Галина стояла у почтового ящика и листала документы. Обычная рутина — коммуналка, реклама, какие-то справки. Остановилась на конверте из Росреестра. Странно. Они ничего не оформляли.
Вскрыла. Прочитала. Перечитала. Мир перевернулся.
Муж высунулся из кухни с бутербродом в руках.
— Чего орёшь? Соседи услышат.
— А мне плевать! — Галя размахивала бумагой. — Объясни мне, что это такое!
Сергей побледнел. Бутерброд выпал из рук.
— Это… ну… — он замялся. — Слушай, Галь, это сложно объяснить.
— Сложно? — голос у неё сорвался. — Квартира теперь принадлежит твоей матери! Когда ты успел это провернуть?
— Не кричи так…
— Я буду кричать! Двадцать лет я в этой квартире живу! Обои клеила, полы меняла, кухню делала! А ты взял и переписал всё на маму!
Сергей попятился к стене.
— Галь, ну погоди… Это же моя мать. Она не выгонит нас.
— Твоя мать? — Галина чуть не задохнулась от возмущения. — А я кто? Чужая тётка с улицы?
— Не утрируй.
— Утрирую? Да ты с ума сошёл! Когда ты это сделал? Я же должна была подписывать!
Сергей молчал. Вертел в руках крошки от бутерброда.
— Серёж, я спрашиваю! Когда?
— В прошлом месяце, — прошептал он.
— Как в прошлом месяце? Я ничего не подписывала!
— Ну… там… оказывается, согласие супруга не всегда нужно.
Галина опустилась на стул. Ноги подкосились.
— Значит, я теперь бомж в собственной квартире?
— Не говори глупости. Мама добрая. Она понимает.
— Понимает что? — Галя вскочила. — Что ты меня кинул? Решил подстраховаться на случай развода?
Сергей дёрнулся.
— При чём тут развод?
— А ни при чём! — она засмеялась истерически. — Просто так решил маме подарочек сделать! Из доброты душевной!
— Галь, успокойся…
— Не смей мне указывать! — она ткнула пальцем ему в грудь. — Ты предатель! Змея подколодная!
— Это же временно…
— Временно? А что, мама потом обратно переоформит? На меня?
Сергей отвёл глаза.
— Ну… это… посмотрим.
Галина поняла всё. Муж её кинул. Окончательно и бесповоротно. Двадцать лет брака, ремонты, кредиты, бессонные ночи с больным ребёнком — всё насмарку. Он просто взял и вычеркнул её из жизни одним росчерком пера.
— Ты… ты же понимаешь, что я так не оставлю? — прошипела она.
— А что ты сделаешь? — Сергей немного осмелел. — Документы оформлены законно.
— Законно? — Галина схватила документ. — Сейчас я к юристу пойду! Посмотрим, насколько законно!
— Трать деньги, — Сергей пожал плечами. — Всё равно ничего не докажешь.
Галя выскочила из квартиры. Хлопнула дверью так, что штукатурка посыпалась.
— Дарственная, говорите? — юрист Андрей Михайлович покрутил документ в руках. — Да, оформлено правильно. Но вы говорите, квартиру приватизировали вместе?
— Да! В две тысячи четвертом! Я, муж и сын Костя!
— А где документы о приватизации?
— Дома лежат. Серёжа всегда документы прятал.
— Принесите завтра. Без них ничего не скажу.
Галина помчалась домой. Сергея не было. Рылась в шкафах, комодах, антресолях. Наконец нашла папку в его столе. Достала приватизационные документы и обомлела.
Квартира была оформлена на троих: Галина Петровна Морозова — одна третья доля, Сергей Иванович Морозов — одна третья, Константин Сергеевич Морозов — одна третья.
— Значит, не все потеряно, — пробормотала она.
— Костя, это мама.
— Привет, мам. Что случилось?
— Приезжай срочно. Твой отец творит беззакония.
— Опять пьёт?
— Хуже. Квартиру на бабушку переписал.
Костя помолчал.
— Как это?
— А вот так! Тайком сделал дарственную. Теперь я в собственном доме жить по милости должна!
— Мам, а моя доля?
— Вот именно! Твоя доля никуда не делась! Он мог только свою часть подарить!
— Ясно. Завтра приеду.
— Смотрите, — юрист разложил документы на столе. — По приватизации у каждого треть. Дарственную ваш муж составил на всю квартиру, но фактически мог передать только свою долю.
— То есть?
— То есть сейчас треть принадлежит вам, треть сыну, треть свекрови.
— А Серёжа знает об этом?
— Сомневаюсь. Иначе не стал бы так рисковать.
Костя наклонился к маме.
— Значит, мы можем его прижать?
— Можете, — кивнул юрист. — Дарственная была составлена неправильно. Муж не имел права распоряжаться чужими долями. Это нарушение.
— И что нам делать?
— Подавать в суд. Требовать отмены дарственной в части ваших долей.
— А он не узнает?
— Узнает, когда повестку получит.
Галина потёрла руки.
— Отлично. Пусть теперь поволнуется.
Домой они вернулись под вечер. Сергей сидел на кухне с мрачным видом.
— Ну что, насоветовались? — спросил он.
— Насоветовались, — спокойно ответила Галина. — Костя, поздоровайся с папой.
— Привет, — сын кивнул отцу. — Слышал, ты нас всех выселил.
— Никого я не выселял! — Сергей вскочил. — Квартира в семье остается!
— В какой семье? — Костя усмехнулся. — У бабушки теперь своя семья?
— Не умничай!
— А что умничать? Ты же нас с мамой на улицу выставил.
— Костя прав, — вмешалась Галина. — Мы теперь у твоей мамы квартиранты.
— Да перестаньте вы! — Сергей замахал руками. — Мама никого не выгонит!
— А если выгонит? — спросил Костя. — Что тогда?
— Не выгонит.
— Откуда такая уверенность?
Сергей промолчал. Галина села напротив.
— Серёж, а ты маме сказал, что подарил ей не всю квартиру?
Муж побледнел.
— О чём ты?
— О том, что моя доля и Костина остались при нас.
— Какая доля? — он попытался изобразить удивление.
— Серёж, не притворяйся. При приватизации мы втроём стали собственниками. Ты мог подарить только свою треть.
Сергей сглотнул.
— Это… это неточно…
— Очень точно, — сказал Костя. — Завтра идём в суд.
— В суд? — Сергей подскочил. — За что?
— За обман, — ответила Галина. — Ты указал в дарственной всю квартиру. А право имел только на треть.
— Но… но…
— Никаких но. Будешь объяснять судье.
Сергей метался по кухне как загнанный зверь.
— Галь, ну зачем суд? Давай по-семейному решим.
— По-семейному? — она фыркнула. — Это когда ты тайком документы оформлял, было по-семейному?
— Мам права, — Костя достал телефон. — Папа, ты вообще думал, что делаешь?
— Думал! Я о вас думал! О семье!
— О какой семье? — Галина встала. — Ты нас предал!
— Никого я не предавал!
— Тогда зачем скрывал? Почему не сказал, что собираешься маме квартиру дарить?
Сергей остановился. Вытер пот со лба.
— Я… я думал, ты не поймёшь.
— Не пойму что? Что меня кинуть хочешь?
— Галь, при чём тут кинуть? Мы же не разводимся!
— А если разведёмся?
— Не разведёмся!
— Откуда знаешь? Может, я уже решила!
Сергей побледнел ещё больше.
— Ты что, серьёзно?
— А как думаешь? После такого подарочка?
Костя убрал телефон.
— Пап, а бабушка знает, что получила не всю квартиру?
— При чём тут бабушка?
— При том. Она думает, что теперь полная хозяйка. А на самом деле только треть её.
— Это… временно…
— Что временно? — Галина наклонилась к мужу. — Что ты ей наврал?
— Ничего не наврал!
— Серёж, она же поверила, что всё получила! А когда правду узнает?
Сергей сел на стул. Голову в руки спрятал.
— Не узнает.
— Узнает! — Костя хлопнул ладонью по столу. — Когда мы в суд подадим, все документы всплывут!
— Зачем вам суд? Давайте сами разберёмся!
— Как разберёмся? — спросила Галина. — Ты же нас уже разобрал!
Утром Галина пошла к свекрови. Лидия Павловна открыла дверь в халате.
— Галочка? Что так рано?
— Лидия Павловна, нам поговорить надо.
— Проходи, чай поставлю.
Сели на кухне. Старушка суетилась с чашками.
— Серёжа рассказал про квартиру? — спросила Галина.
— Рассказал. Хороший сын у меня. Заботливый.
— А он объяснил, что подарил вам не всю квартиру?
Лидия Павловна остановилась.
— Как не всю?
— А так. Только свою треть. Моя доля и Костина при нас остались.
— Не понимаю…
Галина достала документы. Показала приватизационные бумаги.
— Смотрите. Мы втроём приватизировали. Значит, у каждого треть. Серёжа мог подарить только свою часть.
Свекровь взяла документы. Покрутила в руках.
— А Серёжа сказал, что вся квартира теперь моя.
— Он ошибся. Или соврал.
— Зачем ему врать?
Галина пожала плечами.
— Спросите у него.
Лидия Павловна отложила бумаги.
— И что теперь?
— Ничего особенного. Живём как жили. Только теперь у вас треть, у меня треть, у Кости треть.
— А если я не хочу эту треть?
— Почему не хотите?
— Да зачем мне? — старушка замахала руками. — Я в своей квартире живу! Мне чужая не нужна!
Галина удивилась. Не ожидала такой реакции.
— Лидия Павловна, а Серёжа вам объяснял, зачем дарственную делал?
— Сказал, что так лучше. Для семьи.
— Для какой семьи?
— Ну… для нашей…
— А вы не подумали, что он от меня собирается уйти?
Свекровь вздрогнула.
— Как уйти? Вы же не ссоритесь!
— Не ссоримся? — Галина засмеялась. — Лидия Павловна, он меня обманул! Тайком документы оформил! Это не ссора?
— Но он же для семьи старался…
— Для семьи? Тогда зачем скрывал? Почему мне ничего не сказал?
Старушка растерялась. Теребила край халата.
— Я не знаю… Серёжа лучше знает…
— Серёжа многого не знает, — сухо ответила Галина. — Например, не знает, что обманул и вас тоже.
— Меня?
— Вас. Наобещал всю квартиру, а подарить мог только треть.
Лидия Павловна помолчала.
— А что теперь будет?
— Ничего особенного. Костя с мной в суд подадим. Отменим дарственную в части наших долей. Останется у вас только треть Серёжина.
— А можно вообще отменить?
Галина посмотрела на свекровь внимательно.
— Можно. Если вы сами захотите.
— Я хочу, — тихо сказала старушка. — Не нужна мне эта треть. Только проблемы.
Галина вернулась домой окрылённая. Сергей сидел на диване и грыз ногти.
— Серёж, твоя мама хочет отменить дарственную.
Он подскочил.
— Как отменить?
— А так. Говорит, не нужна ей треть квартиры. Проблем только добавляет.
— Она не может! Документы уже оформлены!
— Может. Завтра идём к нотариусу. Она напишет отказ.
— Галь, подожди! — Сергей схватил её за руку. — Давай всё обдумаем!
— Что обдумывать? — она вырвалась. — Ты наделал дел, теперь расхлёбывай.
— Но ведь я для семьи старался!
— Для какой семьи? — Галина села напротив. — Для той, где муж жену обманывает?
— Я не обманывал! Просто… подстраховался…
— От чего подстраховался? От меня?
Сергей молчал.
— Серёж, ты же понимаешь, что после такого жить вместе нельзя?
— Почему нельзя? — он испугался. — Галь, ну не драматизируй!
— Не драматизирую. Просто поняла, что мне с тобой не по пути.
— Ты что, на развод подашь?
— А как думаешь?
Через неделю документы были готовы. Лидия Павловна отказалась от дарственной. Квартира вернулась к прежнему состоянию: три равные доли.
— Мам, а что теперь с папой? — спросил Костя.
— Развожусь. Не могу жить с человеком, который меня предал.
— А квартира?
— Пополам делить будем. Моя треть и твоя остаются в семье. Его треть суд поделит.
Костя задумался.
— Мам, а может, мою долю на внуков оформим?
— На Машку с Вовкой?
— Ну да. Пусть у них будет жильё. А я пока в съёмной живу нормально.
Галина улыбнулась.
— Хорошая идея. Машка растёт, ей скоро отдельная комната нужна будет.
Сергей последние дни ходил мрачнее тучи.
— Галь, ну нельзя же так! Двадцать лет вместе!
— Можно, — отвечала она спокойно. — Ты сам выбрал.
— Я исправлюсь!
— Поздно. Доверие потеряно.
— Но куда я денусь?
— К маме переезжай. У неё двушка, места хватит.
— А квартира?
— Суд разделит. Получишь свою часть — продашь, купишь себе что-нибудь.
***
Через месяц развод был оформлен. Сергей получил право на шестую часть квартиры. Остальное досталось Галине.
— Мам, не жалеешь? — спросил Костя.
— О чём жалеть? О том, что узнала правду?
— Ну… о браке…
Галина посмотрела в окно.
— Знаешь, я долго думала. Может, и правда жалко двадцать лет. Но потом поняла: какой это брак, если муж от жены секреты прячет?
— Он испугался, наверное.
— Чего испугался? Меня? — она усмехнулась. — Если боишься жены, зачем на ней женился?
Костя оформил свою долю на детей. Машка прыгала от радости.
— Баба Галь, теперь это моя комната?
— Твоя, внучка. Твоя и Вовкина.
— А дедушка Серёжа больше не придёт?
— Не придёт. Он теперь отдельно живёт.
— А почему?
— Потому что обманывал. А обманщиков никто не любит.
Машка кивнула серьёзно.
— Понятно. А мы будем жить честно?
— Будем, — улыбнулась Галина. — Обязательно будем.
Вечером она сидела на кухне и пила чай. Впервые за много лет чувствовала покой. Никто не врал, не прятал документы, не строил тайных планов.
Позвонил телефон. Сергей.
— Галь, может, ещё подумаешь? Я действительно исправлюсь.
— Серёж, всё уже решено. Живи своей жизнью.
— Но я же люблю тебя!
— А я больше не люблю. Прости.
Она положила трубку и выключила телефон. Завтра новый день. Новая жизнь. Честная жизнь.
Галина допила чай и пошла спать. Спокойно и без оглядки на прошлое.
