— Катя, ты что, опять в интернете сидишь? — Олег прошёл в гостиную, держа в руках стопку бумаг. — А я тебя жду уже полчаса. Важный разговор у нас.
Екатерина подняла глаза от экрана ноутбука. Муж стоял у стола с серьёзным лицом, каким бывал обычно перед объявлением каких-то глобальных решений. За двадцать лет брака она научилась распознавать эти моменты.
— Какой разговор? — спросила она, закрывая крышку компьютера. — Что случилось?
— Садись нормально. — Олег кивнул на кресло напротив дивана. — Серьёзно поговорить надо.
Катя вздохнула и пересела. Олег разложил на журнальном столике несколько документов, придвинул их к жене. Она машинально взглянула на верхний лист — какие-то официальные бланки с печатями.
— Что это?
— Мы с мамой решили всё за тебя, — сказал Олег и аккуратно поправил стопку бумаг. — Тут договор на продажу квартиры и документы на покупку дома в деревне. У мамы есть знакомые риелторы, всё уже согласовано.
Катя уставилась на мужа, не веря услышанному. Потом посмотрела на документы, взяла верхний лист. Предварительный договор купли-продажи их трёхкомнатной квартиры в центре города.
— Олег, ты с ума сошёл? — прошептала она. — Какая деревня? О чём ты говоришь?
— О нашем будущем. — Он присел на край дивана, говорил спокойно, как будто обсуждал покупку хлеба. — Катя, ну подумай сама. Город давит на нас, экология плохая, одни расходы. А тут такая возможность — дом с участком за городом, воздух чистый, можно огород разводить. Мама уже всё продумала, даже кур можно завести.
— Мама продумала? — Катя почувствовала, как внутри всё холодеет. — Твоя мама? А меня спросить не догадались?
— Ну зачем спрашивать, если и так понятно, что это правильное решение. — Олег пожал плечами. — Ты же умная женщина, сама должна понимать. В городе мы только деньги тратим, а там будем экономить. Да и для здоровья полезно.
Катя встала, прошлась по комнате. Двадцать лет она прожила в этой квартире, каждую мелочь выбирала сама — обои, мебель, даже расположение цветочных горшков на подоконниках. Здесь родилась и выросла их дочь Настя. Здесь остались воспоминания о счастливых моментах, которых, правда, становилось всё меньше.
— А работа? — спросила она. — Олег, я двадцать лет в своей фирме, у меня там хорошая должность, нормальная зарплата.
— Подумаешь, работа. — Он махнул рукой. — Найдёшь там что-нибудь. В районном центре всегда нужны бухгалтера. А если не найдёшь, так и не надо. Огород будет, хозяйство. Мужика прокормить — это тоже работа.
— Мужика прокормить? — Катя остановилась, обернулась к мужу. — Олег, ты меня слышишь? Я не хочу никуда переезжать! Мне здесь нравится, здесь моя жизнь!
— Твоя жизнь? — Олег нахмурился. — А семья что, не твоя жизнь? Дом, муж? Или тебе только карьера важна?
Она села обратно в кресло, взяла в руки документы. Читала, но слова расплывались перед глазами. Дом в деревне Берёзовка, сорок километров от города. Участок шесть соток. Цена — вдвое меньше стоимости их квартиры.
— Олег, а разницу в деньгах куда дели? — спросила Катя. — Квартира стоит гораздо дороже.
— Ну, мама права, надо и ей помочь. — Муж отвернулся к окну. — У неё тоже проблемы финансовые, кредит висит. Часть денег ей отдадим, часть на ремонт дома потратим.
— На ремонт маминого кредита, — вслух проговорила Катя.
— Не злись. Мама старается для нас, переживает. Говорит, что в городе одни соблазны, Настя совсем от рук отбилась.
Настя. Их восемнадцатилетняя дочь, которая поступила в институт, жила теперь в общежитии и приезжала домой только на выходные. Весёлая, умная девчонка, которая мечтала стать дизайнером.
— А Настя что сказала? — спросила Катя. — Ты с ней говорил?
— Молодая ещё, что она понимает. Приезжать будет на выходные, свежим воздухом дышать. Для неё тоже лучше.
— Олег, ей восемнадцать лет! Она взрослый человек, имеет право голоса!
— Права, права… — Он повернулся к жене, и Катя увидела в его глазах раздражение. — Все теперь права качают. А обязанности где? Перед семьёй, перед родителями? Мама одна живёт, болеет, а мы тут в городе развлекаемся.
— Мы не развлекаемся, мы работаем! Живём нормальной жизнью!
— Нормальной? — Олег хмыкнул. — Катя, посмотри на себя. Целыми днями на работе, потом в этом компьютере копаешься. Когда ты последний раз нормальный обед готовила? Когда мы с тобой просто разговаривали?
Она хотела возразить, но поняла, что он отчасти прав. Действительно, последние годы они жили как соседи. Олег приходил с работы, ужинал тем, что она быстро разогревала, потом садился к телевизору. Она занималась своими делами — работой, которую иногда приносила домой, чтением, общением в интернете с подругами. Разговаривали только по необходимости.
— И ты думаешь, что переезд в деревню это изменит? — спросила Катя.
— Конечно изменит. Там другая жизнь, более правильная. Мама говорит…
— Мама говорит! — не выдержала Катя. — А твоя жена что говорит, тебе неинтересно?
— Интересно. Говори.
— Я говорю — нет! Я не хочу переезжать! Не хочу бросать работу, друзей, привычную жизнь ради твоих маминых фантазий о деревенской идиллии!
Олег встал, собрал документы в стопку.
— Катя, я думал, ты будешь благодарна. Мама очень старалась, всё организовала. Покупателя на квартиру нашла, дом хороший подобрала. А ты капризничаешь, как маленькая.
— Я капризничаю? — Катя вскочила. — Олег, ты принял решение о моей жизни, даже не спросив меня! Это нормально?
— Я принял решение о нашей семье. О том, что для неё лучше.
— Для кого лучше? Для твоей мамы, которая хочет нас под боком иметь? Или для тебя, который устал от городской суеты?
— Для всех. — Олег говорил всё тише, но Катя чувствовала, что он сердится. — Там будет спокойствие, порядок. Не как здесь, где каждый сам по себе.
— А если я не подпишу документы?
— Подпишешь. — Он посмотрел на неё внимательно. — Катя, ну куда ты денешься? Семья — это компромиссы. Иногда приходится жертвовать своими желаниями ради общего блага.
— Моими желаниями, — поправила она. — Почему всегда моими?
Олег не ответил, прошёл в прихожую. Вскоре хлопнула дверь.
Катя осталась одна. Села в кресло, взяла документы. Читала внимательно, пыталась понять детали сделки. Всё было оформлено очень основательно. Даже дата подписания уже назначена — через неделю.
Телефон зазвонил. На экране — фото свекрови.
— Алло, Катенька! — бодрый голос Нины Петровны звучал особенно радостно. — Олежка тебе рассказал про наши планы?
— Рассказал, — сухо ответила Катя.
— Ну как, нравится? Я так долго этот домик искала! Ты представляешь, там даже баня есть, и колодец с чистейшей водой!
— Нина Петровна, а зачем так спешить? Может, стоило сначала все вместе съездить, посмотреть?
— Ой, да что там смотреть! — засмеялась свекровь. — Дом как дом, главное, что в хорошем районе. И дешёво очень, хозяева срочно продают. Если будем тянуть, другие купят.
— А моё мнение учитывалось?
— Катенька, ну что ты! Конечно, учитывалось! Я же знаю, что тебе понравится. Там такая красота кругом, воздух чистый. А главное — Олежке будет лучше, он в последнее время такой нервный стал, на работе проблемы. В деревне успокоится.
— У Олега проблемы на работе? — удивилась Катя. — Он мне ничего не говорил.
— Ну, мужчины же не любят переживания свои показывать. Он мне жаловался, что начальство придирается, зарплату урезают. Говорит, может, вообще уволиться.
Катя молчала. Олег действительно стал более мрачным в последние месяцы, но она списывала это на возраст, усталость. О проблемах на работе он не рассказывал.
— А как же моя работа? — спросила она.
— Найдёшь там что-нибудь. А может, и не надо будет работать. Хозяйство, огород — это тоже занятие. И мне помогать будешь, я ведь не молодею.
— То есть я буду ухаживать за огородом и за вами с Олегом?
— Катенька, ну что ты так говоришь! — в голосе свекрови появились обиженные нотки. — Мы же семья. Должны друг другу помогать.
После разговора Катя долго сидела у окна, смотрела на знакомый двор. Детская площадка, где когда-то играла Настя. Скамейка, где они с соседкой Людмилой частенько болтали по вечерам. Магазин на первом этаже, в который она бегала за хлебом и молоком.
Всё это должно остаться в прошлом.
Вечером вернулся Олег, принёс пиццу на ужин.
— Ну что, подумала? — спросил он, развязывая шнурки.
— Подумала. — Катя сидела на кухне, пила чай. — Олег, скажи честно, у тебя проблемы на работе?
Он замер, потом медленно разулся.
— Мама рассказала? — спросил он, проходя на кухню.
— Рассказала. Почему ты мне ничего не говорил?
— Зачем тебя расстраивать. — Олег сел напротив, потёр лицо руками. — Да, проблемы есть. Фирма сокращается, меня, возможно, уволят. Возраст уже не тот, новую работу найти сложно.
— И ты решил, что лучше всего сбежать в деревню?
— Не сбежать, а начать новую жизнь. Катя, ну пойми, здесь мне делать нечего. А там можно хоть какое-то дело найти, в районном центре. Или вообще на земле работать.
— Ты хоть раз в жизни лопату держал?
— Научусь. — Он посмотрел на неё устало. — Катя, я не хочу в пятьдесят лет по офисам бегать, на собеседования ходить. Унизительно это.
Она поняла. Олег боялся. Боялся остаться без работы, боялся признать, что не справляется с изменениями в жизни. И вместо того чтобы бороться, решил укрыться у мамы в деревенской тишине.
— А я? — спросила Катя. — А моя жизнь, моя работа?
— Твоя работа никуда не денется. Бухгалтера везде нужны.
— Олег, я не просто бухгалтер. Я главный бухгалтер в хорошей компании, у меня команда, проекты, планы. Это не просто зарплата, это дело, которое я люблю.
— Любишь ты… — Он махнул рукой. — В твоём возрасте пора о семье думать, а не о карьере гоняться.
— В моём возрасте? Мне сорок три года, не восемьдесят!
— Всё равно. Женщина должна быть рядом с мужем, поддерживать его.
Катя встала, подошла к окну. На улице зажигались фонари, люди спешили домой с работы. Обычная городская жизнь, к которой она привыкла.
— А если я не поеду? — спросила она.
— Как это не поедешь? — удивился Олег. — Катя, я же не один туда переезжаю. Семья должна быть вместе.
— Даже если один из семьи категорически против?
— Ты привыкнешь. Все привыкают.
На следующий день Катя позвонила Насте.
— Мам, ты серьёзно? — голос дочери звучал растерянно. — Папа что, совсем с ума сошёл?
— Не знаю. Настя, а тебе он ничего не говорил?
— Говорил. Вчера звонил, рассказывал про свежий воздух и здоровый образ жизни. Я думала, он шутит.
— Не шутит. Документы уже готовы.
— Мам, а ты что думаешь? Ты же не хочешь туда ехать?
— Не хочу. — Катя почувствовала облегчение от того, что наконец-то сказала это вслух. — Совсем не хочу.
— Тогда не езди. Мама, ну что за глупости! Ты взрослый человек, имеешь право на собственное мнение.
— Твой папа говорит, что семья важнее.
— А я говорю, что насильно милы не будешь. — Настя помолчала. — Мам, хочешь, я приеду? Поговорю с папой.
— Не надо. Это наши проблемы, мы сами разберёмся.
— Мам, ты главное не давай себя запугивать. И бабушке тоже не позволяй командовать. Она уже звонила мне, рассказывала, какая там замечательная природа и как мне полезно будет на каникулах приезжать.
— И что ты ей ответила?
— А что я могла ответить? Сказала, что у меня практика летом, потом диплом писать. Некогда мне по деревням ездить.
Вечером Катя долго гуляла по городу. Заходила в любимые магазины, кафе, где иногда встречалась с подругами. Представляла, что всего этого больше не будет. Что вместо асфальта под ногами будет деревенская дорога, вместо витрин — заборы и огороды.
Дома её ждал Олег с новой порцией документов.
— Вот, страховка оформлена на дом. И договор с управляющей компанией расторгли. — Он выкладывал бумаги на стол с видом человека, который решает важные дела. — Завтра к нотариусу идём.
— Я никуда не иду, — сказала Катя.
— Как это не идёшь?
— Вот так. Не иду и не подписываю. Олег, я уже сто раз сказала — я не хочу переезжать.
— Катя, ну хватит уже дурака валять! — Он хлопнул рукой по столу. — Всё решено, люди ждут! Нельзя же так!
— Можно. И буду. Хочешь ехать — езжай. Один или с мамой. Я остаюсь.
— А где жить будешь? Квартиру продаём!
— Найду где. Сниму комнату, в конце концов.
— Да ты что, с ума сошла! — Олег ходил по комнате, размахивая руками. — Катя, ну подумай головой! Какая комната, какая съёмная квартира! У тебя же семья есть!
— У меня есть муж, который принимает решения о моей жизни, не спрашивая меня. Это разные вещи.
Он остановился, посмотрел на неё внимательно.
— Ты что, развестись хочешь?
— Не знаю. — Катя села на диван, сложила руки на коленях. — Олег, я просто хочу, чтобы со мной советовались. Чтобы моё мнение что-то значило.
— Значит. Но окончательное решение всё равно за мужем.
— Почему?
— Потому что так правильно. Мужчина — глава семьи.
— А женщина — бессловесное приложение к этой главе?
— Катя, ну что ты выдумываешь! Просто у каждого своя роль. Мужчина зарабатывает, принимает решения, а женщина поддерживает, создаёт уют.
— Олег, двадцать лет я зарабатывала наравне с тобой. Иногда даже больше.
— Ну и что? Всё равно главным добытчиком был я.
Катя поняла, что разговор зашёл в тупик. Олег был искренне убеждён в своей правоте. Для него мир делился на простые категории: мужское и женское, главное и второстепенное, правильное и неправильное. И в этом мире её желания и мнения не имели особого веса.
— Ладно, — сказала она. — Давай так. Дай мне месяц. Я съезжу в эту деревню, посмотрю, что там и как. Если понравится — переедем.
— Месяц? — Олег нахмурился. — А покупатели что скажут? Они же готовы договор подписать.
— Пусть подождут. Или ищут другую квартиру.
— Катя, так дела не делаются!
— Олег, это мои условия. Либо мы делаем всё по-человечески, либо я вообще ничего не подписываю.
Он помолчал, потом кивнул.
— Хорошо. Но только две недели, не месяц. И мама поедет с нами, покажет всё.
На следующие выходные они втроём поехали в Берёзовку. Нина Петровна всю дорогу рассказывала о преимуществах сельской жизни, Олег поддакивал, а Катя молчала, смотрела в окно на проносящиеся мимо поля и перелески.
Дом оказался старым, но крепким. Две комнаты, кухня, небольшая веранда. Участок действительно был ухоженным, с плодовыми деревьями и грядками под овощи.
— Ну как? — спросил Олег, когда они обошли всё хозяйство. — Красота ведь!
Катя смотрела на дом, на огород, на соседские заборы. Представляла себя здесь — поливающей помидоры, разжигающей печку, идущей за молоком к соседям. Картинка не складывалась.
— Тихо, — сказала она.
— Это же хорошо! — обрадовалась свекровь. — В городе сплошной шум, а здесь покой.
— Очень тихо, — повторила Катя.
Вечером, вернувшись домой, она села за компьютер и стала искать варианты съёмного жилья. Однокомнатные квартиры в их районе, комнаты в коммуналках, даже койко-места в хостелах. Всё изучала внимательно, записывала телефоны, высчитывала расходы.
Олег заглянул к ней через плечо.
— Что это ты делаешь?
— Ищу, где буду жить, — спокойно ответила Катя.
— То есть ты всё-таки решила остаться?
— Пока да. Олег, мне там не понравилось. Совсем. Я не смогу там жить.
— Привыкнешь.
— Не хочу привыкать. Хочу жить там, где мне нравится.
Он постоял рядом, потом ушёл в комнату. Через некоторое время Катя услышала, как он говорит по телефону с матерью. Голоса были приглушённые, но интонации угадывались — оправдательные у сына, возмущённые у матери.
На следующее утро за завтраком Олег сказал:
— Ладно. Если ты так категорически против, можем поискать компромисс. Может, не в такую глухую деревню, а поближе к городу. Там и автобусы ходят, и работу найти можно.
— Олег, дело не в расстоянии. Дело в том, что я не хочу менять жизнь кардинально. Мне хорошо здесь.
— А мне плохо! — Он стукнул кулаком по столу. — Катя, ну пойми ты! Мне здесь больше делать нечего! Работы нет, перспектив нет, денег нет!
— Тогда решай свои проблемы. Ищи новую работу, переучивайся, что-то предпринимай. Но не заставляй меня ломать свою жизнь из-за твоих страхов.
— Моих страхов? — Он побледнел. — Ты считаешь, что я трус?
— Я считаю, что ты убегаешь от проблем вместо того, чтобы их решать.
Олег встал, швырнул салфетку на стол.
— Прекрасно. Значит, каждый сам за себя. Я еду в деревню, ты остаёшься в городе. Посмотрим, кто из нас окажется прав.
— Посмотрим, — согласилась Катя.
Через неделю он уехал. Взял только самые необходимые вещи, документы и половину денег с общего счёта. Перед отъездом долго объяснял, что она ещё передумает, что жить одной ей будет тяжело, что он всегда готов её принять.
Катя кивала, помогала собирать чемодан и чувствовала странное облегчение. Впервые за много лет она осталась совсем одна в своей квартире. Могла ходить в чём хотела, есть что хотела, смотреть любые фильмы, читать до утра.
Настя приехала на выходные.
— Ну как? — спросила она, осматривая опустевшие полки в шкафу. — Не жалеешь?
— Не знаю пока. — Катя заваривала чай, доставала печенье. — Наверное, не жалею. Страшно немного, но не жалею.
— Мам, а ты его любишь? Папу?
Катя подумала.
— Любила. Давно. Потом привыкла. А потом стала терпеть. Любовь где-то потерялась по дороге.
— Тогда всё правильно. — Настя обняла мать. — Мама, ты ещё не старая, у тебя всё впереди. Может, встретишь кого-нибудь интересного.
— Не знаю, нужен ли мне кто-то. — Катя улыбнулась. — Пока хочется просто пожить для себя. Помнишь, как это — жить для себя?
— Помню. Это здорово.
Олег звонил каждые несколько дней. Рассказывал о деревенской жизни, жаловался на неудобства, просил приехать хотя бы в гости. Катя слушала вежливо, отвечала односложно. Постепенно звонки стали реже.
А она привыкала к новой жизни. Ремонтировала квартиру, встречалась с подругами, ходила в театр и на выставки. Записалась на курсы английского языка, о которых мечтала много лет. Каждый день приносил что-то новое — небольшое, но своё.
Иногда ей было одиноко. Иногда она сомневалась в правильности решения. Но когда представляла себя в деревенском доме, поливающей грядки и готовящей борщ для Олега и его матери, сомнения проходили.
Она сделала выбор. И пока не жалела о нём.
