— Что за встреча такая? Где чай? Где внимание? Я к вам ехала три дня, а вы даже стол не удосужились накрыть? — с порога начала Вера Павловна, не успев снять пальто.
Сергей замер у двери, прижимая к груди чемодан матери. Анна стояла в проёме кухни, вытирая руки о фартук. В квартире пахло жареным луком и чем-то кислым.
— Мама, мы не ждали тебя сегодня, — Сергей поставил чемодан на пол. — Ты говорила, что приедешь завтра вечером.
— Ах, теперь я виновата! — Вера Павловна сбросила пальто ему на руки. — Решила сделать сюрприз, а тут такой приём. Видно, не рады мне.
Анна сделала глубокий вдох.
— Вера Павловна, чайник только вскипел. Проходите, сейчас всё организуем, — она повернулась и скрылась на кухне.
Вера Павловна прошла в комнату, придирчиво оглядывая пространство. Маленькая двушка в спальном районе Новосибирска казалась ей клеткой после просторного дома в Подмосковье.
— И как вы тут живёте? Форточку хоть иногда открываете? Дышать нечем, — она демонстративно распахнула окно, впуская октябрьский холод. — И шторы эти… Серёжа, я же тебе другие покупала. Неужели выкинули?
Сергей поморщился.
— Мам, давай потом про шторы. Ты с дороги, устала. Хочешь отдохнуть или сразу поужинаем?
Через пятнадцать минут они сидели за столом на кухне. Анна металась между плитой и холодильником, выставляя на стол всё, что могла найти. Вера Павловна сидела прямо, сложив руки на коленях, и наблюдала за невесткой с лёгкой усмешкой.
— Значит, так вы теперь живёте, — протянула она, разглядывая салат. — А в Москве ты могла бы уже квартиру купить, Серёжа. Я говорила с Виктором Степановичем, он обещал помочь с работой в министерстве.
— Мама, — твёрдо сказал Сергей, — мы уже обсуждали это. У меня здесь работа, у Ани практика в клинике. Мы никуда не переезжаем.
— Практика! — фыркнула Вера Павловна. — Анечка, милая, кому нужны твои пробирки? Родила бы лучше внука, вот и занятие настоящее.
Анна застыла с тарелкой в руках. Сергей положил ладонь ей на плечо.
— Мама, не начинай.
— А что я такого сказала? — Вера Павловна развела руками. — Ой, извините, я забыла, что у нас тут современная семья. Карьера важнее детей.
Сергей знал, что мать не успокоится. Три года назад, когда он объявил о женитьбе, она восприняла это как личное предательство. «Эта девочка из Новосибирска? Серёжа, ты с ума сошёл? У неё же ничего нет — ни связей, ни положения!» Их свадьба прошла без его матери — Вера Павловна сказалась больной. А потом началась холодная война с редкими перемириями.
Поздним вечером, когда Вера Павловна наконец ушла в гостевую комнату, Анна сидела на кровати, обхватив колени руками.
— Она меня ненавидит, — прошептала она. — Всё, что я делаю — неправильно. Суп пересоленный, чай холодный, полы грязные. Серёжа, я так больше не могу.
Сергей сел рядом, обнял жену за плечи.
— Потерпи, родная. Она побудет неделю и уедет. Знаешь, какая она — любит командовать, любит быть в центре внимания.
— Неделю? — Анна посмотрела на него с ужасом. — Она говорила про месяц!
Сергей нахмурился.
— Не может быть. Она обещала…
— «Я поживу у вас, пока квартиру не отремонтируют. Месяц, не больше», — процитировала Анна. — Ты разве не слышал?
Утром Анна проснулась от звона посуды на кухне. Часы показывали шесть утра. Она натянула халат и вышла из спальни.
Вера Павловна в переднике хозяйничала у плиты. Шкафчики были открыты, содержимое выставлено на столешницу.
— Доброе утро, — осторожно сказала Анна.
— А, проснулась наконец, — Вера Павловна даже не обернулась. — Я тут решила навести порядок. Как ты умудрилась довести кухню до такого состояния? Крупы с крупами, специи со специями — неужели сложно?
Анна молча наблюдала, как свекровь перекладывает её вещи, выстраивает банки по росту, протирает полки.
— Вера Павловна, я сама хотела сегодня уборкой заняться…
— Конечно, — перебила свекровь, — только когда бы ты успела? Ты же на работе целыми днями. Серёженька рассказывал — приходишь поздно, уходишь рано. Какой тут порядок? Какой уют?
Анна сжала кулаки в карманах халата.
— У меня важный проект сейчас. И Серёжа понимает…
— Понимает, понимает, — Вера Павловна наконец повернулась к ней. — Только мужчины долго не выдерживают таких пониманий. Им дом нужен, а не гостиница.
К вечеру Анна чувствовала себя чужой в собственной квартире. Вера Павловна успела переставить мебель в гостиной («так функциональнее»), развесить свои фотографии на стенах («а то голые стены, как в казарме») и выкинуть несколько растений с подоконника («они энергетику портят»).
Сергей пришёл с работы уставший. Не замечая напряжения, поцеловал мать в щёку, обнял жену.
— Как день прошёл? — спросил он, снимая галстук.
— Замечательно! — воскликнула Вера Павловна. — Мы с Анечкой навели порядок. Правда, милая?
Анна кивнула, не поднимая глаз.
— Серёжа, я приготовила твой любимый ужин, — продолжала Вера Павловна. — Помнишь, как в детстве? Котлетки с пюре и морковь по-корейски.
— Спасибо, мам, — Сергей улыбнулся, но в его глазах Анна увидела тревогу. — Только я обещал Ане сходить в тот новый ресторан…
— Какой ресторан? — Вера Павловна всплеснула руками. — Я полдня готовила! А вы в ресторан собрались? Нет уж, извольте поужинать дома. Семья всё-таки.
Позже, когда они лежали в постели, Сергей шептал:
— Прости, родная. Я поговорю с ней завтра. Она просто старается помочь.
— Помочь? — Анна повернулась к нему. — Серёжа, она выкинула мои любимые фиалки. Сказала, что они «мертвечиной пахнут». Это было единственное, что осталось от бабушки!
Сергей виновато вздохнул.
— Я куплю тебе новые…
— Дело не в фиалках! — Анна села на кровати. — Дело в том, что она не уважает меня, мои вещи, мои правила в моём доме! И ты… ты позволяешь ей это.
Прошла неделя. Вера Павловна не собиралась уезжать. Она завоевала территорию — кухня полностью перешла под её контроль, в ванной появились её полотенца и косметика, в гостиной теперь стоял её старый торшер, привезённый в отдельной коробке.
— Мам, — осторожно начал Сергей за ужином, — а когда в твоей квартире закончится ремонт?
Вера Павловна промокнула губы салфеткой.
— Ой, Серёженька, там такое творится! Эти строители… Думаю, ещё месяца два, не меньше. Но вы не переживайте! Я вам не помешаю.
Анна уронила вилку. Звон металла о тарелку прозвучал как выстрел.
— Два месяца? — переспросила она.
— Ну да, — Вера Павловна улыбнулась. — А что такое? Тебе что, жалко угла для матери мужа?
— Нет, что вы, — Анна встала из-за стола. — Извините, я… мне нужно работать.
Она закрылась в спальне, пытаясь успокоиться. Два месяца этого кошмара? Невозможно. С каждым днём атмосфера становилась всё более напряжённой. Вера Павловна критиковала всё — от выбора продуктов до одежды Анны. «В таком виде приличная женщина на работу не ходит», «Чай нужно заваривать по-другому», «Так стирать нельзя, все вещи испортишь»…
Сергей метался между двумя женщинами, пытаясь сохранить мир. Он работал допоздна, часто брал дополнительные проекты — лишь бы меньше времени проводить дома.
В пятницу вечером Анна готовилась к важной презентации. В лаборатории они разрабатывали новый метод диагностики, и в понедельник ей предстояло выступать перед комиссией. Разложив бумаги на столе в спальне, она углубилась в работу.
Дверь распахнулась без стука. Вера Павловна внесла поднос с чаем.
— Я тебе чайку принесла, — сказала она, ставя поднос прямо на бумаги. — Нельзя так много работать, девочка. Это вредно для женского здоровья.
— Спасибо, — Анна поспешно убрала намокающие листы. — Вера Павловна, я правда очень занята сейчас.
— Всё вы занятые, — вздохнула свекровь, присаживаясь на край кровати. — А о муже кто подумает? Знаешь, Серёженька вчера так поздно пришёл, даже не поужинал. Это неправильно, Анечка.
— Мы с Серёжей сами разберёмся, — твёрдо сказала Анна.
Вера Павловна поджала губы.
— Конечно-конечно. Только вот беда — не разбираетесь. Я тут вчера его рубашки гладила — все воротнички истрёпаны, пуговицы болтаются. Это что же, жена за мужем не следит?
Анна сжала карандаш так, что он хрустнул.
— Вера Павловна, мы оба работаем. И рубашки Серёжа сам стирает в машинке…
— Вот-вот! — торжествующе воскликнула свекровь. — Сам стирает! А ты чем занимаешься? В моё время жёны…
— В ваше время женщины не имели выбора, — перебила Анна. — Сейчас другое время.
— И что хорошего принесло это ваше «другое время»? — Вера Павловна встала, сложив руки на груди. — Семьи разваливаются, дети без присмотра, мужчины без заботы. А всё почему? Потому что женщины вашего поколения эгоистки! Только о себе думаете.
Анна закрыла глаза, считая до десяти.
— Пожалуйста, оставьте меня. Мне нужно работать.
Вера Павловна направилась к двери, но на пороге обернулась:
— Я вижу, что происходит, Анечка. Ты не любишь моего сына. Для тебя важнее твоя работа, твои пробирки. А он достоин лучшего, поверь мне.
Когда дверь закрылась, Анна обнаружила, что плачет от бессильной ярости.
Суббота началась с очередного скандала. Анна проспала — сказалась бессонная ночь над презентацией. Проснувшись в десять, она услышала громкие голоса из кухни.
— Мама, перестань! — это был голос Сергея. — Ты не имеешь права так говорить о моей жене!
— Я говорю правду, Серёженька! — голос Веры Павловны дрожал. — Она тебя не ценит! Ты пашешь как вол, а она что? Карьеру строит! А семья? А дети? Когда у меня будут внуки?
— Это не твоё дело! — в голосе Сергея звучала сталь. — Мы сами решим, когда заводить детей.
— Конечно, она решит! — всхлипнула Вера Павловна. — А ты будешь только кивать, как всегда!
— Что значит «как всегда»? — голос Сергея стал тише, опаснее.
— То и значит! Всю жизнь ты идёшь за женщинами — сначала за мной, теперь за ней. Где твой характер, Серёжа? Где воля? Ты должен быть главой семьи, а не подкаблучником!
Анна услышала, как что-то с грохотом упало на пол.
— Достаточно, — Сергей говорил так тихо, что Анна едва разобрала слова. — Я не позволю тебе разрушать мою семью, мама. Завтра мы найдём тебе квартиру. На время ремонта.
— Что? — голос Веры Павловны взлетел на октаву. — Ты выгоняешь родную мать?
— Я не выгоняю. Я предлагаю тебе жить отдельно.
— Это всё она! — закричала Вера Павловна. — Она настроила тебя против меня! Неблагодарный! Я жизнь на тебя положила, а ты…
Дверь хлопнула так сильно, что в спальне задребезжали стёкла. Анна вскочила с кровати и выбежала в коридор. Сергей стоял у входной двери, глядя в пустоту.
— Она ушла? — тихо спросила Анна.
— Да, — он повернулся к жене. — Прости меня, Аня. Я должен был остановить это раньше.
Они сидели на кухне, пили кофе в тишине. Каждый думал о своём. Телефон Сергея непрерывно звонил — Вера Павловна. Он не отвечал.
— Что теперь? — спросила наконец Анна.
— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Она моя мать, и я люблю её. Но то, что она делает… это неправильно.
Вечером Вера Павловна вернулась — с красными от слёз глазами, но с гордо поднятой головой. Молча прошла в свою комнату и закрылась там. Анна слышала, как она разговаривает по телефону — громко, чтобы все слышали:
— Светочка, ты не представляешь! Меня выгоняют! Родную мать! Эта девчонка совсем Серёжу охмурила… Что? Нет, я не сдамся. Он мой сын, я не позволю какой-то выскочке из Сибири…
Анна почувствовала, как внутри что-то обрывается. Три года она пыталась найти общий язык с Верой Павловной. Три года терпела насмешки, критику, вмешательство в их жизнь. Хватит.
Она вошла в спальню, где Сергей лежал на кровати, глядя в потолок.
— Я не могу больше, — сказала Анна, садясь рядом. — Либо она, либо я.
Сергей резко сел.
— Что ты говоришь?
— То, что должна была сказать давно, — Анна смотрела ему прямо в глаза. — Я больше не выдержу этого. Каждый её приезд — это война. Каждый звонок — это упрёки. Я устала бороться за место в твоей жизни, Серёжа.
— Ты не борешься, — он взял её за руки. — Ты моя жена, моя семья.
— Тогда докажи это, — Анна высвободила руки. — Скажи ей, что она должна уехать. Не через неделю, не через месяц. Завтра.
Сергей долго молчал. Потом кивнул.
— Хорошо. Завтра я отвезу её на вокзал.
Утро воскресенья началось необычно тихо. Анна проснулась от солнечного света, пробивающегося сквозь шторы. Сергея рядом не было. Она накинула халат и вышла из спальни.
В квартире царила тишина. На кухне никого. В гостевой комнате — пусто. Чемодан Веры Павловны исчез, как и её пальто с вешалки.
— Серёжа? — позвала Анна.
Никто не ответил. На столе в кухне лежала записка, написанная знакомым размашистым почерком:
«Я не буду мешать вашему счастью. Серёжа отвёз меня к Светлане, поживу у неё, пока не закончится ремонт. Анечка, прости старую женщину за резкие слова. Когда-нибудь, когда у тебя будет сын, ты поймёшь меня. В. П.»
Анна опустилась на стул, чувствуя странную пустоту внутри. Она победила? Или проиграла? Слова о сыне царапнули что-то глубоко внутри. Они с Сергеем не говорили о детях — оба хотели сначала встать на ноги, она — защитить диссертацию, он — получить повышение. Но что, если Вера Павловна права? Что, если они упускают что-то важное?
Входная дверь открылась. Сергей вошёл, неся пакеты с продуктами.
— Доброе утро, — сказал он, целуя Анну в лоб. — Я за завтраком сходил.
— Я видела записку, — Анна внимательно посмотрела на мужа. — Как она?
Сергей вздохнул, доставая продукты из пакетов.
— Держится. Ты же знаешь маму — она не покажет слабости. Сказала, что всё понимает и даст нам время побыть вдвоём. Но я чувствую, ей больно.
— А тебе? — тихо спросила Анна.
Сергей замер, потом медленно повернулся к ней.
— Да, — честно ответил он. — Мне тоже больно, Аня. Она моя мать. Со всеми её недостатками, со всеми её выходками — она моя мать. И я люблю её.
— Я знаю, — Анна подошла к нему, обняла. — И не прошу тебя выбирать между нами. Просто… мы должны установить границы. Она не может вмешиваться в нашу жизнь так, как привыкла.
Сергей кивнул, крепче прижимая жену к себе.
— Я поговорю с ней. Серьёзно поговорю. Обещаю.
Они завтракали в непривычной тишине. Без комментариев Веры Павловны о правильной сервировке, без её историй о знакомых из Москвы, без её вздохов и намёков. Странно, но этой тишины оказалось почти слишком много.
— Знаешь, — вдруг сказал Сергей, — она не всегда была такой. После смерти отца что-то в ней сломалось. Она начала цепляться за меня, как за последнюю соломинку. Может, ей просто страшно остаться одной.
Анна вспомнила свою бабушку — такую же одинокую, такую же упрямую. Как она боялась, что внучка забудет о ней, уехав учиться. Как плакала на вокзале, провожая её.
— Я понимаю её, — сказала она неожиданно для себя. — Но это не даёт ей права разрушать нашу жизнь.
— Согласен, — Сергей сжал её руку. — Мы найдём способ. Должен быть какой-то баланс.
Вечером, когда Анна работала над презентацией, телефон Сергея снова зазвонил. Он долго говорил с матерью — спокойно, твёрдо. Анна слышала обрывки фраз: «Нет, мама, так больше не будет», «Мы с Аней решаем это вместе», «Я люблю тебя, но ты должна уважать мой выбор».
Когда он закончил разговор, то выглядел уставшим, но спокойным.
— Что теперь? — спросила Анна.
— Теперь будем учиться жить по-новому, — ответил он. — Все трое.
Прошёл месяц. Вера Павловна вернулась в свою отремонтированную квартиру в Подмосковье. Она звонила каждый день, но разговоры стали короче и спокойнее. Сергей был непреклонен — никаких комментариев о работе Анны, никаких вопросов о детях, никаких непрошеных советов.
Анна успешно защитила проект. Её повысили до старшего научного сотрудника. Теперь она могла планировать защиту кандидатской.
В субботу они ужинали дома, когда Сергей вдруг отложил вилку и серьёзно посмотрел на жену.
— Мама пригласила нас на Новый год, — сказал он. — Что скажешь?
Анна замерла. Новый год в доме Веры Павловны? С её подругами, с её правилами, с её бесконечными историями о том, «каким хорошим мальчиком был Серёженька»?
— Я не знаю, — честно ответила она.
— Я поставил условие, — Сергей улыбнулся. — Никаких других гостей. Только мы трое. И она согласилась.
— Серьёзно? — Анна не могла поверить. Вера Павловна, которая обожала шумные праздники с кучей гостей, согласилась на тихий семейный вечер?
— Да, — Сергей взял её за руку. — Она пытается, Аня. По-своему, неуклюже, но пытается. Дай ей шанс.
Анна смотрела на мужа — уставшего, но счастливого. Он больше не метался между двумя любимыми женщинами. Он нашёл свой путь. Может быть, и ей стоит попробовать?
— Хорошо, — сказала она. — Но я приготовлю свой фирменный салат. И никаких комментариев от Веры Павловны.
Сергей рассмеялся.
— Договорились.
Телефон на столе завибрировал. Сергей взглянул на экран и нахмурился.
— Мама, — сказал он. — Уже третий раз за вечер.
— Ответь, — Анна встала, чтобы убрать посуду. — Может, что-то случилось.
Сергей ответил на звонок. Анна слышала взволнованный голос Веры Павловны на другом конце.
— Что? Мама, успокойся… Когда это случилось? Ты вызвала скорую? — он встал, прижимая телефон к уху. — Хорошо, мы выезжаем. Держись.
Он положил трубку и повернулся к Ане.
— У мамы сердечный приступ. Скорая увезла, но она одна. Мне нужно ехать.
Анна молча смотрела на него. В голове проносились мысли — о работе завтра, о презентации, о планах на выходные. И о Вере Павловне, которая лежит сейчас одна в больнице.
— Мы поедем вместе, — сказала она, вставая. — Собирайся.
Сергей удивлённо посмотрел на неё.
— Ты уверена? У тебя завтра важная встреча…
— Я перенесу, — Анна уже доставала чемодан. — Твоя мама в больнице. Одна. Мы не можем оставить её.
Они собрались за полчаса. Сергей забронировал билеты на ближайший поезд. Ночью они будут в Москве.
— Почему? — спросил Сергей, когда они сели в такси. — Почему ты решила поехать?
Анна задумалась. Почему? Почему она решила поехать к женщине, которая три года изводила её придирками и упрёками?
— Потому что я тоже знаю, что такое быть одной, — наконец ответила она. — Моя бабушка умерла в больнице, пока я была на конференции. Никто не успел приехать. Я не хочу, чтобы твоя мать прошла через это.
Сергей молча сжал её руку.
В больнице пахло лекарствами и страхом. Вера Павловна лежала бледная, с кислородной маской на лице. Увидев сына, она попыталась улыбнуться. Заметив Анну, её глаза расширились от удивления.
— Как вы? — спросил Сергей, осторожно садясь на край кровати.
Вера Павловна слабо махнула рукой. Доктор сказал, что это не инфаркт, а сильный приступ стенокардии. Опасно, но не смертельно. Ей нужен покой и постоянное наблюдение.
— Мы останемся на неделю, — сказал Сергей, когда они вышли из палаты. — Поможем ей обустроиться дома после выписки.
Анна кивнула. Звонок начальнику, несколько электронных писем — и её отсутствие на работе было улажено. Важнее было другое.
В течение следующих дней они жили в квартире Веры Павловны. Анна готовила бульоны, меняла постельное белье, следила за приёмом лекарств. Вера Павловна наблюдала за ней с молчаливым удивлением.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она однажды, когда Сергей ушел в аптеку. — Ты же меня терпеть не можешь.
Анна поправила подушку под спиной свекрови.
— Я не ненавижу вас, Вера Павловна. Я просто хочу, чтобы вы уважали наш выбор. Наш с Серёжей путь.
Вера Павловна долго молчала.
— Я боюсь потерять его, — наконец сказала она. — Он всё, что у меня есть.
— Вы его не потеряете, — Анна села рядом. — Но вы можете потерять его доверие, если продолжите вмешиваться.
— А ты умная, — неожиданно сказала Вера Павловна. — Не такая красивая, как я надеялась для Серёжи, но умная.
Анна не удержалась от улыбки.
— Вы тоже не самая лёгкая свекровь, о которой можно мечтать.
К удивлению Анны, Вера Павловна рассмеялась — хрипло, но искренне.
Через неделю они уезжали. Вера Павловна стояла в дверях, кутаясь в халат.
— Позвоните, когда доберётесь, — сказала она. И добавила тихо: — Спасибо, Анечка.
В поезде Сергей обнял жену.
— Знаешь, я горжусь тобой, — сказал он. — Ты сделала то, что я не смог за все эти годы.
— Что именно? — Анна положила голову ему на плечо.
— Нашла подход к моей матери.
Анна покачала головой.
— Нет, я просто показала ей, что семья — это не только она и ты. Семья — это все мы. Со всеми недостатками, со всеми сложностями.
За окном мелькали огни ночной России. Впереди был Новосибирск, работа, обычная жизнь. Но что-то изменилось. Что-то важное.
— Мама звала нас на Новый год, — напомнил Сергей.
— Я помню, — Анна закрыла глаза. — Мы поедем. Но готовить буду я.
Сергей улыбнулся и крепче прижал её к себе.
Пять месяцев спустя Анна стояла у окна, разглядывая результаты теста. Две полоски. Она ещё не решила, как чувствует себя по этому поводу. Радость, страх, волнение — всё смешалось.
Телефон зазвонил — Вера Павловна. После болезни она звонила не каждый день, но регулярно.
— Да, Вера Павловна, — Анна прижала телефон плечом, пряча тест в карман халата.
— Анечка, я тут подумала, — голос свекрови звучал непривычно мягко, — может, вы с Серёжей приедете на выходные? У меня юбилей. Небольшой, только свои.
Анна замерла. «Свои» — значит, она теперь тоже «своя»?
— Конечно, приедем, — ответила она. — Что вам привезти?
— Ничего не нужно, только приезжайте, — Вера Павловна помолчала. — И Анечка… спасибо, что тогда приехала. Я не забуду.
Когда разговор закончился, Анна снова достала тест. Наверное, это подходящий момент сообщить новость. Сначала Сергею, потом… всем остальным.
Их отношения с Верой Павловной не стали идеальными. Всё ещё случались ссоры, замечания, неловкие моменты. Но что-то фундаментально изменилось. Появилось уважение. Понимание, что у каждой из них есть место в жизни Сергея. И в их общей жизни тоже.
Телефон снова зазвонил. На этот раз Сергей.
— Привет, — сказала Анна, улыбаясь. — У меня для тебя новость.
В жизни нет идеальных решений. Нет волшебных слов, которые мгновенно превращают врагов в друзей. Есть только ежедневный труд, компромиссы, терпение. И любовь — сложная, неидеальная, но настоящая. Такая, которая выдерживает испытания и становится только крепче.
Вера Павловна, Сергей и Анна продолжали учиться жить вместе. Не под одной крышей, но в одной семье. Со всеми трудностями, ссорами и примирениями. Потому что семья — это не те, кто никогда не ссорится. Семья — это те, кто несмотря ни на что остаётся вместе.
