Твоя жена подписала документы у нотариуса без моего ведома, Андрюша! Это настоящее предательство!» — голос свекрови дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда Татьяна вошла в гостиную их квартиры.
Маргарита Павловна сидела на диване, театрально прижимая платок к глазам. Андрей стоял у окна, растерянно глядя то на мать, то на жену.
— О чём она говорит? — спокойно спросила Татьяна, ставя сумку на тумбочку.
— Не притворяйся! — свекровь резко встала. — Ты прекрасно знаешь, о чём я! Квартира от бабушки! Та самая, которую она оставила на всю семью!
Татьяна выпрямилась. Да, она знала, о чём речь. Три дня назад она действительно была у нотариуса и оформила наследство — квартиру, которую ей завещала её собственная бабушка. Не бабушка Андрея, не родственница Маргариты Павловны, а её родная бабушка по материнской линии.
— Бабушка Лида оставила квартиру мне. Лично мне. В завещании чёрным по белому написано — Татьяне Сергеевне Петровой, — спокойно произнесла она.
— Но мы же семья! — воскликнула Маргарита Павловна. — В нормальных семьях всё общее! А ты втихаря оформляешь недвижимость только на себя!
Татьяна посмотрела на мужа. Андрей молчал, избегая её взгляда. Конечно, он уже успел выслушать версию матери и, как обычно, принял её сторону.
— Андрей, — обратилась к нему Татьяна. — Ты хоть понимаешь, что происходит? Твоя мать требует от меня права на квартиру, которую мне оставила моя бабушка. Бабушка, которую твоя мать видела всего три раза в жизни!
— Таня, мама просто переживает, что ты не посоветовалась с нами, — наконец заговорил Андрей. — Мы же обсуждаем все важные решения вместе.
— Обсуждаем? — Татьяна усмехнулась. — Как мы обсуждали, когда твоя мать решила, что будет жить с нами? Или когда она заняла нашу спальню, а мы переехали в маленькую комнату? Или когда она продала нашу машину, чтобы купить себе шубу?
— Я вернула вам деньги! — возмутилась Маргарита Павловна.
— Через полгода! И не все! — парировала Татьяна.
Четыре года назад, когда они с Андреем только поженились, всё было иначе. Они снимали небольшую, но уютную квартиру, строили планы, мечтали о детях. Маргарита Павловна жила в другом городе и навещала их раз в несколько месяцев. Но два года назад всё изменилось.
Свекровь приехала «на недельку погостить» и осталась навсегда. Сначала были проблемы со здоровьем — то давление, то сердце. Потом выяснилось, что она продала свою квартиру в провинции, чтобы «помочь молодой семье». Правда, деньги от продажи почему-то остались на её счету, а помощь выражалась в постоянном контроле и манипуляциях.
— Знаешь, что самое интересное? — продолжила Татьяна. — Когда мы покупали эту квартиру в ипотеку, твоя мать настояла, чтобы она была оформлена на троих. Помнишь, Андрей? «Так надёжнее», — говорила она. И ты согласился, хотя первоначальный взнос делали мои родители!
— Твои родители дали только половину! — вмешалась Маргарита Павловна. — Остальное добавила я!
— После того как мы уже взяли кредит! И эти деньги вы назвали «подарком на новоселье», а теперь оказывается, что это была доля в квартире!
Татьяна подошла к окну и посмотрела на улицу. Начинался дождь, капли барабанили по стеклу. Как же она устала от этих бесконечных споров, от необходимости отстаивать каждое своё решение, от постоянного вмешательства свекрови в их жизнь.
— Квартира от бабушки Лиды — это единственное, что принадлежит только мне, — сказала она, не оборачиваясь. — И я не собираюсь это менять.
— Ах, вот как! — голос Маргариты Павловны стал ледяным. — Значит, ты не считаешь нас семьёй! Андрюша, ты слышишь? Твоя жена нам не доверяет!
— Таня, ну что ты в самом деле, — Андрей подошёл к жене. — Мама не претендует на твою квартиру. Она просто считает, что нужно было обсудить это вместе. Вдруг выгоднее было бы её продать и вложить деньги во что-то другое?
— Во что? В очередную шубу для твоей матери? Или в её поездку на курорт, пока мы выплачиваем ипотеку?
— Как ты смеешь! — Маргарита Павловна схватилась за сердце. — Я всю жизнь работала! Имею право на достойную старость!
— Вам пятьдесят четыре года! Вы младше моей мамы на три года! — Татьяна развернулась к свекрови. — Но моя мама до сих пор работает, а вы уже два года «на заслуженном отдыхе»!
— У меня больное сердце!
— Которое не мешает вам ходить по магазинам по шесть часов подряд!
Андрей тяжело вздохнул и сел на диван.
— Девочки, давайте не будем ссориться. Таня, пойми маму. Она привыкла, что в семье всё решается сообща.
— В какой семье? — Татьяна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — В той, где она единолично распоряжается нашими деньгами? Где указывает, что мне готовить и что носить? Где запрещает нам заводить детей, потому что «ещё рано»?
— Я забочусь о вашем будущем! — возразила Маргарита Павловна. — Какие дети, когда у вас ипотека?
— Которую мы бы уже наполовину выплатили, если бы не ваши постоянные «нужды»!
Татьяна вспомнила, как месяц назад они с Андреем собрали деньги на досрочное погашение части кредита. Двести тысяч рублей — результат её подработок, премий и жёсткой экономии. И тут Маргарита Павловна заявила, что ей срочно нужна операция на глаза. Частная клиника, лучший врач, никаких очередей. Андрей, конечно, отдал деньги матери. А через неделю выяснилось, что никакой операции не было — свекровь просто сделала блефаропластику и увеличила губы.
— Это была медицинская необходимость! — настаивала тогда Маргарита Павловна. — Нависшее веко мешало зрению!
— Я больше не могу так жить, — тихо сказала Татьяна. — Андрей, или твоя мать съезжает, или съезжаю я. И квартиру от бабушки я оформила на себя именно потому, что мне нужно место, где я смогу жить спокойно.
— Ты угрожаешь моему сыну? — Маргарита Павловна вскочила с дивана. — Шантажируешь его?
— Я просто говорю, как есть. Два года я терплю ваше хамство, манипуляции и контроль. Хватит!
— Андрюша, ты это слышишь? — свекровь повернулась к сыну. — Она хочет разрушить нашу семью!
Андрей встал и подошёл к Татьяне.
— Тань, ну что ты такое говоришь? Мама немного властная, да, но она желает нам добра. И потом, куда ей идти? У неё нет жилья!
— Неправда! — Татьяна достала из сумки папку с документами. — Я навела справки. Квартиру в Воронеже твоя мать не продавала. Она сдаёт её за сорок тысяч в месяц уже два года. При этом живёт с нами бесплатно и ещё требует денег на свои нужды!
Воцарилась тишина. Маргарита Павловна побледнела, а Андрей ошеломлённо смотрел то на мать, то на жену.
— Мама, это правда? — наконец спросил он.
— Я… Это мои сбережения на старость! — выкрутилась Маргарита Павловна. — Вы же не будете вечно обо мне заботиться!
— То есть все эти два года… — Андрей медленно осознавал ситуацию. — Мы еле сводили концы с концами, я брал подработки, Таня работала на двух работах, а ты получала доход от квартиры и молчала?
— Это мои деньги! Я имею право!
— А врать нам ты тоже имела право? — впервые за всё время Татьяна услышала гнев в голосе мужа.
— Я не врала! Я просто не говорила!
— Мама, это одно и то же! — Андрей провёл рукой по волосам. — Боже, Таня, прости меня. Я был слепым идиотом.
— Не смей так говорить! — Маргарита Павловна попыталась взять сына за руку, но он отстранился. — Я твоя мать! Я тебя родила и воспитала!
— И теперь используешь это как оправдание для манипуляций?
Татьяна наблюдала за происходящим с смешанными чувствами. С одной стороны, она была рада, что Андрей наконец прозрел. С другой — понимала, что два года жизни в токсичной атмосфере не прошли бесследно.
— Знаете что, — сказала она. — Мне нужно подумать. Я поеду к родителям на несколько дней.
— Таня, не надо! — Андрей попытался её удержать. — Мы всё обсудим, решим…
— Что тут решать? — Маргарита Павловна скрестила руки на груди. — Она уже всё решила! И квартиру на себя оформила, и теперь сбегает!
— Мама, замолчи! — рявкнул Андрей. — Это всё из-за тебя! Из-за твоей жадности и лжи!
Татьяна молча собрала необходимые вещи в сумку. В спальне — их бывшей спальне, которую заняла свекровь, — на туалетном столике она заметила документы. Любопытство взяло верх, и она заглянула в них. Договор купли-продажи. Маргарита Павловна продавала квартиру в Воронеже. Покупатель уже найден, сделка должна состояться через неделю.
Татьяна вернулась в гостиную с документами в руках.
— Интересное чтение, — она положила бумаги на стол. — Продаёте квартиру? А нам собирались сказать?
Маргарита Павловна вспыхнула.
— Не твоё дело!
— Моё, если вы собираетесь остаться жить с нами навсегда!
— А куда мне деваться? Я уже немолода!
— Мама, тебе пятьдесят четыре! — Андрей взял документы. — Три миллиона восемьсот тысяч… И ты молчала?
— Это на лечение!
— Какое лечение? — Андрей повысил голос. — Ты здорова как бык! Все твои «болезни» — выдумка для манипуляций!
— Как ты смеешь!
— Хватит! — Татьяна взяла сумку. — Андрей, у тебя есть неделя. Либо твоя мать съезжает, либо я подаю на развод и раздел имущества. И да, квартиру от бабушки я в любом случае оставлю себе. Это моё решение.
Она вышла из квартиры, оставив мужа и свекровь выяснять отношения. На улице всё ещё шёл дождь, но Татьяна не стала открывать зонт. Холодные капли приятно освежали разгорячённое лицо.
Родители встретили её без лишних вопросов. Мама молча обняла, папа заварил её любимый чай с чабрецом. Они знали о ситуации в семье дочери, но никогда не навязывали своё мнение, уважая её выбор.
— Бабушка Лида была мудрой женщиной, — сказала мама, когда они остались вдвоём. — Она несколько раз хотела поговорить с тобой о Маргарите Павловне, но я просила её не вмешиваться. Может, зря.
— Что она хотела сказать? — спросила Татьяна.
— То же, что и я сейчас скажу. Человек, который позволяет другим унижать свою семью, не достоин этой семьи. Андрей хороший парень, но слабый. А рядом с такой матерью он никогда не станет настоящим мужчиной.
— Мам, я люблю его…
— Любовь — это не только чувство, но и поступки. Что сделал Андрей, чтобы защитить тебя от произвола его матери? Хоть раз он встал на твою сторону?
Татьяна задумалась. За два года совместной жизни с Маргаритой Павловной было множество конфликтов, и ни в одном из них Андрей не поддержал жену. Всегда находились оправдания матери: она старше, она одинока, она привыкла по-другому, нужно понимать и прощать.
— Квартира от бабушки — это твой шанс начать новую жизнь, — продолжила мама. — Не упусти его.
На следующий день Татьяне позвонил Андрей. Голос у него был усталый и разбитый.
— Тань, давай встретимся. Нужно поговорить.
Они встретились в кафе неподалёку от её работы. Андрей выглядел так, будто не спал всю ночь.
— Я поговорил с мамой, — начал он без предисловий. — Она… В общем, она не хочет съезжать. Говорит, что имеет право жить с сыном.
— И что ты решил? — Татьяна размешивала сахар в кофе, не поднимая глаз.
— Тань, пойми, я не могу выгнать родную мать! Но я поговорю с ней, установлю правила. Она больше не будет вмешиваться в наши дела, обещаю!
— Правила? — Татьяна подняла голову. — Андрей, твоей матери пятьдесят четыре года. Ты думаешь, она изменится? Станет другим человеком?
— Она пообещала…
— Она два года обещала, что съедет, как только найдёт жильё. И всё это время у неё была квартира в Воронеже!
— Но теперь она её продаёт! Ей действительно некуда идти!
— На три миллиона восемьсот тысяч можно купить отличную однокомнатную квартиру в Москве!
— В Подмосковье, максимум! И то на отшибе!
Татьяна отставила чашку и внимательно посмотрела на мужа.
— Андрей, послушай себя. Ты сейчас снова оправдываешь её. Женщина, которая два года врала нам, манипулировала, использовала наши деньги, — и ты снова на её стороне.
— Я не на её стороне! Я просто пытаюсь найти компромисс!
— Компромисс был бы, если бы твоя мать призналась в обмане сразу. Если бы извинилась. Если бы вернула хотя бы часть денег, которые мы на неё потратили. Но она этого не сделает, правда?
Андрей молчал.
— Она сказала, что если ты не извинишься перед ней, она подаст в суд о признании своей доли в нашей квартире, — наконец произнёс он.
Татьяна рассмеялась. Смех получился горький и безрадостный.
— Вот видишь? Никакого раскаяния. Только новые угрозы и манипуляции. И ты до сих пор думаешь, что с ней можно договориться?
— А что ты предлагаешь? Развестись? Разрушить семью из-за бытовых проблем?
— Это не бытовые проблемы, Андрей. Это вопрос уважения и доверия. Твоя мать не уважает ни меня, ни тебя. Она видит в нас только источник комфорта для себя.
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или уже бывшая?
Андрей схватил её за руку.
— Тань, не надо! Давай попробуем ещё раз! Я буду жёстче с мамой, честное слово!
— Ты говорил это полгода назад. И год назад. Что изменилось?
— Теперь я знаю про квартиру в Воронеже!
— И что? Ты заставишь её съехать?
Андрей опустил глаза.
— Я не могу…
— Вот и ответ, — Татьяна высвободила руку и встала. — У тебя есть ещё пять дней. Потом я подаю на развод.
В течение следующих дней Андрей звонил несколько раз. Уговаривал, просил, даже пытался давить на жалость. Маргарита Павловна тоже не осталась в стороне — она названивала родителям Татьяны, жаловалась на «неблагодарную невестку», рассказывала родственникам свою версию событий.
А потом произошло неожиданное. На четвёртый день Татьяне позвонила незнакомая женщина.
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна? Меня зовут Елена Викторовна, я покупаю квартиру у Маргариты Павловны. Мне нужно с вами поговорить.
Они встретились в том же кафе. Елена Викторовна оказалась женщиной лет сорока пяти, с усталым лицом и добрыми глазами.
— Понимаете, — начала она, — я переводила задаток за квартиру, и Маргарита Павловна сказала странную вещь. Что деньги нужны срочно, потому что невестка подала на развод и хочет отсудить часть квартиры сына. Это правда?
— Нет, — покачала головой Татьяна. — Я ещё не подавала на развод. И квартиру делить не собираюсь — там прописана Маргарита Павловна, это её доля тоже.
— Она сказала, что вы выгоняете её из дома…
— Я прошу её съехать в свою квартиру в Воронеже. Ту самую, которую она вам продаёт.
Елена Викторовна нахмурилась.
— Она говорила, что живёт там. Что вынуждена продавать, потому что сын не помогает…
Татьяна достала телефон и показала фотографии объявлений о сдаче квартиры в аренду — те самые, которые она нашла, когда искала информацию.
— Два года назад Маргарита Павловна переехала к нам и сдаёт квартиру. При этом убедила нас, что продала жильё и ей некуда идти.
— Вот как… — Елена Викторовна помолчала. — Знаете, у меня плохое предчувствие насчёт этой сделки. Если она так легко обманывает родных…
— Это ваше решение, — пожала плечами Татьяна. — Но будьте осторожны. Проверьте все документы. И не передавайте большие суммы без оформления.
Вечером того же дня разъярённая Маргарита Павловна ворвалась к родителям Татьяны.
— Ты что наделала, дрянь! — кричала она. — Из-за тебя сорвалась сделка! Елена отказалась покупать квартиру!
— Я просто рассказала правду, — спокойно ответила Татьяна.
— Какую правду? Ложь и клевету!
— У меня есть доказательства всего, что я сказала.
— Ты разрушила мою жизнь!
— Нет, Маргарита Павловна. Это вы пытались разрушить мою.
Отец Татьяны, до этого молчавший, встал и подошёл к разъярённой женщине.
— Уважаемая, покиньте наш дом. И больше не появляйтесь здесь. Иначе я вызову полицию.
— Да как вы…
— Немедленно!
Голос отца был таким, что Маргарита Павловна попятилась к двери.
— Это ещё не конец! — пригрозила она. — Вы все пожалеете!
На следующий день, за два дня до истечения срока ультиматума, Андрей снова позвонил Татьяне.
— Мама переезжает к тёте в Тулу, — сообщил он устало. — Сегодня вечером уезжает.
— Насовсем? — уточнила Татьяна.
— Не знаю. Наверное, нет. Но из нашей квартиры она съезжает.
— А как же продажа квартиры в Воронеже?
— Не состоялась. Покупательница отказалась. Мама говорит, это ты виновата.
— Я рассказала правду.
— Я знаю, — Андрей вздохнул. — Тань, ты вернёшься?
— Мне нужно время подумать.
— Сколько?
— Не знаю. Неделю, месяц… Мне нужно понять, смогу ли я снова тебе доверять.
— Я понимаю. Буду ждать.
После звонка Татьяна долго сидела в своей детской комнате, глядя на фотографию их с Андреем свадьбы. Какими счастливыми они были тогда! Полными надежд и планов. Где всё пошло не так?
Через неделю она поехала в квартиру от бабушки Лиды. Небольшая, но уютная двухкомнатная квартира в старом районе Москвы встретила её тишиной и запахом пыли. Татьяна открыла окна, впуская свежий весенний воздух.
На кухне, в серванте, она нашла письмо от бабушки. Оно было написано за месяц до её смерти.
«Танюша, милая моя девочка! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Не грусти, я прожила хорошую жизнь. Эту квартиру я оставляю тебе. Только тебе. Знаю, у тебя сейчас непростой период в семье. Твоя мама рассказывала. Помни, внученька, женщина должна иметь свой угол, своё пространство, где она может быть собой. Где никто не будет указывать ей, как жить. Будь счастлива и не позволяй никому себя ломать. С любовью, бабушка Лида».
Татьяна прижала письмо к груди, и по щекам потекли слёзы. Бабушка всё знала. Всё понимала. И дала ей шанс на новую жизнь.
Следующий месяц она провела, обустраивая квартиру. Андрей звонил каждый день, потом через день, потом раз в неделю. Рассказывал, как тихо и пусто теперь дома, как он понял свои ошибки, как хочет всё исправить.
Маргарита Павловна тоже не исчезла окончательно. Через три недели после отъезда она вернулась в Москву, сняла комнату и начала названивать сыну. Жаловалась на здоровье, на одиночество, на бессердечную невестку.
— Она опять манипулирует тобой? — спросила Татьяна, когда Андрей в очередной раз позвонил.
— Пытается. Но я больше не поддаюсь. Сказал, что если хочет жить в Москве — пусть живёт за свой счёт.
— И она согласилась?
— Пригрозила лишить наследства.
— Какого наследства? Квартиру в Воронеже она пока не продала.
— Вот и я так подумал, — усмехнулся Андрей. — Знаешь, без тебя я много о чём подумал. О том, как позволял матери рулить нашей жизнью. О том, как был слаб и труслив. Прости меня, Тань.
— Андрей, дело не в прощении. Дело в том, сможем ли мы жить дальше. Сможешь ли ты противостоять своей матери, когда она снова начнёт давить?
— Смогу. Я уже показал это.
— Три недели — это не показатель.
— Тогда что мне делать? Как доказать?
Татьяна помолчала.
— Давай попробуем начать сначала. Будем встречаться, как будто только познакомились. Без совместного быта пока. Посмотрим, что получится.
— А квартира? Наша общая?
— Сдадим. Деньги пополам. Ты снимешь себе жильё, я буду жить в бабушкиной квартире.
— Но это же… Мы же муж и жена!
— Формально — да. Но фактически нам нужно заново учиться быть вместе. Без твоей матери между нами.
Андрей согласился. Не сразу, не легко, но согласился.
Прошло полгода. Татьяна и Андрей встречались два-три раза в неделю. Ходили в кино, в театры, на выставки — всё то, что не могли себе позволить, когда все деньги уходили на содержание Маргариты Павловны. Постепенно они заново узнавали друг друга, учились доверять, строить отношения на новом фундаменте.
Маргарита Павловна несколько раз пыталась вмешаться. Приходила к Андрею с слезами, падала в обморок у порога, угрожала суицидом. Но Андрей держался. Вызывал скорую, когда она изображала сердечный приступ (врачи быстро раскусили симулянтку), игнорировал истерики, а на угрозы суицида ответил предложением обратиться к психологу.
В конце концов, Маргарита Павловна сдалась. Вернулась в Воронеж, в свою квартиру. Изредка звонила сыну, жаловалась на жизнь, но уже не требовала внимания и денег с прежним напором.
— Знаешь, — сказал Андрей, когда они сидели на кухне в бабушкиной квартире Татьяны, — я благодарен тебе.
— За что? — улыбнулась Татьяна, разливая чай.
— За то, что открыла мне глаза. За то, что не сдалась. За то, что дала нам второй шанс.
— Это бабушка Лида дала, — Татьяна погладила стену. — Если бы не эта квартира, я бы, наверное, так и осталась терпеть.
— Нет, — покачал головой Андрей. — Ты бы всё равно нашла выход. Ты сильная.
— Я стала сильной. Когда поняла, что никто, кроме меня самой, не защитит мои границы.
Андрей взял её руку.
— Тань, может, пора? Может, попробуем снова жить вместе? По-настоящему, без мамы, без вмешательств?
Татьяна посмотрела на него внимательно. За эти полгода Андрей изменился. Стал увереннее, самостоятельнее. Научился принимать решения и отстаивать их.
— Давай ещё немного подождём, — мягко сказала она. — До года. Если через полгода всё будет хорошо — подумаем.
Андрей кивнул.
— Я буду ждать. Сколько потребуется.
Через год они действительно снова съехались. Но не в ту квартиру, где жили с Маргаритой Павловной — слишком много плохих воспоминаний. Продали обе квартиры и купили новую, побольше. Оформили только на двоих, без третьих лиц.
Маргарита Павловна к тому времени нашла себе занятие — устроилась администратором в салон красоты, завела подруг, даже начала встречаться с мужчиной своего возраста. На новоселье не приехала — обиделась, что её не позвали жить вместе.
— Пусть обижается, — пожал плечами Андрей. — Это её выбор.
Татьяна обняла мужа.
— Горжусь тобой.
— А я тобой. Спасибо, что не сдалась. Что боролась за нас.
Татьяна улыбнулась, вспоминая тот день, когда застала свекровь с документами от нотариуса. Тогда ей казалось, что жизнь рушится. А оказалось — только начинается. Настоящая жизнь, без манипуляций, контроля и токсичных отношений.
Жизнь, в которой она имела право на собственный выбор.
