— Вот документы на квартиру передай Максиму, пусть перепишет на меня, — Галина Петровна протянула папку с бумагами, даже не глядя на меня, словно я была не человеком, а курьерской службой.
Я стояла в дверях нашей спальни, держа в руках чашку утреннего кофе, и не могла поверить своим ушам. Свекровь приехала к нам в гости всего три дня назад, а уже распоряжалась как полноправная хозяйка. Но это заявление превзошло все мои ожидания.
— Простите, Галина Петровна, о какой квартире речь? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
Свекровь подняла на меня свой тяжёлый взгляд. В её глазах читалось раздражение, что какая-то невестка посмела задать вопрос.
— О нашей, разумеется! Максим обещал переписать её на меня, когда я выйду на пенсию. Вот я и вышла!
Я чуть не выронила чашку. Наша квартира? Та самая однокомнатная квартира в новостройке, за которую мы с Максимом выплачивали ипотеку последние четыре года? На которую я отдавала больше половины своей зарплаты каждый месяц?
— Галина Петровна, это какое-то недоразумение, — осторожно начала я. — Эта квартира оформлена на нас с Максимом. Мы за неё платим ипотеку…
— Знаю я про вашу ипотеку! — перебила меня свекровь. — Максим мне всё рассказал! Но первоначальный взнос дала я! Двести тысяч рублей! Или ты забыла?
Забыла? Как я могла забыть эти двести тысяч, о которых свекровь напоминала при каждом удобном случае? Да, она дала нам деньги на первоначальный взнос четыре года назад. Но с тех пор мы выплатили банку уже больше двух миллионов!
— Я помню, — сдержанно ответила я. — Но это был подарок на свадьбу. Вы сами так сказали тогда!
Галина Петровна усмехнулась. Эта её фирменная усмешка, от которой у меня всегда мурашки по коже бежали.
— Подарок? Я сказала, что помогу вам с жильём! А помощь — это не подарок! Это инвестиция! И теперь пришло время вернуть долг!
В этот момент из ванной вышел Максим, вытирая волосы полотенцем. Он бросил взгляд на нас обеих и, видимо, почувствовал напряжение в воздухе.
— Доброе утро! — сказал он неуверенно. — Что-то случилось?
— Максим, твоя мама говорит, что ты обещал переписать нашу квартиру на неё! — я повернулась к мужу, надеясь увидеть на его лице недоумение или возмущение.
Но вместо этого Максим покраснел и отвёл глаза.
— Ну… Я говорил, что мы можем это обсудить…
— Обсудить? — я не верила своим ушам. — Ты обсуждал со своей мамой передачу нашей квартиры, не посоветовавшись со мной?
— Лена, не драматизируй! — Максим попытался взять ситуацию под контроль. — Мама просто хочет гарантий на старость. Мы же не выгоним её на улицу!
— Конечно, не выгоните! — вмешалась Галина Петровна. — Потому что квартира будет моя! А вы будете жить со мной! Как нормальная семья!
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Нормальная семья? Жить со свекровью в однокомнатной квартире?
— Это невозможно! — выпалила я. — Мы не можем втроём жить в однушке!
— Почему же? — невозмутимо ответила свекровь. — Многие так живут! И ничего, справляются! А потом, когда вы родите мне внуков, купите себе что-нибудь побольше!
Внуки. Конечно же, внуки. Ещё одна любимая тема Галины Петровны. Четыре года брака, и она не уставала напоминать, что пора бы уже подарить ей внуков. Словно дети — это подарок для неё, а не наше личное решение.
— Мама, давай поговорим об этом позже, — попытался сгладить ситуацию Максим. — Лена устала, у неё на работе сложный период…
— Устала? — фыркнула свекровь. — От чего устала? От сидения в офисе? Вот я в её возрасте уже троих детей растила и на двух работах пахала! А она устала!
Я закусила губу, чтобы не сказать лишнего. Моя работа главным бухгалтером в крупной компании требовала не меньше сил и нервов, чем любая физическая работа. Но спорить со свекровью было бесполезно.
— Я пойду на работу, — сказала я, ставя чашку на стол. — Максим, надеюсь, вечером мы поговорим об этом. Вдвоём!
— Вдвоём? — возмутилась Галина Петровна. — Без меня хотите мою судьбу решать?
Я не ответила, просто вышла из комнаты. Но даже из прихожей слышала, как свекровь продолжает отчитывать Максима за то, что он позволяет жене так себя вести.
Весь день на работе я не могла сосредоточиться. Цифры плыли перед глазами, а в голове крутилась одна мысль: неужели Максим действительно готов отдать нашу квартиру матери? Квартиру, за которую мы столько работали, в которую вложили столько сил и денег?
Вечером я вернулась домой с твёрдым намерением серьёзно поговорить с мужем. Но едва я открыла дверь, как услышала голоса из кухни. Галина Петровна что-то оживлённо рассказывала, а Максим смеялся.
Я прошла на кухню и застыла на пороге. На столе стояла праздничная посуда, горели свечи, а в центре красовался торт. Свекровь и муж сидели за столом с бокалами вина.
— А вот и Лена! — воскликнул Максим. — Мы тебя ждём! У мамы сегодня день рождения!
День рождения. Я совершенно забыла. Впрочем, Галина Петровна никогда не упускала случая напомнить о своём дне рождения заранее. Но в этом году она приехала к нам за неделю до этой даты и ни разу не упомянула о ней. Странно.
— С днём рождения, Галина Петровна, — я выдавила улыбку.
— Спасибо, — холодно ответила свекровь. — Хотя странно поздравлять человека, которого хотят оставить без крыши над головой!
— Мама! — укоризненно сказал Максим. — Мы же договорились не говорить об этом сегодня!
— А когда говорить? — свекровь налила себе ещё вина. — Когда меня в дом престарелых сдадите?
Я молча села за стол. Праздничный ужин прошёл в напряжённой атмосфере. Галина Петровна то и дело отпускала колкости в мой адрес, а Максим делал вид, что ничего не происходит.
После ужина, когда свекровь ушла смотреть телевизор в гостиную, я наконец смогла поговорить с мужем наедине.
— Максим, нам нужно серьёзно поговорить! — начала я, закрывая дверь спальни.
— Лена, пожалуйста, не сейчас! — он выглядел измученным. — У мамы день рождения, давай не будем портить ей праздник!
— Праздник? Она хочет забрать нашу квартиру, а ты беспокоишься о её празднике?
— Она не хочет забрать! — возразил Максим. — Она просто хочет гарантий! Понимаешь, ей уже шестьдесят. У неё маленькая пенсия, съёмная квартира… Она боится остаться на улице!
— Но почему это должно быть за наш счёт? — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — У неё есть ещё двое детей! Почему твоя сестра или брат не могут ей помочь?
Максим помрачнел.
— Ты же знаешь, что Марина живёт в другом городе, а у Дениса своя семья, трое детей…
— А у нас что, нет своей семьи? — перебила я. — Мы что, не имеем права на собственное жильё?
— Имеем, конечно! Но мама мне столько помогала! Она меня одна вырастила после того, как отец ушёл! Я не могу просто отвернуться от неё!
Вот оно. Чувство вины. Главное оружие Галины Петровны. Она мастерски им пользовалась, напоминая Максиму при каждом удобном случае, сколько она для него сделала.
— Я не прошу тебя отворачиваться от мамы! — сказала я. — Но отдать ей квартиру — это слишком! Мы можем помогать ей деньгами, оплачивать съёмное жильё…
— Она не хочет жить на съёмном! — Максим повысил голос. — Она хочет стабильности!
— А я хочу жить в своём доме с мужем, а не со свекровью! — я тоже не выдержала. — Это нормальное желание!
— Значит, моя мама для тебя обуза? — Максим смотрел на меня с обидой.
— Не передёргивай! Я просто хочу, чтобы у нас была своя жизнь!
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошла Галина Петровна. Судя по её лицу, она слышала весь наш разговор.
— Своя жизнь? — она смотрела на меня с презрением. — А кто тебе дал возможность иметь эту жизнь? Кто дал деньги на квартиру? Кто помогал Максиму, когда он учился в институте?
— Галина Петровна, мы благодарны вам за помощь, но…
— Благодарны? — перебила она. — Благодарность — это не слова! Это поступки! А твой поступок — это выгнать меня из семьи!
— Никто вас не выгоняет! — возразила я.
— Нет? А что же ты делаешь? Настраиваешь моего сына против меня! Внушаешь ему, что мать — это обуза!
— Мама, перестань! — попытался вмешаться Максим, но свекровь уже вошла в раж.
— Я всю жизнь положила на детей! Всю жизнь! А теперь, когда мне нужна помощь, родной сын отворачивается от меня из-за жены!
Она театрально всплеснула руками и выбежала из комнаты. Через секунду из гостиной донёсся громкий плач.
Максим бросил на меня укоризненный взгляд и пошёл за матерью. Я осталась одна, чувствуя себя главной злодейкой в этой истории.
Следующие два дня прошли в ледяном молчании. Галина Петровна демонстративно не разговаривала со мной, обращаясь только к сыну. Максим разрывался между нами, пытаясь угодить и матери, и жене, но получалось только хуже.
На третий день я не выдержала. После работы я зашла к нотариусу и проконсультировалась о наших правах на квартиру. Нотариус, пожилая женщина с добрыми глазами, внимательно выслушала меня.
— Если квартира оформлена на вас с мужем в равных долях, то никто не может заставить вас переписать её на третье лицо без вашего согласия, — объяснила она. — Даже если это лицо — мать вашего мужа. Что касается денег, которые она дала на первоначальный взнос, то если это было оформлено как дарение, она не имеет права требовать их обратно.
— А если не было оформлено? Просто перевод на карту?
— Тогда сложнее. Она может попытаться доказать, что это был заём. Но для этого нужны доказательства — расписка, договор займа, переписка, где обговариваются условия возврата.
Я поблагодарила нотариуса и вышла на улицу. На душе стало немного легче. По крайней мере, закон был на моей стороне.
Дома меня ждал сюрприз. В гостиной сидели Галина Петровна, Максим и незнакомый мужчина в костюме.
— А вот и Елена! — сказала свекровь с фальшивой улыбкой. — Знакомься, это Виктор Павлович, мой юрист!
Юрист? Я почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Добрый вечер, — сухо поздоровалась я.
— Виктор Павлович подготовил все документы для переоформления квартиры, — продолжила Галина Петровна. — Осталось только ваши подписи поставить!
Я перевела взгляд на Максима. Он сидел бледный, глядя в пол.
— Я не буду ничего подписывать! — твёрдо сказала я.
— Вот как? — свекровь сощурилась. — Тогда Виктор Павлович подготовит исковое заявление в суд. О возврате займа в размере двухсот тысяч рублей. С процентами за четыре года это будет… Сколько там, Виктор Павлович?
— Около четырёхсот тысяч, — ответил юрист.
— Четыреста тысяч! — повторила Галина Петровна. — Сможете выплатить? Или придётся квартиру продавать?
Я смотрела на свекровь и не могла поверить, что она способна на такое. Шантаж. Самый настоящий шантаж.
— У вас нет доказательств, что это был заём! — сказала я, стараясь говорить уверенно.
— Нет? — Галина Петровна достала из сумки листок бумаги. — А это что?
Я взяла листок. Это была расписка о получении денег в долг, датированная четырьмя годами назад. Внизу стояла подпись… Максима.
— Максим? — я повернулась к мужу. — Ты подписал расписку?
Он поднял на меня глаза, полные вины.
— Мама попросила… Сказала, что это формальность… Для отчётности…
Я почувствовала, как мир рушится. Мой муж, человек, которому я доверяла больше всех на свете, предал меня.
— Значит, вы всё это время планировали? — я смотрела то на Максима, то на его мать. — С самого начала?
— Не драматизируй! — фыркнула Галина Петровна. — Я просто подстраховалась! Знала, что ты можешь оказаться не той, за кого себя выдаёшь!
— Не той? — я чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — А кем я себя выдавала? Я всегда была честна с вами! Это вы оказались не теми!
— Как ты смеешь! — возмутилась свекровь.
— Смею! — я уже не сдерживалась. — Вы манипулятор! Вы используете чувство вины сына, чтобы управлять им! А он… — я повернулась к Максиму, — он даже не способен защитить свою семью!
— Лена, пожалуйста… — начал Максим, но я его перебила.
— Нет! Хватит! Я устала бороться за наш брак одна! Если ты не можешь выбрать между мной и мамой, я сделаю выбор за тебя!
Я прошла в спальню и начала собирать вещи. Максим пошёл за мной.
— Лена, не надо! Давай поговорим!
— О чём говорить? — я бросала одежду в сумку. — О том, как ты предал меня? Подписал расписку за моей спиной?
— Я не думал, что мама использует её!
— Не думал? — я повернулась к нему. — А о чём ты вообще думал? О том, что можно вечно сидеть на двух стульях?
Из гостиной донёсся голос Галины Петровны:
— Пусть уходит! Нам без неё лучше будет!
Это стало последней каплей. Я взяла сумку и направилась к выходу. У двери меня ждала свекровь с торжествующей улыбкой.
— Вот и славно! Теперь мой сын найдёт себе нормальную жену, которая родит мне внуков!
Я остановилась и посмотрела ей прямо в глаза.
— Знаете что, Галина Петровна? Вы выиграли! Квартира ваша, сын ваш! Но запомните мои слова: вы останетесь одна! Потому что ни одна нормальная женщина не выдержит рядом с вами! А Максим… Он так и останется маменькиным сынком, неспособным построить собственную семью!
С этими словами я вышла, хлопнув дверью.
Следующие две недели я жила у подруги. Максим звонил, писал сообщения, умолял вернуться. Но я не отвечала. Мне нужно было время, чтобы всё обдумать.
А потом произошло неожиданное. Мне позвонил тот самый юрист, Виктор Павлович.
— Елена Сергеевна? Это Виктор Павлович. Помните меня?
— Помню, — холодно ответила я. — Что вам нужно?
— Мне нужно с вами встретиться. Есть информация, которая может вас заинтересовать.
Мы встретились в кафе. Виктор Павлович выглядел смущённым.
— Понимаете, Елена Сергеевна, — начал он, — я изучил документы по вашей квартире. И обнаружил интересную деталь. Расписка, которую подписал ваш муж, юридически ничтожна.
— Что? Почему?
— Потому что на момент подписания он не был собственником квартиры. Квартира была куплена после свадьбы, в браке. А значит, является совместной собственностью. Он не мог единолично брать на себя обязательства по имуществу, которое принадлежит вам обоим.
Я не могла поверить своим ушам.
— Но зачем вы мне это говорите? Вы же юрист Галины Петровны!
Виктор Павлович вздохнул.
— Был. Но я не могу участвовать в откровенном мошенничестве. Галина Петровна знала, что расписка недействительна. Она просто блефовала, надеясь вас запугать.
Я сидела ошеломлённая. Значит, весь этот спектакль был блефом?
— Что вы посоветуете делать? — спросила я.
— Возвращайтесь домой. Это ваша квартира. И не позволяйте никому вас оттуда выгнать.
Я поблагодарила Виктора Павловича и поехала домой. У двери меня встретил Максим. Он выглядел осунувшимся, под глазами были тёмные круги.
— Лена! Ты вернулась!
— Да. Но не к тебе. За своими вещами и документами.
— Лена, прости меня! Я всё понял! Я выгнал маму!
— Выгнал? — я не поверила своим ушам.
— Да! Она… Она призналась, что специально всё подстроила! Что расписка — это блеф! Она смеялась, говорила, что ты дура, раз поверила!
Я молча прошла в квартиру. В гостиной было пусто. Никаких следов пребывания Галины Петровны.
— Когда она уехала?
— Три дня назад. Сказала, что я недостойный сын, и уехала к Денису.
Мы сели на диван. Между нами была пропасть, которую не так просто было преодолеть.
— Лена, я понимаю, что виноват. Я должен был защитить нашу семью, а вместо этого позволил маме манипулировать нами. Но я прошу тебя дать мне ещё один шанс!
Я смотрела на мужа и видела искреннее раскаяние в его глазах. Но доверие было подорвано.
— Максим, я не знаю, смогу ли я снова тебе доверять. Ты предал меня, подписав ту расписку. Пусть она и оказалась недействительной, но сам факт…
— Я знаю! И я готов делать всё, чтобы вернуть твоё доверие! Пойдём к психологу, к семейному консультанту! Что угодно!
Я задумалась. Может быть, наш брак ещё можно спасти? Но для этого нужно было многое изменить.
— Хорошо, — наконец сказала я. — Я готова попробовать. Но с условиями. Первое: мы идём к семейному психологу. Второе: твоя мама больше никогда не переступит порог нашего дома. Третье: все финансовые решения мы принимаем вместе. Никаких тайных расписок и договорённостей!
— Согласен! — с готовностью кивнул Максим. — На всё согласен!
Прошло полгода. Мы с Максимом прошли курс семейной терапии. Это было непросто — приходилось заново учиться доверять друг другу, выстраивать границы, принимать совместные решения.
Галина Петровна пыталась восстановить отношения с сыном, но Максим был твёрд. Он сказал матери, что готов помогать ей финансово, но жить она будет отдельно, и вмешиваться в нашу жизнь больше не будет.
Конечно, свекровь не сдалась сразу. Она устраивала истерики, давила на жалость, грозила лишить наследства. Но Максим выстоял. Впервые в жизни он выбрал свою семью, а не маму.
А недавно произошло событие, которое окончательно расставило всё по своим местам. К нам в гости приехала Марина, сестра Максима. За чаем она рассказала нам удивительную историю.
Оказывается, Галина Петровна пыталась провернуть такую же схему с ней и её мужем пять лет назад! Она дала им деньги на покупку машины, а потом потребовала переписать машину на себя. Марина с мужем отказались, и Галина Петровна полгода с ними не разговаривала.
— Я тогда поняла, что с мамой нужно держать дистанцию, — сказала Марина. — Она не умеет любить бескорыстно. Для неё любовь — это контроль!
Максим слушал сестру, и я видела, как меняется выражение его лица. Он finally понял, что проблема была не во мне, а в его матери. Что её манипуляции — это не забота, а желание контролировать жизнь детей.
Сейчас наша жизнь наладилась. Мы по-прежнему живём в той самой однокомнатной квартире, но теперь это действительно наш дом. Без непрошеных гостей и токсичных родственников.
Галина Петровна живёт у младшего сына. Иногда она звонит Максиму, жалуется на жизнь, пытается вызвать чувство вины. Но он научился не поддаваться на манипуляции.
А я? Я поняла важную вещь: в браке должны быть двое. Не трое, включая свекровь, а двое. И если один из супругов не готов защищать эти границы, брак обречён.
Мы с Максимом прошли через серьёзное испытание. Наш брак чуть не разрушился из-за того, что мы не смогли вовремя выстроить границы с его матерью. Но этот кризис сделал нас сильнее.
Теперь я знаю: моя невестка, если она когда-нибудь появится, никогда не услышит от меня требований отдать квартиру или родить внуков. Потому что я на собственном опыте знаю, как разрушительно может быть вмешательство свекрови в жизнь молодой семьи.
