— Ты серьёзно думаешь, что я отсюда съеду? — Ирина Николаевна стояла, уперев руки в бока. Её седые волосы были собраны в тугой пучок, а глаза метали молнии. — Эта квартира принадлежит моему сыну. И если уж на то пошло, то съехать придётся тебе.
Марина поджала губы и сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова. Прошла уже неделя с тех пор, как её муж Андрей улетел в командировку в Новосибирск, оставив её наедине со своей матерью, которая внезапно решила переехать к ним «на время».
— Ирина Николаевна, мы с Андреем живём здесь вместе. Это наша квартира, — произнесла Марина, стараясь говорить ровно.
— Да-да, конечно, — старшая женщина махнула рукой с видом королевы, отмахивающейся от назойливого подданного. — Только квартиру эту купил мой сын на деньги, которые мы с покойным мужем копили годами. А твоя фамилия в документах где? Нигде.
Марина почувствовала, как кровь приливает к лицу. Всё верно — её имени в документах не было. Три года назад, когда они с Андреем только поженились, на это не обратили внимания. Да и зачем? Они любили друг друга, доверяли, строили общее будущее…
— Андрей вернётся через два дня, мы всё обсудим, — сказала Марина и развернулась к выходу из кухни.
— Обсуждать тут нечего, — последовал резкий ответ. — Мой сын наконец-то понял, что совершил ошибку. С тобой.
История Марины и Андрея началась как в романтическом фильме — случайная встреча в библиотеке, разговоры до рассвета, совместные прогулки под дождём. Андрей — высокий, широкоплечий программист с тёплыми карими глазами и несколько неуклюжими манерами — сразу пленил сердце Марины. Она — редактор небольшого издательства с копной рыжих волос и россыпью веснушек на носу — покорила его своей энергией и умением находить необычное в обыденном.
Их свадьбу отпраздновали скромно, в кругу близких друзей. Ирина Николаевна на торжество не приехала, сославшись на плохое самочувствие. Тогда Марина не придала этому значения, хотя подруги и шептались за её спиной: «Свекровь — это диагноз. Бедная ты, бедная».
Первые два года семейной жизни пролетели как один счастливый день. Марина и Андрей обустраивали свою двухкомнатную квартиру в новостройке на окраине Москвы, путешествовали по выходным в ближайшие города, строили планы на будущее. Ирина Николаевна жила в Подмосковье и навещала их не чаще раза в два месяца, всегда предварительно созвонившись.
Всё изменилось полгода назад, когда умер отец Андрея. После похорон Ирина Николаевна стала звонить сыну каждый день, жаловаться на одиночество, здоровье, соседей. Вскоре звонки превратились в еженедельные визиты, а месяц назад она заявила, что продала свою квартиру и теперь будет жить с ними.
— Зачем вам эта огромная квартира на двоих? — сказала она тогда. — А так я буду рядом, помогу с хозяйством, с будущими внуками. Да и деньги от продажи отдам вам — вложите во что-нибудь полезное.
Андрей не смог отказать матери. А через неделю ему неожиданно предложили крупный проект в Новосибирске, и он улетел на месяц, оставив Марину и Ирину Николаевну наедине друг с другом.
Вечером Марина сидела на кровати в спальне, обхватив колени руками, и смотрела в окно. Звонить мужу и жаловаться она не хотела — Андрей и так нервничал из-за проекта, который шёл не по плану.
Дверь скрипнула, и в комнату зашла Ирина Николаевна с подносом.
— Чай будешь? — спросила она, ставя поднос на тумбочку. — Я с мятой заварила, как Андрюша любит.
Марина удивлённо посмотрела на свекровь.
— Спасибо, — она взяла чашку. Может, ей только показалось, и Ирина Николаевна вовсе не собирается её выживать?
— Я там перебрала ваши вещи в шкафу, — как бы между прочим сказала Ирина Николаевна, присаживаясь на край кровати. — Столько ненужного хлама! Всё рассортировала. Что выбросить, отложила отдельно.
Марина чуть не поперхнулась чаем.
— Вы копались в наших вещах? Без разрешения?
— А зачем мне разрешение? — искренне удивилась Ирина Николаевна. — Я мать Андрея, имею право знать, как он живёт. Да и хозяйство должно быть в порядке. А у вас тут… — она махнула рукой, — бардак, одним словом. Неудивительно, что детей до сих пор нет.
— При чём тут дети? — Марина поставила чашку и встала. — И, пожалуйста, не трогайте больше наши вещи.
— «Наши», — передразнила Ирина Николаевна. — Повторяю: это вещи моего сына. И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше для всех будет.
Она вышла из комнаты, оставив Марину в полном недоумении. Что происходит? Неужели мать Андрея действительно пытается выжить её из квартиры? Но зачем? И главное — как на это отреагирует сам Андрей?
Следующие два дня превратились в настоящую холодную войну. Ирина Николаевна методично захватывала территорию квартиры — переставила мебель в гостиной «для удобства», выбросила любимые кухонные полотенца Марины «потому что застиранные», убрала фотографии молодой пары со стен «чтобы пыли меньше собиралось». На все протесты невестки она отвечала одной фразой: «Я делаю это для Андрюши».
Марина чувствовала себя как в клетке. Она ловила себя на мысли, что боится выходить из спальни, чтобы не столкнуться со свекровью и её очередной «инициативой». А когда выходила — обнаруживала, что в квартире всё меньше и меньше вещей, напоминающих о том, что здесь живёт она, Марина.
В день возвращения Андрея она проснулась с головной болью. Взглянув на часы, поняла, что проспала дольше обычного — было уже почти одиннадцать. Странно, обычно она просыпалась в семь, даже в выходные…
Из кухни доносился смех и голоса. Марина накинула халат и вышла из спальни. На кухне Ирина Николаевна суетилась у плиты, а за столом сидел… Андрей!
— Андрюша! — Марина бросилась к мужу. Тот встал и неловко обнял её, косясь на мать.
— Привет, соня, — сказал он. — Я думал, ты никогда не проснёшься.
— Почему ты не разбудил меня? — спросила Марина. — Ты же должен был прилететь вечером.
— Рейс перенесли, — пожал плечами Андрей. — А я решил не будить тебя, ты так сладко спала.
— Присаживайся, Мариночка, — неожиданно ласково произнесла Ирина Николаевна. — Сырники будешь? Я по бабушкиному рецепту приготовила, Андрюша в детстве их обожал.
Марина растерянно села за стол. Что-то не так. Свекровь никогда не называла её «Мариночкой» и уж точно не предлагала ей сырники с таким энтузиазмом.
— Мам, они потрясающие, как в детстве, — Андрей с аппетитом уплетал завтрак. — Марин, тебе обязательно надо попробовать, может, научишься?
— Андрей, нам нужно поговорить, — серьёзно сказала Марина.
Ирина Николаевна мгновенно напряглась, но продолжала улыбаться.
— О чём? — спросил Андрей с набитым ртом.
— О том, что происходит здесь последние дни.
— А что происходит? — он посмотрел на мать. — Что-то случилось?
— Нет-нет, всё прекрасно, — поспешила вмешаться Ирина Николаевна. — Просто Марина, похоже, не в восторге от моего присутствия.
— Дело не в этом, — резко ответила Марина. — Дело в том, что ваша мать заявила мне, что это не моя квартира, и что я должна отсюда съехать.
Андрей поперхнулся и закашлялся. Ирина Николаевна моментально оказалась рядом, похлопывая его по спине.
— Что за ерунда? — наконец выдавил он, глядя то на мать, то на жену.
— Мариночка всё неправильно поняла, — сладким голосом произнесла Ирина Николаевна. — Я просто сказала, что юридически квартира оформлена на тебя, и напомнила, что деньги на первый взнос дали мы с папой. Вот и всё.
— Это не всё, — Марина почувствовала, как внутри закипает гнев. — Она перебрала все наши вещи, часть выбросила, переставила мебель и практически выжила меня из гостиной.
— Я наводила порядок! — всплеснула руками Ирина Николаевна. — И только посмотри, как чисто стало!
Андрей устало потёр виски.
— Девочки, давайте не будем ссориться с утра пораньше? Я только вернулся, дайте отдохнуть.
— Конечно, сынок, — Ирина Николаевна погладила его по плечу. — Отдыхай. А я пока схожу в магазин, куплю продукты на обед. Борщ будешь?
— Борщ — это отлично, — Андрей улыбнулся матери и посмотрел на Марину. — Марин, ну чего ты? Мама просто хочет помочь.
Марина молча встала из-за стола и вышла из кухни. В голове крутилась одна мысль: «Он не понимает. Или не хочет понимать».
Вечером, когда Ирина Николаевна ушла к соседке «на пять минут», Марина решила серьёзно поговорить с Андреем. Он сидел в гостиной и смотрел футбол, развалившись на диване.
— Нам нужно решить, что делать дальше, — сказала Марина, садясь рядом.
— В смысле? — не отрывая взгляда от экрана, спросил Андрей.
— В прямом. Твоя мать живёт у нас уже месяц, и, похоже, не собирается уезжать. Более того, она ведёт себя так, будто это её квартира.
Андрей вздохнул и выключил телевизор.
— Марин, ну куда ей ехать? Она продала свою квартиру, отдала нам деньги. Папа умер. Она одна.
— Я понимаю, но это не значит, что она может распоряжаться нашей жизнью и нашим пространством, — твёрдо сказала Марина. — Мы можем помочь ей снять квартиру рядом, будем навещать, помогать.
— На какие деньги снимать? — Андрей раздражённо взмахнул рукой. — Её пенсии едва хватит на коммуналку! А у меня сейчас с проектом не задалось, премии не будет.
— А как же деньги от продажи её квартиры?
— Они ушли на погашение части ипотеки за эту квартиру, — Андрей отвёл глаза. — Я думал, ты обрадуешься — платёж уменьшился почти вдвое.
Марина ошарашенно смотрела на мужа.
— То есть, ты взял деньги от продажи её квартиры, вложил их в нашу, но при этом документы всё так же оформлены только на тебя? И не сказал мне об этом?
— А что такого? — Андрей пожал плечами. — Так даже выгоднее. Если мы с тобой расстанемся, не придётся делить имущество.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Ты серьёзно сейчас это сказал?
— А что такого? — повторил Андрей. — Это просто практичный подход.
— Практичный подход, — эхом отозвалась Марина. — А то, что твоя мать пытается выжить меня из квартиры — это тоже практичный подход?
— Не преувеличивай. Мама просто привыкает к новому месту. Ей нужно время.
— Время на что? На то, чтобы выбросить все мои вещи и занять моё место?
— Марин, ты драматизируешь. Мама никого не выживает. Она просто хочет быть полезной.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в квартиру вошла Ирина Николаевна с пакетами.
— Андрюша, помоги! — крикнула она из прихожей. — Я столько всего купила!
Андрей вскочил с дивана и побежал на помощь матери, оставив Марину одну в гостиной.
Она сидела, глядя в пустоту, и пыталась понять, что происходит. Неужели Андрей не видит, что его мать методично вытесняет её из их общего пространства? Или видит, но предпочитает не замечать? Что будет дальше? И что делать ей?
Следующая неделя прошла в странной атмосфере притворного благополучия. Ирина Николаевна вела себя безупречно при Андрее — готовила его любимые блюда, интересовалась работой, подливала чай. И совершенно преображалась, когда оставалась наедине с Мариной — становилась холодной, отстранённой, могла часами не произносить ни слова.
Марина чувствовала себя сходящей с ума. Казалось, свекровь играет с ней в какую-то изощрённую психологическую игру, и цель этой игры — довести её до точки кипения, чтобы она сама ушла, хлопнув дверью.
В пятницу вечером, когда они втроём ужинали, Ирина Николаевна неожиданно объявила:
— Андрюша, я тут подумала — может, переоформим документы на квартиру? Включим меня в собственники? Всё-таки я вложила все деньги от продажи своего жилья.
Марина замерла с вилкой в руке.
— Мам, зачем это? — Андрей выглядел удивлённым. — Квартира и так практически семейная собственность.
— «Практически» не считается, сынок, — Ирина Николаевна улыбнулась. — Мало ли что в жизни бывает. Вот если со мной что случится — всё вам достанется без лишних хлопот.
— А если с Андреем что-то случится? — тихо спросила Марина. — Что тогда?
Ирина Николаевна посмотрела на неё как на докучливую муху.
— В случае чего, я, как мать, по закону имею право на часть наследства. А вот ты… — она многозначительно замолчала.
— А как же я? — Марина посмотрела на мужа. — Андрей, скажи что-нибудь.
Андрей выглядел смущённым.
— Марин, ну это всё гипотетические разговоры. Со мной ничего не случится.
— Дело не в этом! — Марина повысила голос. — Дело в том, что я, получается, живу в чужой квартире на птичьих правах!
— При чём тут права? — Андрей нахмурился. — Ты моя жена, эта квартира — наш общий дом.
— Тогда почему бы не внести меня в документы?
— Потому что сначала нужно выплатить ипотеку, — вмешалась Ирина Николаевна. — А пока есть обязательства перед банком, лучше не усложнять.
— Мам, но ведь мы погасили большую часть долга твоими деньгами, — напомнил Андрей.
— Вот именно, моими, — отрезала Ирина Николаевна. — И я, в отличие от некоторых, не претендую на то, чего не заслужила.
Марина вскочила из-за стола.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказала, — Ирина Николаевна невозмутимо продолжала есть. — Сядь, доешь ужин. Остывает же.
— Я не голодна, — Марина взяла свою тарелку и отнесла в раковину.
— Марин, ну чего ты опять? — Андрей выглядел раздражённым. — Давай не будем начинать.
— Начинать что? Разговор о том, как твоя мать постепенно выживает меня из нашего дома, а ты делаешь вид, что ничего не происходит?
— Вот! — Ирина Николаевна торжествующе посмотрела на сына. — Я же говорила! Стоит мне заикнуться о чём-то, что касается моих интересов, и она сразу начинает истерику!
— Это не истерика! — Марина чувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Это попытка достучаться до вас обоих! Я не понимаю, что происходит. Андрей, мы же с тобой планировали семью, детей… А теперь что? Я буду жить с твоей матерью, которая считает меня чужой и при первой возможности постарается избавиться от меня?
— Никто не собирается от тебя избавляться, — Андрей закатил глаза. — Мама просто хочет некоторых гарантий.
— Каких ещё гарантий?
— Ну, что у неё будет крыша над головой, — Андрей пожал плечами. — Это нормально в её возрасте.
— То есть, её гарантии важнее, чем мои? — Марина скрестила руки на груди. — Я правильно понимаю?
Андрей молчал, избегая встречаться с ней взглядом.
— Я поняла, — тихо сказала Марина. — Всё предельно ясно.
Она вышла из кухни, чувствуя, как внутри разрастается пустота.
В субботу утром Марина проснулась от звука работающего пылесоса. Андрей ещё спал рядом, закрыв голову подушкой. Часы показывали 7:30. Марина тихо выскользнула из постели и вышла из спальни.
Ирина Николаевна энергично пылесосила в гостиной, напевая что-то себе под нос. Увидев Марину, она выключила пылесос.
— Доброе утро, — сказала Марина.
— Уже не спишь? — Ирина Николаевна окинула её оценивающим взглядом. — А я вот решила прибраться пораньше, пока вы отдыхаете.
— В семь утра? В субботу? — Марина подняла бровь. — Андрей спит, между прочим.
— Мой сын привык к шуму, — отмахнулась Ирина Николаевна. — В детстве мог спать, даже когда у нас ремонт делали.
Марина не стала спорить и пошла на кухню. Там её ждал очередной сюрприз — все кухонные шкафы были открыты, а их содержимое выложено на стол.
— Что здесь происходит? — спросила она, вернувшись в гостиную.
— Я решила переставить всю посуду, — сказала Ирина Николаевна, как будто это было самым естественным занятием в семь утра. — У вас совершенно нелогичное расположение. Кастрюли должны быть рядом с плитой, а не на другом конце кухни.
— Ирина Николаевна, — Марина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, — мне кажется, мы должны установить некоторые правила совместного проживания.
— Правила? — Ирина Николаевна фыркнула. — Какие ещё правила?
— Например, не переставлять вещи без обсуждения, не выбрасывать чужие вещи, не шуметь в ранние часы…
— Чужие вещи? — перебила Ирина Николаевна. — О чём ты? Всё, что есть в этой квартире, принадлежит моему сыну. А значит, и мне тоже.
— Вам? — Марина не верила своим ушам. — Как это — вам?
— Кровные узы не разорвать, — наставительно произнесла Ирина Николаевна. — А вот штамп в паспорте — дело временное.
Марина почувствовала, как у неё дрожат руки от злости.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что сказала, — Ирина Николаевна пожала плечами и снова включила пылесос, давая понять, что разговор окончен.
Марина вернулась в спальню и стала быстро одеваться. Андрей проснулся и сонно наблюдал за ней.
— Ты куда? — спросил он.
— К Лене, — коротко ответила Марина. Лена была её лучшей подругой ещё со школы. — Нужно проветриться.
— А завтрак? — Андрей зевнул. — Я думал, мы позавтракаем вместе.
— Твоя мама сейчас занята перестановкой всей кухонной утвари, так что завтрак отменяется, — Марина натянула джинсы. — К тому же, судя по всему, это её кухня, не моя.
— Опять начинаешь? — Андрей поморщился. — Марин, ну сколько можно?
— Пока ты не поймёшь, что происходит, — Марина накинула кофту и взяла сумку. — Я вернусь вечером.
Лена жила в маленькой однушке на соседней улице. Когда Марина позвонила в дверь, подруга открыла в пижаме, с чашкой кофе в руке.
— Мариш? Что случилось? — она окинула подругу встревоженным взглядом.
— Можно к тебе? — Марина чувствовала, что вот-вот расплачется.
— Конечно, заходи! — Лена пропустила её в квартиру. — Чай? Кофе? Коньяк?
— Кофе, — Марина сняла куртку и прошла на кухню. — И, если есть, тортик какой-нибудь.
— Есть «Птичье молоко», — Лена достала торт из холодильника. — Рассказывай, что стряслось?
Марина выложила всё как на духу — и про внезапный переезд свекрови, и про её попытки выжить невестку из квартиры, и про странную пассивность Андрея.
— Я не понимаю, что происходит, — заключила она, отхлёбывая кофе. — Такое ощущение, что его подменили. Раньше он всегда был на моей стороне, а теперь…
— А теперь мамочка вернулась и напомнила сыночку, кто для него важнее, — закончила Лена. — Классическая история.
— Что мне делать, Лен? — Марина чувствовала себя потерянной. — Уйти? Но ведь это моя семья, мой дом…
— Технически, это дом Андрея, — мягко заметила Лена. — И вот это как раз проблема.
— Ты о чём?
— О том, что ты живёшь в квартире, которая тебе не принадлежит, — Лена взяла ещё кусок торта. — И свекровь этим пользуется. Она знает, что у тебя нет юридических прав на жильё, и давит на это.
— Но мы же семья! — воскликнула Марина. — Какие ещё права?
— В идеальном мире — никаких, — согласилась Лена. — Но мир не идеален, и люди тоже. Твоя свекровь это прекрасно понимает и играет по правилам реального мира. Где без бумажки ты — букашка.
Марина задумалась. А ведь Лена права. Всё это время она жила в иллюзии защищённости, думая, что их с Андреем отношения — достаточная гарантия. Но стоило появиться Ирине Николаевне, как карточный домик начал рушиться.
— Что ты посоветуешь? — спросила она подругу.
— Для начала — открыто поговорить с Андреем. Без истерик и обвинений. Спросить прямо: что дальше? Готов ли он оформить квартиру на вас обоих? Готов ли установить границы для своей матери? — Лена посмотрела Марине в глаза. — А ещё… подумай о запасном плане.
— В каком смысле?
— На случай, если разговор не сработает, — Лена пожала плечами. — Можешь пожить у меня какое-то время. Посмотришь на ситуацию со стороны, прояснишь мысли.
Марина благодарно сжала руку подруги.
— Спасибо, Лен. Я так и сделаю.
Вернувшись домой вечером, Марина обнаружила, что Андрей и Ирина Николаевна сидят в гостиной и смотрят старый фотоальбом.
— А это Андрюша на выпускном в детском саду, — умилённо говорила Ирина Николаевна, показывая на фотографию. — Смотри, какой серьёзный!
— Привет, — сказала Марина, проходя в комнату.
— О, вернулась? — Андрей посмотрел на неё без особого энтузиазма. — Мы тут с мамой вспоминаем былое.
— Вижу, — Марина села в кресло напротив. — Андрей, нам нужно поговорить.
— Опять? — он вздохнул. — Марин, может, не сегодня? Я устал.
— От чего ты устал? — не удержалась Марина. — От просмотра фотографий?
— От твоего постоянного недовольства, — резко ответил Андрей. — Что бы мы ни делали — тебе всё не так!
— Я пойду к себе, — Ирина Николаевна встала с дивана. — Не буду мешать вашему… разговору.
Она вышла из комнаты, но Марина была уверена, что свекровь прислушивается к каждому слову из-за двери.
— Андрей, так не может продолжаться, — твёрдо сказала Марина. — Я чувствую себя чужой в собственном доме.
— Это не твой дом, — неожиданно холодно ответил он. — Технически.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Вот как? И это говоришь мне ты? Мой муж?
— Я просто констатирую факт, — Андрей пожал плечами. — Документы оформлены на меня. И большую часть ипотеки выплатила моя мать. Так что…
— Так что я должна быть благодарна за то, что вы позволяете мне тут жить? — Марина не верила своим ушам.
— Я этого не говорил, — Андрей отвёл глаза. — Но если уж мы начали этот разговор, то да — тебе стоило бы проявлять больше уважения к моей матери. Она многим пожертвовала ради нас.
— Ради нас? — переспросила Марина. — Или ради тебя?
— Какая разница? — Андрей встал с дивана. — Мы семья.
— Но в эту семью я, похоже, не вхожу, — тихо сказала Марина. — По крайней мере, в вашем с Ириной Николаевной понимании.
Андрей молчал, и это молчание говорило громче любых слов.
— Я так и думала, — Марина встала и направилась к выходу из комнаты.
— Куда ты? — окликнул её Андрей.
— Собирать вещи, — ответила она, не оборачиваясь. — Переночую у Лены, а завтра решим, что дальше.
Она ожидала, что Андрей остановит её, скажет, что всё не так понял, что она неправильно истолковала его слова. Но он лишь стоял и смотрел, как она уходит.
В спальне Марина методично складывала свои вещи в чемодан. Не всё, только самое необходимое. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды — только опустошение и усталость.
Дверь скрипнула, и в комнату вошла Ирина Николаевна.
— Значит, уходишь? — спросила она без злорадства, просто констатируя факт.
— Да, — коротко ответила Марина, продолжая складывать одежду.
— Это правильное решение, — Ирина Николаевна присела на край кровати. — Когда двум хозяйкам тесно на одной кухне, кому-то приходится уступить.
Марина подняла на неё глаза.
— Знаете, Ирина Николаевна, я всегда думала, что в жизни главное — любовь и взаимоуважение. А оказалось, что важнее — у кого документы на квартиру.
Ирина Николаевна усмехнулась.
— Ты слишком молода и наивна. Бумаги, милочка, решают всё. А любовь… — она махнула рукой, — любовь приходит и уходит.
— У вас, может, и так, — Марина закрыла чемодан. — Но я в это не верю.
— И зря, — Ирина Николаевна встала. — Мой сын всегда возвращается к тому, что знает и понимает. К своим корням. Ко мне.
Марина взяла чемодан и направилась к выходу.
— Вы ошибаетесь, думая, что владеете им, — сказала она, остановившись в дверях. — Однажды он поймёт, что вы забрали у него право на собственную жизнь. И это понимание будет болезненным.
— Я его мать, — гордо сказала Ирина Николаевна. — Я знаю, что для него лучше.
— Нет, — покачала головой Марина. — Вы просто боитесь остаться одна. И используете сына как щит от одиночества. Это эгоизм, а не любовь.
Она вышла из спальни, оставив Ирину Николаевну стоять с открытым ртом.
В прихожей Марина столкнулась с Андреем. Он выглядел растерянным и немного испуганным.
— Ты правда уходишь? — спросил он, глядя на чемодан в её руке.
— Да, — Марина открыла входную дверь.
— И что теперь?
— Не знаю, — честно ответила она. — Мне нужно время подумать. И тебе, я надеюсь, тоже.
— О чём тут думать? — вмешалась Ирина Николаевна, появившаяся в прихожей. — Марина всё решила за вас обоих.
— Нет, мама, — неожиданно твёрдо сказал Андрей. — Это ты всё решила. За всех нас.
Ирина Николаевна удивлённо посмотрела на сына.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не слепой, — Андрей провёл рукой по волосам. — Я видел, что происходит. Просто… не хотел выбирать. Думал, вы сами разберётесь.
— И как, разобрались? — с горечью спросила Марина.
Андрей молчал, опустив глаза.
— Вот и я о том же, — Марина шагнула за порог. — Прощай, Андрей.
— Погоди, — он сделал движение, словно хотел удержать её, но остановился. — Может… может, я тоже могу приехать к Лене? Поговорить?
— Зачем? — Марина посмотрела ему в глаза. — Чтобы снова не сделать выбор? Нет, Андрей. Сначала реши, чего ты действительно хочешь. А потом уже будем разговаривать.
Она развернулась и пошла к лифту, чувствуя на спине взгляды мужа и свекрови. В груди было пусто и холодно, но где-то глубоко внутри теплилась странная, новая уверенность. Что бы ни случилось дальше — она справится. Она больше не позволит никому решать за неё, где и как ей жить.
Лифт приехал, и Марина шагнула внутрь, не оглядываясь. Двери закрылись, отрезая её от прошлой жизни. Впереди была неизвестность, но почему-то это больше не пугало.
Три месяца спустя Марина сидела в небольшом кафе и просматривала варианты аренды квартир на планшете. После ухода от Андрея она некоторое время жила у Лены, потом сняла комнату в коммуналке. Работа в издательстве позволяла сводить концы с концами, но на отдельное жильё пока не хватало.
Андрей звонил несколько раз, но разговоры выходили скомканными и неловкими. Он извинялся, говорил, что скучает, но на прямой вопрос «а что с твоей матерью?» отвечал уклончиво. Марина понимала — ничего не изменилось. Ирина Николаевна по-прежнему жила в их квартире и, судя по всему, не собиралась оттуда съезжать.
Последний разговор с Андреем состоялся неделю назад. Он предложил ей вернуться, сказал, что они «что-нибудь придумают». Марина спросила прямо:
— А твоя мать? Она всё ещё считает, что квартира принадлежит только вам двоим?
Андрей молчал несколько секунд, а потом вздохнул:
— Мама… она немолода. Ей нужна стабильность. Я не могу просто взять и выставить её.
— Я и не прошу её выставлять, — ответила Марина. — Я лишь хочу понять, изменилось ли что-то в вашем с ней отношении ко мне. Буду ли я чувствовать себя у вас в гостях, если вернусь?
Андрей снова промолчал, и Марина всё поняла. Ничего не изменилось. И не изменится.
— Прости, Андрей, — сказала она. — Но я не вернусь. По крайней мере, не так.
Сейчас, сидя в кафе и листая объявления, Марина думала о том, как странно сложилась её жизнь. Ещё полгода назад у неё был муж, дом, планы на будущее. А теперь она опять одна, снимает комнату и думает, как бы потянуть отдельную квартиру.
— Марина? — раздался голос над ухом.
Она подняла глаза и увидела Сергея, их дизайнера из издательства. Высокий, с внимательными серыми глазами и всегда немного взъерошенными волосами. Они часто работали над проектами вместе, но близко не общались.
— Привет, Сергей, — Марина улыбнулась. — Какими судьбами?
— Живу неподалёку, — он кивнул на её планшет. — Квартиру ищешь?
— Да, — Марина вздохнула. — Надоело в коммуналке.
— Понимаю, — Сергей помедлил. — Слушай, это, может, прозвучит странно, но… я как раз ищу соседа для съёма двушки. Один не потяну, а вдвоём выходит даже дешевле, чем комната в коммуналке. Не хочешь посмотреть?
Марина удивлённо посмотрела на коллегу.
— Ты предлагаешь снимать квартиру вместе?
— Чисто по-соседски, — поспешно добавил Сергей. — Комнаты раздельные, ванных тоже две. Квартира просто отличная, но для одного дорого.
Марина задумалась. С одной стороны, предложение было неожиданным. С другой — она знала Сергея по работе, он был надёжным и спокойным человеком. И если квартира действительно хорошая, и комнаты раздельные…
— А можно на неё взглянуть? — спросила она.
— Конечно! — обрадовался Сергей. — Я как раз собирался туда после кофе. Хозяйка дала ключи на день, чтобы я мог показать потенциальным соседям.
— Тогда пойдём, — Марина решительно закрыла планшет и встала. — Посмотрим, что за хоромы такие.
Они вышли из кафе и направились к метро. Марина вдруг поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствует лёгкость и какое-то странное предвкушение. Возможно, новая квартира — это как раз то, что ей сейчас нужно. Новое пространство, новые стены, которые никому, кроме неё, не принадлежат.
— А ты почему решил соседа искать? — спросила она Сергея по дороге. — Не боишься с незнакомым человеком жить?
— Потому и предложил тебе, — он улыбнулся. — Ты не незнакомая. И я знаю, что ты не будешь устраивать вечеринки до утра и разбрасывать носки по квартире.
Марина рассмеялась. Впервые за долгое время — искренне и от души.
— Да, это точно не про меня.
Они спустились в метро, и Марина поймала себя на мысли, что идёт не просто смотреть квартиру — она идёт навстречу новой жизни. Жизни, в которой она сама будет решать, что и как делать. Без оглядки на свекровь, без необходимости постоянно доказывать своё право на существование.
И пусть эта жизнь только начинается, она уже чувствовала — всё будет хорошо. По-другому просто не может быть.
