— Ты не имела права трогать эти документы без моего разрешения! — голос свекрови прозвучал как удар хлыста, когда Марина вошла в гостиную с папкой старых бумаг из кладовки.
Марина замерла на пороге, не понимая причины такой реакции. В руках она держала обычную пыльную папку, которую нашла во время генеральной уборки. Три года замужества за Антоном научили её многому, но гнев Галины Петровны всё ещё заставлял внутренне сжиматься.
— Я просто наводила порядок в кладовке, — спокойно ответила Марина. — Антон попросил разобрать старые вещи.
— Антон не мог такого попросить! — свекровь резко поднялась с дивана. — Он знает, что там хранятся важные семейные документы!
Галина Петровна подошла и выхватила папку из рук невестки. Её лицо побледнело, когда она увидела содержимое — старые фотографии, какие-то квитанции и пожелтевший конверт.
— Что там такого секретного? — удивилась Марина. — Это же просто старые бумаги.
Свекровь прижала папку к груди, словно защищая сокровище.
— Это не твоё дело! Ты в этой семье всего три года, а я прожила в этом доме сорок лет! Знай своё место!
Марина почувствовала знакомую обиду. С самого начала их совместной жизни в доме свекрови она сталкивалась с постоянными напоминаниями о том, что она здесь чужая. Квартира, доставшаяся Галине Петровне после смерти мужа, стала крепостью, где свекровь устанавливала свои правила.
Когда Антон сделал Марине предложение, он честно предупредил, что первое время придётся жить с его матерью. «Ненадолго, — обещал он, — накопим на первый взнос и купим свою квартиру». Марина согласилась, не представляя, во что превратится её жизнь.
Первые месяцы были сносными. Галина Петровна держалась вежливо, хотя и холодно. Она позволяла невестке готовить на кухне, не возражала против перестановки мебели в их с Антоном комнате. Но постепенно маска доброжелательности начала спадать.
— Мам, что случилось? — в комнату вошёл Антон, удивлённо глядя на побледневшую мать и растерянную жену.
— Твоя жена рылась в моих личных вещах! — Галина Петровна демонстративно прижала папку к груди.
— Я не рылась! — возмутилась Марина. — Ты же сам просил разобрать кладовку!
Антон неловко переступил с ноги на ногу. Этот жест Марина знала слишком хорошо — так он всегда делал, когда не знал, чью сторону принять.
— Мам, Марина правда просто убиралась, — попытался он сгладить конфликт.
— Убираться можно по-разному! — отрезала Галина Петровна. — Нормальная невестка спросила бы разрешения, прежде чем лезть в чужие вещи!
— Но это же наш общий дом, — тихо произнесла Марина.
Свекровь рассмеялась — резко и неприятно.
— Общий? Девочка, это мой дом! Мой и Антона! А ты здесь временно, пока мой сын не надумает купить отдельное жильё!
— Мам! — Антон попытался вмешаться, но мать остановила его жестом.
— Не мам! Я устала от того, что эта особа ведёт себя как хозяйка! Переставляет вещи, меняет шторы, теперь вот в документах копается!
Марина почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Три года она старалась наладить отношения со свекровью, угождала ей, готовила её любимые блюда, помогала по дому. И всё напрасно.
— Я пойду к себе, — сказала она, развернувшись к двери.
— Вот и правильно! — бросила ей вслед Галина Петровна. — И впредь знай границы дозволенного!
В их с Антоном комнате Марина села на кровать, пытаясь успокоиться. Она слышала, как за стеной свекровь что-то выговаривает сыну, а тот оправдывается. Как всегда. Антон никогда не мог противостоять матери.
Через несколько минут в комнату вошёл муж. Он сел рядом, обнял за плечи.
— Не обращай внимания. У неё просто плохое настроение.
— У неё всегда плохое настроение, когда дело касается меня! — Марина отстранилась. — Антон, мы не можем больше так жить! Нам нужна своя квартира!
— Я знаю, милая. Но ты же понимаешь, пока не получается. Зарплаты едва хватает на жизнь, а цены на недвижимость растут.
— Может, снимем? Хотя бы однушку?
Антон покачал головой.
— Это выброшенные деньги. Лучше потерпеть и накопить на своё жильё.
— Потерпеть? — Марина встала с кровати. — Я терплю уже три года! Твоя мать ненавидит меня!
— Не преувеличивай. Просто она привыкла, что дом принадлежит ей.
— И всегда будет принадлежать! — горько усмехнулась Марина. — Она не отпустит тебя, Антон. Ты же её единственный сын, её собственность!
— Не говори так о моей матери!
— А как мне говорить? Она контролирует каждый наш шаг! Помнишь, как она устроила скандал, когда мы хотели поехать к моим родителям на выходные? А когда я купила новые занавески без её одобрения?
Антон молчал, не находя возражений. Он знал, что жена права, но признать это означало встать против матери, а на это у него не хватало решимости.
На следующее утро Марина проснулась от громкого разговора на кухне. Голос свекрови звучал взволнованно, Антон что-то успокаивающе отвечал. Накинув халат, Марина вышла из комнаты.
На кухне Галина Петровна сидела за столом, перед ней лежали разложенные документы из той самой папки. Увидев невестку, она поджала губы.
— Доброе утро, — поздоровалась Марина, наливая себе чай.
Свекровь не ответила, демонстративно отвернувшись. Антон неловко кашлянул.
— Марин, мама хочет поговорить с нами о важном деле.
— О чём же? — Марина села за стол, стараясь не обращать внимания на враждебный взгляд Галины Петровны.
— О наследстве, — нехотя произнесла свекровь. — Раз уж ты всё равно совала свой нос куда не следует, придётся объяснить.
Она взяла один из документов — старое завещание.
— Это завещание моего покойного мужа, отца Антона. Он оставил квартиру мне, но с условием.
— С каким условием? — заинтересовался Антон.
Галина Петровна глубоко вздохнула.
— После моей смерти квартира должна перейти к тебе. Но есть нюанс — если к тому моменту у тебя будет семья, квартира делится поровну между тобой и твоей женой.
Марина удивлённо посмотрела на мужа. Он явно слышал об этом впервые.
— И что в этом плохого? — спросил Антон.
— Плохого? — свекровь повысила голос. — Да то, что эта квартира — наше семейное достояние! Она должна остаться в семье!
— Но Марина — моя семья, — возразил Антон.
Галина Петровна посмотрела на невестку с нескрываемым презрением.
— Семья? Три года — это не срок! Кто знает, что будет дальше? А квартира останется у неё!
— Вы думаете, я за квартиру замуж выходила? — обиженно спросила Марина.
— А я откуда знаю, за что ты выходила? — парировала свекровь. — Может, так и рассчитывала — пожить немного, развестись и получить половину недвижимости!
— Мам, перестань! — Антон стукнул кулаком по столу. — Марина — моя жена, и я не позволю так о ней говорить!
Впервые за три года Марина услышала, как муж встал на её защиту. Но радость была недолгой.
— Хорошо, — Галина Петровна поднялась из-за стола. — Раз так, я приму меры. Завтра же пойду к нотариусу и перепишу квартиру на себя полностью, без всяких условий!
— Ты не можешь так поступить! — воскликнул Антон.
— Могу и сделаю! Это моя квартира, и я вправе распоряжаться ею как хочу!
С этими словами свекровь удалилась в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Антон и Марина остались сидеть в ошеломлении.
— Она блефует, — неуверенно произнёс Антон. — Не может же она лишить меня наследства из-за такой ерунды.
— Это не ерунда, — тихо сказала Марина. — Твоя мать ненавидит меня, и теперь у неё есть повод избавиться от меня.
— Не говори глупостей. Никто никого не выгоняет.
— Пока не выгоняет. Но что будет, когда она действительно перепишет квартиру? Мы так и будем жить здесь на птичьих правах до самой её смерти?
Антон промолчал. Он не знал ответа на этот вопрос.
Следующие дни прошли в напряжённом молчании. Галина Петровна демонстративно игнорировала невестку, общаясь только с сыном. Марина старалась как можно меньше находиться дома, задерживаясь на работе или гуляя в парке.
В пятницу вечером, вернувшись домой, она застала в гостиной незнакомую женщину. Рядом сидели Галина Петровна и Антон.
— А, вот и она! — свекровь кивнула на Марину. — Знакомьтесь, это Елена Игоревна, нотариус. Она поможет нам решить вопрос с квартирой.
Марина почувствовала, как внутри всё сжалось. Неужели свекровь всё-таки решилась?
— Присаживайтесь, — пригласила нотариус. — Нам нужно обсудить важные детали.
— Какие детали? — настороженно спросила Марина, садясь рядом с мужем.
— Галина Петровна хочет оформить дарственную на квартиру, — пояснила Елена Игоревна. — Но есть некоторые нюансы.
— Никаких нюансов! — перебила свекровь. — Я дарю квартиру сыну, но с условием!
— С каким условием? — Антон напрягся.
Галина Петровна торжествующе улыбнулась.
— Квартира переходит в твою собственность только в случае развода. Пока вы женаты, она остаётся моей.
Марина не поверила своим ушам.
— То есть вы хотите, чтобы мы развелись?
— Я хочу защитить имущество семьи! — отрезала свекровь. — Если мой сын уверен в своём браке, то это условие не должно его смущать.
— Мам, это абсурд! — Антон встал с дивана. — Ты фактически шантажируешь нас!
— Я защищаю твоё будущее! Что если через год-два она тебя бросит? Останешься ни с чем!
— Галина Петровна, — вмешалась нотариус, — такое условие юридически сложно оформить. Кроме того, оно может быть оспорено в суде.
— Тогда я просто не буду ничего оформлять! — свекровь скрестила руки на груди. — Квартира останется моей, и точка!
— Знаете что, — Марина поднялась, — я не буду участвовать в этом спектакле. Антон, когда определишься, что для тебя важнее — мамина квартира или наша семья, дай знать.
Она вышла из комнаты, чувствуя на себе торжествующий взгляд свекрови.
В спальне Марина достала чемодан и начала складывать вещи. Хватит. Три года она терпела унижения, надеясь, что всё наладится. Но Галина Петровна перешла все границы.
— Ты что делаешь? — Антон вошёл в комнату.
— Собираю вещи. Поживу у родителей, пока мы не решим, что делать дальше.
— Марин, не уезжай. Мама погорячилась, она одумается.
— Она не одумается, Антон. Она ненавидит меня и сделает всё, чтобы мы расстались.
— Но я люблю тебя!
— Тогда докажи. Сделай выбор — или мы снимаем квартиру и живём отдельно, или разводимся.
Антон опустился на кровать, обхватив голову руками.
— Марина, пойми, я не могу бросить мать. Она одна, ей нужна помощь.
— Ей шестьдесят лет, она полна сил и здоровья! Какая помощь? Она просто не хочет отпускать тебя!
— Это моя мать!
— А я твоя жена! Или уже бывшая?
Антон молчал, не зная, что ответить. Марина застегнула чемодан.
— Когда решишь, позвони.
Она вышла из комнаты, прошла мимо торжествующей свекрови и покинула квартиру, в которой прожила три несчастливых года.
Родители встретили Марину без лишних вопросов. Мать обняла, отец молча забрал чемодан. Они знали о проблемах дочери, но надеялись, что молодые справятся сами.
— Поживёшь у нас, сколько нужно, — сказала мама, наливая чай. — Твоя комната всегда готова.
Марина благодарно кивнула, сдерживая слёзы. После холодной атмосферы дома свекрови родительское тепло казалось особенно ценным.
Антон позвонил вечером.
— Марин, давай встретимся, поговорим.
— О чём говорить? Ты сделал выбор?
— Это не так просто…
— Всё очень просто, Антон. Либо мы — семья и живём отдельно, либо ты остаёшься с мамой. Третьего не дано.
— Дай мне время подумать.
— У тебя есть неделя. Потом я подаю на развод.
Марина отключилась, не желая слушать оправдания. Она знала, что поступает жёстко, но иначе нельзя. Галина Петровна никогда не примет её, а жить в постоянном напряжении и унижении она больше не могла.
Через три дня пришло сообщение от Антона: «Мама согласна на компромисс. Давай встретимся втроём и обсудим».
Марина долго думала, соглашаться ли. С одной стороны, она не верила в искренность свекрови. С другой — нужно было попытаться решить проблему цивилизованно.
Встречу назначили в кафе — на нейтральной территории. Галина Петровна пришла в своём лучшем костюме, с идеальной причёской. Она выглядела как дама из высшего общества, снисходительно явившаяся на переговоры с прислугой.
— Марина, — начала свекровь, едва они сели за столик, — я готова пойти на уступки.
— Какие именно?
— Вы можете продолжать жить в моей квартире. Я не буду вмешиваться в ваши дела. Но квартира остаётся полностью моей до моей смерти.
— Это не компромисс, — покачала головой Марина. — Это то же самое, что было.
— Нет, я обещаю не вмешиваться!
— Ваши обещания ничего не стоят, Галина Петровна. Вы обещали принять меня в семью, когда мы женились. И что в итоге?
Свекровь поджала губы.
— Я старалась, но ты сама виновата! Вечно лезешь не в своё дело, пытаешься всё переделать по-своему!
— Я пыталась сделать дом уютнее!
— Для кого уютнее? Для себя! А то, что я сорок лет живу в этой квартире, тебя не волнует!
— Мам, прекрати! — вмешался Антон. — Мы пришли договариваться, а не ругаться.
— Я предложила компромисс, — Галина Петровна откинулась на спинку стула. — Больше уступать не намерена.
— Тогда разговор окончен, — Марина встала из-за стола.
— Подожди! — Антон схватил её за руку. — Марин, а что если мы снимем квартиру? Я согласен!
Галина Петровна побледнела.
— Что? Антон, ты в своём уме? Платить чужим людям деньги, когда у тебя есть жильё?
— Это единственный выход, мам. Либо так, либо я теряю жену.
— Пусть уходит! — выпалила свекровь. — Найдёшь другую, получше!
— Мам! — Антон повысил голос. — Я люблю Марину и не позволю так о ней говорить!
— Дурак! — Галина Петровна встала. — Она тебе мозги запудрила! Но ничего, жизнь научит!
Свекровь демонстративно покинула кафе, оставив сына и невестку наедине.
— Прости её, — тихо сказал Антон. — Она просто боится остаться одна.
— Она сама всех отталкивает, — ответила Марина. — Антон, ты правда готов снимать квартиру?
— Да. Я понял, что так больше продолжаться не может. Мы должны жить отдельно.
Марина обняла мужа, чувствуя облегчение. Наконец-то он сделал выбор в пользу их семьи.
Через месяц они переехали в съёмную двухкомнатную квартиру. Она была меньше родительской, зато полностью их. Марина с удовольствием обустраивала новое гнёздышко, а Антон помогал ей во всём.
Галина Петровна сначала демонстративно не общалась с сыном, но через две недели не выдержала и позвонила.
— Антон, ты хоть раз в неделю мог бы навещать мать!
— Конечно, мам. Приезжай к нам в гости.
— К вам? В эту съёмную квартирку? Никогда!
— Тогда давай встретимся в кафе.
— Я хочу, чтобы ты приехал домой. Один.
— Мам, Марина — моя жена. Если ты не можешь это принять, то мы не сможем нормально общаться.
Галина Петровна бросила трубку. Но через неделю позвонила снова — на этот раз голос её звучал жалобно.
— Антоша, мне плохо. Приезжай.
Антон примчался через полчаса, но мать встретила его в полном здравии.
— Что случилось? Ты говорила, тебе плохо!
— Мне морально плохо! Сын бросил мать ради какой-то девицы!
— Мам, прекрати манипулировать! Я не бросал тебя, просто мы живём отдельно.
— Это одно и то же!
Так продолжалось несколько месяцев. Галина Петровна то устраивала истерики, то притворялась больной, то угрожала лишить сына наследства. Но Антон держался твёрдо, поддерживаемый женой.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Галина Петровна — без предупреждения, с чемоданом.
— Мам? Что ты здесь делаешь?
— Переезжаю к вам! Квартиру я продаю!
Марина и Антон переглянулись в шоке.
— Как это — продаёшь?
— А что мне одной в трёхкомнатной квартире делать? Продам, куплю однушку, а разницу вам отдам на первый взнос за собственное жильё. Но с условием — я буду жить с вами!
— Мам, это невозможно! — Антон покачал головой. — У нас тут всего две комнаты!
— Ничего, я в гостиной на диване устроюсь!
— Галина Петровна, — вмешалась Марина, — мы ценим вашу… заботу, но это неразумное решение. Вы привыкли к своей квартире, там все ваши вещи, воспоминания.
— Воспоминания? — свекровь усмехнулась. — О чём? О том, как сын бросил мать?
— Я не бросал тебя!
— Бросил! Но я вам отомщу! Буду жить с вами, пока не сдохну! И каждый день напоминать, какие вы неблагодарные!
Марина поняла, что свекровь окончательно потеряла рассудок от злости и обиды.
— Галина Петровна, мы не пустим вас к себе жить. Это наш дом, и мы решаем, кого приглашать.
— Ах так? — свекровь побагровела. — Ну тогда знайте — ни копейки от меня не получите! Квартиру я продам и все деньги спущу! В казино, на шубы, на путешествия! А вам — ничего!
— Это ваше право, — спокойно ответила Марина. — Мы никогда не претендовали на ваши деньги.
Галина Петровна растерялась. Она ожидала мольбы, уговоров, но не такого спокойствия.
— Вы… вы бессердечные люди!
— Нет, мам, — Антон обнял жену за плечи. — Мы просто хотим жить своей жизнью. И готовы жить в съёмной квартире хоть всю жизнь, лишь бы в мире и согласии.
Свекровь смотрела на них с ненавистью.
— Это всё из-за неё! — указала она на Марину. — Она настроила тебя против матери!
— Никто никого не настраивал. Мам, иди домой. Подумай хорошенько, прежде чем принимать решение о продаже квартиры. А когда успокоишься, позвони. Мы всегда рады тебе — но как гостю, не как жильцу.
Галина Петровна развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
— Думаешь, она правда продаст квартиру? — спросила Марина.
— Нет. Это просто угрозы. Она слишком привязана к своему дому.
И Антон оказался прав. Через неделю свекровь позвонила и сухо сообщила, что готова принять их условия — жить отдельно, встречаться раз в неделю, не вмешиваться в их жизнь.
Прошёл год. Отношения с Галиной Петровной наладились настолько, насколько это было возможно. Она по-прежнему считала невестку недостойной своего сына, но научилась держать язык за зубами. Марина и Антон копили на собственную квартиру, жили душа в душу.
Однажды Галина Петровна позвонила Антону.
— Сынок, приезжайте с Мариной. Есть важный разговор.
Они приехали, гадая, что на этот раз придумала свекровь.
Галина Петровна встретила их спокойно, без обычной натянутости.
— Я долго думала, — начала она, усадив гостей в гостиной. — И решила, что была неправа. Марина, я прошу прощения за все те гадости, что наговорила.
Марина удивлённо посмотрела на свекровь. Та продолжила:
— Я видела, как вы живёте. Видела, как Антон счастлив с тобой. И поняла — я чуть не разрушила счастье собственного сына из-за своего эгоизма.
Она достала документы.
— Я переписала завещание. Квартира достанется вам обоим в равных долях. Без всяких условий.
— Мам, мы не за этим… — начал Антон, но она остановила его жестом.
— Знаю. Вы доказали, что любите друг друга не из-за денег или квартир. И это заставило меня о многом задуматься.
Галина Петровна встала и подошла к Марине.
— Прости меня, если сможешь. Я была ужасной свекровью.
Марина встала и обняла Галину Петровну. Впервые за четыре года она почувствовала, что стена между ними рушится.
— Я не держу зла, — сказала она. — Давайте начнём сначала.
Свекровь кивнула, украдкой вытирая слёзы.
С того дня отношения в семье изменились. Галина Петровна перестала видеть в невестке врага, а Марина научилась понимать страхи и переживания пожилой женщины. Они не стали лучшими подругами, но научились уважать друг друга.
А через год, когда Марина сообщила о беременности, Галина Петровна расплакалась от счастья и пообещала быть самой лучшей бабушкой на свете. И, кажется, у неё это получилось.
