Субботнее утро должно было быть спокойным. Ольга потянулась в кровати, улыбаясь тишине. Они с Максимом всего месяц как переехали в новую квартиру, и эти стены уже казались родными. Никаких соседей сверху, никаких вечных ремонтов — только их маленькое счастье.
Она прикрыла глаза, собираясь понежиться в постели ещё полчасика, как вдруг резкий звонок в дверь заставил её вздрогнуть.
— Кого чёрт принёс в семь утра? — пробормотал Максим, натягивая на себя одеяло.
Ольга накинула халат и босиком побрела к двери. В глазке мелькнуло знакомое лицо. Сердце упало.
— Это твоя мать.
Максим застонал, но уже поднимался с кровати. Ольга глубоко вдохнула и открыла дверь.
— Ой, а вы ещё спите? — свекровь, Людмила Петровна, широко улыбалась, держа в руках пакет с продуктами. За её спиной топтался деверь Сергей. — Мы просто мимо проходили, решили заглянуть.
— Мимо? — Ольга не смогла сдержать удивления. Они жили в другом конце города.
— Ну, не совсем мимо, — засмеялся Сергей, протискиваясь в прихожую. — Мамаша волнуется, как вы тут без неё устроились.
Людмила Петровна уже сняла пальто и деловито прошла на кухню.
— Ой, холодильник-то полупустой! Максим, ты что, денег на еду не зарабатываешь?
Максим только вздохнул, пожимая плечами:
— Мам, мы вчера просто не успели закупиться.
— А я вам пирожков принесла, — свекровь выложила на стол пакет. — И заодно посмотрела, как у вас тут порядки.
Ольга сжала кулаки. «Порядки»? Это что, проверка?
— Людмила Петровна, мы не ждали гостей, — осторожно начала Ольга.
— Да ладно, какие гости, мы же родные! — махнула рукой свекровь и направилась в спальню. — Ой, постель не застелена…
Ольга покраснела от ярости. Она резко шагнула вперёд:
— Вы не могли бы предупредить перед визитом?
Наступила неловкая пауза. Сергей закатил глаза, а Людмила Петровна сделала обиженное лицо:
— Что это за тон, Оль? Мы же из добрых побуждений.
Максим потёр виски:
— Давайте без ссор, ладно? Мама, может, чаю попьём?
Через час незваные гости наконец собрались уходить. Ольга молчала, стиснув зубы. Людмила Петровна напоследок потрепала сына по щеке:
— Ты только не забывай мать, а то некоторые тут будто главные.
Дверь закрылась. Тишина.
Ольга медленно выдохнула и опустилась на стул.
— Ты серьёзно не видишь проблемы?
Максим развёл руками:
— Ну, они же не со зла…
Ольга хотела что-то ответить, но её взгляд упал на журнальный столик. Среди газет лежал одинокий ключ.
Чужой.
Она подняла его, повертела в пальцах. В голове щёлкнуло.
— Макс… Откуда этот ключ?
Муж нахмурился, потом его лицо стало виноватым.
— Наверное… мама забыла.
— Забыла? — голос Ольги дрогнул. — Или он тут не первый раз?
Максим промолчал.
И тогда она поняла всё.
Тишина в квартире повисла густая, как туман. Ольга сжимала в руке холодный металл ключа, ощущая, как внутри закипает ярость. Максим избегал её взгляда, нервно перебирая пульт от телевизора.
— Ты что, не понимаешь? — голос Ольги дрожал. — Твоя мать не просто «забыла» ключ. Она им пользуется.
Максим наконец поднял глаза:
— Ну и что? Это же мама.
— Это НАША квартира! — Ольга резко стукнула ключом по столу. — Ты представляешь, что она тут делает, когда нас нет дома?
— Может, просто убирается…
— Убирается? — Ольга засмеялась горько. — Ага, и мои вещи перекладывает, и в шкафы лазает? Вчера я не могла найти новое бельё, а сегодня оно лежит в другом месте!
Максим нахмурился:
— Ты параноишь.
— Да? — Ольга резко встала и направилась в спальню. Через минуту она вернулась с коробкой из-под украшений. — Вот! Моя бабушкина брошь всегда лежала справа, а теперь она слева. И кольцо с аметистом пропало!
Максим побледнел:
— Ты серьёзно думаешь, что мама…
— Я думаю, что твоя мать ведёт себя как хозяйка в моём доме!
Она схватила телефон и начала набирать номер свекрови. Максим выхватил у неё аппарат:
— Ты с ума сошла? Устраивать скандал?
— Отдай телефон!
— Нет! Ты всё преувеличиваешь!
Ольга вдруг почувствовала, как по щекам текут слёзы. Она не хотела плакать, но нервы сдали.
— Ты вообще на чьей стороне?
Максим растерялся. Он опустился на диван, проводя рукой по лицу.
— Просто… она привыкла всё контролировать. Папа рано умер, она одна меня подняла…
— И что, теперь я должна терпеть её в своём доме?
Тишина.
— Ладно, — Максим тяжко вздохнул. — Я поговорю с ней.
— Когда?
— Завтра.
— Нет, сегодня. Или я сама позвоню.
Максим мрачно кивнул. Ольга вытерла слёзы и пошла на кухню. Она налила себе воды дрожащими руками.
Через десять минут Максим вышел из спальни в куртке.
— Я к маме. Разберёмся.
— И ключ забери, — бросила Ольга.
Он молча взял злосчастный ключ со стола и вышел.
Дверь захлопнулась.
Ольга подошла к окну. Через минуту она увидела, как Максим выходит из подъезда и садится в машину.
А потом произошло нечто странное.
Вместо того чтобы завести двигатель, он достал телефон. Ольга видела, как он что-то оживлённо говорил, потом… убрал ключ в карман.
Не в тот, откуда достал телефон. В другой.
Сердце Ольги упало.
Она поняла всё. Он не отдаст ключ. Он его спрятал.
В этот момент зазвонил её телефон. Неизвестный номер.
— Алло?
— Оленька, это тётя Ира, соседка Людмилы, — раздался настойчивый голос. — Ты что, мать мужа из дома выгоняешь? Она тут вся в слезах!
Ольга остолбенела.
— Что?
— Да ты не притворяйся! Люда только что звонила, сказала, что ты её обвиняешь в воровстве!
Ольга медленно опустилась на стул.
Война началась.
Вечер тянулся мучительно долго. Ольга сидела на кухне, бесцельно перелистывая журнал, но буквы расплывались перед глазами. Часы показывали половину двенадцатого, а Максима всё не было. Телефон лежал перед ней — последний звонок от него был три часа назад: «Задержусь, не жди».
Хлопок входной двери заставил её вздрогнуть. Шаги в прихожей были осторожными, будто крадущимися.
— Ты где пропадал? — спросила Ольга, не поворачиваясь.
Максим появился в дверном проёме кухни. Его лицо было странно отрешённым.
— Разговаривал с матерью.
— До этого времени?
— Были… другие дела, — он избегал её взгляда, расстегивая рубашку. — Ты не представляешь, в каком она состоянии. Рыдала всю ночь.
Ольга резко закрыла журнал.
— А я должна представлять? После того, как она настроила против меня всю свою родню?
— Оль, ну что ты…
— Ты отдал ей ключ? — прямой вопрос повис в воздухе.
Максим замер. Его пальцы нервно постукивали по столу.
— Я… мы пришли к компромиссу.
— Какому? — Ольга встала, чувствуя, как учащается пульс.
— Она будет предупреждать перед визитом. За два дня.
Ольга засмеялась — резко, почти истерично.
— Это и есть твой компромисс? Ты вообще понимаешь, что это НАШ дом? Наши правила? Наши границы?
Максим вдруг стукнул кулаком по столу.
— Хватит! Она же мать! Она столько для меня сделала! А ты…
— Я что? — Ольга подошла вплотную. — Я твоя жена. Или это уже не важно?
Они стояли нос к носу, оба дрожа от ярости. Максим первым отвёл взгляд.
— Ладно. Завтра поменяем замок.
— Нет, — Ольга покачала головой. — Сегодня. Сейчас.
— Что? Сейчас полночь!
— Именно поэтому. Чтобы твоя мать не успела сделать дубликат.
Она уже набирала номер в телефоне. Максим схватил её за запястье.
— Ты с ума сошла? Какие слесари в полночь?
— Отпусти, — её голос стал опасным. — Иначе я ухожу. Сейчас.
Максим разжал пальцы. Ольга дозвонилась в круглосуточную службу. Через сорок минут в дверях стоял сонный мастер с новым замком.
Работа заняла не больше двадцати минут. Когда слесарь ушёл, Ольга повертела в пальцах три новеньких ключа.
— Вот. Один у меня, один у тебя, третий на всякий случай. И всё.
Максим молча взял свой ключ и ушёл в спальню. Ольга осталась стоять посреди гостиной, внезапно осознавая, что только что провела черту. Невидимую, но очень важную границу.
На следующее утро её разбудил настойчивый звонок в дверь. Ольга взглянула на часы — 8:30 утра в воскресенье.
— Кто там? — крикнула она, надевая халат.
— Откройте, милиция!
Сердце упало. Ольга распахнула дверь. На пороге стояли два участковых.
— Гражданка Смирнова? Ваша свекровь подала заявление о краже. Утверждает, что вы похитили её личное имущество — ключ от этой квартиры.
Ольга стояла в дверях, ощущая, как холодеют пальцы. Милиционер средних лет с усталым взглядом протянул ей бумагу.
— Вот копия заявления. Можете ознакомиться.
Максим, услышав шум, выскочил из спальни в одних боксерских шортах.
— Что происходит?
— Ваша мать, Людмила Петровна Смирнова, подала заявление о краже, — участковый повернулся к нему. — Утверждает, что у неё без разрешения забрали ключ от вашей квартиры.
— Боже… — Максим провёл рукой по лицу. — Это недоразумение.
Ольга сжала заявление в кулаке.
— Какое ещё недоразумение? Твоя мать вызвала милицию! В восемь утра!
Старший участковый поднял руку.
— Давайте без эмоций. По факту, если ключ был передан добровольно, то это гражданский спор. Но нам нужно зафиксировать ваши показания.
— Я ничего не крала, — сквозь зубы проговорила Ольга. — Этот ключ она оставила у нас вчера.
— И где он сейчас?
Максим нервно кашлянул.
— Я… вернул его матери.
Ольга резко обернулась к нему.
— Ты что?!
Участковый сделал пометку в блокноте.
— Значит, ключ вернули законному владельцу. Претензий нет?
— Нет, конечно, — быстро сказал Максим.
— Есть претензии! — перебила Ольга. — Этот ключ был сделан без нашего разрешения. Это наша квартира!
Милиционер вздохнул.
— Гражданка, это вопросы к ЖЭКу. Можете написать заявление о несанкционированном изготовлении дубликатов.
Он протянул визитку.
— Если будут угрозы или ещё какие-то инциденты — звоните.
Когда дверь закрылась, Ольга развернулась к мужу.
— Ты вернул ей ключ. После того, как мы поменяли замок.
Максим избегал её взгляда.
— Она сказала, что подаст в суд…
— И ты испугался? — голос Ольги дрожал. — Твоя мать устраивает спектакль с милицией, а ты танцуе под её дудку?
Он вдруг вспыхнул:
— Хватит! Она не переступит порог, я ей сказал! Но я не могу отбирать её вещи!
— Её вещи? — Ольга засмеялась. — Хорошо. Очень хорошо.
Она прошла в спальню и начала одеваться.
— Ты куда? — насторожился Максим.
— На работу.
— В воскресенье?
— Да. И сегодня ночую у подруги. Мне нужно подумать.
— Оль, не надо истерик…
Она резко обернулась в дверях.
— Истеричка здесь только твоя мать. Которая в семь утра вызывает милицию. Поздравляю, Максим. Ты сделал выбор.
Дверь захлопнулась.
На лестничной площадке Ольга прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Из кармана раздался звонок — сообщение от неизвестного номера:
«Думала, отберёшь у меня сына? Ошибаешься, стерва. Жди следующий сюрприз.»
Ольга медленно опустила телефон. Война только начиналась.
Через три часа.
Максим пятый раз пытался дозвониться жене, когда в дверь позвонили. Он распахнул её — и остолбенел.
На пороге стояли двое в чёрной форме с надписью «Санэпидемстанция».
— Проверка по заявлению о антисанитарии. Вам звонили из управляющей компании?
Максим молча покачал головой.
— Ну, тогда это внеплановая проверка. Проходим.
Они уже шагнули в прихожую, когда Максим заметил знакомую фигуру у лифта.
Людмила Петровна быстро пряталась за угол.
Всё стало ясно.
Санэпидемстанция ушла через сорок минут, оставив на столе предписание о «неудовлетворительном санитарном состоянии кухонных поверхностей». Максим сидел на кухне, сжимая в руке бумагу с печатью, когда зазвонил телефон. Мама.
Он долго смотрел на экран, прежде чем ответить:
— Ты совсем с катушек съехала? Санстанцию нагнала!
— Ой, сынок, я не понимаю, о чем ты, — голос Людмилы Петровны звучал сладко. — Это же для вашего блага. Вдруг у вас тараканы завелись?
— Мать! Хватит! — он впервые в жизни повысил на нее голос. — Ты перешла все границы!
На другом конце провода наступила тишина. Потом раздался всхлип:
— Вот как ты со мной разговариваешь? После всего, что я для тебя сделала? Я тебя одна подняла, ночей не спала…
— Хватит! — Максим резко положил трубку.
Он схватил ключи и выбежал из квартиры. Машинально ноги понесли его в парк — туда, где они с Ольгой всегда гуляли после ссор.
Телефон вибрировал в кармане. Сообщение от Ольги:
«Забеги за своими вещами к Кате. Больше не могу это терпеть.»
Сердце упало. Он набрал номер, но ей сразу сбрасывали.
Катя открыла дверь с каменным лицом:
— Она не хочет тебя видеть. Вещи собраны.
За ее спиной мелькнула знакомая тень — Ольга отвернулась, уходя вглубь квартиры.
— Дай мне хотя бы поговорить с ней!
— После того, что устроила твоя мамаша? — Катя скрестила руки. — Санстанция, милиция… Что дальше? Пожарные?
Максим схватился за дверной косяк:
— Я не знал, что она…
— В том-то и дело, что не знал! — из глубины квартиры раздался голос Ольги. — И не хотел знать! Твоя мать может все, а я должна терпеть?
Она появилась в дверном проеме с красными от слез глазами, но с гордо поднятой головой.
— Я подаю на развод.
Эти слова ударили как нож в грудь.
— Оль… подожди…
— Ждать больше нечего. Я съезжаю. Ключи от квартиры оставлю Кате.
Дверь захлопнулась перед его носом. Максим стоял, тупо глядя на деревянную поверхность, пока соседка с верхнего этажа не поинтересовалась, не плохо ли ему.
Людмила Петровна открыла дверь в халате и бигуди:
— Сынок! Что случилось?
— Ты довольна? — голос Максима звучал хрипло. — Ольга подает на развод.
— Ну и слава богу! Она тебе не пара, я с первого дня…
— ЗАТКНИСЬ! — его крик разнесся по всей квартире. — Это из-за тебя я теряю жену! Ты разрушила мою семью!
Людмила Петровна побледнела, но быстро взяла себя в руки:
— Да она тебя не любила! Нормальная жена не стала бы отрывать мужа от матери!
Максим медленно покачал головой:
— Ты больная. Совсем больная.
Он развернулся и пошел к выходу. За спиной раздался истеричный крик:
— Да как ты смеешь! Я тебя рожала! Я…
Дверь захлопнулась, прерывая монолог. На улице хлынул дождь. Максим сел в машину и долго сидел, глядя на потоки воды на лобовом стекле. Потом достал телефон и набрал номер:
— Алло, это риелтор? Мне нужно срочно снять квартиру…»
Две недели Ольга жила у подруги Кати, отказываясь брать трубку, когда звонил Максим. Она выходила на работу, выполняла свои обязанности, улыбалась коллегам — внешне всё было как прежде. Только по ночам, когда Катя уже спала, она тихо плакала в подушку, прокручивая в голове последние месяцы.
На пятнадцатый день её вызвал начальник.
— Ольга, проходи, садись.
За столом сидел не только он, но и кто-то из отдела кадров. На столе лежала папка.
— У нас к тебе неловкий вопрос, — начальник почесал затылок. — Ты… в порядке? Нет каких-то проблем?
Ольга нахмурилась.
— Каких именно?
— Ну… — он переглянулся с кадровиком. — К нам поступила жалоба. Анонимная. Что ты… якобы употребляешь наркотики на рабочем месте.
Ольга остолбенела.
— ЧТО?
— Конечно, мы не верим, — быстро добавил кадровик. — Но по правилам обязаны провести проверку. Завтра приедет нарколог, нужно будет сдать анализы.
Ольга встала, чувствуя, как дрожат руки.
— Это её работа.
— Чья? — начальник нахмурился.
— Моей свекрови.
В кабинете повисла неловкая тишина.
— Всё, я подаю заявление в полицию, — Катя хлопнула ладонью по столу. — Это уже уголовщина! Клевета!
Ольга молча сидела на кухне, сжимая в руках телефон. На экране горело новое сообщение от неизвестного номера:
«Как там на работе? Успели оценить твои «трудовые достижения»?»
— Она думает, что победила, — тихо сказала Ольга.
— Да она психопатка! — Катя разозлённо ходила по кухне. — Надо срочно звонить Максиму, пусть…
— Нет, — Ольга резко подняла голову. — Я сама с ней разберусь.
Она набрала номер, которого не было в контактах, но который уже знала наизусть.
— Оленька? — сладкий голос Людмилы Петровны звучал торжествующе. — Что случилось, родная?
— Завтра в шесть вечера. Кафе «Весна». Будь там.
— Ой, а зачем мне…
— Или я приду к тебе на работу, — перебила Ольга. — И расскажу всем твоим коллегам, как ты подбрасывала мне в сумку свои таблетки, чтобы потом обвинить в воровстве.
На другом конце провода резко выдохнули.
— Ты… ты ничего не докажешь.
— Приходи, — бросила Ольга и положила трубку.
Катя смотрела на неё с восхищением:
— И что ты задумала?
Ольга медленно улыбнулась:
— Она хочет войны — получит её.
Людмила Петровна вошла в кафе с высоко поднятой головой, оглядывая посетителей свысока. Увидев Ольгу, она направилась к столику, едва сдерживая улыбку.
— Ну, говори, чего хотела?
Ольга молча достала диктофон и положила его на стол.
— Ты прекращаешь свои игры. Сейчас.
— Или что? — свекровь усмехнулась.
— Или завтра все твои родственники, друзья и коллеги узнают, как ты подстраивала проверку санэпидемстанции, как писала анонимки на мою работу, — Ольга наклонилась ближе. — И как ты украла моё кольцо с аметистом.
Людмила Петровна побледнела:
— Ты… ты не докажешь!
— А вот и докажу, — Ольга достала телефон и показала видео, где свекровь копается в её шкатулке с украшениями.
— Где ты это…
— Скрытая камера. Установили с Максимом ещё месяц назад.
Людмила Петровна вдруг изменилась в лице:
— Сын знает?!
— Ещё нет, — Ольга убрала телефон. — Но узнает, если ты не отстанешь.
Она встала, оставив на столе распечатку — скриншоты переписок свекрови с подругой, где та хвасталась, как «поставит строптивую невестку на место».
— Выбор за тобой.
Когда Ольга вышла из кафе, её телефон завибрировал. Максим. Впервые за две недели.
— Алло?
— Оль… — его голос звучал сдавленно. — Я… нашёл кое-что у мамы. Твоё кольцо.
Ольга закрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
— Я знала.
— Прости меня… — в трубке послышались рыдания. — Я был слепым идиотом.
Ольга молчала, глядя на закат.
— Оль? Ты там?
— Я подумаю, — тихо сказала она и положила трубку.
Война закончилась. Но что будет дальше — она ещё не знала.
Дождь стучал по подоконнику квартиры Кати, когда Ольга сидела, укутавшись в плед, и разглядывала обручальное кольцо, снятое с пальца две недели назад. Телефон молчал уже третий час — после того звонка Максим больше не пытался связаться.
Вдруг раздался резкий стук в дверь. Катя, выглянув в глазок, обернулась с удивлением:
— Это… твой муж. С огромным букетом.
Ольга медленно поднялась, поправила растрёпанные волосы и кивнула:
— Открой.
Максим стоял на пороге, мокрый от дождя, с помятым лицом и красными глазами. В руках он держал не только цветы, но и старую картонную коробку.
— Можно? — его голос звучал хрипло.
Ольга молча отступила, пропуская его в прихожую. Максим поставил коробку на пол, и она с удивлением увидела свои вещи — те самые, которые пропадали за последние месяцы: косметику, нижнее бельё, даже любимую кружку.
— Всё, что смог найти у мамы, — он говорил, глядя в пол. — И ещё… — Максим достал из кармана заявление о расторжении брака. — Но я не хочу, чтобы ты его подписывала.
Катя тактично удалилась на кухню. Ольга скрестила руки на груди:
— Что изменилось?
— Я съехал. От неё. Снял квартиру. — Максим провёл рукой по лицу. — Когда нашёл твоё кольцо в её шкатулке… Оль, я даже не знал, что она способна на такое.
— А милиция? Санстанция? Анонимки на мою работу? — голос Ольги дрожал. — Ты действительно думал, что это нормально?
— Нет! — он резко поднял голову. — Я был слепым идиотом. Но я понял… Она никогда не изменится. А я не хочу терять тебя.
Ольга отвернулась к окну, где по стеклу стекали дождевые капли.
— А если она придёт в новую квартиру? Сделает дубликат ключей? Устроит новый спектакль?
— Я поменял замки на электронные. С кодами. — Максим сделал шаг вперёд. — И записался к психологу. Нас с тобой… если ты согласишься.
Тишина растянулась на целую минуту. Наконец Ольга вздохнула:
— Я не знаю, Макс. Слишком много было… Я не уверена, что смогу забыть.
— Я не прошу забыть. Я прощу дать шанс всё исправить. — он осторожно протянул руку. — Один последний шанс.
Ольга посмотрела на его ладонь, потом в глаза — впервые за долгие недели действительно разглядывая человека, за которого вышла замуж. Не маменькиного сынка, не слабовольного подкаблучника, а того самого Максима, который когда-то ночами дежурил под её окнами с гитарой.
— Я… подумаю, — она осторожно коснулась его пальцев. — Но не обещаю ничего.
Максим кивнул, глаза его блестели:
— Спасибо. Хотя бы за это.
Когда дверь закрылась за ним, Катя вышла из кухни:
— Ну и? Что будешь делать?
Ольга подошла к коробке с вещами, достала свою старую кружку с котиками — подарок на первую годовщину.
— Не знаю. Но… он впервые по-настоящему выбрал меня. А не её.
Телефон вдруг завибрировал. Неизвестный номер. Ольга сжала аппарат в руке, ожидая очередной угрозы, но на экране высветилось:
«Это Людмила Петровна. Нам нужно поговорить. Тет-а-тет.»
Ольга медленно убрала телефон в карман. Война, казалось, закончилась. Но последний выстрел ещё не прозвучал.
Ольга стояла у окна в новой квартире Максима, наблюдая, как первые снежинки кружатся в свете фонарей. Прошёл месяц с того дня, как он принёс ей коробку с вещами. Месяц осторожных встреч, долгих разговоров и болезненного выяснения всех обид.
Телефон на столе завибрировал — опять Людмила Петровна. Уже пятый звонок за сегодня. Ольга так и не ответила на её сообщение, но свекровь не сдавалась.
Дверь открылась, и Максим вошёл с двумя стаканами какао.
— Опять звонила? — он взглянул на телефон.
— Да.
— Может, заблокируешь номер?
Ольга взяла стакан, почувствовав тепло через керамику.
— Нет. Рано или поздно нам придётся поговорить.
Максим сел напротив, его лицо выглядело уставшим.
— Я сегодня был у психолога. Говорил о ней.
— И?
— И… я понял, что она никогда не изменится. — Он потёр переносицу. — Но это не значит, что я должен позволять ей разрушать мою жизнь.
Ольга молча кивнула. За этот месяц Максим действительно изменился — перестал оправдывать мать, начал устанавливать границы. Но хватит ли этого?
Раздался резкий звонок в дверь. Они переглянулись.
— Ты кого-то ждёшь?
— Нет.
Максим подошёл к двери, взглянул в глазок и замер.
— Мама.
Ольга встала, сжимая стакан в руках.
— Не открывай.
— Она не уйдёт. — Максим обернулся к ней. — Давай разберёмся раз и навсегда.
Ольга глубоко вдохнула и кивнула.
Дверь открылась. Людмила Петровна стояла на пороге в мокром от снега пальто, без привычной напускной уверенности. Её глаза были красными, будто от слёз.
— Сынок… — её голос дрожал. — Мне нужно поговорить. С вами обоими.
— О чём? — холодно спросил Максим.
— Я… — она посмотрела на Ольгу, и в её взгляде впервые не было ненависти. — Я была неправа.
Тишина.
Ольга не верила своим ушам.
— Заходи, — наконец сказал Максим.
Людмила Петровна осторожно переступила порог, как будто боялась, что её выгонят. Она села на край дивана, не решаясь снять пальто.
— Я… — она сглотнула. — Я поняла, что теряю тебя, сынок. Окончательно.
Максим молчал.
— А когда узнала, что ты ходишь к психологу… — её голос сорвался. — Я осознала, что довела тебя до этого.
Ольга наблюдала за ней, пытаясь понять — это очередная манипуляция или искренность?
— Я не прошу прощения, — свекровь подняла глаза. — Я знаю, что ничего не исправить. Но я хочу попробовать. Хотя бы… не мешать.
Максим вздохнул и сел рядом с Ольгой, их плечи соприкоснулись.
— Мама, если это ещё одна игра…
— Нет! — Людмила Петровна резко встала. — Я… я уезжаю. В другой город. К сестре. Мне нужно время.
Она достала из сумки конверт и положила на стол.
— Это ваш ключ. Последний.
Максим взял конверт, но даже не открыл его.
— Почему сейчас?
— Потому что… — она посмотрела на Ольгу. — Потому что я наконец увидела, что ты счастлив с ней. По-настоящему.
Людмила Петровна повернулась к выходу.
— Я позвоню, когда устроюсь. Если… если ты захочешь поговорить.
Дверь закрылась.
Тишина.
Максим опустил голову на руки. Ольга осторожно прикоснулась к его спине.
— Всё нормально?
— Не знаю, — его голос дрожал. — Я должен чувствовать облегчение, да?
— Ты можешь чувствовать что угодно.
Он поднял на неё глаза.
— А ты? Что ты чувствуешь?
Ольга посмотрела на дверь, потом на конверт с ключом, потом в лицо Максима.
— Надежду.
Она взяла его руку и прижала к своему животу, где уже месяц таилась новая жизнь. Тайна, которую она хранила все эти сложные недели.
Максим замер, потом его глаза расширились.
— Правда?
Ольга кивнула.
— Мы справимся?
— Да, — он обнял её, и в его голосе впервые за долгое время звучала уверенность. — На этот раз — справимся.
За окном снег кружился в свете фонарей, покрывая город чистым белым покрывалом. Как чистый лист. Как новое начало.
