Лидия толкнула дверь плечом, зацепив сумкой дверную ручку. Пакет с продуктами чуть не выпал, но она подхватила его локтем — привычным движением, как цирковой артист, который уже устал удивлять публику.
В квартире стояла та самая тишина, которая не успокаивает, а предупреждает: сейчас будет буря.
На кухонном столе — две чашки с заваркой. Одна — почти пустая, вторая — нетронутая. Чай без сахара, как любила Галина Петровна.
— О, Лидочка пришла, — раздалось из гостиной. Голос был масляный, но в нём уже слышались ножи. — А я вот тут с Кириллом поговорила… про вас.
Лидия тяжело вдохнула, поставила пакет на стол и медленно пошла в комнату.
— Вы бы хоть позвонили, — спокойно сказала она, хотя на самом деле мечтала сказать что-то совсем другое, желательно в двух словах, оба на букву «У».
— А зачем звонить? — свекровь уже сидела на диване, как хозяйка квартиры. — У меня, между прочим, ключи есть.
— Я в курсе, — сухо ответила Лидия. — У нас, правда, не мотель, где двери для всех открыты.
— Вот-вот! — встрял Кирилл, вставая с кресла. — Мама пришла просто поговорить, а ты уже колешься.
— Ага, — Лидия облокотилась на дверной косяк. — И про что вы тут, интересно, говорили?
Галина Петровна хмыкнула.
— Про то, что ты своего мужа до работы не довозишь.
— Потому что я еду в другую сторону, — Лидия чуть повысила голос. — Мой офис на Синей линии метро, твой — на Красной. Мы что, будем круги наматывать, пока солнце сядет?
— Да ты просто жадная! — свекровь резко поставила чашку на столик. — Машину купила — и всё, возишь только свою попу.
— Маму, — Кирилл осуждающе посмотрел на Лидию, — можно было бы и пару раз подбросить.
— Кирилл, у тебя автобус от дома идёт прямо до офиса! — Лидия уже начала терять терпение. — И да, между прочим, эту машину я купила ещё до замужества. На свои деньги.
— И что? — свекровь вскинула брови. — Теперь у тебя семья.
— Семья — это когда уважение взаимное, — парировала Лидия.
Тишина повисла секунд на десять. Потом Галина Петровна, как актриса провинциального театра, драматично вздохнула.
— Лидия, ты разрушишь мой дом.
— Ваш дом? — Лидия фыркнула. — Мы вообще-то живём в моей квартире.
— Ой, ну нашли, чем гордиться, — саркастически заметила свекровь. — Квартирка в панельке…
— Мам! — Кирилл поднял руки. — Давайте без…
— Кирилл, — перебила Лидия, — а можно без мамы в нашей спальне, пока меня дома нет?
— Это возмутительно! — Галина Петровна резко встала. — Я мать!
— И я жена, — ответила Лидия. — И у жены есть право на личное пространство.
— Да у тебя вообще прав меньше, чем ты думаешь, — пробормотала свекровь и схватила сумку. — Кирилл, пойдём.
— Я никуда не пойду, — он потупился. — Но ты, Лид, могла бы быть помягче.
— Я? — Лидия почувствовала, что голос у неё дрогнул. — Это я должна быть мягче, когда меня обвиняют в эгоизме, потому что я не хочу возить взрослого мужика на работу?
— Ты всё утрируешь, — Кирилл отвернулся. — Мама просто переживает.
— Конечно, — Лидия горько усмехнулась. — Только почему-то её переживания всегда бьют по мне.
— Всё, я пошла, — Галина Петровна театрально накинула пальто. — Но учти, Лидия, женщины, которые не заботятся о своих мужьях, долго не живут в браке.
— Спасибо за прогноз, — Лидия устало улыбнулась. — Метеоцентр семьи Орловых, прямой эфир.
Свекровь вышла, хлопнув дверью так, что с вешалки слетела куртка. Кирилл молчал.
— Ну? — спросила Лидия. — Может, хоть раз скажешь, что я не обязана отчитываться перед твоей мамой?
— Не начинай, — тихо сказал он.
— Я не начинаю, Кирилл, — Лидия взяла пакет с кухни. — Я продолжаю то, что мы оба давно запустили.
И ушла в спальню, чувствуя, что эта «мелкая» сцена — только начало.
На следующий день Лидия решила действовать по принципу: «тише едешь — меньше свекровь слышишь».
Встала рано, тихо собралась на работу, Кирилла не будила — пусть спит, у него сегодня смена позже. Машину прогрела, выехала и даже успела купить себе любимый латте в кофейне. Настроение, если честно, было почти хорошее.
Но вечер… вечер всё испортил.
Лидия только зашла в подъезд, как услышала родной и уже ненавистно-знакомый смех Галины Петровны.
Не может быть…
Открывает дверь — и да. Вся «сцена» готова: свекровь на кухне, в её фартуке (который, к слову, Лидия покупала в ИКЕА), на плите — кастрюля борща, а Кирилл сидит за столом, ковыряет хлеб.
— А вот и наша барышня, — протянула Галина Петровна, как ведущая в дешёвой передаче. — Лидочка, присаживайся, борщик горяченький!
— Галина Петровна, — Лидия сняла обувь и поставила сумку в прихожей, — вы опять у нас без звонка?
— Ой, ну что ты, я ж мамочка Кирилла, — она повернулась к сыну. — Скажи ей, Кириюша, что мы — семья, и не надо этих формальностей.
— Мам, ну… — Кирилл замялся. — Ты могла бы хотя бы предупредить.
— Предупредить? — Галина Петровна поджала губы. — Я прихожу спасти ваш брак!
— Вот это поворот, — Лидия усмехнулась. — Спасти брак тем, что вы в нём третий участник?
— Не ерничай, — свекровь тут же нахмурилась. — Ты же не умеешь готовить нормально!
— Серьёзно? — Лидия прищурилась. — Потому что я не варю кастрюлю борща на неделю вперёд?
— Потому что ты думаешь только о себе! — Галина Петровна ткнула половником в её сторону. — Кирилл мне сказал, что у него в автобусе вчера телефон украли. Вот, пожалуйста! Не довезла мужа — вот и результат!
— Мам, я просто сказал… — начал Кирилл.
— Да-да! — Лидия перебила его. — И теперь выходит, что я виновата, что в городе воруют телефоны? Может, мне ещё и за московские пробки отчитаться?
— Лид, ну хватит, — Кирилл раздражённо махнул рукой. — Мама просто хочет помочь.
— Помочь? — Лидия рассмеялась, но в голосе звенело железо. — Если это помощь, то я лучше врагов позову.
— Ты с ума сошла! — Галина Петровна аж побледнела. — Я ради вас стараюсь, а ты…
— А я хочу жить без посторонних в своей квартире, — отчеканила Лидия. — Без ключей, которые я не давала. Без половников, которыми в меня тычут.
— Я мать Кирилла! — свекровь уже кричала. — У меня больше прав, чем у тебя!
— Это мы сейчас проверим, — Лидия резко подошла к двери, достала из замка связку ключей. — Кирилл, скажи своей маме, что её дубликат я забираю.
— Лида, да ты что! — он поднялся, но Лидия уже выдернула брелок с её ключом.
— Всё, Галина Петровна, — спокойно сказала она, хотя внутри у неё всё кипело. — Без звонка — больше не приходите.
— Да я сама уйду! — свекровь схватила сумку. — Но знай: я не оставлю это просто так!
— Не сомневаюсь, — Лидия отвернулась.
Галина Петровна вылетела из квартиры, хлопнув дверью так, что со стены чуть не упала фотография.
Кирилл стоял молча, руки в карманах.
— Ты перегнула, — наконец сказал он.
— Я перегнула? — Лидия обернулась. — Кирилл, она каждый раз приходит и устраивает допрос. Я что, обязана терпеть, потому что она твоя мать?
— Она хотела как лучше.
— Для кого? — Лидия почувствовала, как сжимается горло. — Для тебя или для себя?
— Лид, я не хочу выбирать между вами, — он отвёл взгляд.
— Придётся, — твёрдо сказала она. — Потому что я не собираюсь жить в браке втроём.
Он молчал. Молчание было хуже любой ругани.
Лидия прошла в спальню, закрыла дверь и села на кровать. Ей казалось, что воздух стал тяжелее, а впереди — только развязка. И явно не та, о которой мечтают в фильмах про счастливые семьи.
Вечер выдался странно тихим. Кирилл ушёл с работы пораньше, но домой не спешил. Лидия сидела в кухне, листала ленту на телефоне, вяло ковыряя ужин.
За окном темнело, и в этой темноте было что-то символичное.
В половине девятого дверь щёлкнула.
— Ну? — спросила Лидия, даже не поднимая глаз.
— Мы с мамой всё обсудили, — сказал Кирилл, заходя и снимая куртку. Голос был ровный, но в нём чувствовалась какая-то холодная решимость.
— Мы? — Лидия подняла взгляд. — Кирилл, я твоя жена. Может, хотя бы для вида притворимся, что ты сначала обсуждаешь что-то со мной, а не с мамой?
Он не ответил, сел напротив и долго смотрел на стол.
— Мама сказала, что тебе квартира досталась случайно.
— Случайно? — Лидия даже засмеялась. — Это наследство от бабушки. И да, я за неё выплатила налог, отремонтировала и в ней живу. Как-то много случайностей для одного человека.
— Она считает, что было бы правильно продать и купить дом за городом.
— Она считает? — Лидия откинулась на спинку стула. — А ты что считаешь?
— Что дом — это неплохо, — он пожал плечами. — Там мама могла бы жить с нами.
— Кирилл, — Лидия медленно встала. — Это твой способ сказать, что я должна продать своё жильё, чтобы поселить сюда твою мать?
— Ну… — он отвёл глаза. — Мы же семья.
— Семья? — она рассмеялась так, что в смехе слышались слёзы. — Семья — это когда муж не подговаривает жену избавиться от её квартиры, чтобы угодить мамочке.
— Лид, ну ты всё утрируешь…
— Нет, Кирилл, — голос Лидии дрожал, но был твёрдым. — Я просто всё понимаю.
Она подошла к комоду, достала конверт с документами на квартиру и положила перед ним.
— Вот, посмотри. Квартира оформлена на меня. Мечты твоей мамы о «нашем общем доме» — это только мечты.
— Ты что, намекаешь, что я…
— Я намекаю, — перебила Лидия, — что пора нам расстаться.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — она взяла ключи от машины со стола. — Я устала жить в браке, где моё имущество — это разменная монета, а я — приложение к твоей маме.
— Лид… — он попытался встать, но она уже пошла к двери.
— Не провожай, — бросила она. — Проводи лучше свою маму в наш дом, когда купите.
Она вышла, захлопнув дверь так, что в прихожей с полки упала ваза.
В машине Лидия сидела долго. Не плакала. Не злилась. Просто чувствовала пустоту — и странную лёгкость.
Где-то внутри уже рождалась мысль: я свободна. И в этот момент она поняла, что иногда разрушить — значит спасти себя.
