— Не забудь почту из ящика достать, — сказала Елена Дмитриевна, протирая стол на кухне. — И хлеба купи по дороге, завтра воскресенье, магазины рано закроются.
— Сама купишь, — буркнул Михаил Семенович, складывая в чемодан рубашки. — Мне не до твоих поручений сейчас.
Елена остановилась, тряпка замерла в её руке. За тридцать лет брака она научилась по интонации мужа понимать его настроение. А сегодня в голосе звучало что-то незнакомое, холодное.
— Миша, что случилось? Ты куда собираешься?
— К Игорю поеду, на дачу. Рыбу ловить будем.
Елена подошла к двери спальни, посмотрела на почти собранный чемодан. Слишком много вещей для рыбалки на выходные.
— Сколько будешь?
— Не знаю пока, — Михаил не поднимал головы, аккуратно укладывал носки. — Может, недели две, может, больше.
— Как это больше? У тебя же работа, обязательства…
— Взял отпуск, — отрезал он. — Давно пора было.
Елена села на край кровати, смотрела, как муж методично складывает свои вещи. Движения резкие, нервные. Что-то здесь было не так. За все годы Михаил ни разу не собирался в отпуск без неё, даже на рыбалку ездил максимум на день-два.
— Миша, поговори со мной. Что происходит?
Он наконец поднял голову, посмотрел на жену. В глазах читалась усталость, какое-то раздражение.
— Что ты умеешь, кроме готовить и ворчать? — спросил муж, собирая чемодан.
Елена словно получила пощечину. Сердце ёкнуло, во рту стало сухо.
— Что… что ты сказал?
— То, что сказал. Подумай над этим, пока меня не будет.
Михаил защелкнул замки чемодана, поднял его. Елена сидела как окаменевшая, не в силах произнести ни слова. Тридцать лет… Неужели это всё, что он о ней думает?
— Не провожай, — бросил Михаил, направляясь к выходу.
Входная дверь хлопнула. Елена так и осталась сидеть на кровати, глядя в пустоту.
Что она умеет, кроме готовить и ворчать?
Мысли путались. По щекам текли слёзы, а в голове крутился один вопрос. Неужели Михаил правда так считает? Неужели за все эти годы он не видел ничего другого?
Елена встала, подошла к зеркалу. Отражение показывало обычную женщину пятидесяти трёх лет. Немного полноватую, с седыми прядями в русых волосах, с морщинками вокруг глаз. Что в ней особенного? Чем она может гордиться?
— Готовлю и ворчу, — прошептала она своему отражению. — И всё?
Телефон зазвонил. На дисплее высветилось имя дочери.
— Мам, привет! Как дела? Папа дома?
— Оля, он… он уехал к дяде Игорю, на дачу, — голос дрожал.
— Мама, что случилось? Ты плачешь?
— Ничего, солнышко. Просто… устала немного.
— Мам, я сейчас приеду, ладно? Максима в садик отвезу и к тебе.
— Не надо, у тебя свои дела…
— Никаких дел! Жду меня.
Через час Ольга уже сидела на кухне, держа в руках чашку чая. Мать рассказала ей всё, что произошло.
— Мам, папа просто переживает что-то своё. Мужчины в этом возрасте бывают странными.
— А может, он прав? — Елена вытирала глаза платком. — Что я действительно умею? Готовлю, убираю, слежу за хозяйством. А ещё что?
— Мам, ну как же! Ты же воспитала нас с Андреем, дом держишь, работала столько лет…
— На заводе простой инженер была, ничего особенного. Теперь вот пенсию получаю копеечную.
Ольга положила руку на материнскую ладонь.
— А помнишь, как ты мне платья шила? Все одноклассницы завидовали. И как торты делала на дни рождения — такие красивые, что жалко было резать. А твои пирожки! Я до сих пор готовлю по твоим рецептам, но не получается так вкусно.
— Это же обычные домашние дела…
— Мам, а помнишь историю с соседкой тётей Валей? Когда она сломала ногу, ты каждый день к ней ходила, обед носила, в больницу возила. Полгода! А она даже спасибо толком не сказала.
Елена помнила. Валентина Ивановна жила одна, родственников не было. Сломала ногу неудачно, врачи говорили, что срастается плохо. Елена действительно каждый день заботилась о соседке, хотя та частенько была неблагодарной и капризной.
— Или вот Андрей когда в институте учился, — продолжала Ольга. — Ты же ему каждую неделю посылки отправляла с едой. И деньги подкидывала из своей зарплаты, чтобы отец не заметил. А когда он диплом защищал, полночи с ним по телефону сидела, помогала нервы успокоить.
— Это мои дети, моя обязанность…
— Какая обязанность? Любовь это, мам. И забота. А сколько ты всяких кружков водила меня и Андрея? Танцы, музыка, рисование… Сама работала, а ещё по всему городу с нами носилась. Помнишь, как я на конкурсе танцев выступала? Ты мне костюм сама шила, бисером расшивала. Три ночи не спала.
Елена улыбнулась сквозь слёзы. Костюм действительно получился красивый. Ольга тогда заняла второе место и была счастлива.
— А твой огород! — воодушевилась дочь. — У тебя такие помидоры растут, что соседи приходят секретами интересоваться. И цветы твои… Весь двор восхищается. Помнишь, как журналистка местная приходила, статью про твои розы писала?
— Да какая там статья, заметка маленькая была…
— И что с того? Зато вся улица твою фотографию в газете видела. А сколько людей к тебе за советами обращается? Тётя Нина из пятой квартиры, Светлана Петровна с первого этажа… Ты же всем помогаешь, всё объясняешь.
Ольга встала, обняла мать.
— Мам, папа дурак, если не видит, какая ты замечательная. А ты себя недооцениваешь. Ты добрая, заботливая, хозяйственная. У тебя золотые руки. И готовишь ты лучше всех на свете. Это не просто готовка, это искусство!
— Ну что ты выдумываешь…
— А ты попробуй приготовить что-нибудь сложное. Вспомни, как делала тот французский салат для Андреевой свадьбы. Все гости восхищались! А торт свадебный? Ты же сама его придумала и украсила. Кондитеры бы позавидовали.
Елена задумалась. Действительно, иногда она экспериментировала на кухне, пробовала новые рецепты. Получалось неплохо. Даже Михаил хвалил, хотя он вообще скупой на комплименты.
— Знаешь что, мам? Покажи мне, как делать те пирожки с капустой, которые я так люблю. А то у меня всё время тесто не такое получается.
— Сейчас?
— А почему бы и нет? У меня время есть, Максима папа из садика заберёт.
Елена вытерла слёзы, встала. На душе стало чуть легче. Дочь права — она действительно многое умеет. Может, не такие уж это и мелочи?
— Хорошо. Только сначала тесто поставим, ему подходить нужно.
Они принялись месить тесто. Елена показывала дочери, как правильно замешивать, какой консистенции добиваться. Ольга внимательно следила за каждым движением.
— Мам, а почему у тебя всегда такое воздушное тесто получается? Я все пропорции соблюдаю, а не то.
— Тесто, оно живое, — объясняла Елена, разминая упругую массу. — Нужно чувствовать его. Вот смотри, оно уже готово реагировать на твоё настроение. Если злая месишь — и тесто злое получается. А если с любовью…
— Как это — с любовью?
— Ну, думаешь о том, для кого готовишь. Представляешь, как они будут есть, радоваться. Тогда и тесто другое получается, и пирожки вкуснее.
Ольга засмеялась.
— Мам, ты поэтесса какая-то! Про тесто с любовью…
— А что смешного? Я всегда так готовлю. Для вас, для отца. Думаю, какое у всех настроение, что хочется съесть. Вот ты раньше морковку не любила, а я её в котлеты добавляла, мелко тёрла. Ты и не замечала, а витамины получала.
— Ну да, я помню. А Андрей лук терпеть не мог…
— А я его в фарш клала, но особым способом. Сначала на сковородке до золотистости доводила, а потом уже добавляла. Сладким он становился, совсем не горьким.
Пока тесто подходило, они готовили начинку. Елена рассказывала дочери секреты: как капусту тушить, чтобы сочная была, какие специи добавлять, в какой последовательности. Оказалось, что тонкостей множество.
— Мам, да ты прямо профессор кулинарии! — восхищалась Ольга. — Я и не знала, что столько всего нужно учитывать.
— Это же опыт годами копится. Твоя бабушка меня учила, её мама её учила… Каждая хозяйка что-то своё добавляет, улучшает.
— А ты меня учишь. Значит, традиция продолжается.
Когда пирожки были готовы, они сели пить чай. Румяные, ароматные, они исчезали с тарелки один за другим.
— Божественно! — причмокивала Ольга. — И зачем я в магазине покупные беру? Да они же картонные по сравнению с этими!
— А времени всё нет, — вздохнула Елена. — Работа, ребёнок, дом… Знаю, как это бывает.
— Мам, а давай ты будешь мне пирожки делать на продажу? Я знаю, многие мамочки из садика хотели бы домашнюю выпечку покупать. Надоели всем эти магазинные полуфабрикаты.
— Что ты говоришь! Кто же мои пирожки покупать будет?
— Да все будут! Ты только попробуй. Сделаешь несколько порций, я по садику разнесу. Увидишь, сразу заказы пойдут.
Елена задумалась. А что, интересная идея. Готовить она любит, получается хорошо. И время теперь есть — на пенсии всё же больше свободы.
— А вдруг не получится? Вдруг никто не захочет покупать?
— Мам, поверь мне. Такие пирожки все захотят. И не только пирожки. Ты же ещё плюшки умеешь делать, и булочки с корицей, и торты…
— Ну, торты это сложно. Крем там, украшения…
— А помнишь мой день рождения на восемь лет? Ты мне торт в виде замка сделала! С башенками, флажками… Я до сих пор фотографию храню.
Елена улыбнулась. Она помнила этот торт. Долго думала, как украсить, чтобы дочку порадовать. Получилось действительно красиво.
— Мам, а что если ты курсы какие-нибудь пойдёшь? Кондитерские, например. Или флористики — ты же цветы выращивать умеешь.
— В моём возрасте на курсы?
— А что такого? Тётя Галя из соседнего подъезда в шестьдесят лет английский учить начала. А дядя Петя компьютерные курсы закончил и теперь внукам помогает с учёбой.
— Это другое…
— Ничем не другое! Учиться никогда не поздно. Мам, ты же такая способная! Попробуй что-нибудь новое.
Ольга посмотрела на часы.
— Ой, мне пора за Максимом. Мам, ты не расстраивайся больше. Папа образумится, вернётся. А ты подумай над моими словами. Ты многое умеешь, просто сама этого не замечаешь.
Дочь обняла мать, собралась уходить.
— И пирожков ещё напеки! Завтра заберу, на работе угощу. Посмотрим, что коллеги скажут.
Елена проводила дочь, вернулась на кухню. Квартира показалась неожиданно тихой и пустой. Она убрала посуду, протерла стол. Потом подошла к окну, посмотрела во двор.
У подъезда стояла соседка Светлана Петровна, разговаривала с кем-то по телефону. Увидев Елену в окне, помахала рукой. Вчера она приходила за советом — не знала, как правильно розы на зиму укрывать. Елена подробно всё объяснила, даже нарисовала схему.
А на прошлой неделе молодая мамочка из второго подъезда просила рецепт детского печенья — у малыша аллергия на магазинную выпечку. Елена не только рецепт дала, но и сама испекла, принесла попробовать.
Получается, люди действительно к ней обращаются за помощью. Значит, что-то она всё-таки понимает в этих делах.
Елена достала блокнот, начала записывать. Что она умеет? Готовить — это да. Но как много видов готовки! Супы, вторые блюда, выпечка, заготовки на зиму, консервирование… Цветы выращивать. Огород вести. Шить умеет — правда, давно не шила, но руки помнят. Вязать крючком и спицами.
Список получался длинный. Неужели это всё мелочи? Неужели всё это не считается?
Вечером позвонил сын Андрей.
— Мам, как дела? Где папа, почему трубку не берёт?
— Он на даче у дяди Игоря, рыбачит.
— Что-то странно. Обычно он мне сообщает, когда уезжает. Мам, у вас всё в порядке?
Елена рассказала сыну о ссоре. Андрей долго молчал.
— Мам, папа не прав. Ты же всю жизнь для семьи живёшь. Без тебя мы бы пропали все.
— Андрюша, может, и правда время пришло что-то менять? Я всё думаю… Может, зря всю жизнь только домом занималась?
— Мам, дом — это основа всего! Но если хочешь что-то новое попробовать, никогда не поздно. Помнишь, как ты мне в институте помогала курсовую по истории делать? Ты же столько книг перечитала, столько материала нашла! Я думал, ты историком должна была быть.
— Да что ты, сынок…
— Серьёзно говорю! А как ты цветы выращиваешь? У соседей все засыхают, а у тебя как в ботаническом саду. Это же настоящий талант!
— Просто люблю их, ухаживаю…
— Вот именно! Любовь и забота — это самые ценные качества. Мам, не слушай папу. Он сейчас переживает что-то своё, возрастной кризис, наверное. Вернётся и извиняться будет.
После разговора с детьми Елена почувствовала себя увереннее. Она действительно многое умеет. Просто привыкла думать, что домашние дела не в счёт.
На следующий день она испекла несколько видов пирожков и булочек. Ольга забрала часть на работу, часть отнесла в детский садик. К вечеру уже звонили мамы, интересовались, можно ли заказать выпечку.
— Мам, ты представляешь! — восторженно говорила Ольга по телефону. — Все в восторге! Спрашивают, когда ещё будешь печь. А воспитательница сказала, что таких вкусных пирожков давно не ела!
Через неделю у Елены уже было несколько постоянных заказчиков. Она пекла пирожки к завтракам, торты на дни рождения, печенье для детских праздников. Работы прибавилось, но она была счастлива. Наконец-то её умения оценили по достоинству.
Михаил не звонил уже десять дней. Елена скучала, но больше не плакала. Она была занята, нужна людям. У неё появились планы — хотелось освоить новые рецепты, может быть, действительно пойти на какие-нибудь курсы.
Когда он наконец вернулся, Елена как раз заканчивала украшать торт для соседской девочки. Михаил вошёл тихо, остановился в дверях кухни.
— Что это?
— Торт делаю, — не оборачиваясь, ответила Елена. — На заказ.
— На заказ?
— А что тебя удивляет? — она повернулась к нему. — Оказывается, люди ценят то, что я умею. Заказов уже столько, что не успеваю. Думаю, может, и правда на кондитерские курсы пойти.
Михаил смотрел на жену, словно видел её впервые. Она выглядела по-другому — увереннее что ли. И глаза блестели.
— Лена, я…
— Что ты? — она спокойно продолжала работать с кремом.
— Я хотел извиниться. Не надо было так говорить.
— А что ты имел в виду? — голос её был ровным, без обиды.
— Я просто… Мне показалось, что мы живём как по привычке. Что у нас нет ничего общего, кроме быта.
— Возможно, ты был прав. Но знаешь что, Миша? Быт — это тоже искусство. А то, что я умею готовить, — это не просто готовка. Это забота о семье, любовь, которую я вкладываю в каждое блюдо.
Она поставила готовый торт на стол. Красивый, ровный, украшенный розочками из крема.
— И да, я иногда ворчу. Потому что переживаю за тебя, за детей. Потому что хочу, чтобы у всех было хорошо. Это тоже любовь, если ты не заметил.
Михаил подошел ближе, посмотрел на торт.
— Красиво, — тихо сказал он. — Очень красиво.
— Спасибо. А теперь скажи мне честно — ты правда думаешь, что я ничего не умею, кроме готовки и ворчания?
Он помолчал, потом покачал головой.
— Нет. Я был дураком. Прости меня, Лена.
