Лариса Ивановна сидела на диване и внимательно, с прищуром, изучала узор на новой шторе.
Перед ней, на стеклянном столике, стояла чашка с остывшим чаем и на тарелочке лежал недоеденный кусок пирога.
В гостиной было тихо и мирно. Сын Сергей перелистывал страницы журнала и старалась избегать встречи с материнским взглядом, который всегда предвещал нечто неприятное.
— Пирог просто замечательный, Олесь, — произнес муж, попытавшись удержать хрупкое равновесие вечера.
— Спасибо, дорогой, — она поставила перед ним тарелку. — Лариса Ивановна, вам еще кусочек?
Лариса Ивановна медленно перевела взгляд с шторы на невестку. Ее глаза выражали раздражение и недовольство.
— Спасибо, я не голодна. С моими нервами никакая пища в рот не лезет, — она тяжело вздохнула.
Сергей поджал губы, сделал пару глотков чая и поставил на стеклянный стол чашку с грохотом.
— Мам, с твоими нервами уже надо что-то решать. Или к врачу, или поменьше смотреть ток-шоу. Они тебя только раскачивают.
— А что мне еще делать, Сереженька? — голос матери стал тонким, жалобным. — Сижу я в своей однушке одна-одинешенька. Тихо так, страшно. Вдруг что случится? Упаду, а поднять меня некому. Позвонить некому. Вы ко мне раз в неделю, как на работу, на часок приезжаете. И то, я чувствую, что обуза вам.
— Мы всегда на связи, Лариса Ивановна, телефон всегда с нами. И мы не на час, мы… — Олеся попыталась вставить слово.
— Телефон! — фыркнула женщина. — Это ваш телефон всегда с вами, а мне нужно живое общение! Я мать! Я жизнь тебе отдала, Сергей! Всю молодость на тебя потратила!
Сергей сжал пальцами переносицу. Этот монолог он слышал уже тысячу раз.
— Мам, мы тебе предлагали и переехать поближе к нам, и мы могли бы чаще приходить, если бы ты…
— Куда? Сюда? — она обвела презрительным взглядом просторную, светлую гостиную. — На сорок метров? Нас трое? Да мы друг друга задушим здесь через неделю! Нет уж, спасибо. Я не могу без своего пространства.
Воцарилась тягостная пауза. Было ясно, что Лариса Ивановна ведет к чему-то, выстраивая свою речь, как опытный стратег.
— Я тут подумала, — начала она снова, внезапно оживившись и взяв со стола крошечный кусочек пирога. — У меня же есть сбережения. Небольшие, но есть. Скопила за жизнь.
Сергей и Олеся переглянулись. «Сбережения» Ларисы Ивановны были легендой, в существование которой уже мало кто верил, но который она регулярно доставала, как козырь.
— И? — осторожно спросил Сергей.
— И я хочу их вложить в дело, чтобы был пассивный доход на черный день, а то вдруг… — она многозначительно посмотрела на сына, — вдруг вы мне помогать не сможете. На что я тогда буду жить? А? Вы подумали об этом?
— Какое дело, Лариса Ивановна? — насторожившись, спросила Олеся.
— Недвижимость! — торжественно провозгласила Лариса Ивановна. — Это самое надежное. Вкладываешь раз — и потом всю жизнь получаешь доход. Я все просчитала.
Сергей с облегчением выдохнул: казалось бы, ничего криминального в этом нет.
— Ну, это логично. Однушку сдавать будешь?
— Однушку? Нет, что ты! — фыркнула она. — Я там живу! Я хочу купить небольшую комнатку. Правда, это дорого. У меня нет столько денег…
Женщина сделала длительную паузу, добиваясь полного внимания к себе и своей персоне.
— Купите мне комнатку в общаге. Не в самой страшной, конечно, а в приличной. Я ее буду сдавать студентам. Они всегда ищут. А то вдруг вы мне помогать не сможете, на что я буду жить? — ее требование повисло в воздухе.
Сергей несколько секунд молчал, переваривая поступившую информацию.
— Ты хочешь… купить комнату в общежитии? — переспросил он, не веря своим ушам.
— Ну да! Это же дешевле квартиры и сдать легко. Месячный доход — и мне на еду хватит, и на коммуналку.
Олеся не смогла сдержаться. Идея была настолько абсурдной, что даже отпадала необходимость быть дипломатичной.
— Лариса Ивановна, вы хоть представляете, что это такое? Общежитие? Студенты? Они могут все сломать, затопить, не платить. За ними нужен глаз да глаз. Это постоянная головная боль, беготня, проблемы с коммунальщиками, с соседями. Это не пассивный доход, это активнейшая работа!
— Ну, ты же не работаешь! — парировала Лариса Ивановна, бросая на невестку колкий взгляд. — Сидишь дома, пироги печешь. Вот и будешь присматривать. Тебе занятие будет.
Сергей от слова матери подпрыгнул на стуле.
— Мама, Олеся работает удаленно! Дизайном занимается! И вообще, какое отношение она имеет к твоей комнате?
— Вот именно?! — вдруг взвизгнула Лариса Ивановна, переходя в наступление. — Она так работает, что считается, что сидит дома. А если ей платить перестанут? Или у вас дети появятся? И что тогда? Ты один будешь вкалывать, и мне помогать не будешь. На что я тогда буду жить? Я должна подстраховаться!
— То есть, это не про пассивный доход, — ледяным тоном произнесла Олеся, опешив от правды свекрови. — Вы просто хотите, чтобы мы обеспечивали ваше будущее?
— Я ничего такого не сказала! — сделала удивленное лицо Лариса Ивановна. — Я просто мыслю…
— Зачем тебе эта комната в общаге?! Да это же ад! — Сергей попытался завуалировать отказ.
— Для вас ад, а для меня — обеспеченная старость! — упрямо сказала она. — Вы мне не хотите помочь? Хорошо. Очень хорошо. Я все поняла. Я тогда одна как-нибудь куплю… на свои сбережения…
— Какие сбережения, мама? — Сергей устало потер лицо ладонями. — У тебя же их нет. Ты сама говорила, что копила на похороны. Или это тоже вложение?
— Как ты со мной разговариваешь? Я имею право! — Лариса Ивановна надменно выпрямилась.
— Иметь право и выдвигать абсурдные требования — это разное! — его голос сорвался на крик. — Я не позволю тебе тратить несуществующие деньги на абсолютно провальную авантюру, которая превратит жизнь всей нашей семьи в кошмар! Потому что присматривать за этой комнатой придется нам! Отвечать на жалобы соседей — нам! Выгонять неплательщиков — нам! Ты это понимаешь?
— Значит, ты меня не любишь! — заявила Лариса Ивановна со слезами на глазах. — Значит, я совсем одна! Старая, никому не нужная…
Олеся вдруг встала. Она была бледной, но абсолютно спокойной.
— Лариса Ивановна, — сказала тихо невестка. — Хорошо. Давайте рассмотрим ваш план как бизнес-проект.
— Что? — свекровь с недоумением посмотрела на нее.
— Бизнес-план, — повторила Олеся. — Вы хотите вложить деньги. Мы должны быть уверены в их окупаемости. Назовите, пожалуйста, точную сумму ваших сбережений. Без этого никак.
Лариса Ивановна замялась.
— Ну… я точно не скажу… Примерно…
— Примерно не считается, — холодно парировала Олеся. — Далее, где конкретно вы хотите купить комнату? Дайте нам адреса общежитий, которые вы рассматриваете. Мы изучим район, цены, контингент. Мы запросим у управляющих компаний информацию о коммунальных платежах, о стоимости капремонта, который может быть начислен на собственника. Нам нужно будет составить договор аренды, возможно, нанять юриста. Вы готовы нести эти расходы?
— Какие расходы? — опешила женщина. — Я просто куплю и буду сдавать…
— Не просто, — перебила ее Олеся. — Это бизнес. С него нужно платить налоги. Вы готовы разбираться с налоговой? Вести книгу учета доходов и расходов? Или вы планируете сдавать неофициально? Тогда это риск больших штрафов, которые тоже лягут на вас. Или на нас, если вы, не дай Бог, с этим не справитесь.
Лариса Ивановна замолчала, ее рот был приоткрыт от изумления.
— Давайте, — продолжала Олеся, — составим детальную смету первоначальных вложений, ежемесячных расходов и прогнозируемых доходов. Я готова заняться этим завтра же. Присылайте ваши данные по сбережениям.
Сергей посмотрел на жену с восхищением и ужасом. Лариса Ивановна закашлялась.
— Да ты… ты меня за дуру что ли считаешь? Это какие-то сложности…
— Нет, — мгновенно ответила Олеся. — Это не сложности, а реальность. Та самая взрослая практичность, о которой вы говорили. Вы хотите быть бизнес-леди? Милости просим. Но бизнес строится на цифрах, а не на пустых тревогах и манипуляциях. Ваш страх, что мы вас бросим, — это проблема ваших отношений с сыном. И ее нужно решать через разговор и доверие, а не через покупку комнаты в общежитии, которая станет памятником вашему недоверию нам.
В комнате повисла абсолютная тишина. Лариса Ивановна молча поднялась с дивана и взяла сумку.
— Вы меня вообще не уважаете. Я пойду домой.
— Я позвоню тебе завтра, мам, — тихо сказал Сергей. — Мы спокойно все обсудим.
Лариса Ивановна ничего не ответила. Она вышла из гостиной, а через пару минут стукнула входная дверь.
Сергей медленно посмотрел на Олесю, которая продолжала стоять на том же месте.
— Ты была гениальна…
— Она не купит никакую комнату, — устало произнесла женщина. — У нее нет ни денег, ни сил на это. И она не умеет просить о помощи иначе, как через скандалы и требования.
— Я знаю, — Сергей подошел к ней и обнял жену. — Но твой «бизнес-план»… это было жестоко и прекрасно одновременно…
— Иногда только так и можно достучаться, — кивнула Олеся и прижалась к его плечу. — Хотя, думаю, Лариса Ивановна просто обидится на нас, и все.
Мужчина вместо ответа пожал плечами, хоть и сам отлично понимал, что жена во всем права.
Лариса Ивановна, действительно, после этого разговора больше не писала и не звонила.
Когда Сергей делал попытки с ней связаться, та игнорировала его: двери не открывала, на звонки не отвечала.
Лишь от соседки матери мужчина раз в месяц узнавал последние новости и о том, что с Ларисой Ивановной все в порядке.
— Мамка говорила, что вы ей комнату отказались покупать, вот она и обижается, — как-то сообщила Сергею через полгода женщина. — Я ей сказала, что несправедливо и нагло с ее стороны, а она обиделась…
После этих слов соседки мужчина понял, что мать считает себя правой, и свое мнение не изменила даже спустя время.
