– Лена, опять забыла выключить утюг! – крикнул Михаил из прихожей, снимая пальто. – Сколько раз говорил, пожар устроишь когда-нибудь.
Елена вытерла мокрые руки полотенцем и вышла из кухни. Утюг действительно стоял включенный на гладильной доске, хотя она была уверена, что выключила его после глажки Мишиных рубашек.
– Извини, наверное, отвлеклась, – виновато сказала она, выдергивая вилку из розетки.
– Отвлеклась, – передразнил муж. – Вечно ты где-то в облаках витаешь. А если бы квартира сгорела? Соседи пострадали?
Елена промолчала. Спорить было бесполезно. Михаил всегда находил, к чему придраться. То суп пересолен, то рубашка плохо выглажена, то она слишком громко разговаривает по телефону с подругами.
– Ужин готов? – спросил он, проходя в гостиную.
– Да, сейчас накрою на стол.
Елена поспешила на кухню. Борщ томился на медленном огне, котлеты лежали на сковороде под крышкой, картофельное пюре ждало в кастрюле. Всё, как любил Михаил. Она даже купила его любимый черный хлеб в пекарне на другом конце города.
За ужином муж молчал, сосредоточенно жуя и изредка поглядывая в телефон. Елена тоже не решалась заговорить. В последнее время любая её попытка начать разговор заканчивалась раздражением с его стороны.
– Вкусно, – наконец произнес Михаил, доедая второе. – Хотя котлеты суховаты.
Елена кивнула, убирая со стола. Она старалась делать котлеты именно такими, какие он предпочитал – не жирными, диетическими. Но и это было не так.
– Миша, а помнишь, мы собирались на дачу съездить? – осторожно начала она, складывая тарелки в посудомойку. – Может, на выходных поедем? Воздух сменим, отдохнем немного.
– Не до дачи мне, – буркнул муж. – Работы полно, проект сдавать скоро.
– Но ты же говорил, что нужно печку проверить перед зимой…
– Сама проверь, если так переживаешь.
Елена вздохнула. Сама она в печных делах не разбиралась совершенно. Да и машину не водила – права получила еще в молодости, но Михаил всегда сам возил её куда нужно, говоря, что женщинам за рулем не место.
После ужина муж ушел в свой кабинет. Елена помыла посуду, подмела пол, сложила выглаженное белье. Обычные вечерние дела, которыми была заполнена её жизнь последние двадцать лет.
Она присела на диван с вязанием. По телевизору шла мелодрама, но Елена смотрела невидящим взглядом. В голове крутились мысли о том, что происходит с их браком. Когда муж стал таким холодным? Когда она превратилась в прислугу в собственном доме?
– Лена! – позвал Михаил из кабинета. – Где мой синий галстук? Завтра важная встреча.
– В шкафу висит, на левой стороне, – отозвалась она.
– Не вижу там никакого галстука.
Елена отложила вязание и пошла в спальню. Галстук висел именно там, где она сказала, но чуть в стороне от обычного места.
– Вот он, – она протянула галстук мужу.
– В другой раз клади всё на свои места, – недовольно сказал Михаил. – Трачу время на поиски.
Елена вернулась в гостиную. По щекам текли слезы, которые она даже не сразу заметила. Когда это началось? Когда муж стал разговаривать с ней, как с нерадивой домработницей?
Она вспомнила их первую встречу. Михаил тогда работал инженером на заводе, она – медсестрой в поликлинике. Он ухаживал красиво, дарил цветы, водил в театр. Говорил, что она самая лучшая, самая красивая.
После свадьбы всё изменилось постепенно. Сначала он попросил её бросить работу – зачем напрягаться, когда он хорошо зарабатывает? Потом стал критиковать её внешность, готовку, манеру общаться с людьми. Елена решила, что это от усталости и стресса на работе.
Но годы шли, а ничего не менялось. Напротив, становилось только хуже.
– Елена, сделай потише телевизор, – крикнул Михаил. – Работать мешает.
Она убавила звук почти до минимума. На экране герои о чем-то страстно спорили, но слов было не разобрать.
Вскоре в квартире воцарилась тишина. Михаил, видимо, лег спать. Елена еще немного посидела в полумраке гостиной, а потом тоже отправилась в спальню.
Утром муж ушел на работу рано, даже не позавтракав. Сказал, что поест в офисе. Елена осталась одна в пустой квартире.
Она машинально занялась домашними делами. Заправила постель, протерла пыль, пропылесосила. Потом села пить чай и вдруг поймала себя на мысли, что не знает, чем заняться дальше.
Раньше, когда работала, день пролетал незаметно. Больные, процедуры, суета, коллеги. А теперь? Уборка, готовка, стирка. И так изо дня в день.
Зазвонил телефон. Звонила соседка тетя Зина.
– Леночка, ты дома? Можешь минутку спуститься? У меня кран потек, а слесаря не дождешься.
– Конечно, тетя Зина, сейчас приду.
Елена взяла ключи и спустилась этажом ниже. Зинаида Петровна была одинокой пенсионеркой, жила в такой же двушке, как они с Михаилом.
– Проходи, родная, – старушка провела её на кухню. – Вот, смотри, капает и капает. Ночью спать не дает.
Елена осмотрела кран. Прокладка износилась, ничего сложного. В домашней аптечке у неё всегда был набор таких мелочей.
– Сейчас принесу новую прокладку, – сказала она.
Через полчаса кран был починен. Зинаида Петровна настояла на чаепитии.
– Спасибо тебе, Леночка, – говорила она, наливая чай в красивые фарфоровые чашки. – Что бы я без тебя делала? Муж-то у тебя такой деловой, небось и по дому все умеет.
Елена усмехнулась.
– Михаил в таких делах не разбирается. Говорит, это не мужская работа.
– Да? А мой покойный Петр все в доме сам делал. И кран починит, и полку повесит. Говорил: семья – это когда друг другу помогают.
Елена допила чай и поднялась домой. Слова соседки крутились в голове. Семья – это когда друг другу помогают. А что делает для неё Михаил? Зарабатывает деньги – да. Но кроме этого?
Вечером муж вернулся поздно и сразу заперся в кабинете. Елена разогрела ему ужин, постучалась в дверь.
– Миша, поешь, а то остынет.
– Потом, не мешай.
Она ждала до одиннадцати, но он так и не вышел. Убрала еду в холодильник и легла спать.
Проснулась от грохота на кухне. Михаил что-то искал в шкафчиках, бросая посуду.
– Что случилось? – спросила Елена, появляясь в дверях в халате.
– Где термос? Еду в командировку, нужно кофе взять.
– В верхнем шкафу слева.
– Не там.
Елена подошла к шкафу и достала термос.
– Здесь же лежал.
– Мог бы и раньше найти, если бы ты нормально вещи раскладывала, – проворчал муж, наливая кофе.
– На сколько уезжаешь?
– На неделю. Может, дольше. Проект сложный.
Михаил собрал вещи и ушел, даже не попрощавшись. Елена осталась одна в опустевшей квартире.
Первые дни она чувствовала себя странно. Тишина давила, казалось, что чего-то не хватает. Но постепенно пришло понимание – ей спокойно. Никто не критикует, не недоволен, не требует.
Она позвонила подруге Светлане.
– Света, может, в кино сходим? Михаил в командировке.
– Конечно! Давно хотела с тобой выбраться. Есть новый французский фильм, говорят, очень хороший.
Они встретились у кинотеатра. Светлана выглядела моложе своих пятидесяти лет, была одета стильно и ярко. Рядом с ней Елена чувствовала себя серой мышью.
– Лена, а что это ты так одеваешься? – спросила подруга, когда они сидели в кафе после фильма. – Помню, раньше ты такая модница была.
– Да как-то не до того теперь, – пожала плечами Елена. – Дома же в основном сижу.
– И что, только уборкой занимаешься? Работать не хочешь?
– Михаил против. Говорит, зачем напрягаться, когда он обеспечивает семью.
Светлана нахмурилась.
– Слушай, а ты счастлива?
Вопрос застал Елена врасплох. Счастлива ли она? Когда последний раз испытывала радость? Смеялась от души? Чувствовала себя нужной и любимой?
– Не знаю, – честно ответила она. – Наверное, привыкла уже.
– Лена, это же не жизнь, а существование какое-то. Ты молодая еще женщина, красивая. Неужели хочешь до старости так прозябать?
После встречи с подругой Елена долго не могла заснуть. Светлана права – она действительно не живет, а существует. Но что изменить? Как поговорить с мужем?
Михаил вернулся из командировки мрачнее обычного. Проект, оказывается, провалился. Руководство было недовольно. Возможны сокращения.
– Вот теперь поживем, – мрачно сказал он за ужином. – Может, зарплату урежут. А может, и вовсе уволят.
– Миша, не накручивай себя. Ты хороший специалист, найдешь другую работу.
– Легко говорить, – огрызнулся он. – В моем возрасте работу не найдешь. Молодых берут.
Елена хотела его поддержать, но все слова казались неуместными. Михаил ушел в кабинет и хлопнул дверью.
Следующие дни были невыносимыми. Муж срывался на ней по любому поводу. Суп невкусный, в квартире беспорядок, она слишком долго говорит по телефону. Елена ходила по дому на цыпочках, боясь лишний раз попасться ему на глаза.
Апогей наступил в субботу утром. Елена стирала в ванной, когда в квартире внезапно погас свет.
– Что случилось? – крикнул Михаил.
– Наверное, автомат выбило, – ответила она. – Стиральная машина остановилась.
Михаил вышел к электрощитку в прихожей.
– Конечно выбило! Ты же включила машину и фен одновременно! Сколько раз говорил – нельзя перегружать сеть!
– Я не включала фен, – возразила Елена. – Только машину.
– Врешь! – взорвался муж. – Всегда найдешь отговорку! Из-за твоей тупости автомат сгорел!
Он дернул рычажок автомата, но свет не включился.
– Все, теперь менять надо! А это деньги, которых у нас и так нет! Довольна?
– Миша, я правда не включала ничего лишнего…
– Заткнись! Надоела мне твоя болтовня!
Михаил прошел в спальню и начал одеваться.
– Куда ты? – спросила Елена.
– За автоматом поеду. А ты сиди дома и больше ничего не трогай.
– Может, лучше электрика вызвать?
– На что? На какие деньги? Сам разберусь!
Он ушел, громко хлопнув дверью. Елена осталась одна в полутемной квартире. В ванной стояла стиральная машина с мокрым бельем внутри. Без света её было не запустить заново.
Она села на кухне и заплакала. Двадцать лет замужества, а муж разговаривает с ней, как с последней дурой. Орет, оскорбляет, во всем винит. Когда она превратилась в мальчика для битья?
Зазвонил телефон. Звонила мама.
– Леночка, как дела?
– Все хорошо, мамочка, – соврала Елена, вытирая слезы.
– Что-то голос у тебя грустный. Поругались с Михаилом?
– Да так, по пустякам.
– Слушай, а приезжай ко мне на недельку. Давно не виделись. Да и отдохнешь немного.
– Не могу, мама. Дома дел много.
– Какие дела? Михаил взрослый мужик, пусть сам о себе позаботится. А ты отдохни, на море съездим.
Мама жила в Анапе, после смерти отца переехала к морю. Говорила, что там легче дышится.
– Подумаю, – пообещала Елена.
Михаил вернулся через три часа с новым автоматом и инструментами. Повозившись полчаса, он включил свет.
– Готово, – сказал он. – Но больше такой ерунды не устраивай.
– Миша, я же говорю – ничего лишнего не включала.
– Ага, конечно. Автомат сам по себе сгорел.
Вечером Елена решилась на разговор.
– Миша, мне мама предлагает к ней приехать на недельку. Может, съезжу?
Муж поднял голову от газеты.
– Зачем?
– Ну как зачем? Повидаться, отдохнуть немного.
– Отдохнуть от чего? Ты же дома сидишь, не работаешь.
– От домашних дел отдохнуть. От… от всего.
Михаил нахмурился.
– Нет, не поедешь. Денег на билеты нет. Да и кто здесь готовить будет? Убирать?
– Неделя же всего…
– Сказал нет, значит нет!
Елена замолчала. Но решение уже созрело. Завтра она поедет к маме. У неё были отложенные деньги – на черный день. Тот день, кажется, наступил.
Утром, когда Михаил ушел на работу, она собрала небольшую сумку. Написала записку: «Поехала к маме. Вернусь через неделю. Еда в холодильнике.»
В поезде Елена впервые за много месяцев почувствовала себя свободной. Никто не будет кричать, критиковать, унижать. Можно просто сидеть у окна и смотреть на проплывающие пейзажи.
Мама встретила её на вокзале с букетом цветов.
– Леночка, моя родная! Как же я скучала!
Они обнялись, и Елена снова заплакала. Но теперь это были другие слезы – облегчения, радости встречи.
– Что случилось, доченька? – забеспокоилась мама.
– Ничего, мамочка. Просто соскучилась.
Неделя пролетела как один день. Они ходили на море, готовили вместе, много разговаривали. Мама не расспрашивала о семейных проблемах, но Елена чувствовала её понимание и поддержку.
– Знаешь, – сказала мама в последний вечер, – в жизни иногда нужно что-то менять. Если плохо, значит, неправильно живешь.
– Мама, о чем ты?
– О том, что ты выглядишь несчастной. И я знаю почему.
Елена не ответила, но в душе согласилась с матерью.
Возвращаться домой не хотелось совсем. В поезде она думала о том, что скажет Михаил, как встретит. Наверняка будет скандал.
Но дома её ждал сюрприз. Михаил сидел в гостиной мрачнее тучи.
– Ну что, нагулялась? – холодно спросил он.
– Да, хорошо отдохнула.
– Очень рада за тебя. А знаешь, что я здесь неделю ел?
– Что?
– Бутерброды! Потому что готовить не умею! А ты смылась, не спросив разрешения!
– Миша, я же записку оставила…
– Плевать я хотел на твою записку! Жена должна быть дома, а не шляться неизвестно где!
Елена почувствовала, как внутри все закипает. Неделя спокойствия, общения с мамой, ласкового моря вдруг показали её жизнь в истинном свете.
– Михаил, нам нужно серьезно поговорить.
– О чем говорить? Ты нарушила наши договоренности.
– Какие договоренности? Что я должна сидеть дома, как в тюрьме?
– Дом – это не тюрьма! Это твои обязанности!
– А где мои права? – Елена говорила все громче. – Право на отдых, на общение, на собственное мнение?
– Твое мнение меня не интересует! – рявкнул Михаил. – Ты моя жена, а значит, должна меня слушаться!
– Слушаться? – Елена не узнавала собственный голос. – Я тебе не прислуга!
– А кто же? Я зарабатываю деньги, а ты что делаешь? Сидишь дома, тратишь мою зарплату!
– Твою зарплату? А кто эти двадцать лет стирал, убирал, готовил? Кто отказался от карьеры ради семьи?
– Никто тебя не заставлял! Сама захотела!
– Захотела? Ты запретил мне работать!
– Потому что толку от тебя все равно никакого! – взорвался Михаил. – Ты вообще ни на что не способна! Тупая домохозяйка!
Эти слова ударили как пощечина. Елена смотрела на мужа и не понимала – как она могла двадцать лет жить с этим человеком?
– Знаешь что, – тихо сказала она. – Хватит.
– Что хватит?
– Всё. Я устала быть твоей прислугой. Устала от твоих унижений.
– Да что ты себе позволяешь? – Михаил вскочил с кресла.
– Позволяю себе жить! – Елена тоже встала. – Я уезжаю к маме. Насовсем.
– Никуда ты не уедешь! – рявкнул муж. – Это моя квартира!
– Наша квартира. И я имею право здесь жить.
– Забудь! Отдай ключи, я не собираюсь терпеть тебя! – сказал муж и вышел из квартиры.
Елена осталась одна среди привычной обстановки, которая вдруг показалась чужой. Ключи лежали на столике в прихожей. Такие обычные, железные ключи от замков, которые она открывала каждый день двадцать лет.
Она взяла их в руки. Холодные, тяжелые. Символ дома, который перестал быть домом. Тюрьмы, из которой она наконец решилась выйти.
Елена достала телефон и набрала номер мамы.
– Мамочка, это я. Можно я к тебе приеду? Совсем приеду.
– Конечно, доченька. Что случилось?
– Потом расскажу. Встретишь меня завтра на вокзале?
– Обязательно встречу.
Елена положила ключи на стол. Завтра утром она их отдаст и начнет новую жизнь. Ту жизнь, которую заслуживает.
