— Твоя сестра хочет заполучить мою добрачную квартиру, а ты говоришь: «всё нормально», — взорвалась я, глядя на мужа.
Андрей даже не поднял глаз от планшета. Его равнодушие только подливало масла в огонь моего гнева. За окном моросил октябрьский дождь, капли стекали по стеклу, словно слёзы, которые я так старалась сдержать.
— Лена, ты опять преувеличиваешь, — протянул он, листая новости. — Света просто спросила, не можем ли мы помочь с жильём. У неё сложная ситуация после развода.
— Помочь? — я села напротив него, сжимая кулаки. — Она предложила мне продать квартиру и разделить деньги пополам! Квартиру, которую я покупала до нашей с тобой свадьбы на свои деньги!
Наконец Андрей отложил газету. В его карих глазах читалась усталость — не от работы, а от наших постоянных ссор из-за его сестры.
— Может, стоит подумать? — осторожно произнёс он. — Всё равно мы там не живём, квартира пустует. А Свете действительно некуда идти с детьми.
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Неужели мой собственный муж не понимает, что происходит?
— Андрей, это МОЯ квартира. Я работала три года, чтобы накопить на первоначальный взнос. Я выплачивала ипотеку, я делала там ремонт. И сейчас твоя сестра хочет, чтобы я все продала и часть денег дала ей?
— Ну, она найдет хорошего покупателя. Ты же знаешь, что она когда-то работала риэлтором.
— Ага, а покупатель возьмет квартиру будто по цене в два раза выше рыночной! — я вскочила с места и принялась ходить по кухне. — Я не верю ни единому ее слову. У неё даже работы постоянной нет!
Андрей встал и подошёл ко мне, попытался обнять, но я отстранилась.
— Лен, послушай. Мы семья. Должны помогать друг другу.
— Семья? — горько рассмеялась я. — А когда я просила твою мать не вмешиваться в наши дела, ты тоже говорил о семье? Когда Света заняла у нас двадцать тысяч и не вернула до сих пор — это тоже семья?
Лицо мужа помрачнело. Он не любил, когда я напоминала о долгах его родственников.
— Это разные вещи, — пробормотал он.
— Нет, Андрей. Это одно и то же. Твоя семья считает, что может брать всё, что им нужно, а я должна молчать и улыбаться.
Зазвонил телефон. Андрей посмотрел на экран и нахмурился.
— Света, — сказал он и ответил на звонок. — Да, привет… Что? Когда?… Хорошо, сейчас приедем.
Он положил трубку и посмотрел на меня виноватым взглядом.
— У неё проблемы с арендодателем. Говорит, что завтра выгоняет. Нужно ехать.
— Нет, — твёрдо сказала я. — Я никуда не поеду. И ничего твоя сестра от меня не получит.
— Лена, там дети…
— А я здесь, твоя жена! — крикнула я. — Когда ты в последний раз выбирал меня, а не свою семью?
Андрей растерянно посмотрел на меня. В его глазах я увидела что-то, что окончательно меня добило — он действительно не понимал, в чём проблема.
— Я не выбираю. Я просто пытаюсь всем помочь.
— Помочь за мой счёт, — устало сказала я. — Знаешь что, поезжай к сестре. Мне надо побыть одной.
После его ухода я долго сидела у окна, наблюдая за дождём. Вспомнила, как покупала ту квартиру. Маленькую однушку на окраине города, но свою. Как радовалась, получив ключи, как ночами выбирала обои и мебель в интернете. Это была моя первая настоящая победа — доказательство того, что я могу добиться цели.
А теперь Света хочет получить половину этой победы. И Андрей её поддерживает.
Телефон снова зазвонил. Мамин номер.
— Как дела, дочка? — тёплый голос мамы немного успокоил меня.
— Мам, а ты бы отдала половину своей квартиры чужому человеку?
— Что случилось, Ленуся?
Я рассказала всё. Мама долго молчала.
— Знаешь, — наконец сказала она, — когда я была в твоём возрасте, твой отец тоже всё время помогал своим родственникам. Давал деньги, приглашал к нам жить, всегда их проблемы были важнее наших планов.
— И что ты делала?
— Сначала молчала. Потом поняла — если я не буду отстаивать свои границы, никто не будет. Семья — это хорошо, но сначала должна быть твоя маленькая семья, твой дом. А потом уже все остальные.
Поздно вечером вернулся Андрей. Выглядел он усталым и расстроенным.
— Как дела у Светы? — спросила я, не оборачиваясь от плиты, где разогревала ужин.
— Плохо. Ее действительно выгоняют. Она с детьми, ей ночевать будет негде.
Я поставила тарелку перед ним на стол. Мы поужинали в молчании.
— Лен, — начал он, когда я мыла посуду. — Может, хотя бы пустишь ее на время? Пусть поживёт там, пока не найдёт что-то постоянное?
Я выключила воду и повернулась к нему.
— А дальше что? Она найдёт тысячу причин не съезжать. Дети привыкнут, школа рядом, работу найдёт поблизости. А потом скажет, что имеет право на квартиру, потому что живёт там уже полгода и прибила несколько полок.
— Ты слишком подозрительна.
— А ты слишком наивен. Или не хочешь замечать очевидного.
Андрей тяжело вздохнул.
— Что ты предлагаешь? Пусть дети спят на улице?
— Я предлагаю, чтобы взрослая женщина решала свои проблемы сама. В городе тысячи съёмных квартир. Есть социальная помощь для матерей-одиночек. Есть общежития.
— Но мы же можем помочь…
— Мы, Андрей? — я села рядом с ним. — Скажи честно, если бы моя сестра попросила половину твоей машины, ты бы согласился?
Он замолчал.
— Это другое, — наконец пробормотал он.
— Чем?
— Машина… она мне нужна для работы.
— А квартира мне не нужна? Для будущего, для уверенности, для наших детей, которых мы планируем?
В его глазах что-то дрогнуло.
— Наших детей?
— Да, Андрей. НАШИХ. Не Светиных, не твоей матери. Наших. Или мы больше не планируем детей?
Он взял мою руку в свои.
— Планируем, конечно…
— Тогда почему ты готов отдать их будущее ради решения проблем твоей сестры?
Несколько дней мы практически не разговаривали. Андрей ездил к Свете, помогал ей искать жильё, а я работала и думала. Думала о том, что любовь — это не только романтика и поцелуи. Это ещё и выбор, который делаешь каждый день. Выбор между удобством и принципами, между чужим мнением и собственными границами.
В субботу утром, когда Андрей собирался ехать к сестре, я остановила его у двери.
— Подожди. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Он обернулся, и я увидела в его глазах надежду — наверное, думал, что я сдалась.
— Я не отдам свою квартиру. Ни продавать ее, ни жить в ней я не позволю.
Лицо мужа изменилось.
— Лена…
— Дай мне закончить. Я готова помочь Свете деньгами — дам ей десять тысяч на съём жилья. Один раз. Больше никаких займов, никаких просьб, никаких разговоров о моей квартире.
— Десять тысяч ей не хватит…
— Тогда пусть ищет дешевле. Или пусть родители помогают — у твоих родителей есть дом в деревне, пусть поживёт там.
— В деревне нет работы…
— В городе нет бесплатного жилья, — жёстко ответила я. — Андрей, я поставлю точку в этом разговоре. Либо ты принимаешь мои условия, либо мы обращаемся к юристу и оформляем все наши договорённости официально.
— Договорённости?
— О том, что моё имущество остаётся моим. О том, что решения в нашей семье принимаем мы вдвоём, а не твоя мать с сестрой. О том, что помощь родственникам не может превышать определённую сумму без согласия второго супруга.
Андрей побледнел.
— Ты перегибаешь… Так и до развода дойти можно.
— Я предлагаю чёткие правила игры. Если они тебя не устраивают — да, мы можем развестись. Я не буду всю жизнь воевать с твоей семьёй за право принимать решения в собственной жизни.
Мы стояли и смотрели друг на друга. За окном светило солнце — дождь наконец закончился.
— Мне нужно время подумать, — тихо сказал Андрей.
— Конечно. Только помни — время идет.
Он ушёл, а я осталась одна. Но впервые за долгое время одиночество не пугало меня. Я наконец сказала то, что думала. Поставила границы. Теперь оставалось ждать, как на это отреагирует человек, которого я люблю.
Вечером Андрей вернулся рано. Сел напротив меня за кухонный стол и долго молчал.
— Я поговорил со Светой, — наконец сказал он. — Объяснил твою позицию.
— И как она отреагировала?
— Плохо. Сказала, что ты жадная и эгоистичная. Что настоящие родственники так не поступают.
Меня кольнуло, но я сдержалась.
— А ты что ответил?
Андрей поднял на меня глаза.
— Сказал, что ты моя жена. И что если кто-то назовёт тебя эгоистичной за то, что защищаешь своё имущество, то пусть этот человек сначала посмотрит на себя.
Сердце забилось быстрее. Неужели он наконец понял?
— Ещё сказал, — продолжил муж, — что мы дадим ей денег на первоначальный взнос за съёмную квартиру. Но больше никакой помощи не будет, пока она не вернёт старые долги.
— А родители что сказали?
— Мать попыталась читать лекции о семейных ценностях. Но отец её остановил. Сказал, что в молодости сам слишком много помогал родственникам и чуть не потерял из-за этого маму.
Я протянула руку через стол, и Андрей осторожно накрыл её своей.
— Прости меня. Я не понимал, через что тебе приходится проходить. Я думал, что обязан помогать сестре. И не замечал, что происходит с тобой. С нами.
— Главное, что ты сейчас это понял. Я люблю тебя.
— А я тебя.
