— Документы на квартиру теперь оформлены на меня, так что вам придётся искать другое жильё, — свекровь произнесла эти слова с такой ледяной улыбкой, что Наталья почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
Они сидели за праздничным столом — только что отметили третью годовщину свадьбы. Гости разошлись, остались только самые близкие: Наталья, её муж Андрей и его мать Валентина Петровна. Именно она настояла на том, чтобы отпраздновать дома, в их уютной двухкомнатной квартире в центре города.
Наталья смотрела на свекровь, не веря своим ушам. Это какая-то злая шутка? Розыгрыш?
— Что вы имеете в виду? — медленно спросила она, чувствуя, как внутри поднимается паника.
Валентина Петровна достала из сумочки папку с документами и небрежно бросила её на стол, прямо между остатками праздничного торта и бокалами с недопитым шампанским.
— Всё очень просто, дорогая. Эта квартира была куплена на мои деньги. Андрюша оформил её на себя временно, чтобы избежать лишних налогов. Теперь я решила восстановить справедливость.
Наталья повернулась к мужу. Андрей сидел, уставившись в свою тарелку, и молчал. Его щёки покраснели, но он упорно избегал её взгляда.
— Андрей? — голос Натальи дрогнул. — Что происходит? Объясни мне!
Он наконец поднял глаза, и в них читалась вина пополам с какой-то детской беспомощностью.
— Наташ… Мама права. Квартира действительно куплена на её деньги. Я… Я подписал документы на прошлой неделе.
На прошлой неделе. Когда он говорил, что задерживается на работе. Когда приходил домой усталый и молчаливый. Когда они вместе выбирали новые шторы для спальни и планировали ремонт в ванной.
— Ты знал… — прошептала Наталья. — Ты всё это время знал и молчал?
— Я хотел сказать… — начал было Андрей, но его мать перебила.
— Не драматизируйте, Наталья. Никто вас на улицу не выгоняет. У вас есть целый месяц, чтобы найти съёмное жильё. Я даже готова помочь с поиском, если хотите.
Наталья смотрела на эту женщину, которую три года называла мамой. Валентина Петровна всегда была… сложной. Требовательной, придирчивой, вечно недовольной выбором сына. Но Наталья старалась найти с ней общий язык, уступала, шла на компромиссы. И вот чем это обернулось.
— Но мы же делали ремонт… Вкладывали деньги… — Наталья пыталась найти хоть какую-то логику в происходящем.
— Ремонт только увеличил стоимость моей недвижимости, — пожала плечами свекровь. — Спасибо вам за это.
Цинизм этих слов окончательно вывел Наталью из оцепенения. Она резко встала, опрокинув стул.
— Вы… Вы специально это спланировали?
Валентина Петровна усмехнулась.
— Не будьте наивной, девочка. Я с самого начала знала, что вы не пара моему сыну. Андрюша достоин лучшего. Женщины из приличной семьи, с хорошим приданым. А не провинциалки, которая приехала покорять столицу.
Каждое слово било как пощёчина. Наталья действительно приехала в Москву из небольшого городка. Окончила университет, нашла работу бухгалтера в крупной компании. Познакомилась с Андреем на корпоративе — он работал в соседнем отделе. Влюбились, поженились… Она думала, что нашла своё счастье.
— Андрей! — Наталья повернулась к мужу. — Скажи хоть что-нибудь! Неужели ты согласен с этим?
Он поёрзал на стуле, как провинившийся школьник.
— Наташ, мама хочет как лучше… Мы найдём квартиру, будем снимать. Многие так живут…
— Многие так живут? — Наталья не верила своим ушам. — Мы три года откладывали деньги! Планировали детей! А ты просто взял и подписал документы за моей спиной?
— Мама сказала, что это временно… — пробормотал Андрей.
— Ничего не временно, — отрезала Валентина Петровна. — Я хочу, чтобы вы развелись. Андрюша, ты ещё молодой, красивый, перспективный. Найдёшь себе достойную жену. А вы, Наталья, тоже не пропадёте. Молодая женщина в Москве всегда найдёт себе применение.
Намёк был настолько грязным, что Наталья почувствовала тошноту.
— Мама! — наконец-то возмутился Андрей. — Это уже слишком!
— Что слишком? — Валентина Петровна повысила голос. — То, что я хочу счастья для своего единственного сына? То, что не желаю видеть, как он прозябает с женщиной, которая не может даже ребёнка родить за три года?
Это был удар ниже пояса. Наталья с Андреем действительно пытались завести ребёнка. Проходили обследования, лечились. Врачи говорили, что всё в порядке, нужно просто время и меньше стресса. А откуда взяться меньшему стрессу, когда свекровь при каждой встрече спрашивает: «Ну что, когда внуков дождусь?»
— Я не бесплодна! — выкрикнула Наталья. — Врачи сказали…
— Врачи много чего говорят за деньги, — перебила свекровь. — Факт остаётся фактом. Три года — и ничего. Может, это знак свыше? Что вам не суждено быть вместе?
Наталья почувствовала, как по щекам текут слёзы. Не от обиды — от злости. От бессилия. От предательства.
— Андрей, — она в последний раз попыталась достучаться до мужа. — Неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать? Я твоя жена!
Он встал, подошёл к ней, попытался взять за руку, но Наталья отдёрнула её.
— Наташ, давай поговорим спокойно. Мама погорячилась. Никто не заставляет нас разводиться. Просто… Просто нужно найти компромисс.
— Компромисс? — Наталья истерически рассмеялась. — Твоя мать выгоняет нас из дома, который мы считали своим, оскорбляет меня, требует развода, а ты говоришь о компромиссе?
— Не выгоняю, а прошу освободить мою собственность, — холодно поправила Валентина Петровна. — И не оскорбляю, а говорю правду. Если вам она не нравится, это ваши проблемы.
Наталья вытерла слёзы. Хватит. Хватит унижаться, хватит терпеть, хватит надеяться, что всё наладится.
— Знаете что? Вы правы. Это действительно мои проблемы. И я их решу.
Она развернулась и пошла в спальню. За спиной послышались шаги Андрея.
— Наташ, ты куда? Что ты делаешь?
Наталья достала из шкафа чемодан и начала складывать вещи. Руки дрожали, но она заставляла себя двигаться методично, не думать, просто делать.
— Ухожу. Прямо сейчас.
— Но куда ты пойдёшь? Уже ночь!
— Не твоя забота.
Андрей попытался отнять у неё чемодан, но Наталья вырвала его.
— Не смей! Ты сделал свой выбор. Ты выбрал маму. Так и живи с ней в этой квартире!
— Наташ, не говори глупостей! Я люблю тебя!
— Любишь? — Наталья остановилась и посмотрела ему в глаза. — Тот, кто любит, не предаёт. Не подписывает документы за спиной. Не молчит, когда его жену унижают.
Из гостиной донёсся голос Валентины Петровны:
— Андрюша, оставь её! Пусть идёт! Чем раньше, тем лучше!
Андрей закрыл лицо руками.
— Наташ, прости меня. Я не знал, что мама так поступит. Она сказала, что просто хочет обезопасить квартиру, что это формальность…
— И ты поверил? Или просто сделал вид, что поверил, потому что так было удобнее?
Он молчал. И в этом молчании был ответ на все вопросы.
Наталья защёлкнула чемодан. Взяла сумочку, телефон, документы. Обвела взглядом спальню — их спальню, где они мечтали о будущем, где занимались любовью, где она просыпалась счастливой. Всё это было ложью. Красивой упаковкой, под которой скрывалась гниль.
Валентина Петровна ждала её в прихожей, загораживая выход.
— Ключи оставьте.
Наталья молча достала ключи и бросила их на тумбочку.
— И не вздумайте что-то требовать! Никаких алиментов, никаких разделов имущества! У меня есть хорошие адвокаты!
— Мне от вас ничего не нужно, — тихо сказала Наталья. — Абсолютно ничего.
Она вышла из квартиры, не оглядываясь. Только в лифте позволила себе разрыдаться. Куда идти? К подруге Марине. Та не раз говорила, что у неё всегда найдётся место для Натальи, если что. Видимо, это «если что» наступило.
Марина открыла дверь в пижаме, но увидев заплаканное лицо подруги и чемодан, всё поняла без слов. Обняла, затащила в квартиру, усадила на кухне и поставила чайник.
— Рассказывай.
Наталья рассказала. Всё. От начала и до конца. Марина слушала, не перебивая, только иногда качала головой и тихо ругалась.
— Помню… Но я думала, он просто заботливый сын…
— Заботливый сын и подкаблучник — разные вещи, подруга. Ладно, не будем о грустном. Живи у меня сколько нужно. Места хватит, а компанию я только рада.
Следующие дни прошли как в тумане. Наталья ходила на работу, механически выполняла обязанности, а вечерами сидела у Марины на кухне и пыталась понять, как жить дальше. Андрей звонил постоянно. Она не отвечала. Писал сообщения — она удаляла не читая. Приходил к ней на работу — она пряталась в туалете, пока охрана не выпроваживала его.
На пятый день позвонила Валентина Петровна.
— Наталья? Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить.
— Есть о чём. Андрюша места себе не находит. Не ест, не спит. На работу не ходит. Вы довольны?
— Это ваш сын. Ваши проблемы.
— Послушайте, давайте встретимся и всё обсудим. Я готова пойти на уступки.
Уступки? После всего, что было? Наталья хотела бросить трубку, но любопытство взяло верх.
— Какие уступки?
— Вы можете жить в квартире. На правах арендаторов. Я установлю символическую плату.
Наталья рассмеялась.
— Вы серьёзно? Предлагаете мне снимать квартиру, в которой я прожила три года как у себя дома?
— Это щедрое предложение, учитывая обстоятельства.
— Идите вы к чёрту со своим предложением!
Наталья отключилась. Руки дрожали от злости. Как она смеет? Как вообще смеет после всего звонить и что-то предлагать?
Вечером того же дня раздался звонок в дверь. Марина пошла открывать, а через минуту вернулась с странным выражением лица.
— Там твой бывший. С цветами. И на коленях.
Наталья вздохнула. Надо было ожидать.
— Скажи, что меня нет.
— Я сказала. Он говорит, что будет стоять, пока ты не выйдешь.
— Пусть стоит.
Но через час Марина снова заглянула в комнату.
— Слушай, он реально стоит на коленях на лестничной площадке. Соседи уже начинают возмущаться.
Наталья встала и пошла к двери. Андрей действительно стоял на коленях, держа огромный букет роз. Выглядел он ужасно — похудевший, небритый, с красными глазами.
— Наташа! Прости меня! Я идиот! Полный идиот! Я понял это! Вернись, пожалуйста!
— Встань, — устало сказала Наталья. — Ты позоришься.
— Мне плевать! Я без тебя жить не могу! Я маме сказал, что если она не вернёт квартиру на нас двоих, я вообще с ней общаться не буду!
— И что она ответила?
Андрей опустил голову.
— Сказала, что я одумаюсь…
— Вот видишь. Она тебя знает лучше, чем ты сам. Иди домой, Андрей.
— Наташ, дай мне шанс! Один шанс! Я всё исправлю!
— Как? Как ты исправишь три года вранья? Как исправишь то, что позволил своей матери меня унизить? Как исправишь предательство?
— Я… Я не знаю… Но я попробую! Я на всё готов!
— На всё? Хорошо. Подай на развод. Когда получишь свидетельство, приходи. Поговорим.
Андрей поднялся с колен, смотря на неё с надеждой.
— Ты серьёзно? Если я разведусь, ты дашь нам шанс?
— Я сказала — поговорим. Не больше.
Он кивнул и ушёл, всё ещё сжимая букет. Наталья закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Марина смотрела на неё с сомнением.
— Ты правда готова дать ему второй шанс?
— Нет. Но пусть хоть раз в жизни сделает выбор сам. Без мамочки.
Прошла неделя. Наталья начала искать квартиру, присматриваться к объявлениям. Денег на депозит и первый месяц у неё было — откладывала на чёрный день. Видимо, он наступил.
И тут произошло неожиданное. Ей позвонил незнакомый номер.
— Наталья Сергеевна? Это нотариус Козлов Игорь Владимирович. Мне нужно с вами встретиться по поводу наследства.
— Какого наследства? У меня все родственники живы.
— Речь идёт о Валентине Петровне Мельниковой. Вашей свекрови.
Наталья похолодела.
— Что с ней?
— Вчера у неё случился инсульт. Она в больнице, в тяжёлом состоянии. И есть завещание, составленное три года назад, согласно которому квартира в случае её недееспособности переходит к вам.
Наталья чуть не выронила телефон.
— Что? Но она же… Она только что переоформила квартиру на себя!
— Да, но завещание имеет приоритет. К тому же, есть нюанс. Переоформление произошло с нарушениями. Ваш супруг подписал документы, находясь в законном браке с вами, не получив вашего согласия на сделку. Это даёт основания оспорить передачу права собственности.
Голова шла кругом. Наталья согласилась на встречу и в назначенное время явилась в нотариальную контору. Игорь Владимирович оказался пожилым интеллигентным мужчиной в очках.
— Понимаю ваше удивление, — сказал он, предложив Наталье сесть. — Валентина Петровна составила это завещание сразу после вашей свадьбы. Вот, можете ознакомиться.
Наталья читала документ, не веря своим глазам. Квартира, дача, вклады — всё завещано ей. Не Андрею. Ей.
— Но зачем? Она же меня ненавидела!
Нотариус пожал плечами.
— Я не вправе комментировать мотивы завещателя. Могу только сказать, что Валентина Петровна была здесь неделю назад. Хотела изменить завещание, но я объяснил, что для этого нужны веские основания и медицинское освидетельствование её дееспособности. Она ушла, сказав, что вернётся. Не успела.
Наталья вышла из конторы совершенно потерянная. Что всё это значит? Зачем Валентина Петровна составила такое завещание? И почему хотела его изменить именно сейчас?
Она поехала в больницу. Андрей сидел в коридоре, уткнувшись лицом в ладони.
— Наташ? — он вскочил, увидев её. — Ты пришла?
— Как она?
— Плохо. Врачи говорят, шансов мало. И даже если выживет, скорее всего, останется парализованной.
Они сели рядом. Молчали. Потом Андрей тихо сказал:
— Я подал на развод. Вчера. До того, как это случилось. Она кричала, говорила, что лишит меня всего… А потом упала.
— Это не твоя вина.
— Знаю. Но всё равно… Наташ, нотариус тебе звонил?
Она кивнула.
— Я в курсе про завещание. Мама составила его давно. Я думал, она пошутила, когда сказала, что всё оставит тебе, если я буду плохим сыном. Оказалось — нет.
— Она использовала это как средство манипуляции?
— Наверное. Она всегда была такой. Всё превращала в инструмент контроля. Даже любовь.
Они снова замолчали. В коридоре пахло лекарствами и безнадёжностью.
— Наташ, — Андрей повернулся к ней. — Если мама не выживет или останется недееспособной, квартира твоя. По закону. Я не буду оспаривать.
— Андрей…
— Нет, послушай. Я всё понял. Понял, что потерял. Понял, что натворил. Ты была права — я всегда выбирал маму. Даже когда женился на тебе, даже когда говорил, что люблю. Она всегда была на первом месте. И вот к чему это привело.
Из палаты вышел врач.
— Родственники Мельниковой?
Они встали.
— Она пришла в сознание. Просит сына.
Андрей пошёл было к палате, но обернулся:
— Пойдёшь со мной?
Наталья покачала головой.
— Это ваш разговор. Ваши отношения. Меня там быть не должно.
Она села обратно и стала ждать. Прошло минут двадцать, прежде чем Андрей вернулся. Глаза у него были красные.
— Она просит тебя.
— Меня? Зачем?
— Не знаю. Но просит.
Наталья неуверенно вошла в палату. Валентина Петровна лежала на больничной койке, подключенная к аппаратам. Выглядела она ужасно — половина лица обвисла, глаза смотрели с трудом фокусируясь.
— На… талья… — с трудом произнесла она.
Наталья подошла ближе.
— Я здесь.
— Прос… ти…
Наталья не поверила своим ушам. Валентина Петровна пыталась что-то ещё сказать, но речь давалась ей тяжело.
— За… вещание… не… меняй… те…
— Почему? Почему вы оставили всё мне?
Валентина Петровна с трудом пошевелила рукой, указывая на тумбочку. Там лежал конверт. Наталья взяла его — на нём было написано её имя.
— Чи… тай… по… том…
Больше она ничего не смогла сказать — медсестра попросила Наталью выйти, больной нужен покой.
В коридоре Наталья вскрыла конверт. Внутри было письмо, написанное неровным почерком Валентины Петровны.
«Наталья, если ты читаешь это письмо, значит, со мной что-то случилось. Я знаю, ты меня ненавидишь, и есть за что. Я была ужасной свекровью. Специально. Намеренно. Хочешь знать почему?
Потому что видела в тебе себя тридцать лет назад. Такую же наивную, влюблённую, готовую на всё ради семьи. Я тоже приехала из провинции, тоже вышла замуж за московского парня. Тоже терпела свою свекровь, которая считала меня недостойной её сына.
И знаешь, чем это закончилось? Муж ушёл к другой, когда Андрюше было пять лет. Ушёл к той самой «достойной», которую выбрала его мать. А я осталась одна с ребёнком, без жилья, без поддержки. Выжила только потому, что стала такой же стервой, как моя свекровь. Научилась манипулировать, контролировать, подавлять.
Я не хотела, чтобы Андрей повторил судьбу отца. Не хотела, чтобы он бросил жену и ребёнка. Поэтому решила проверить вас обоих. Его — на прочность характера. Тебя — на силу духа.
Он провалил проверку. Как и его отец когда-то. Слабый, зависимый, неспособный защитить любимую женщину. Ты же выдержала. Ушла, не сломалась, не стала унижаться и просить.
Квартира твоя по праву. Это мой способ извиниться. И способ дать тебе свободу, которой у меня не было. Не повторяй моих ошибок. Не становись такой, как я. Сохрани в себе то хорошее, что я пыталась убить.
Прости меня, если сможешь. В.П.»
Наталья дочитала письмо и почувствовала, как по щекам текут слёзы. Не от жалости к Валентине Петровне. От жалости к той молодой женщине, которая тридцать лет назад потеряла всё и превратилась в то, что сама ненавидела.
— Что там? — спросил Андрей.
Наталья протянула ему письмо. Он читал долго, несколько раз перечитывал отдельные абзацы. Потом сложил листок и вернул ей.
— Теперь понятно… Она всегда говорила, что отец нас бросил. Но никогда не рассказывала подробностей.
— Это не оправдывает её поступков.
— Не оправдывает. Но объясняет.
Они сидели в больничном коридоре до вечера. Валентина Петровна больше не приходила в сознание. Врачи сказали, что она впала в кому, прогнозы неутешительные.
Через три дня Валентина Петровна умерла, не приходя в сознание. На похоронах было мало людей — несколько дальних родственников, соседи, коллеги Андрея. Наталья стояла чуть в стороне, не зная, имеет ли право быть рядом.
После похорон Андрей подошёл к ней.
— Спасибо, что пришла.
— Я не могла не прийти. Несмотря ни на что.
— Квартира твоя. Документы у нотариуса. Я ничего не буду оспаривать.
— Андрей…
— Нет, Наташ. Мама была права в одном — я не заслуживаю тебя. Никогда не заслуживал. Ты сильная, независимая, целеустремлённая. А я… Я всю жизнь прятался за мамину юбку. Даже сейчас не знаю, как жить без её указаний.
Наталья помолчала, потом сказала:
— Научишься. Все учатся. Просто тебе придётся начать в тридцать лет то, что другие начинают в восемнадцать.
— Наверное… Наташ, я знаю, что не имею права просить, но… Мы могли бы остаться друзьями?
Наталья подумала. Могли бы? После всего, что было?
— Не знаю, Андрей. Время покажет. Но сначала нам обоим нужно научиться жить отдельно. По-настоящему отдельно.
Он кивнул.
— Понимаю. Удачи тебе, Наташ. И… спасибо. За всё.
Через месяц Наталья въехала в квартиру. Было странно находиться здесь одной, без Андрея, без призрака свекрови. Она прошлась по комнатам, вспоминая и хорошее, и плохое.
Решила сделать ремонт. Полностью изменить интерьер, чтобы начать с чистого листа. Выбросила старую мебель, перекрасила стены, купила новые шторы — те самые, которые они когда-то выбирали с Андреем.
Марина помогала с ремонтом, приносила каталоги, советовала дизайнеров.
— Знаешь, а ты молодец, — сказала она однажды, когда они красили стены в спальне. — Не каждая бы смогла так. Уйти, когда надо уйти. И вернуться, когда есть за чем возвращаться.
— Я вернулась не к Андрею. Я вернулась к себе. К своей жизни, которую сама теперь строю.
— А Андрей? Вы общаетесь?
— Изредка. Он снимает квартиру, работает, даже на психотерапию начал ходить. Говорит, пытается разобраться в себе.
— И ты не думаешь дать ему второй шанс?
Наталья покачала головой.
— Нет. То, что было между нами, умерло в тот вечер, когда его мать выложила документы на стол. Воскресить это невозможно. Да и не нужно.
— А новые отношения?
— Может быть. Когда-нибудь. Когда буду готова. Но теперь я точно знаю, чего не хочу. Не хочу мужчину, который не может защитить меня и наши отношения. Не хочу жить с призраками прошлого. Не хочу бороться за место в чьей-то жизни.
Ремонт закончился к Новому году. Наталья устроила новоселье — позвала друзей, коллег. Андрея не позвала. Он прислал поздравление и букет цветов, но не обиделся, что его не пригласили.
В новогоднюю ночь Наталья стояла у окна с бокалом шампанского, смотрела на заснеженный город и думала о том, как странно поворачивается жизнь. Год назад она была замужней женщиной, уверенной в завтрашнем дне. Теперь она одна, но свободна. Есть своя квартира, работа, друзья. Есть будущее, которое она строит сама.
Телефон пискнул — пришло сообщение. От Андрея: «С Новым годом, Наташ. Спасибо за урок. Будь счастлива.»
Она улыбнулась и удалила сообщение. Прошлое должно оставаться в прошлом. А впереди — целая жизнь. Её жизнь. Без свекрови, без слабого мужа, без токсичных отношений. Только она и её выбор.
И этот выбор она сделала в тот вечер, когда собрала чемодан и ушла. Лучший выбор в своей жизни.
