— Я тебе не верю! Ни единому слову не верю, Вить! — Ирина резко отвернулась к окну, сжав кулаки.
Виктор замер в дверном проёме, не решаясь войти в комнату полностью. Он переминался с ноги на ногу, ослабляя галстук, который вдруг стал слишком тесным.
— Ира, давай поговорим спокойно. Я знаю, это выглядит не лучшим образом, но…
— Не лучшим образом? — она резко развернулась, и её голос сорвался на высокую ноту. — Ты исчезаешь на трое суток, не отвечаешь на звонки, а потом возвращаешься с видом побитой собаки и говоришь, что задержался на работе? Трое суток, Витя! Ты хоть понимаешь, что я чувствовала всё это время?
В тишине двухкомнатной квартиры на окраине Воронежа эти слова звучали особенно громко. Стены, оклеенные обоями в мелкий цветочек, казалось, вбирали в себя каждое слово, каждый вздох, чтобы потом, в долгие ночи, возвращать их эхом.
Их сын, пятилетний Кирилл, уже спал в соседней комнате, и Ирина старалась говорить тише, чтобы не разбудить ребёнка, но эмоции перехлёстывали через край.
— Я звонил тебе вчера, — Виктор избегал её взгляда. — Ты не взяла трубку.
— В три часа ночи, Витя! Ты позвонил в три часа ночи! Один раз! А до этого — тишина. Я обзвонила все больницы, всех твоих друзей… Даже в морг звонила, ты понимаешь?
Виктор медленно опустился на край дивана, потирая переносицу. Было видно, что он не спал несколько дней — глаза покраснели, щетина превратилась в неопрятную бороду, а от некогда выглаженной рубашки остались лишь воспоминания.
— Был аврал на работе… Сроки горели, — он говорил тихо, словно сам не верил своим словам. — Начальство требовало закончить проект…
— Не ври, — Ирина опустилась на стул напротив него. — Хватит врать. Я звонила в твою компанию. Тебя там не было с пятницы. Никакого аврала, никаких срочных проектов. Тебя просто не было на работе, Витя.
Повисла тяжёлая пауза. За окном проехала машина, на мгновение осветив комнату фарами и создав на стене причудливые тени.
— Ты всё равно не поймёшь, — наконец произнёс Виктор, глядя куда-то в пол.
— Попробуй объяснить. У тебя есть другая женщина?
Виктор вскинул голову, в его глазах мелькнуло что-то похожее на обиду.
— Нет! Господи, нет. Как ты могла подумать?
— А что мне ещё думать? — Ирина развела руками. — Может, тебе просто надоела эта жизнь? Маленькая квартира, постоянная экономия, подработки… Может, ты просто решил сбежать?
— Не говори ерунды, — Виктор встал и подошёл к окну. — Я никогда не сбегу от вас с Кириллом. Вы — моя семья.
— Тогда где ты был?
Виктор долго молчал, глядя на ночной город. Огни фонарей отражались в стёклах соседних домов, создавая иллюзию праздника, хотя на календаре был обычный вторник конца ноября.
— Я был у матери, — наконец произнёс он.
Ирина удивлённо посмотрела на него.
— У Валентины Сергеевны? Но она ведь в Петербурге.
— Да. Я ездил в Петербург.
— И не мог предупредить? — недоверчиво спросила Ирина. — Просто сказать: «Я еду к маме на выходные»?
Виктор тяжело вздохнул и повернулся к жене.
— Это было не так просто. Она позвонила в пятницу, сказала, что ей плохо, что она одна… Я сорвался, не подумав. А потом… потом всё стало сложнее.
— Что стало сложнее, Витя? — Ирина подошла ближе, всматриваясь в лицо мужа. — Что случилось с Валентиной Сергеевной?
— Ничего не случилось, — слишком быстро ответил Виктор. — Просто ей было одиноко. Ты же знаешь, какая она… требовательная.
Ирина знала. За пять лет брака она успела хорошо изучить свою свекровь — властную женщину, которая никогда не одобряла выбор сына и считала, что он мог найти пару «получше». Валентина Сергеевна, учительница русской литературы на пенсии, обладала острым языком и умением находить недостатки в любой ситуации. Особенно если эта ситуация касалась невестки.
— И ради этого ты исчез на трое суток? — Ирина покачала головой. — Не верю. Есть что-то ещё.
Виктор отвернулся, но Ирина успела заметить, как дрогнули его губы.
— Она продаёт квартиру, — тихо сказал он. — И переезжает к нам.
Эти слова повисли в воздухе, словно гроза, готовая разразиться в любую секунду.
— Что? — Ирина подумала, что ослышалась. — Повтори.
— Мама продаёт свою квартиру в Петербурге и переезжает к нам, в Воронеж, — Виктор говорил медленно, как будто каждое слово давалось ему с трудом. — Она уже всё решила.
— И когда ты собирался мне об этом сказать? — голос Ирины звучал неестественно спокойно. — В день её приезда?
— Я хотел подготовить тебя… найти правильные слова.
— И поэтому исчез на трое суток? — Ирина горько усмехнулась. — Блестящий план, Витя. Просто блестящий.
— Ты не понимаешь, — Виктор запустил руки в волосы. — Она уже всё продала. Деньги перевели вчера. Она… она уже в поезде.
— Что?
— Мама приезжает завтра утром. В восемь тридцать.
Ирина почувствовала, как комната начинает кружиться перед глазами. Она медленно опустилась на диван, пытаясь осознать услышанное.
— И где, по-твоему, она будет жить? — спросила она, уже зная ответ.
— Здесь, — Виктор развёл руками. — Это же трёхкомнатная квартира. Кирилл в маленькой комнате, мы в спальне, а мама в гостиной. Временно, конечно.
— Временно? — Ирина издала нервный смешок. — Витя, ты сам-то веришь в это?
Виктор молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Я не могу так, — Ирина встала. — Не могу и не буду. Ты знаешь, как твоя мать ко мне относится. Знаешь, что она говорила на нашей свадьбе, что говорит каждый раз, когда приезжает в гости. И теперь ты хочешь, чтобы мы жили вместе?
— У неё никого, кроме нас, не осталось, — тихо сказал Виктор. — После смерти отца она совсем одна.
— Отец умер десять лет назад, Витя. И твоя мать прекрасно справлялась всё это время.
— Она стареет. Ей нужна помощь, забота.
— А как же мы? Нам не нужна забота? Кириллу? Мне? — Ирина покачала головой. — Я понимаю, что она твоя мать, но…
— Вот именно, — перебил её Виктор. — Она моя мать. И я не могу отказать ей.
— А мне ты отказываешь каждый день, — горько произнесла Ирина. — В понимании, в поддержке, в элементарном уважении. Сейчас ты даже не посчитал нужным обсудить со мной такое решение.
— Я знал, что ты будешь против.
— И поэтому решил поставить перед фактом? — Ирина усмехнулась. — Прекрасная логика, Витя. Просто прекрасная.
Они замолчали. За стеной заворочался Кирилл — видимо, разговор всё-таки разбудил ребёнка. Ирина напряглась, но мальчик не заплакал, лишь что-то пробормотал во сне и затих.
— Я устала, — наконец сказала Ирина. — Слишком устала для этого разговора. Завтра у меня смена в больнице с семи утра. Ты сам встретишь свою мать и сам будешь объяснять Кириллу, почему бабушка вдруг решила жить с нами.
Она направилась в спальню, но на пороге остановилась.
— И ещё, Витя. Я не знаю, чем всё это закончится, но запомни: я не буду терпеть её замечания, её критику, её попытки командовать в моём доме. Если хоть раз…
— Всё будет хорошо, — перебил её Виктор. — Вы просто не знаете друг друга по-настоящему. Вы поладите, я уверен.
Ирина лишь покачала головой и закрыла за собой дверь спальни.
Валентина Сергеевна Воронцова прибыла точно по расписанию — поезд из Санкт-Петербурга прибыл на воронежский вокзал ровно в 8:30 утра. Виктор встречал мать один — Ирина уже ушла на работу, а Кирилла отвёл в детский сад сосед, с которым у них была договорённость по средам.
— Сынок! — Валентина Сергеевна, высокая седая женщина с осанкой королевы, спустилась со ступенек вагона и раскрыла объятия. — Как же я рада тебя видеть!
Виктор обнял мать, чувствуя знакомый запах французских духов, которые она использовала всю жизнь. Несмотря на возраст — ей было уже за шестьдесят — Валентина Сергеевна выглядела элегантно: строгое тёмно-синее пальто, аккуратно уложенные волосы, неброский, но безупречный макияж.
— Я тоже рад, мама, — Виктор улыбнулся, стараясь скрыть тревогу. — Как доехала?
— Ужасно! — Валентина Сергеевна поморщилась. — В купе было слишком жарко, проводница — невежа, а сосед всю ночь храпел так, что я не сомкнула глаз. Но теперь это всё в прошлом. Я наконец-то с тобой, сынок.
Она огляделась по сторонам, словно ища кого-то.
— А где Ирина? И мой внук?
— Ира на работе, у неё смена в больнице, а Кирилл в детском саду, — ответил Виктор, забирая у матери чемодан. — Вечером все будут дома.
— Вот как, — Валентина Сергеевна поджала губы. — Значит, невестка не сочла нужным встретить свекровь? Что ж, это многое говорит о её воспитании.
Виктор вздохнул. Начиналось.
— Мама, у неё действительно важная смена. Она старшая медсестра в реанимации, ты же знаешь.
— Конечно-конечно, — Валентина Сергеевна махнула рукой. — У всех свои приоритеты. Ладно, поехали домой. Я хочу принять ванну и отдохнуть с дороги.
Они вышли на привокзальную площадь, где Виктор поймал такси. Всю дорогу до дома Валентина Сергеевна рассказывала о соседях по подъезду, которых она оставила в Петербурге, о ценах на продукты, о том, как изменился город за последние годы, и о том, как ей будет не хватать «культурной столицы».
— Но что поделать, — вздохнула она, когда они подъехали к дому в спальном районе Воронежа. — В моём возрасте нужно быть ближе к родным. К тому же, я смогу помочь с Кириллом. Мальчику нужно правильное воспитание.
Виктор промолчал, доставая ключи от подъезда. Он понимал, что каждое слово матери — это маленькая мина, которая рано или поздно взорвётся.
Квартира встретила их тишиной. Ирина, уходя на работу, прибралась — всё было чисто, аккуратно, на обеденном столе стояла ваза с фруктами.
— Ну что ж, — Валентина Сергеевна окинула критическим взглядом прихожую. — Неплохо, но тесновато. В моей петербургской квартире потолки были выше.
— Мама, ты ведь знала, куда едешь, — мягко заметил Виктор. — Мы много раз показывали тебе квартиру по видеосвязи.
— Одно дело видео, другое — реальность, — отрезала Валентина Сергеевна. — Но ничего, я привыкну. Где моя комната?
Виктор провёл мать в гостиную, где уже был разложен диван и постелено свежее бельё.
— Вот здесь ты будешь спать. Извини, что не отдельная комната, но…
— Не извиняйся, сынок, — Валентина Сергеевна улыбнулась, но её глаза остались холодными. — Я всё понимаю. Невестка не хочет уступать свои владения.
— Мама, — Виктор устало потёр лоб. — Давай не будем начинать с этого. Ирина очень старалась, чтобы тебе было удобно.
— Я вижу, — Валентина Сергеевна подошла к книжной полке и провела пальцем по корешкам книг. — Одни любовные романы. Ни одной классики. Чему она может научить моего внука?
— Мама, пожалуйста.
— Хорошо-хорошо, — она подняла руки, словно сдаваясь. — Я буду паинькой. По крайней мере, сегодня. А теперь покажи мне кухню. Я хочу приготовить что-нибудь особенное к приходу Кирилла.
Когда Ирина вернулась с работы, в квартире витал запах выпечки. Она сразу поняла, что Валентина Сергеевна уже здесь и, видимо, взяла бразды правления в свои руки. Глубоко вздохнув и мысленно подготовившись к неизбежному, Ирина открыла дверь.
В коридоре её встретил радостный Кирилл, который бросился обниматься.
— Мама! Бабушка приехала! И она испекла пирог с яблоками!
— Вот как? — Ирина улыбнулась сыну, снимая куртку. — Это замечательно, солнышко.
Из кухни вышла Валентина Сергеевна — безупречно одетая, словно она не провела несколько часов у плиты, а собиралась на званый ужин.
— А, невестушка пришла, — она улыбнулась тонкими губами. — Добрый вечер, Ирина. Как прошёл день?
— Здравствуйте, Валентина Сергеевна, — Ирина старалась говорить ровно. — День был сложный. Много пациентов.
— Ну конечно, работа превыше всего, — Валентина Сергеевна кивнула. — Я вот тоже работала всю жизнь, но всегда находила время для семьи.
Ирина проглотила готовый сорваться ответ и лишь кивнула.
— Где Виктор?
— Сынок в душе, — ответила Валентина Сергеевна. — Он встретил меня на вокзале, помог с вещами, а потом мы вместе забрали Кирилла из садика. Правда, мой хороший?
Она погладила внука по голове, и тот радостно кивнул.
— Бабушка подарила мне конструктор! Настоящий! Большой!
— Это замечательно, — Ирина улыбнулась сыну. — Ты поблагодарил бабушку?
— Да! И мы уже начали собирать космический корабль!
— Я подумала, что мальчику нужны развивающие игрушки, а не эти… — Валентина Сергеевна бросила взгляд на полку с игрушками Кирилла, — пластиковые монстры.
— Кирилл любит и тех, и других, — спокойно ответила Ирина. — У него разносторонние интересы.
— Как скажешь, дорогая, — Валентина Сергеевна повернулась к внуку. — Кирюша, иди помой руки, мы скоро будем ужинать.
Когда мальчик убежал в ванную, Валентина Сергеевна повернулась к Ирине.
— Я приготовила ужин. Надеюсь, ты не против. В холодильнике был полный хаос, пришлось немного навести порядок.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжимается. Она только вчера разложила продукты по своей системе, чтобы было удобнее готовить завтраки и обеды на неделю.
— Спасибо за заботу, Валентина Сергеевна, но в следующий раз, пожалуйста, спросите меня, прежде чем менять что-то в доме.
— В доме? — Валентина Сергеевна приподняла бровь. — Насколько я знаю, эта квартира оформлена на Виктора. Технически, это его дом.
— Мама, — в коридоре появился Виктор с мокрыми после душа волосами. — Пожалуйста.
— Что «пожалуйста»? — Валентина Сергеевна пожала плечами. — Я просто констатирую факт. Но не будем об этом. Я накрыла на стол, давайте ужинать.
Ужин проходил в напряжённой тишине, нарушаемой только болтовнёй Кирилла, который рассказывал бабушке о своих друзьях в детском саду и о том, как он научился писать своё имя. Валентина Сергеевна слушала внука с искренним интересом, периодически бросая на Ирину взгляды, словно оценивая, насколько хорошо та воспитывает ребёнка.
После ужина, когда Кирилл уже был уложен спать, а Виктор ушёл в магазин за продуктами по списку матери, Ирина и Валентина Сергеевна остались наедине на кухне.
— Я вижу, ты недовольна моим приездом, — без предисловий начала Валентина Сергеевна, протирая столешницу. — Не трудись отрицать, это написано на твоём лице.
Ирина глубоко вздохнула.
— Дело не в вашем приезде, Валентина Сергеевна. Дело в том, как это было сделано. Без обсуждения, без предупреждения. Виктор поставил меня перед фактом.
— Мой сын слишком мягок с тобой, — Валентина Сергеевна покачала головой. — Он боялся твоей реакции, и, как вижу, не зря.
— Я его жена, мать его ребёнка. Мы должны принимать такие решения вместе.
— А я его мать, — парировала Валентина Сергеевна. — И я одна вырастила его, одна дала ему образование, одна…
— Я знаю вашу историю, — перебила её Ирина. — Виктор рассказывал. И я уважаю вас за то, что вы сделали для него. Но это не даёт вам права вмешиваться в нашу жизнь.
— Вмешиваться? — Валентина Сергеевна рассмеялась. — Девочка моя, я просто хочу помочь. Посмотри на себя — уставшая, измотанная работой. Кирилл целыми днями в саду. Виктор разрывается между офисом и домом. Вам нужна помощь, хотите вы это признать или нет.
— Мы справлялись, — твёрдо сказала Ирина. — И будем справляться дальше.
— Ну конечно, — Валентина Сергеевна махнула рукой. — Поэтому у ребёнка нет режима, поэтому в холодильнике полуфабрикаты, а в комнате сына — игрушки, которые не соответствуют его возрасту.
Ирина почувствовала, как закипает.
— У Кирилла есть режим. Он ложится в девять и встаёт в семь. Он ходит на развивающие занятия три раза в неделю. У него есть друзья, интересы, и, да, у него есть игрушки, которые он сам выбирает. И я не вижу в этом проблемы.
— Конечно, не видишь, — Валентина Сергеевна поджала губы. — Ты же выросла в другой среде. У вас были другие… ценности.
Это был удар ниже пояса. Валентина Сергеевна прекрасно знала, что Ирина выросла в детском доме и была особенно чувствительна к намёкам на своё прошлое.
— Мои ценности — это любовь и уважение, — тихо сказала Ирина. — И я надеюсь, что вы будете уважать меня в моём доме.
— В доме моего сына, — поправила её Валентина Сергеевна. — И не волнуйся, дорогая. Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Я здесь, чтобы помочь вам стать настоящей семьёй.
С этими словами она вышла из кухни, оставив Ирину в одиночестве.
Прошла неделя с приезда Валентины Сергеевны, и напряжение в квартире можно было резать ножом. Каждый день начинался и заканчивался маленькими стычками — из-за расписания Кирилла, из-за меню на ужин, из-за расположения вещей в шкафах.
Валентина Сергеевна, казалось, поставила своей целью «навести порядок» в жизни сына и его семьи. Она перестирала все шторы, перемыла всю посуду, включая ту, что стояла в дальних шкафах, перепланировала расстановку мебели в детской комнате и составила новое расписание для Кирилла, включающее ежедневные занятия по чтению и математике.
Ирина пыталась не реагировать на эти изменения, но с каждым днём это становилось всё сложнее. Виктор же занял позицию невмешательства, стараясь не принимать ничью сторону и проводя всё больше времени на работе.
В пятницу вечером, когда Ирина вернулась после суточной смены в больнице, она обнаружила, что в её отсутствие Валентина Сергеевна полностью перебрала гардероб Кирилла и выбросила половину его вещей, считая их «неподходящими для мальчика его возраста».
— Что вы сделали? — Ирина смотрела на пустые полки в шкафу сына. — Где его любимая футболка с динозаврами? И синий свитер с ракетой?
— Я отнесла их в благотворительный фонд, — спокойно ответила Валентина Сергеевна, складывая на полки новую одежду — строгие рубашки и брюки, которые больше подошли бы для школьника, чем для пятилетнего ребёнка. — Эти вещи были слишком детскими и некачественными. Я купила ему нормальную одежду.
— Без моего разрешения? — Ирина чувствовала, как дрожат руки. — Вы не имели права!
— Я бабушка, — Валентина Сергеевна даже не повернулась к ней. — И я вижу, что лучше для ребёнка.
— Нет, не видите, — Ирина подошла ближе. — Вы видите только то, что хотите видеть. Кирилл любил те вещи. Он сам выбирал их. А теперь вы их просто выбросили, даже не спросив меня.
— Не драматизируй, — Валентина Сергеевна поморщилась. — Я не выбросила, а отдала нуждающимся. К тому же, эти яркие футболки с мультяшками — признак дурного вкуса. Мальчик должен выглядеть аккуратно.
Ирина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Где Кирилл?
— В гостиной, смотрит мультфильм, — Валентина Сергеевна скривилась. — Хотя я предлагала ему почитать книгу. Но он настоял на своём, весь в мать.
Эта фраза стала последней каплей. Ирина резко развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. В гостиной Кирилл действительно смотрел мультфильм, но без обычного энтузиазма — он сидел тихо, будто боясь что-то сделать не так.
— Привет, солнышко, — Ирина присела рядом с сыном. — Как дела?
Кирилл пожал плечами, не отрывая взгляда от экрана.
— Нормально.
— Что-то случилось? — Ирина погладила его по голове.
Мальчик помолчал, а потом тихо сказал:
— Бабушка сказала, что я неправильно рисую. И что мои игрушки для малышей.
Ирина почувствовала, как внутри всё закипает, но постаралась сохранить спокойный тон.
— Бабушка просто не понимает, какой ты талантливый. Твои рисунки самые лучшие.
В этот момент в комнату вошла Валентина Сергеевна.
— Ирина, я хотела сказать, что приготовила ужин. И купила Кириллу новые книги, развивающие. Не эти твои сказки про драконов, а нормальную литературу.
Ирина медленно встала, чувствуя, как дрожат руки.
— Валентина Сергеевна, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
— Конечно, дорогая, — свекровь улыбнулась своей фальшивой улыбкой. — Только давай после ужина. Я приготовила твоё любимое блюдо — картофельную запеканку.
— Я не люблю картофельную запеканку, — тихо сказала Ирина. — Никогда не любила.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Валентина Сергеевна. — Виктор сказал, что ты её обожаешь.
— Виктор ошибся, — Ирина посмотрела на часы. — Кстати, где он?
— Задерживается на работе, — Валентина Сергеевна поджала губы. — Сказал, что будет поздно. Опять какой-то проект. Если бы ты не требовала столько денег на свои наряды, ему не пришлось бы так много работать.
Это было уже слишком. Ирина, которая большую часть зарплаты тратила на оплату детского сада и развивающие занятия для Кирилла, почувствовала, как терпение окончательно покидает её.
— Мои наряды? — она горько усмехнулась. — Я не покупала себе новую одежду уже больше года. Всё уходит на семью, на Кирилла. А теперь ещё и на вас.
— Что ты имеешь в виду? — Валентина Сергеевна вскинула подбородок.
— То, что вы живёте в нашем доме, едите нашу еду, тратите наши деньги, — Ирина говорила тихо, чтобы не слышал Кирилл, но твёрдо. — И при этом имеете наглость критиковать меня, моего сына, наш образ жизни.
— Я просто хочу помочь, — Валентина Сергеевна сделала оскорблённое лицо. — Ты явно не справляешься с воспитанием мальчика. Посмотри на него — он даже не умеет правильно держать карандаш!
— Ему пять лет!
— В пять лет Виктор уже читал и писал. Потому что я занималась с ним, а не пропадала сутками на работе.
Ирина сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Вы не представляете, что значит быть матерью-одиночкой, когда муж постоянно на работе. Я делаю всё, что могу.
— И этого недостаточно, — отрезала Валентина Сергеевна. — Ты плохая мать, Ирина. И плохая жена. Виктор заслуживает лучшего.
В этот момент входная дверь открылась, и в квартиру вошёл Виктор. Он сразу почувствовал напряжение и остановился на пороге гостиной.
— Что здесь происходит?
— Твоя жена устроила скандал, — Валентина Сергеевна театрально приложила руку к сердцу. — Я всего лишь хотела помочь с воспитанием Кирилла, а она…
— Она выбросила вещи твоего сына, — перебила Ирина. — Она критикует его рисунки, его игрушки, его интересы. Она перестроила всю квартиру под себя. И теперь она говорит, что я плохая мать.
Виктор растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Мама, это правда?
— Я просто хотела как лучше, — Валентина Сергеевна внезапно заплакала. — Я старая женщина, одинокая, никому не нужная…
— Хватит! — Ирина повысила голос, чего почти никогда не делала. — Хватит этих манипуляций! Виктор, я больше не могу так. Или она, или я.
Виктор побледнел.
— Ира, ты не можешь так ставить вопрос. Это моя мать.
— А я твоя жена! — Ирина посмотрела ему прямо в глаза. — И ты обещал быть со мной и в горе, и в радости. Ты обещал поддерживать меня, защищать нашу семью.
— Я и защищаю, — Виктор развёл руками. — Мама — часть нашей семьи.
— Нет, Витя, — Ирина покачала головой. — Наша семья — это ты, я и Кирилл. А твоя мать — это твоя родственница, которая должна уважать наши границы.
— Какая наглость! — вскрикнула Валентина Сергеевна. — Я вырастила его, я дала ему всё! А ты? Что ты ему дала, кроме проблем?
— Мама, пожалуйста, — Виктор попытался успокоить мать. — Давайте все сядем и спокойно поговорим.
— Нечего тут говорить, — отрезала Валентина Сергеевна. — Либо эта женщина научится уважать меня, либо я уеду. И ты, Виктор, поедешь со мной. Я найду тебе нормальную жену, которая будет ценить тебя.
Ирина рассмеялась — горько, без радости.
— Вот оно что. Вы всё это спланировали, да? Приехать сюда, создать невыносимые условия, а потом забрать сына. Как будто ему не тридцать пять, а пятнадцать.
— Ирина, — Виктор сделал шаг к жене. — Никто никого не забирает. Мы просто должны научиться жить вместе.
— Нет, Витя, — Ирина покачала головой. — Я пыталась. Целую неделю я пыталась. Но это невозможно. Твоя мать не хочет жить с нами — она хочет управлять нами.
— Виктор, — вмешалась Валентина Сергеевна. — Неужели ты позволишь этой женщине так разговаривать с твоей матерью?
Виктор стоял между двумя женщинами, не зная, что сказать. В его глазах читалась растерянность, страх, отчаяние.
— Я… я не знаю, что делать, — честно признался он.
— Выбирай, — твёрдо сказала Ирина. — Либо мы с Кириллом, либо твоя мать. Я больше не могу так жить.
— Не заставляй его выбирать между матерью и женой! — возмутилась Валентина Сергеевна. — Это жестоко!
— А то, что вы делаете с нами, — не жестоко? — Ирина покачала головой. — Виктор, решай. Сейчас.
Виктор смотрел то на мать, то на жену, и в его глазах читалась настоящая паника. Он открыл рот, закрыл, снова открыл… и промолчал.
И это молчание было красноречивее любых слов.
— Понятно, — тихо сказала Ирина. — Ты уже всё решил.
Она прошла в спальню и достала из-под кровати чемодан — тот самый, с которым когда-то приехала в эту квартиру, полная надежд на счастливую семейную жизнь.
— Что ты делаешь? — Виктор последовал за ней. — Ира, подожди, давай поговорим…
— Мы уже поговорили, — Ирина методично складывала вещи. — Точнее, твоё молчание сказало всё за тебя.
— Ты не можешь просто так уйти! — в его голосе звучала паника. — А как же Кирилл?
— Кирилл поедет со мной, — твёрдо сказала Ирина. — К сестре, пока не найду жильё.
— Я не позволю тебе забрать сына! — Виктор схватил её за руку. — Это мой ребёнок!
— Да, и мой тоже, — Ирина спокойно высвободила руку. — И ты знаешь, что суд оставит его со мной. Особенно когда узнает, в каких условиях ты предлагаешь ему жить.
— Ты не сделаешь этого, — Виктор побледнел. — Ты любишь меня.
— Любила, — поправила его Ирина. — Но любовь не живёт там, где нет уважения. А ты не уважаешь меня, Витя. Не уважаешь наш брак, нашу семью, наши границы.
— Это всё из-за матери? — он покачал головой. — Ты правда уйдёшь из-за неё?
— Нет, — Ирина застегнула чемодан. — Я ухожу из-за тебя. Из-за твоей неспособности сделать выбор. Из-за твоей слабости.
В дверях спальни появилась Валентина Сергеевна.
— Что здесь происходит? — она переводила взгляд с сына на невестку. — Виктор, почему ты позволяешь ей уйти?
— Мама, пожалуйста, не сейчас, — Виктор провёл рукой по лицу.
— Нет, сейчас! — Валентина Сергеевна вошла в комнату. — Ирина, ты не можешь просто так забрать моего внука. Я этого не позволю!
— Вы ничего не можете мне запретить, — спокойно ответила Ирина. — Вы мне не мать, не начальница, не судья. Вы просто женщина, которая разрушила мою семью своим эгоизмом.
— Как ты смеешь! — Валентина Сергеевна побагровела. — Виктор, скажи ей!
Но Виктор молчал, глядя в пол. В этот момент в комнату заглянул Кирилл — маленький, испуганный, с влажными от слёз глазами.
— Мама? Папа? Что происходит?
Ирина подошла к сыну и присела перед ним.
— Солнышко, мы с тобой поедем к тёте Свете. Помнишь её? У неё есть кошка и много игрушек.
— А папа? — Кирилл посмотрел на отца. — Папа поедет с нами?
Ирина обернулась на Виктора, давая ему последний шанс. Но тот лишь беспомощно развёл руками.
— Нет, малыш, — тихо сказала Ирина. — Папа останется здесь, с бабушкой. Но ты будешь с ним видеться, обещаю.
— Я не хочу уезжать, — Кирилл обнял мать. — Мне здесь нравится.
— Мне тоже нравилось, — шепнула Ирина, целуя сына в макушку. — Но иногда приходится уходить, чтобы стать счастливее.
Она выпрямилась и посмотрела на Виктора.
— Собери вещи Кирилла. Только самое необходимое. Остальное я заберу потом.
Виктор кивнул, словно в трансе, и пошёл в детскую.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипела Валентина Сергеевна. — Мой сын найдёт женщину получше тебя.
— Возможно, — Ирина улыбнулась — впервые за весь вечер искренне. — Но я уже нашла мужчину получше вашего сына. Его зовут самоуважение.
Через полчаса Ирина и Кирилл стояли у двери. Виктор держал сына за руку, не желая отпускать.
— Ира, давай ещё раз всё обсудим, — он говорил тихо, почти умоляюще. — Может, найдём компромисс? Мама может снять квартиру рядом…
— Поздно, Витя, — Ирина покачала головой. — Ты уже сделал свой выбор. Живи с ним.
Она взяла Кирилла за руку и вышла из квартиры, не оборачиваясь. Виктор стоял в дверях, не в силах пошевелиться. За его спиной маячила фигура матери — победоносная, торжествующая.
— Не волнуйся, сынок, — Валентина Сергеевна положила руку ему на плечо. — Она вернётся. Куда ей деваться с ребёнком?
Но Виктор знал — не вернётся. Он видел это в глазах Ирины, в её спокойствии, в её решимости. Она ушла не в порыве гнева, не для того, чтобы напугать его. Она ушла навсегда.
И где-то глубоко внутри он понимал, что заслужил это.
Прошло три месяца. Ирина сидела в маленькой, но уютной кухне съёмной квартиры и пила чай, глядя в окно на весенний двор. Кирилл уже спал — день был насыщенным, они ходили в парк, потом в кино, потом долго играли дома в новую настольную игру.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Виктора. Он писал каждый день, спрашивал о сыне, о её делах, извинялся, просил вернуться. Ирина отвечала коротко, по делу, только о Кирилле. О возвращении не могло быть и речи.
«Мама улетела обратно в Петербург», — гласило новое сообщение. «Сказала, что в Воронеже слишком скучно. Квартира теперь свободна. Может, вы с Кириллом…»
Ирина не дочитала. Она выключила телефон и подошла к окну. На улице уже стемнело, но в свете фонарей было видно, как распускаются первые листья на деревьях. Новая жизнь. Новое начало.
Ей было трудно — финансово, эмоционально, физически. Но впервые за долгое время она чувствовала себя свободной. Никто не критиковал её решения, не переставлял вещи в шкафах, не говорил, как воспитывать сына.
Кирилл скучал по отцу, конечно. Они виделись по выходным, Виктор забирал его на целый день. Сначала мальчик плакал, не хотел возвращаться, но постепенно привык к новому распорядку.
Ирина вздохнула и вернулась к столу. Перед ней лежали документы — заявление о разводе. Завтра она отнесёт их в суд. Решение далось ей нелегко, но оно было правильным. Нельзя строить семью там, где нет фундамента доверия и уважения.
Виктор будет просить ещё один шанс. Будет обещать, что всё изменилось, что он понял свои ошибки. Может быть, так и есть. Но некоторые мосты нельзя восстановить, как бы ни хотелось.
Она поставила чашку в раковину и пошла проверить Кирилла. Мальчик спал, обнимая плюшевого динозавра — подарок отца на прошлой неделе. Ирина поправила одеяло и тихо вышла из комнаты.
Жизнь продолжается. И она сделает всё, чтобы эта новая глава была счастливее предыдущей. Для себя. Для сына. Для их будущего, в котором нет места манипуляциям и токсичным отношениям.
На столе снова завибрировал телефон — наверняка Виктор прислал ещё одно сообщение. Но Ирина не стала проверять. Вместо этого она открыла ноутбук и вернулась к своему онлайн-курсу — она решила получить вторую специальность, чтобы больше зарабатывать и меньше времени проводить в больнице.
Новая жизнь. Новые возможности. И никаких компромиссов, когда дело касается самоуважения.
