Алина сжимала букет в дрожащих пальцах. Белое платье, тщательно подобранное за полгода, казалось сейчас невероятно тяжёлым. В зеркале она ловила своё отражение — бледное, с тщательно замазанными кругами под глазами. Бессонная ночь, последние препирания с матерью жениха, нервный смех подруг… Всё смешалось в один напряжённый ком.
— Ты готова? — Максим приоткрыл дверь, улыбаясь. Его тёмный костюм идеально сидел на широких плечах, но в глазах читалась та же усталость.
— Если честно, нет, — Алина поправила фату. — Твоя мать снова звонила.
— И что?
— Спрашивала, точно ли мы берём того фотографа. Говорит, он дорогой, а мы и так «слишком много тратим на эту показуху».
Максим вздохнул, потянулся к её руке.
— Не обращай внимания. Она всегда такая.
— Всегда? — Алина резко отдернула ладонь. — Макс, она даже на примерку платья пришла со своими комментариями! «Невеста должна выглядеть скромно, а не как продажная кукла». Ты слышал это?
Он промолчал, и в эту секунду за дверью раздался резкий голос:
— Максим! Ты где? Все гости уже в зале, а вы тут в углу кучкуетесь!
Светлана Петровна вошла без стука. Её тёмно-синее платье с вырезом «под горло» и массивные золотые серьги кричали о деньгах куда громче, чем любые слова. Она окинула невестку холодным взглядом.
— О, какая… трогательная картина. Жених утешает капризную невесту.
— Мама, хватит, — Максим потёр переносицу.
— Что «хватит»? Я просто зашла напомнить, что время идёт. Кстати, Алина, ты не забыла, что тост должны произнести до разрезания торта? А то в прошлый раз ты перебила моего брата.
— Я не перебивала, — Алина сжала зубы. — Он говорил сорок минут!
Свекровь усмехнулась.
— В нашей семье уважают старших. Но тебе, конечно, этого не понять.
Дверь захлопнулась. Максим потянулся к Алине, но она отвернулась.
— Я не хочу ссориться сегодня. Но если она ещё раз…
— Просто потерпи, ладно? — он поцеловал её в лоб. — Это всего лишь один день.
Но Алина уже знала: это только начало.
Банкетный зал сверкал хрусталём и золотом. Гости смеялись, шампанское лилось рекой, но Алина чувствовала себя чужим человеком на собственном празднике. Свекровь сидела во главе стола, громко рассказывая родне о том, как «настоящие невесты» вели себя в её время.
— А вот моя мама вообще не спорила со свекровью! — Светлана Петровна звонко хлопнула бокалом по столу. — А сейчас… Ну, вы сами видите.
Алина вцепилась в скатерть. Максим, сидевший рядом, делал вид, что не слышит.
— Дорогие гости! — внезапно поднялась подруга невесты. — Предлагаю сказать тост за молодых!
Все потянулись за бокалами. Светлана Петровна неспешно поднялась, держа в руках полный бокал красного вина.
— Я хочу пожелать… — она сделала шаг в сторону Алины, — …чтобы мой сын не ошибся в своём выборе.
И в этот момент её рука «случайно» дрогнула. Тёмно-красная жидкость хлынула на белоснежное платье.
Гробовая тишина.
— Ой, — фальшиво ахнула свекровь. — Какая неловкость.
Алина вскочила, чувствуя, как горячая волна гнева накрывает её с головой.
— Ты…
— Алина! — резко встрял Максим, хватая её за руку. — Это случайность.
Она посмотрела ему в глаза и поняла: он знает, что это не так.
Но ничего не скажет.
В раздевалке, пока подруги суетились с салфетками и содовой водой, Алина смотрела в зеркало на красное пятно, расползающееся по ткани.
— Всё, хватит, — прошептала она. — Больше я не стерплю.
Прошло три месяца после свадьбы. Алина и Максим всё ещё ютились в съёмной однушке на окраине города, хотя родители мужа не раз обещали помочь с жильём.
В тот вечер Максим пришёл домой возбуждённый, с блеском в глазах.
— Родная, ты не поверишь! Мама наконец-то согласилась передать нам ту квартиру в центре!
Алина отложила книгу, которую читала, и настороженно приподняла бровь.
— Внезапно. А в чём подвох?
— Какой подвох? — Максим сел рядом, обнял её за плечи. — Просто родители хотят нам помочь. Завтра едем смотреть.
Она хотела возражать, но промолчала. Может, и правда свекровь смягчилась после свадебного скандала?
Квартира оказалась лучше, чем они ожидали: просторная кухня, большая гостиная, ремонт свежий. Светлана Петровна встретила их на пороге с довольной улыбкой.
— Ну что, нравится? — она широким жестом показала на интерьер. — Всё сделано с душой.
— Да, прекрасно, — осторожно ответила Алина, осматриваясь.
— Конечно, прекрасно! — свекровь прошлась по комнатам, поглаживая стены. — Тут каждая деталь продумана. И главное — тихий район, для семьи идеально.
Максим сиял.
— Мам, мы очень благодарны!
— Не за что, сынок, — Светлана Петровна снисходительно улыбнулась. — Но есть одно маленькое условие.
В воздухе повисла тишина.
— Какое? — спросила Алина, чувствуя, как у неё холодеют пальцы.
— Квартира остаётся в моей собственности, — свекровь сложила руки на груди. — Вы будете тут жить, но документы я не переоформляю.
Алина резко повернулась к мужу.
— Ты знал?
Он избегал её взгляда.
— Максим?!
— Ну… мама просто переживает, — он неуверенно пожал плечами. — Вдруг мы… ну, не сработаемся.
— То есть это не подарок, а аренда, — Алина закусила губу. — С правом выселения в любой момент.
Светлана Петровна фальшиво засмеялась.
— Какая ты подозрительная! Ну кто тебя выгонит? Просто формальности.
— Какие ещё формальности?
— Ну, например… — свекровь сделала паузу, — если вы решите развестись, квартира останется в семье. Логично же?
Алина почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Я всё поняла.
Она развернулась и направилась к выходу.
— Алина, подожди! — Максим бросился за ней.
На лестничной площадке она резко остановилась.
— Ты вообще на моей стороне?
Он растерянно провёл рукой по волосам.
— Просто… давай не будем ссориться. Квартира же хорошая.
— Не в этом дело, — Алина смотрела на него, и в её глазах было что-то новое — разочарование. — Ты позволяешь ей ставить условия нашей жизни.
— Она же мама…
— А я твоя жена.
Он ничего не ответил.
Вечером, лёжа в кровати, Алина смотрела в потолок.
— Значит, так. Мы или живём там на её условиях, или остаёмся здесь.
Максим вздохнул.
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, — она повернулась к нему. — Я просто наконец поняла правила игры.
Прошло два года. Алина стояла перед зеркалом, поправляя бантики на платье дочки. Машеньке сегодня исполнялся год — первый настоящий семейный праздник.
— Ну что, красавица, готовы к своему дню рождения? — Алина подкинула дочь на руках, заставляя её заливисто смеяться.
Дверь приоткрылась, вошёл Максим с огромным плюшевым медведем.
— Папа принёс подарок! — он торжественно протянул игрушку дочери.
— Ты же знаешь, что у нас нет места для таких гигантов, — покачала головой Алина, но улыбка выдавала её растроганность.
— Зато это первый подарок от папы! — Максим поцеловал жену в щёку. — Кстати, мама звонила. Говорит, приедет к началу.
Алина замерла. За эти два года отношения со свекровью не улучшились, а после переезда в «подаренную» квартиру стали только хуже.
— Она обещала вести себя прилично, — поспешно добавил Максим, видя её реакцию.
— Как в тот раз, когда «случайно» пролила вино? Или когда «забыла» предупредить о своём визите в три часа ночи?
Максим вздохнул, но не стал спорить. Он давно научился уходить от этих разговоров.
Кафе было украшено воздушными шарами и гирляндами. Гости — в основном друзья Алины и несколько родственников Максима — уже собрались вокруг праздничного стола. Машенька в кружевном платьице сидела на высоком стульчике, с интересом разглядывая окружающих.
Дверь с шумом распахнулась.
— Вот и именинница! — раздался громкий голос Светланы Петровны. Она вошла, размахивая каким-то свёртком. — Бабушка приехала!
Алина натянуто улыбнулась. Свекровь была одета в вызывающе яркое платье, которое явно предназначалось для привлечения внимания.
— Здравствуйте, Светлана Петровна. Спасибо, что пришли.
— Ну что ты, как я могла не прийти на день рождения внучки! — свекровь громко чмокнула Машеньку в щёку, оставив след от помады. — Ой, какая прелесть! Прямо в отца!
Она усадилась за стол, не обращая внимания на остальных гостей, и сразу начала рассказывать, как Максим в детстве…
Алина незаметно взяла мужа за руку.
— Ты же поговорил с ней о подарке?
— Конечно, — кивнул он. — Сказал, что мы собираем деньги на развивающий центр.
В этот момент Светлана Петровна встала, звонко стукнув вилкой по бокалу.
— Дорогие гости! Я хочу первая поздравить мою любимую внученьку!
Она развернула свёрток. В нём оказалась… обычная распашонка, явно из дешёвого магазина, даже без упаковки.
— Вот, носите на здоровье! — свекровь протянула свёрток Алине. — Я вот не балую детей дорогими игрушками. В наше время детей растили в строгости!
В зале повисла неловкая тишина. Друзья Алины переглядывались. Максим покраснел.
— Мама, мы же договаривались…
— О чём договаривались? — свекровь сделала невинные глаза. — Это же полезная вещь! Вон у моей подруги внук до трёх лет в таких же ходил!
Алина медленно поднялась. Всё её тело дрожало от гнева.
— Светлана Петровна, может, лучше вообще ничего не дарили?
Гости замерли. Даже Машенька перестала играть с новым медведем и уставилась на маму.
— Ой, какая неблагодарная! — свекровь фальшиво засмеялась. — Я же хотела как лучше! Вам, молодым, только подавай дорогие подарки!
— Речь не о стоимости, — тихо, но чётко произнесла Алина. — Речь об отношении. Вы специально…
— Алина, хватит! — резко встал Максим. — Не устраивай сцену.
Она посмотрела на мужа, потом на свекровь, которая уже торжествующе улыбалась.
— Хорошо. Тогда я. — Алина взяла дочь на руки. — Машенька устала. Мы пойдём домой.
— Как это пойдёте? — возмутилась Светлана Петровна. — Это же день рождения! Все гости здесь!
— Именно поэтому мы уходим, — твёрдо сказала Алина. — Чтобы не испортить его окончательно.
Она вышла, хлопнув дверью. За спиной раздался возмущённый крик свекрови:
— Видали, какая невестка пошла? Совсем родителей не уважает!
Но Алина уже не слышала. Она крепко прижимала к груди дочь, чувствуя, как по щекам катятся горячие слёзы.
После скандала на детском дне рождения в доме повисло тягостное молчание. Максим три дня ночевал на диване, а Алина делала вид, что не замечает его надутого лица. Утром четвертого дня он не выдержал.
— Может, хватит дуться? — Максим загородил ей выход из ванной. — Мама уже пять раз звонила, извинялась.
Алина аккуратно вытерла руки, не глядя на мужа.
— Она извинилась перед Машей? Или перед тобой?
— Ну… — он замялся. — Она же старший человек, сама понимаешь…
— Ясно. — Алина прошла мимо него на кухню. — Значит, всё по-прежнему.
Она налила себе кофе, чувствуя, как Максим нерешительно топчется за спиной.
— Слушай, я сегодня задержусь. У нас корпоратив.
— В среду? — Алина подняла бровь.
— Ну да… В общем, не жди.
Когда за мужем закрылась дверь, Алина вздохнула и потянулась за телефоном. Надо было позвонить подруге, которая видела весь этот позор на празднике. Но вместо этого её пальцы сами набрали номер сервисного центра.
— Алло, да, мне нужно восстановить данные с телефона. Да, срочно. Сегодня.
Вечером, уложив Машеньку спать, Алина села за старый ноутбук Максима. Он всегда оставлял его разряженным, но сегодня почему-то торопился и забыл выключить. Пароль она знала — дата их свадьбы. Ирония.
Почта мужа была открыта. Последнее письмо — от Светланы Петровны, отправленное сегодня в 15:23. Тема: «Наш разговор».
«Сынок, как мы и договаривались, завтра встречаемся у нотариуса в 14:00. Не забудь паспорт. Машину тебе оформлю на следующей неделе, как только ты выполнишь свою часть договорённости. И помни — она тебе не пара.»
Алина ощутила, как холодеют пальцы. Она открыла вкладку браузера — история показывала поисковые запросы: «Как быстро оформить развод», «Раздел имущества при наличии ребёнка», «Алименты 2024».
На кухне зазвонил телефон. Максим.
— Я сегодня совсем ночь не приду, — прозвучал его голос. — Мы тут с коллегами…
— В нотариальную контору собрались? — спокойно спросила Алина.
Гробовая тишина. Потом шёпот:
— Ты… ты что-то видела?
— Всё. — её голос дрогнул. — Я видела всё, Максим.
— Послушай, это не то, что ты думаешь…
— Ты продаёшь нашу семью за машину? — Алина встала, и её колени дрожали. — Свою дочь тоже в придачу?
— Да нет же! — он зашипел в трубку. — Мама просто… Она считает, что ты меня не ценишь. А эта машина…
— Я поняла. — Алина медленно опустилась на стул. — Завтра в два ты должен выбрать — или ты идёшь к нотариусу с мамой, или возвращаешься домой к жене и ребёнку.
Она положила трубку. На экране ноутбука всё ещё светилось письмо свекрови. Алина распечатала его, аккуратно сложила и убрала в ящик стола. Потом подошла к кроватке, где мирно спала Машенька, и долго смотрела на её ровное дыхание.
Ночь прошла в тревожных мыслях. В шесть утра Алина услышала, как скрипнула входная дверь. Максим вошёл на цыпочках, пахнущий алкоголем и чужим парфюмом.
— Ты не спишь? — он испуганно заморгал, увидев её в дверях спальни.
— Я ждала. Чтобы успеть подать на развод первой.
Она повернулась и закрыла дверь перед его носом. За дверью раздался стук кулаков.
— Алина, давай поговорим! Это всё мама! Она меня запугала, сказала, что лишит наследства!
Но Алина уже набирала номер своего отца — адвоката с тридцатилетним стажем. В её голосе не было и тени сомнения:
— Пап, мне нужна твоя помощь. Мы разводимся.
Через неделю после разговора с Максимом Алина сидела в кабинете гинеколога. Плановый осмотр после родов давно пора было пройти, но руки не доходили.
— Ну что, Алина Сергеевна, — врач улыбнулась, изучая анализы. — Всё в порядке. Только гемоглобин низковат. Железо пропью.
— Спасибо, Ирина Викторовна.
— Кстати… — врач замялась. — Ко мне обращалась ваша свекровь. Светлана Петровна.
Алина напряглась. Пальцы сами собой сжали край халата.
— И что она хотела?
— Она… — врач покраснела. — Предложила крупную сумму. Чтобы я вас обследовала на… ну, на предмет возможности иметь детей. И если что-то найду — сказала сразу ей.
Кабинет поплыл перед глазами. Алина почувствовала, как кровь приливает к вискам.
— Вы… согласились?
— Боже упаси! — Ирина Викторовна всплеснула руками. — Я её выставила! Но решила вас предупредить. Это же нарушение врачебной тайны!
Алина медленно поднялась. В ушах стучало.
— Она что-то ещё говорила?
— Да… — врач потупила взгляд. — Сказала, что если вы не сможете больше рожать — это будет повод для развода. И что её сыну нужен наследник.
Домой Алина шла как в тумане. В голове крутилась одна мысль: «Она пересекла все границы».
Вечером раздался звонок. Незнакомый номер.
— Алло?
— Алина Сергеевна? — женский голос. — Я медсестра из клиники «Мать и дитя». Вы были у нас на обследовании месяц назад?
— Да…
— Мне нужно с вами встретиться. Срочно. Это касается вашей свекрови.
Они договорились о встрече в кафе возле парка. Девушка оказалась лет двадцати пяти, нервно теребила салфетку.
— Я Лида. Работаю у доктора Семёновой. Ваша свекровь… — она понизила голос. — Она предлагала нам деньги. Чтобы мы подделали ваши анализы.
Алина почувствовала, как холодеют руки.
— Какие анализы?
— На бесплодие. Она хотела, чтобы мы написали, что у вас… ну, что вы не сможете больше иметь детей. Говорила, что это для сына.
— У вас есть доказательства?
Лида достала телефон. На записи чётко было видно, как Светлана Петровна сует ей конверт.
— Я не могу это оставить у себя. Но и молчать не хочу.
Алина поблагодарила её и вышла. На улице начался дождь, но она не замечала. В голове созрел план.
В квартире горел свет. Максим сидел на кухне с бутылкой пива.
— Ты знаешь, что твоя мать предлагала взятку моему врачу? — без предисловий бросила Алина.
Он поднял на неё красные глаза.
— Что?
— Она хотела подделать мои анализы. Доказательства у меня есть. — Алина положила телефон на стол. — Хочешь послушать?
Максим резко встал, опрокинув стул.
— Это бред! Мама никогда…
— Включи запись! — крикнула Алина.
Голос Светланы Петровны чётко звучал из динамика: «…Скажете, что она бесплодна. Сыну нужен повод для развода. А эту… девочку мы у неё отберём.»
Максим побледнел. Он медленно опустился на стул.
— Я… я не знал…
— Теперь знаешь. — Алина взяла телефон. — Завтра я иду к адвокату. И эта запись будет приложена к иску о лишении её прав на общение с внучкой.
Она развернулась и вышла. На этот раз Максим не побежал за ней.
Ночью Алина проснулась от звука открывающейся двери. Максим шёл на цыпочках, но она сразу поняла — он пьян.
— Лина… — он сел на край кровати. — Я поговорил с матерью.
Алина молча включила свет.
— Она сказала… — он икал. — Что это всё для меня. Что ты… что ты меня не любишь.
— И ты поверил?
— Нет! — он схватил её за руку. — Я… я сказал ей, что выбираю тебя. И Машу.
Алина медленно высвободила руку.
— Поздно, Максим. Слишком поздно.
Утром она проснулась одна. На кухонном столе лежала записка: «Уехал к маме. На время.»
Алина медленно порвала её и бросила в мусорное ведро. Потом взяла телефон и набрала номер отца.
— Пап, начинай готовить документы. Война объявлена.
Холодный ноябрьский ветер рвал последние листья с деревьев. Алина крепче закутала Машеньку в шарф, поправляя капюшон комбинезона. После визита к адвокату они возвращались домой — теперь уже точно не в ту квартиру, которую «подарила» свекровь.
— Мама, баба! — вдруг потянула ручкой Маша, указывая на подъезд.
Алина замерла. Возле дверей стояла Светлана Петровна в норковой шубе, оживленно беседуя с соседкой Марьей Ивановной.
— …Вот и говорю, невестка совсем распустилась! — разносился по двору звонкий голос свекрови. — Мужа из дома выгнала, мне внучку не показывает! Мы с этой «крысой» больше общаться не станем!
Соседка что-то зашептала, но Светлана Петровна лишь махнула рукой:
— Да пусть подаёт на развод! Квартира-то моя! Выселю их за неделю!
Алина глубоко вдохнула. Всё тело наполнилось холодной яростью. Она резко шагнула вперед, катя коляску перед собой.
— Светлана Петровна! Как кстати, что я вас встретила.
Свекровь резко обернулась, на лице мелькнуло испуганное удивление. Но тут же появилась привычная сладкая улыбка.
— Алина! Какая встреча! А я как раз рассказывала Марье Ивановне…
— Я слышала, что вы рассказывали, — Алина перебила её, специально громко. — Кстати, о квартире. Вы забыли, что мы платили за ремонт? Сохранились все чеки. И показания свидетелей.
Соседка замерла, с любопытством глядя на них.
— О чем это ты? — Светлана Петровна фальшиво засмеялась. — Какие чеки?
— На 450 тысяч рублей. Плюс новая сантехника, — Алина медленно вынула телефон. — И кстати, запись вашего разговора с медсестрой уже у моего адвоката. Как думаете, что скажет суд о праве видеться с внучкой после такого?
Лицо свекрови стало багровым.
— Ты… ты смеешь мне угрожать?! — она сделала шаг вперед, но соседка осторожно взяла её за руку.
— Света, успокойся. Ребенок же тут…
— Да пусть она знает! — завопила Светлана Петровна, теряя контроль. — Всё равно ничего у тебя не выйдет! Квартира моя, сын мой! И внучка моя!
Машенька испуганно заплакала. Алина тут же прикрыла коляску собой.
— Ваша? — её голос дрожал от ярости. — Вы хотели подделать анализы, чтобы отобрать у меня ребенка! Вы…
— Врешь! Ничего такого я не делала! — Светлана Петровна вдруг рванулась вперед, пытаясь схватить коляску. — Отдай мою внучку!
Алина резко оттолкнула коляску за спину, преградив путь. В этот момент из подъезда вышел сосед-мужчина.
— У вас тут что, драка? — он нахмурился.
— Василий, вызови полицию! — крикнула соседка. — Светлана совсем невменяемая!
Свекровь замерла, озираясь. На неё смотрели из окон, из-за угла показались еще двое соседей.
— Хорошо… Хорошо! — она вдруг выпрямилась, поправила шубу. — Но запомни, Алина: ты ещё пожалеешь.
С этими словами Светлана Петровна гордо удалилась, громко хлопнув калиткой.
Дома Алина долго не могла успокоить Машеньку. Когда дочка наконец уснула, раздался звонок. Максим.
— Ты довольна? — его голос звучал хрипло. — Мама сейчас в истерике! Ты совсем охренела, выносить сор на публику?
— Она сама начала, — холодно ответила Алина. — И кстати, предупреждаю: если она еще раз подойдет к моему ребенку — я не ограничусь словами.
— Ты что, угрожаешь моей матери?!
— Нет, Максим. Я предупреждаю свою бывшую свекровь. А тебе советую выбрать, на чьей ты стороне. Окончательно.
Она положила трубку и опустилась на пол возле кроватки дочки. Слезы текли сами собой, но внутри уже не было прежней боли — только твердая решимость.
За окном завывал ветер, предвещая настоящую бурю.
Морозное декабрьское утро. Алина сидела за кухонным столом, разбирая старые фотографии. На одной из них — молодой отец Максима, Николай Петрович, с улыбкой обнимающий сына на фоне дачи. Именно этот снимок она отложила отдельно.
Телефон зазвонил. На экране — «Папа».
— Документы готовы, — без предисловий сказал отец. — Нашел того самого нотариуса, который оформлял их семейные бумаги десять лет назад. Он подтвердит.
— А Николай Петрович? Он согласился встретиться?
— Да. Ждет нас сегодня в три.
Алина взглянула на часы. До встречи оставалось шесть часов.
Николай Петрович жил в старом двухэтажном доме на окраине города. После развода со Светланой он явно опустился — небритый, в поношенном свитере, с глазами, потухшими от одиночества.
— Заходите, — проворчал он, пропуская Алину и её отца в дом. — Только недолго. У меня давление.
Гостиная была заставлена коробками, на столе — пустая бутылка и недоеденная тушенка.
— Николай, ты выглядишь ужасно, — прямо сказал отец Алины. — Сколько ты уже так живешь?
— После развода… — мужчина махнул рукой. — Светка все забрала. Даже дачу, которую я строил своими руками.
Алина осторожно положила перед ним папку с документами.
— Николай Петрович, а вы знали, что эта дача по документам должна была отойти вам? И половина квартиры, где сейчас живет Светлана Петровна — тоже ваша.
Он резко поднял голову:
— Что?
— Вот договор, — отец Алины достал бумагу. — Твой бывший нотариус подтвердит. Светлана подделала твою подпись при разводе.
Николай Петрович схватил документы, его руки дрожали. Глаза бегали по строчкам, останавливаясь на ключевых фразах.
— Сука… — прошептал он. — Она… она мне сказала, что я все проиграл в суде! Что мне ничего не положено!
Алина обменялась взглядом с отцом. Рычаг давления на свекровь найден.
Вечером того же дня Алина стояла у окна, наблюдая, как во дворе останавливается старенькая «Волга». Из машины вышел Николай Петрович — теперь уже в чистом костюме, с решительным видом.
Через пять минут в её дверь позвонили. На пороге стоял Максим с перекошенным лицом.
— Ты довольна? — прошипел он. — Папа только что подал в суд на маму! Требует половину имущества!
Алина спокойно поправила блузку.
— Я всего лишь показала ему правду. То, что твоя мама скрывала годами.
— Ты разрушаешь нашу семью!
— Нет, Максим. Твоя мать разрушила её давно. Когда решила, что может распоряжаться чужими жизнями.
Он схватил её за руку, глаза горели яростью:
— Из-за тебя я потеряю всё!
Алина резко высвободилась.
— Ты потерял всё сам. Когда позволил матери решать за тебя. Когда променял жену и дочь на её одобрение.
За его спиной раздался шум — из лифта вышла Светлана Петровна. Без обычной напускной элегантности, с растрепанными волосами.
— Ты! — она бросилась к Алине. — Это ты настроила Колю против меня!
— Я просто показала ему документы, которые вы скрывали, — холодно ответила Алина. — Кстати, как ваши дела с медсестрой? Готовы к суду?
Свекровь побледнела. Максим растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мама… что она имеет в виду?
— Вранье! — закричала Светлана Петровна. — Все вранье! Она хочет нас разрушить!
Алина медленно достала телефон.
— Хотите, я включу запись? Где вы предлагаете деньги за поддельные анализы?
В лифте снова зажглись лампочки. На площадку вышел Николай Петрович с папкой в руках.
— Всё, Света, — сказал он твердо. — Игра окончена. Я заберу то, что ты у меня украла.
Свекровь вдруг обмякла. Впервые за все время Алина увидела в её глазах настоящий страх.
— Коля… мы же можем договориться…
— Слишком поздно, — он повернулся к Алине. — Спасибо тебе. Если понадоблюсь в суде — звони.
Когда лифт увез их вниз, Алина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Впервые за долгие месяцы она почувствовала — чаша весов начинает склоняться в её сторону.
Суд назначили на 14 января. Утро началось с метели — крупные хлопья снега хлестали по лицу, когда Алина с отцом подходили к зданию суда. У входа их уже ждал Николай Петрович в строгом костюме, непохожий на того сломанного человека, которого она видела две недели назад.
— Все готово, — кивнул он, распахивая дверь. — Сегодня Светке не отвертеться.
В холле сидела Светлана Петровича — без привычного макияжа, в простом пальто. Рядом ёжился Максим, увидев Алину, он отвернулся.
— Дело №2-14 по иску Николая Петрова к Светлане Петровой о признании брачного договора недействительным, — раздался голос секретаря.
Судья — женщина лет пятидесяти с внимательным взглядом — начала заседание. Когда Николай Петрович рассказал, как жена подделала его подпись, скрыв совместно нажитое имущество, в зале пронесся шепот.
— У вас есть доказательства? — спросила судья.
— Вот заключение почерковедческой экспертизы, — отец Алины положил на стол папку. — И показания нотариуса, который подтвердит, что подпись поддельная.
Светлана Петровна вскочила с места:
— Это всё ложь! Он сам подписывал! Он просто мстит мне за развод!
— Тогда почему вы скрывали от мужа наличие дачи и второй квартиры? — спокойно спросила Алина. — И почему лишили его всего имущества?
Свекровь резко обернулась к ней:
— Ты! Это ты всё подстроила!
— Порядок в зале! — строго сказала судья. — Светлана Петровна, у вас есть доказательства вашей правоты?
Суд замер в ожидании. Максим сжал кулаки, глядя на мать. Но она лишь беспомощно опустила голову — доказательств у неё не было.
Решение суда огласили через три часа.
— Брачный договор признать недействительным. Имущество подлежит разделу в равных долях, — объявила судья. — Также удовлетворяем ходатайство о возбуждении уголовного дела по факту подделки документов.
Светлана Петровна побледнела как полотно.
— Что?.. Уголовное?.. — её голос сорвался на визг. — Это ошибка! Я… я же ничего…
Николай Петрович молча собрал бумаги. Максим стоял как громом поражённый, глядя то на отца, то на мать.
— Мама… — он сделал шаг в её сторону. — Ты… ты действительно подделала документы?
Свекровь вдруг разрыдалась, хватая сына за руку:
— Сынок, я же для тебя всё! Чтобы тебе досталось!
Максим медленно высвободил руку. В его глазах читалось отвращение.
На улице Алина нагнала Максима. Он стоял у памятника, куря одну сигарету за другой.
— Максим…
— Не надо, — он резко повернулся. — Я всё понял. Мама… она всегда врала. И я был слеп.
Снег хлопьями падал на его плечи. Алина молча смотрела на бывшего мужа — теперь он казался чужим.
— Я подам на развод, — наконец сказал он. — И… я не буду претендовать на Машу. Ты лучшая мать для неё.
Алина кивнула. Ни радости, ни печали — только усталое облегчение.
Через месяц Алина получила ключи от новой квартиры — маленькой, но своей. Николай Петрович, получив свою долю, помог с ремонтом.
В день новоселья она стояла у окна, наблюдая, как Машенька возится с новыми игрушками. На столе лежало письмо — Светлану Петровну осудили на два года условно. Максим уехал в другой город.
Телефон зазвонил. Отец.
— Дочка, ты не пожалела обо всём этом?
Алина посмотрела на дочку, которая радостно махала ей новой куклой.
— Нет, пап. Иногда, чтобы начать новую жизнь, нужно пройти через войну.
За окном таял снег — зима заканчивалась. Впереди была весна.
