— Нотариус сказал, что бабушка оставила всё мне, но документы почему-то у вас! — Марина стояла в дверях квартиры свекрови, едва сдерживая дрожь в голосе.
Галина Петровна медленно подняла глаза от вязания, её губы растянулись в холодной улыбке.
— Какие документы, деточка? Не понимаю, о чём ты.
— О завещании моей бабушки! — Марина сжала кулаки. — Той самой квартире в центре, которую вы почему-то сдаёте уже три месяца!
Позади Марины появился Костя, её муж. Он выглядел растерянным, переводя взгляд с матери на жену.
— Марин, может, ты что-то путаешь? Давай спокойно разберёмся.
— В чём разбираться? — Марина повернулась к мужу. — Мне только что позвонила соседка бабушки! Сказала, что видела, как твоя мать выносит вещи из квартиры и приводит туда каких-то людей! Квартиры, которая по завещанию принадлежит мне!
Галина Петровна отложила вязание и величественно поднялась с кресла. В свои шестьдесят два она выглядела моложе — подтянутая фигура, аккуратная причёска, дорогая одежда. Всё в ней дышало уверенностью человека, привыкшего контролировать ситуацию.
— Дорогая моя невестка, — начала она, делая ударение на слове «невестка», — твоя бабушка была очень пожилым человеком. В последние месяцы она не всегда понимала, что делает.
— Что вы хотите сказать? — Марина почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Я хочу сказать, что последнее завещание, которое она составила, было написано в мою пользу, — Галина Петровна подошла к секретеру и достала папку с документами. — Вот, можешь ознакомиться. Всё заверено нотариусом.
Марина выхватила бумаги и начала читать. Её руки дрожали. Действительно, в документе стояла подпись бабушки и печать нотариуса. Дата — за две недели до смерти.
— Это невозможно! — воскликнула она. — Бабушка лежала в больнице! Она не могла поехать к нотариусу!
— Нотариус приезжал к ней, — спокойно ответила свекровь. — Я организовала. Твоя бабушка очень просила меня об этом. Сказала, что хочет отблагодарить за заботу.
— За какую заботу? — Марина повысила голос. — Вы виделись с ней от силы три раза за всю жизнь!
— Неправда, — Галина Петровна покачала головой. — В последние месяцы я часто её навещала. Приносила продукты, лекарства. Ты же была занята работой.
Марина повернулась к Косте, ища поддержки.
— Ты знал об этом?
Костя отвёл взгляд.
— Мама упоминала, что навещает твою бабушку…
— Упоминала? — Марина не верила своим ушам. — И ты мне ничего не сказал?
— Я думал, ты знаешь, — пробормотал он.
Галина Петровна села обратно в кресло, довольная произведённым эффектом.
— Кроме того, дорогая, твоя бабушка была должна мне довольно крупную сумму. Я одалживала ей на лечение. Так что даже если бы не было нового завещания, квартира всё равно пошла бы в счёт долга.
— Какой долг? — Марина задохнулась от возмущения. — Бабушка никогда ни у кого не занимала! У неё была пенсия и сбережения!
— Которых не хватало на дорогие лекарства, — парировала свекровь. — У меня есть расписки.
Она достала ещё несколько бумаг. Марина узнала почерк бабушки, но что-то было не так. Буквы дрожали, строчки съезжали.
— Вы заставили её подписать это, когда она была под лекарствами!
— Осторожнее с обвинениями, девочка, — голос Галины Петровны стал ледяным. — Клевета наказуема по закону.
Марина посмотрела на мужа, который всё это время молчал.
— Костя, скажи хоть что-нибудь! Твоя мать отобрала у меня наследство!
— Марин, не надо так… — начал он неуверенно. — Может, бабушка действительно хотела…
— Что? — Марина не дала ему договорить. — Отдать квартиру чужому человеку? Той, которая называла меня «пустоцветом», потому что у нас три года нет детей?
Галина Петровна поморщилась.
— Я никогда такого не говорила.
— Говорили! На прошлый Новый год! При всех родственниках! — Марина чувствовала, как ярость поднимается внутри. — Сказали, что Костя зря женился на бесплодной!
— Ты преувеличиваешь, — свекровь махнула рукой. — Я просто выразила беспокойство о продолжении рода.
— Мам, хватит, — неожиданно вмешался Костя. — Ты действительно это говорила.
Галина Петровна бросила на сына недовольный взгляд.
— Константин, не вмешивайся в женские разговоры.
— Это не женский разговор! — воскликнула Марина. — Это разговор о воровстве! Вы украли у меня квартиру!
— Я ничего не крала, — свекровь встала и подошла к Марине вплотную. — Всё оформлено законно. И если ты попытаешься оспорить завещание, я представлю суду доказательства того, что ты не заботилась о бабушке. Соседи подтвердят, что ты редко её навещала.
— Я работаю! У меня две работы, чтобы мы с Костей могли снимать квартиру!
— Это твои проблемы, — пожала плечами Галина Петровна. — Кстати, о квартире. Может, вам пора съехать от нас? Мы с Виктором Павловичем устали от постоянных гостей.
Марина оглянулась. Они с Костей действительно последние полгода жили у его родителей — их съёмная квартира пострадала от потопа, и пока шёл ремонт, свекровь великодушно предложила пожить у них. Теперь Марина понимала, что это была часть плана.
— Вы всё спланировали, — прошептала она. — Специально предложили нам переехать, чтобы получить доступ к бабушке.
— Какие глупости, — Галина Петровна вернулась к своему креслу. — Просто жизнь сложилась так, что твоя бабушка оценила мою заботу больше, чем твою.
Марина повернулась к мужу.
— Костя, мы уезжаем отсюда. Прямо сейчас.
— Куда? — растерялся он. — У нас же нет денег на гостиницу.
— Поедем к моей подруге Тане. Она приютит на несколько дней.
— Марин, не горячись, — Костя попытался взять её за руку. — Давай обсудим всё спокойно.
— Что обсуждать? — Марина отстранилась. — Твоя мать обманом завладела квартирой моей бабушки! И ты, похоже, был в курсе!
— Я не был в курсе! — возразил Костя, но его голос звучал неубедительно.
— Врёшь! — Марина увидела, как он отводит взгляд. — Ты всё знал! Поэтому последние месяцы находил причины, чтобы я не ездила к бабушке! То работа срочная, то к твоим друзьям надо, то ещё что-то!
— Это не так! — Костя покраснел.
— Сынок, не оправдывайся перед ней, — вмешалась Галина Петровна. — Ты ничего плохого не сделал. Просто помог маме уладить финансовые вопросы.
— Финансовые вопросы? — Марина задохнулась. — Вы украли у меня единственное, что оставила бабушка!
— Не украла, а получила по закону, — поправила свекровь. — И вообще, не понимаю твоей истерики. Квартира остаётся в семье. Когда-нибудь Костя её унаследует.
— А я? — Марина смотрела на неё с недоумением. — Я что, не часть семьи?
— Ты невестка, — холодно ответила Галина Петровна. — Временный человек в нашей семье. Сегодня ты есть, завтра нет. А сын — это навсегда.
Эти слова стали последней каплей. Марина молча прошла в комнату, где они с Костей жили последние месяцы, и начала собирать вещи.
— Что ты делаешь? — Костя вошёл следом.
— Уезжаю. С тобой или без тебя — решай сам.
— Марин, ну что ты как маленькая? — он сел на кровать. — Мама погорячилась, не принимай близко к сердцу.
— Погорячилась? — Марина бросила в сумку последнюю вещь. — Она украла квартиру стоимостью в несколько миллионов, а ты говоришь «погорячилась»?
— Она не крала! Бабушка сама…
— Не смей! — Марина развернулась к нему. — Не смей говорить, что бабушка сама захотела отдать квартиру твоей матери! Бабушка её терпеть не могла! Называла змеёй подколодной!
— Марина, подожди! — Костя попытался удержать её. — Давай поговорим!
— О чём? О том, как ты предал меня? Как помогал матери обманывать умирающую старушку?
— Я не помогал! Я просто… просто не вмешивался.
— Это ещё хуже, — Марина накинула куртку. — Ты трус, Костя. Маменькин сынок, который не может защитить свою жену.
Она вышла из комнаты. В коридоре стояла Галина Петровна с победной улыбкой.
— Надеюсь, ты заберёшь все свои вещи. Не хочу находить потом твоё барахло по углам.
Марина остановилась напротив неё.
— Вы думаете, что победили? Что отобрали у меня всё?
— Я ничего не отбирала, — пожала плечами свекровь. — Просто поставила всё на свои места. Костя — мой сын, и всё, что у него есть, должно принадлежать нашей семье. А ты… ты чужая.
— Я его жена!
— Пока, — усмехнулась Галина Петровна. — Но это поправимо. Костя ещё молодой, найдёт себе нормальную женщину. Которая родит ему детей.
Марина почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но сдержалась.
— Знаете что? Оставайтесь со своим сыном и своей квартирой. Надеюсь, они принесут вам счастье.
Она направилась к выходу. Костя догнал её у двери.
— Марин, не уходи! Давай всё обсудим!
— Нечего обсуждать, — она посмотрела ему в глаза. — Ты сделал свой выбор. Остаёшься с мамочкой.
— Но я люблю тебя!
— Нет, — покачала головой Марина. — Ты любишь свой комфорт. А я для тебя всегда была на втором месте. После мамы, после её мнения, после её денег.
Она вышла из квартиры, оставив Костю стоять в дверях с растерянным видом.
На улице Марина достала телефон и набрала номер подруги.
— Тань, можно я к тебе на несколько дней? Да, поругалась… Нет, насовсем. Еду.
Таня жила на другом конце города в маленькой однушке. Она открыла дверь и, увидев заплаканное лицо подруги, молча обняла её.
— Рассказывай, что стряслось.
Марина выложила всю историю, не скрывая деталей. Таня слушала, изредка качая головой.
— Вот гадина! И Костька твой хорош! Маменькин сынок!
— Я не знаю, что теперь делать, — Марина вытерла слёзы. — Квартиры нет, мужа фактически тоже нет, денег только на пару недель хватит.
— Во-первых, успокойся, — Таня налила ей чаю. — Во-вторых, давай думать. У тебя есть какие-то документы от бабушки? Может, старое завещание или ещё что-то?
— Есть… — Марина задумалась. — У меня дома, в старой квартире, которую мы снимали. Там коробка с бабушкиными бумагами. Она мне отдала, когда в больницу ложилась. Сказала: «Береги, там все важные документы».
— Так надо забрать! — воскликнула Таня. — Может, там есть что-то, что поможет оспорить это липовое завещание!
— Ремонт же там идёт после потопа…
— И что? Твои вещи там остались? Значит, имеешь право забрать!
На следующий день Марина поехала в свою старую съёмную квартиру. Ремонт действительно шёл полным ходом, но хозяйка впустила её забрать вещи. Коробка с документами стояла в кладовке, нетронутая.
Дома у Тани они разложили все бумаги на столе. Среди старых квитанций, фотографий и писем Марина нашла конверт с надписью «Для Мариночки».
Внутри было письмо от бабушки и… видеозапись на флешке.
Марина вставила флешку в ноутбук. На экране появилась бабушка, сидящая в больничной палате. Она выглядела уставшей, но взгляд был ясным.
«Мариночка, если ты смотришь эту запись, значит, случилось то, чего я боялась. Твоя свекровь, Галина, приходила ко мне несколько раз. Заставляла подписать какие-то бумаги, угрожала, что если я не подпишу, то она сделает так, что ты останешься без копейки. Говорила, что Костя тебя бросит, если я не отдам квартиру. Я слабая, Мариночка, и лекарства эти… голова кружится от них. Может, я и подписала что-то. Но это не моя воля! Квартира должна достаться тебе! Я пишу это в здравом уме и твёрдой памяти. Сегодня 15 марта. Медсестра Валентина Ивановна поможет заверить эту запись».
На видео появилась медсестра, которая подтвердила, что больная находится в ясном сознании и делает заявление добровольно.
— Марин, это же доказательство! — воскликнула Таня. — С этим можно в суд!
— Нужен хороший адвокат, — Марина задумалась. — Но у меня нет денег…
— Есть один вариант, — Таня достала телефон. — Мой двоюродный брат — адвокат. Он берётся за такие дела с оплатой по результату. Если выиграет — получит процент, если нет — ты ничего не должна.
Адвокат, Андрей, оказался молодым, но опытным специалистом. Изучив документы и видеозапись, он уверенно заявил:
— Дело выигрышное. Принуждение к подписанию завещания, да ещё с такими доказательствами — суд признает его недействительным.
— А долговые расписки? — спросила Марина.
— Их тоже оспорим. Если ваша бабушка была под действием лекарств и не отдавала отчёта своим действиям, любые документы, подписанные в этот период, могут быть признаны недействительными.
Процесс занял три месяца. Галина Петровна наняла дорогих адвокатов, пыталась представить Марину корыстной родственницей, не заботившейся о бабушке. Но видеозапись и показания медсестры сыграли решающую роль.
Суд признал завещание недействительным, составленным под принуждением. Квартира перешла к Марине как к единственной наследнице.
Костя пытался встретиться с ней после суда, но Марина отказалась.
— Марин, давай поговорим! Я всё понял, я был неправ!
— Слишком поздно, Костя, — ответила она. — Ты показал своё истинное лицо. Когда надо было выбирать между мной и мамой, ты выбрал её.
— Но я люблю тебя!
— Нет, — покачала головой Марина. — Ты любишь идею меня. Удобной жены, которая не спорит с твоей матерью. Но я больше не буду такой.
Развод оформили быстро. Костя не сопротивлялся — видимо, Галина Петровна решила не тратить деньги на затягивание процесса.
Марина въехала в бабушкину квартиру. Первым делом она выбросила все вещи, которые принесла туда свекровь. Потом сделала ремонт — светлый, уютный, такой, о каком мечтала бабушка.
На стене в гостиной она повесила большой портрет бабушки. Та улыбалась с фотографии, и Марине казалось, что она одобряет всё происходящее.
Галина Петровна пыталась распускать слухи, что невестка «обобрала» их семью, но после проигранного суда её словам мало кто верил. Более того, история получила огласку, и многие осуждали свекровь за попытку отнять наследство.
Костя, по слухам, так и жил с родителями. Галина Петровна пыталась найти ему новую невесту, но история с квартирой отпугивала потенциальных кандидаток. Никто не хотел связываться с семьёй, где свекровь способна на такое.
А Марина? Марина начала новую жизнь. Устроилась на хорошую работу — теперь не надо было работать на двух местах, чтобы платить за съёмное жильё. Записалась на курсы психологии — всегда мечтала, но не было времени. Встретила интересного мужчину — коллегу с курсов, который ценил её независимость и силу характера.
Через год она получила письмо от Кости. Он писал, что жалеет о случившемся, что понял свои ошибки, что мать разрушила их семью. Просил прощения и намекал на возможность начать всё сначала.
Марина прочитала письмо и выбросила его в мусор. Прошлое должно оставаться в прошлом. У неё впереди была целая жизнь — своя, настоящая, без манипуляций и предательства.
Иногда она приходила на кладбище к бабушке, приносила её любимые белые розы.
— Спасибо, бабуль, — шептала она. — За всё. За квартиру, за видео, за урок. Я поняла главное — нельзя позволять другим решать за тебя. Нельзя молчать, когда тебя унижают. И нельзя оставаться с тем, кто не готов защитить тебя от всего мира. Даже от собственной матери.
Ветер шелестел листьями, и Марине казалось, что бабушка отвечает ей, одобряет, гордится.
Жизнь продолжалась. Новая, свободная, настоящая.
