Геннадий Воронцов стоял у окна своей просторной гостиной, держа в руке бокал дорогого виски. За окном — осенний вечер, дождь стучал по стеклу, как будто напоминая ему о том, что время идёт, а он всё ещё не сделал того, что должен. Ирина… Его жена. Наследница. Владелица трёх квартир, дачи под Звенигородом, акций в семейном бизнесе её покойного отца — текстильной фабрики «Астра». Всё это, по закону, должно было перейти к ней. А после — к нему. Но… *после* могло никогда не наступить.
Они были женаты восемь лет. Восемь лет лжи, лицемерия, скрытых упрёков и холодных ужинов. Ирина была умна,красива.Геннадий, когда-то просто бухгалтер в компании её отца, сумел втереться в доверие, очаровать, жениться.Он не любил её .Изменял, а она страдала.Она его прощала,раз за разом.Ни хотела что бы узнал ее отец. Но теперь, когда старик умер, а Ирина взяла бразды правления в свои руки, он почувствовал себя… лишним.Теперь ей не зачем скрывать. Она планировала развод. Говорила об этом всё чаще. И каждый раз — с холодной улыбкой.
— Ты получишь свою долю, Гена. Не волнуйся. Но жить с тобой я больше не могу.
Он улыбался в ответ. Кивал. Но внутри всё кипело. *Его* долю? Она не понимала, что всё это — *его* по праву. Он заслужил. Он терпел. Он *ждал*. И теперь, когда наследство вот-вот должно было перейти к ней официально — через две недели, после завершения всех юридических процедур — он не мог рисковать.
Развод — это не просто потеря сытой жизни. Это потеря миллиона долларов. Минимум.
—
**Часть первая: Киллер по объявлению**
Геннадий не был глуп. Он не стал искать киллера на улице или через криминальные связи — слишком рискованно. Он искал в интернете. На тёмных форумах, где обитают те, кто готов «решить вопрос» за деньги. Он создал анонимный аккаунт, написал кратко: *«Нужен человек для устранения препятствия. Оплата — 500 тысяч долларов. Предоплата — 100 тысяч. Детали — в личку».*
Ответ пришёл через три часа.
> **User_X:** Где и когда. Кто. Какие условия.
Геннадий ответил:
> Женщина. 38 лет. Живёт в Москве, на Рублёвке. Дом с охраной, но в пятницу она едет одна на дачу. Машина — раритет.Номер А777АА.Она любила старые машины.Это её страсть.Все должно выглядеть как несчастный случай. Автокатастрофа. Платёж — на криптокошелёк. Предоплата — сейчас. Остальное — после подтверждения.
Подтверждение смерти — фото трупа
> **User_X:** Фото жертвы. Без фото — не работаю.
Геннадий прислал фото Ирины — сделанное год назад, на дне рождения её подруги. Она улыбалась. Теперь улыбка вызывала только раздражение.
> **User_X:** Ок. Кошелёк пришлю. Жди инструкции.
Через два дня Геннадий перевёл 100 тысяч долларов в биткоинах. User_X прислал адрес электронной почты и сказал: *«Жди фото. Через 72 часа».*
Геннадий не спал три ночи. Он ходил по дому, как тигр в клетке. Пил. Смотрел на часы. Ждал.
—
**Часть вторая: Фото с мёртвой**
В понедельник утром, в 8:17, на его почту пришло письмо. Тема: **«Работа выполнена»**.
Он открыл. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
В письме — одно фото.
Ирина. Лежит на земле. Лицо в крови. Глаза закрыты. Рядом — обломки машины. Всё выглядело реалистично. Слишком реалистично. Геннадий увеличил изображение. Да, это она. Та самая кофта, которую она надела в пятницу. Те же серьги. Тот же шрам на лбу — от падения в детстве.
Он сел. Руки дрожали. Он сделал это. Он *реально* это сделал.
Он написал User_X:
> Подтверждаю. Перевожу остаток.
> **User_X:** Жди 24 часа. Потом — последнее фото. Для гарантии.
Геннадий не понял. Зачем ещё одно фото? Но решил не спорить. Он не хотел рисковать.
Он позвонил своему адвокату:
— Слушай, Игорь… Ирина… попала в аварию. Вчера. На даче. Погибла.
— Что?! Гена, ты в порядке?
— Нет. Я… я в шоке. Но нужно срочно заняться наследством. Ты же знаешь, какие бумаги она подписывала? Всё должно было перейти ко мне.
— Гена… это… это ужасно. Я приеду. Сейчас.
Геннадий положил трубку. Он чувствовал странное облегчение. И… вину? Нет. Вины не было. Была только пустота. И холодная радость.
Он открыл шкаф, достал бутылку коньяка — тот самый, который они купили в Париже в первый год свадьбы. Налил себе полный бокал. Поднял его в воздух.
— За тебя, Ирочка. Ты была… достойной противницей.
И выпил.
—
**Часть третья: Живая тень**
На следующий день, в 11 утра, раздался звонок в дверь.
Геннадий, ещё не проспавшийся, в халате, открыл.
На пороге стояла Ирина.
Живая. Целая. Без единой царапины.
Он замер. Бокал выпал из руки, разбился о мраморный пол.
— Привет, дорогой, — сказала она спокойно. — Ты, кажется, не рад меня видеть?
Он отступил на шаг. Губы дрожали.
— Ты… ты… как?
— Как что? — Она вошла, закрыла дверь. — Я же сказала, что поеду на дачу. Вернулась вчера вечером. Машина сломалась — пришлось вызывать эвакуатор. Телефон сел. Решила не беспокоить тебя. Ты ведь и так нервничаешь перед важными сделками.
Она прошла в гостиную, села на диван, как будто ничего не произошло.
— А ты? Почему такой бледный? Тебя тошнит? Ты пил?
Геннадий сел напротив. Он не мог говорить. Мысли путались. Фото… User_X… авария… труп… кровь…
— Гена, ты меня пугаешь, — сказала Ирина. — Что случилось?
Он вдруг вскочил.
— Ты… ты мертва! Я видел! Фото! Ты лежала… вся в крови…
Она подняла бровь.
— Фото? Какое фото?
Он схватил ноутбук, открыл почту, показал ей письмо. Фото.
Ирина посмотрела. Потом медленно подняла глаза на мужа.
— Геннадий… ты нанял киллера?
Он не ответил. Он просто смотрел на неё, как на призрак.
Она встала, подошла к окну.
— Интересно… А ты знал, что User_X — это оперативник уголовного розыска? Что это всё — операция? Что *я* в курсе?
Геннадий почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Что… что ты…?
— Месяц назад я нашла у тебя в телефоне переписку с адвокатом. Про развод. Про то, что ты планируешь оспорить наследство. Я решила проверить… насколько ты готов зайти далеко. Обратилась в полицию. Они… помогли.
Она повернулась к нему.
— Грим. Специалист по спецэффектам. Фото — постановочное. Машина — старый хлам,которая кстати очень была похожа на мою. мы разбили на полигоне. User_X — капитан полиции Семёнов. Он сейчас записывает наш разговор. И, кстати, — она достала из сумочки диктофон, — ты только что во всём признался.
Геннадий упал на колени.
— Ирина… я… я не хотел… я просто… я испугался…
— Ты хотел меня убить, Гена. За деньги. За квартиры. За фабрику. За машину. За всё, что я получила от отца. Ты не любил меня. Ты любил только то, что я *имела*.
Она подошла к двери, открыла её.
— Полиция ждёт внизу. Они уже обыскивают твой кабинет. Найдут распечатки переписки. Кошельки. Всё.
— Ирина… пожалуйста… я всё отдам… я уйду… я…
— Нет, Гена. Ты не уйдёшь. Ты сядешь. Минимум на 15 лет. А всё, что ты хотел получить — достанется мне. И я подам на развод. Уже завтра.
Она вышла. Закрыла дверь.
Геннадий остался один. В тишине. С битым бокалом. С фото «мёртвой» жены на экране. С разбитой жизнью.
Через пять минут в дверь постучали. Громко. Официально.
— Полиция! Открывайте!
**Эпилог: Месть в женском роде**
Через полгода Геннадий Воронцов был приговорён к 18 годам лишения свободы строгого режима. Покушение на убийство. Суд учёл, что заказ был оплачен, намерения были реальными, а жертва — его законная супруга. Смягчающих обстоятельств не нашли.
Ирина Воронцова (в девичестве Петрова) подала на развод сразу после приговора. Получила всё наследство. Продала фабрику — за хорошие деньги. Две квартиры сдала в аренду. Одну оставила себе. Дачу отремонтировала. Живёт одна. Иногда приезжает её сестра с детьми. Иногда — подруги. Иногда — никто.
Она не вышла замуж снова. Говорит, что достаточно одного предателя на всю жизнь.
Каждый год, в день «аварии», она ездит на тот самый полигон, где снимали фото. Привозит цветы. Не Ирине — себе. Той, что поверила в любовь. Той, что была наивной. Той, что умерла в тот день — и родилась заново.
А Геннадий? Он пишет ей письма. Просит прощения. Говорит, что изменился. Что понял. Что любит.
Она не отвечает. Но иногда, когда ей особенно грустно, она достаёт то самое фото — «с мёртвой» — и смотрит на него. Улыбается. И кладёт обратно в сейф.
Напоминание.
О том, что месть — не всегда яд или пуля.
Иногда — это просто живая женщина, стоящая на пороге.
И тишина после её шагов.
