмы, встретиться с друзьями или просто наслаждаться тишиной. Никто не будет проверять, где она и что делает. Никто не будет упрекать и контролировать.
Телефон зазвонил снова. Ольга.
— Привет! Как новая квартира?
— Прекрасно. Я счастлива.
— Слушай, мы тут с девочками собираемся вечером в ресторан. Присоединишься?
— С удовольствием.
— И ещё… У меня есть знакомый. Хороший парень, недавно развёлся. Может, познакомлю?
Катя улыбнулась.
— Оль, давай пока без этого. Мне нужно время побыть одной. Понять, чего я хочу на самом деле.
— Понимаю. Но если передумаешь…
— Обязательно скажу.
После разговора Катя откинулась в кресле и закрыла глаза. В тишине своей квартиры она наконец услышала собственные мысли. Не заглушённые упрёками свекрови, не искажённые попытками сохранить мир в семье.
Она думала о будущем. О работе, где её ждало повышение. О путешествии, которое давно откладывала. О курсах иностранного языка, на которые хотела записаться.
Жизнь только начиналась.
