— Представляешь, она даже не заметила, что я за месяц сбросил восемь килограммов! — Игорь сделал глоток эспрессо и с презрением посмотрел на кусок чизкейка, который заказал его младший брат. — Сидит себе на диване, уткнулась в сериал, и хоть бы хны. У самой бока жирные! Единственный её комментарий: «Опять ты свою вонючую рыбу на ужин готовишь? Я смотрю на неё и понимаю: всё, конец. Точка.
Никита медленно жевал десерт, почувствовав, как удовольствие от сладкого постепенно сменяется неприятным привкусом от слов брата.
Они сидели в небольшой кофейне в центре города, куда Игорь позвал его, чтобы увидеться.
— Ну, может, она устала, — осторожно предположил Никита. — У Людмилы работа нервная, дети… Ты же сам говорил, что она возвращается с работы измотанная…
— Работа? — фыркнул Игорь. — Это не работа, а отмазка. Я вот тоже устаю. Тренировки, работа, проекты. Но я нашел в себе силы измениться. Посмотри на меня!
Никита посмотрел на старшего брата. Он, действительно, сильно преобразился. Исчез пивной животик, проступили мышцы на руках, взгляд стал жестче, увереннее.
Но вместе с физическими переменами пришла какая-то новая, неприятная резкость.
— Ты просто стал другим, — констатировал мужчина.
— Я стал лучше! — поправил его Игорь. — И я не собираюсь дальше тянуть эту лямку. Я подал на развод.
Никита отодвинул тарелку с недоеденным чизкейком. Новость была ошеломляющей. Игорь и Людмила были вместе больше пятнадцати лет, растили двух дочерей.
— Ты что, с ума сошел? Из-за каких-то килограммов? Дети! Что с детьми-то будет? — удивленно проговорил он.
— Дети адаптируются, а я заслуживаю быть счастливым. И знаешь, что я тебе скажу? — старший брат наклонился через стол, понизив голос. — Тебе тоже пора бы очнуться. Твоя Светлана тоже ведь не конфетка. Видел я ее в прошлый раз в гостях у мамы — распустила себя. А ты всё ходишь вокруг да около, как пришибленный. Бросай ее, пока не поздно. Насладись жизнью, почувствуй себя мужчиной, а не пастухом коровы.
Никита резко встал, задев локтем стол. Чашки звякнули на всю кофейню.
— Заткнись! Ты вообще несешь чушь. Я люблю свою жену. Она у меня самая лучшая, — возмущенно произнес он. — И не смей так говорить про мою Свету! Наш брак — это наше дело.
Игорь откинулся на спинку стула с видом человека, который пытался втолковать очевидное идиоту.
— Ну, смотри. Будешь потом жалеть. Я тебе дорогу показал, — усмехнулся он в ответ.
— Иди своей дорогой, — бросил Никита и достал из кармана купюру. — С тебя — кофе, с меня — чизкейк.
Он развернулся и вышел из кофейни, не оглядываясь. Гнев и недоумение клокотали внутри него.
Младший брат не мог понять, как можно так легко перечеркнуть столько лет совместной жизни.
Вечером следующего дня Никита вернулся домой позже обычного, задержавшись на работе.
Он ждал привычной уютной атмосферы: запаха ужина, теплого света лампы, голоса жены.
Но вместо этого в прихожей его встретила гробовая тишина. Светлана сидела в гостиной на диване, поджав ноги.
Жена не смотрела телевизор, не листала телефон. Она просто сидела. И лицо у нее было странное, замкнутое, заплаканное.
— Свет, привет. Что-то случилось? — спросил Никита, снимая куртку.
Она медленно подняла на него глаза. В них было столько боли и разочарования, что у него все похолодело внутри.
— Твой брат звонил, — тихо произнесла женщина.
— Игорь? И что он тебе такого наговорил? — мужчина подошел к дивану, но Светлана отстранилась.
— Он поздравил меня. Сказал, что мы с Людмилой скоро будем «коллегами по несчастью», — заплаканным голосом произнесла жена. — Что ты, оказывается, тоже собрался на свободу и что уже и план выработал. Только ждешь, пока я проект на работе сдам, чтобы разойтись без скандала… Цивилизованно…
Никита онемел. Он посмотрел на жену и не смог вымолвить ни слова. В голове пульсировала только одна мысль: «Игорь, ты cyка».
— Света, да ты что?! Это же полный бред! — наконец вырвалось у него. — Мы с ним вчера ругались именно из-за этого! Он мне эту же ахинею про «начни новую жизнь» вещал, а я ему сказал, что он сумасшедший. Я тебя люблю! Я никуда от тебя не уйду!
— А зачем тогда ему это говорить? — голос Светланы задрожал. — Он же твой брат. Он должен знать. Может, вы, действительно, что-то обсуждали, а ты теперь боишься признаться?
Начался долгий, тяжелый и бесплодный разговор. Никита отрицал, клялся, пытался объяснить мотивы брата.
Жена то плакала, то замыкалась в себе. Она вспомнила все их недавние мелкие ссоры, его усталость с работы, его иногда рассеянный вид — всё это теперь складывалось в ужасную картину предательства.
Подозрения, умело заложенные Игорем, сделали свое дело. В какой-то момент Никита вышел из себя. Мужчина схватил телефон и набрал номер брата.
— Ты что наговорил моей жене? — прошипел он, едва линия соединилась.
— А, привет, братец! — ответил довольный голос Игоря. — Ну, как? Уже поговорили по душам? Я же сказал, что нужно действовать решительно.
— Да ты совсем охренел! Я тебе при встрече всю poжу расшибу! — пригрозил Никита.
— Успокойся, истеричка. Я же тебе добра желал. Хотел помочь трудный разговор начать. Ну, раз ты трус, пришлось взять инициативу на себя, — невозмутимо ответил старший брат.
Никита не помнил, какими еще словами он крыл Игоря. Они кричали друг на друга несколько минут, обвиняя, оскорбляя и вспоминая старые обиды.
Светлана внимательно слушала этот разговор, и ее черты лица становились все более жесткими.
Крик мужа только подтверждал ее самые худшие подозрения. Закончилось все тем, что Никита закричал в трубку: «Чтобы я тебя больше никогда не видел и не слышал!» — и швырнул телефон об стену.
Следующие несколько дней в их доме стояла полнейшая тишина. Светлана собиралась на работу молча, возвращалась домой тоже молча, готовила ужин и уходила в спальню.
Никита чувствовал себя так, будто ходил по краю пропасти. Он пытался говорить, но все его слова разбивались о глухую стену недоверия.
Супруг понял, что слова бессильны. Нужно было действовать. Он отпросился с работы раньше и поехал к родителям Светланы.
Тесть Виктор Николаевич открыл ему дверь. Увидев зятя с помятым, несчастным лицом, он нахмурился.
— Никита? А что случилось? Света где? — встревоженно спросил пенсионер.
— Света дома. А у меня… у нас беда, Виктор Николаевич. Можно поговорить? — хмуро спросил зять.
В небольшой, но уютной гостиной, пахнущей пирогами и старой мебелью, собрались Виктор Николаевич и Надежда Петровна.
Никита, не приукрашивая и не скрывая, выложил всю историю. Про преображение Игоря, его решение развестись, свой отказ последовать его примеру и тот роковой звонок.
— Я не знаю, как еще доказать Свете, что это ложь, — голос зятя дрожал. — Я люблю ее. Я не собираюсь разрушать наш брак из-за безумных идей брата.
Виктор Николаевич слушал, хмуря седые брови. Надежда Петровна вздыхала и качала головой.
— Игорь всегда был с характером, — наконец произнес тесть. — Но чтобы настолько… Подлость это, редкая подлость.
— Я знаю, — сгорбился Никита.
— Ладно, — Виктор Николаевич тяжело поднялся с кресла. — Поехали.
— Куда? — удивился зять.
— К вам. Со мной моя дочь разговаривать будет, — уверенно заявил пенсионер.
Приезд Виктора Николаевича произвел эффект. Светлана не смогла проигнорировать отца.
Они ушли в гостиную и проговорили больше часа. Никита нервно ходил по кухне, слушая приглушенные голоса. Потом вышел тесть.
— Теперь можешь поговорить с ней, — коротко бросил он Никите.
Тот вошел в гостиную. Супруга посмотрела на него не с ненавистью, а с усталым ожиданием.
— Свет, — начал Никита. — Я не знаю, что еще сказать. Да, я последнее время уставал. Да, может, я был невнимателен. Но я никогда, слышишь, никогда не думал о том, чтобы разрушить наш брак. Ты — это всё, что у меня есть по-настоящему. Игорь… Он просто захлебнулся своей новой жизнью. Ему захотелось всех вокруг переделать под себя. Он не прав. И я порвал с ним навсегда все отношения. Вот, посмотри!
Никита достал из кармана новый телефон, купленный взамен разбитого. Он открыл список контактов, нашел номер брата и удалил его при Светлане. Потом зашел в мессенджеры и заблокировал его везде.
— Я выбираю тебя. Только тебя и нашу семью, — искренне произнес мужчина.
Он ждал. Светлана молчала, глядя на него. Потом ее глаза снова наполнились слезами, но на этот раз это были слезы облегчения.
— Ладно, — прошептала она. — Ладно, я верю. Просто… Просто было так больно и страшно.
В тот вечер они долго и мучительно мирились. Недосказанности, обиды и страхи всплывали наружу, требуя обсуждения.
Через неделю раздался звонок в дверь. Никита открыл и замер на пороге. На площадке стоял Игорь. Он выглядел помятым, под глазами были синяки.
— Привет, — неуверенно проговорил старший брат.
— Тебе чего? — холодно спросил Никита, не приглашая войти.
— Я к Светлане. Можно?
— Нет. Говори со мной или уходи.
Игорь тяжело вздохнул.
— Ладно. Слушай. Я… Я извиняюсь.
Никита не ответил, ожидая продолжения.
— Людмила… Она подала на алименты и на раздел квартиры. Сказала, чтобы я к детям даже не подходил, — понуро сообщил Игорь. — А та, ради которой я это всё затевал… Она, оказывается, только мой кошелек видела. Как только поняла, что я не миллионер, и алименты детям придется платить, тут же слилась. Я остался один в пустой квартире. Я — полный идиот. Я потерял всё и чуть не уничтожил твою жизнь из-за своей глупости. Прости меня.
Никита посмотрел на сломленного брата. Вместо торжества он почувствовал лишь пустоту и жалость.
— Я тебя прощаю, — спокойно произнес он. — Но это не значит, что я хочу тебя видеть. Ты перешел грань, Игорь. Ты попытался разрушить мою семью. Ради чего? Ради прихоти. Мы больше не будем общаться. Сейчас точно, а возможно, и никогда. Уходи, пожалуйста.
Игорь постоял еще мгновение, понимающе кивнул и, не поднимая головы, побрел к лифту.
Никита закрыл дверь и прислушался. Он слышал, как на кухне Светлана расставляла тарелки, слышал уютный звон посуды.
Мужчина сделал глубокий вдох и пошел на этот звук. На звук своего дома, который он едва не потерял, но который сумел отстоять.
