Лариса, устало прислонившись к столешнице, попыталась собрать детские бутылочки.
Две крохи, полуторагодовалые двойняшки Анечка и Машенька, наконец-то заснули после капризного вечера.
В тишине отчетливо слышалось шипение кастрюли на плите из кухни и тяжелое дыхание Дарьи Тимофеевны.
Свекровь сидела на стуле, как каменное изваяние, уставившись в стол, покрытый старой скатертью.
Ее лицо, обычно строгое, сейчас было искажено глубокой, почти яростной обидой.
— Я всю ночь не спала. Думала и перебирала в уме всех наших родственников, каких только помню, до седьмого колена, — произнесла Дарья Тимофеевна, не глядя на Ларису.
Молодая мать вздрогнула. Она узнала этот тон, который не предвещал ничего хорошего.
Лариса медленно повернулась, сжимая в руке детскую пластмассовую бутылочку.
— Дарья Тимофеевна, что случилось? Вы о чем?
Пожилая женщина вскинула кверху голову. Ее глаза, холодные и пронзительные, впились в невестку.
— Случилось? А то случилось, что ты, Лариса, нарушила весь ход! Веками в нашем роду рождались только мальчишки! Сыновья, внуки, правнуки! Сплошная мужская сила! А ты? — она с силой ткнула костлявым пальцем в сторону детской. — Двух девок принесла!
Ее слова прозвучали как пощечина. Лариса резко побледнела. «Девок» — прозвучало с особым презрением.
— Это ваши внучки, Дарья Тимофеевна. Анечка и Машенька. Ваши кровинки! — шепотом произнесла Лариса.
Дарья Тимофеевна резко вскочила с места. Ее стул с грохотом отъехал назад:
— Мои?! Мои кровинки?! Да ты что! Весь род – мальчики! И мой Егор – единственный сын, продолжатель! А тут вдруг – две девчонки!
Женщина приблизилась к Ларисе, ее дыхание стало очень частым и прерывистым:
— Значит, они не Егора?! Не сына моего! Ты ему изменяла? Чужое семя подкинула в наш род?
Ларису будто окатили ледяной водой. От нелепости и жестокости обвинения у нее перехватило дыхание.
Глаза женщины широко распахнулись от ужаса и нарастающей внутри ярости.
— Что?! Как вы смеете?! Это дети Егора! Наши дети! Ваши внучки! Какое «чужое семя»? Вы с ума сошли?! — возмутилась Лариса, дрожа от гнева.
— Не ври! Род не обманешь! У нас все мальчики! А девки – это не от нашей крови! Ты опозорила нас! Опозорила Егора! — Дарья Тимофеевна закричала, тряся кулаками в воздухе.
Дверь из кухни резко распахнулась. На пороге стоял Егор. Его лицо было темным от гнева. Он слышал крики и последние слова матери.
— Мама, замолчи, пожалуйста, сию же секунду! — потребовал тихо Егор.
Дарья Тимофеевна обернулась к сыну, ее гнев мгновенно сменился жалобной мольбой.
— Егорушка, сынок! Ты же сам все знаешь! Вспомни деда, прадеда, дядек! Все мальчики! А она… — мать яростно указала на Ларису, — она подсунула тебе чужих девчонок! Это не твои дети!
Егор шагнул вперед, прошел мимо матери и встал рядом с Ларисой. Он обнял жену за плечи, почувствовав, как она задрожала.
Его твердый и холодный взгляд был устремлен в сторону Дарьи Тимофеевны.
— Это мои дети, мама! Мои дочери. Мои кровиночки. Ты не имеешь права так говорить!
— Но род! Род прервется! — с отчаянием проговорила женщина.
— Род не прервется! Это мои дочки, и они продолжат род, если захотят! А твои сказки про «только мальчиков» – это глупость! Ты что, в школе не училась? Гены, мама, гены! Это от мужчины зависит! У меня были Х-хромосомы! Вот и девочки! Это я «виноват», если тебе так нужно кого-то в этом винить, а не Лариса!
Он выдержал паузу. В кухне повисла гнетущая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Дарьи Тимофеевны.
Она посмотрела на сына, словно не узнавала его. Ее миф о нерушимой мужской силе рода рушился на глазах.
— Ты сейчас же извинишься перед Ларисой и больше никогда, слышишь, никогда, не смеешь говорить о моих детях такое. Иначе… ты их больше не увидишь, и меня – тоже, выбирай, — спокойно проговорил Егор.
Дарья Тимофеевна стояла, ссутулившись. Ее властность испарилась, осталась лишь растерянность и горечь осознания.
Она посмотрела на сына, потом — на невестку, в глазах которой стояли боль и вызов.
— Я… я… – чуть слышно проговорила она.
Ее голос сорвался. Она резко развернулась и, не сказав больше ни слова, тяжело зашаркала в сторону прихожей.
Спустя пару секунд стукнула входная дверь, что означало, что Дарья Тимофеевна ушла.
— Прости… Я не знал, что она вообще способна на такое… на такое безумие…
— Она… она не любит Аню и Машу, потому что они девочки? Она, видимо, никогда их не любила по-настоящему… Просто полтора года терпела и молчала, а вот сегодня ее прорвало… Надо же такое сказать…
— Я думаю, что она еще будет раскаиваться в своих словах, — заверил женщину Егор.
— Мне не нужны ее раскаяния, — покачала головой Лариса. — Она и так уже все сделала.
Однако мужчина сильно ошибся — Дарья Тимофеевна разнесла по всей родне новость о том, что невестка нагуляла внучек.
Тут же ему посыпались звонки с бесцеремонными вопросами — правдивы ли ее слова?
— Это полная чушь, — отвечал мужчина. — Маме солнце напекло голову, и она выдумала ерунду…
— Ну не знаю, — возразила в ответ тетка по линии отца. — Все-таки у нас и правда рождались только мальчики, а тут… Сынок, мы не желаем тебе зла… Сделай ты тесты ДНК, чтобы точно все проверить.
Егор оторопел. Слова тетки его задели за живое. Он покраснел и строго произнес:
— Тетя Валя, может, вам стоит за своим мужем приглядывать, а не в чужие койки лезть? Вдруг ваша дочь…
— Чего? — возмущенно взревела женщина. — Ты на что это намекаешь, а? Причем тут моя дочь?
— Ну у вас же сын и дочь, — с ехидной насмешкой проговорил Егор. — Но вы же только что сами сказали, что в роду у нас одни мальчики. Откуда взялась Майя? Точнее, от кого?
— Д-а-а-а, д-а-а-а-а… как ты только смеешь?! — стала заикаться от возмущения тетя Валя. — Вообще-то у нас смешано… ты вообще ничего не понимаешь, а говоришь!
— Да, а вы не думали, что у нас тоже вообще-то так? Кровь не только моя, но и моей жены. Зачем вы вместе с моей матерью распускаете сплетни? — тон Егора стал холодным.
Вместо ответа тетя Валя молчком бросила трубку и дальше распространила сплетни о том, что племянник в курсе того, что дочки ему не родные и даже нашел жене подходящего мужчину, от которого та родила.
Узнав о том, что «разносит» родня, супруги перестали общаться с родственниками Егора.
