Половина четвертого ночи. Андрей давно спал. Наталья работала за его ноутбуком — свой заглючил вечером, а дедлайн никого не ждет.
Наталья щелкала курсором по презентации, ища нужные графики для завтрашнего отчета.
— Вот же, — пробормотала она, кликая по папкам. — Где эти чертовы циферки.
И вдруг — как гром среди ясного неба. Открытая вкладка браузера. Соцсети. Переписка.
«Наташенька, солнышко мое! Встреча с тобой — это то, чего я ждал много лет. Не думал, что в санатории можно встретить такую женщину. Твоя улыбка, твои глаза. Жду не дождусь нашей встречи в Москве. Целую твои ладошки.»
Наталья смотрела на экран. Читала. Перечитывала.
«А я уже скучаю по твоим рукам, Андрюшенька. Даже не верится, что есть мужчины, которые умеют так нежно целовать.»
Представьте, что земля уходит из-под ног. Но по-настоящему. Не метафора — реальность.
Наталья тихонько закрыла ноутбук.
Встала. Подошла к окну. За стеклом — знакомый двор, где они с Андреем гуляли с собакой. Лавочка, на которой строили планы на отпуск. Клумба, которую сажали вместе весной.
Тринадцать лет, — мелькнула мысль. — Тринадцать лет я жила с кем?
И самое страшное даже не измена. А то, как легко ему это далось. Как естественно он писал другой женщине то, что никогда не говорил ей. «Солнышко мое». Когда он последний раз называл ее солнышком?
Собака тихонько подошла, ткнулась мордой в ногу. Чувствует — что-то не так с хозяйкой.
— Тихо, Дуся, — прошептала Наталья. — Все хорошо.
Но ничего хорошего не было. И Наталья это понимала.
А что если? Нет. Не было никаких «что если». Мужчина не пишет такие письма случайно. Не целуется случайно с чужими женщинами. И не планирует случайные встречи в Москве.
Наталья села на диван. Где еще вчера они смотрели фильм. Он обнимал ее за плечи, она думала — как хорошо, что у нее есть надежный, спокойный Андрей. Как повезло с браком.
— Иллюзия, — горько усмехнулась она. — Полная иллюзия.
Утром Андрей проснулся бодрым, довольным. Поцеловал в макушку — привычно, между делом.
— Кофе будешь? — спросил, потягиваясь.
— Буду, — ответила Наталья.
И больше ничего не сказала. Смотрела, как он суетится на кухне, напевает, строит планы на выходные. Как же легко ему врать, — думала она. — Как естественно.
За завтраком Андрей рассказывал про санаторий. Про лечебные процедуры, скучных соседей по палате, отвратительную еду.
— А компания какая-то была? — спросила Наталья, размешивая сахар в кофе.
— Да какая там компания, — отмахнулся он. — Одни старички да тетки предпенсионные. Скукота.
Врет, — холодно констатировала Наталья. — Смотрит в глаза и врет.
И в этот момент она поняла: все кончено.
Два дня Наталья молчала. Ходила по квартире, как призрак. Готовила завтрак — автоматически. Кормила Дусю — машинально. Отвечала на вопросы мужа — односложно.
А внутри все горело.
— Наташ, ты какая-то странная, — заметил Андрей, намазывая масло на хлеб. — Что случилось?
— Ничего, — ответила она. И подумала: действительно, ничего. Просто за одну ночь поняла, что тринадцать лет жила с чужим человеком.
Андрей сидел напротив, жевал бутерброд, строил планы на выходные. Говорил о новом сериале, который хочет посмотреть. Обычный, знакомый, родной.
Но после тех писем — совершенно чужой.
— Может, в театр сходим? — предложил он. — Давно не были.
— Может быть, — кивнула Наталья.
Интересно, а с ней он тоже в театр хочет? Или у них планы поинтереснее?
Решение пришло само. Не выстраданное, не обдуманное — просто пришло и встало перед ней, как стена.
Вечером, когда Андрей смотрел футбол, Наталья тихо подошла к дивану.
— Андрей.
— Угу, — не отрываясь от экрана.
— Посмотри на меня.
Он повернулся. В глазах — удивление, может, даже тревога.
— Я не хочу быть той, про кого ты потом скажешь: «я её жалел», — сказала Наталья. — И не хочу жалеть тебя. Поэтому, я ухожу.
Андрей выключил телевизор. Молчал секунд тридцать.
— О чем ты? — наконец спросил.
— О твоей Наташеньке из санатория. О том, как вы целовались. О том, что ты ждал такой встречи много лет.
Лицо мужа стало белым. Потом красным. Потом снова белым.
— Как ты, я могу объяснить.
— Не надо, — остановила его Наталья. — Не надо объяснять. Не надо извиняться. Просто не надо.
Она пошла в спальню, достала чемодан. Андрей следом.
— Наташа, постой! Это не то, что ты думаешь! Мы просто, ну, познакомились, поговорили. Ничего особенного!
— Андрей, — Наталья аккуратно складывала вещи, — ты же умный человек. Зачем врать?
Он замолчал.
А теперь самое интересное — Наталья не злилась. Совсем. Внутри была какая-то странная пустота. Как будто что-то важное просто исчезло.
— Где ты будешь жить? — растерянно спросил Андрей.
— Не знаю, — честно ответила она. — Пока у подруги. Потом найду что-нибудь.
— Но это же глупо! Из-за какой-то ерунды рушить семью!
Наталья остановилась. Посмотрела на него внимательно.
— Ерунды? — переспросила тихо. — Для тебя измена — ерунда?
— Да никакой измены не было! Ну, поцеловались пару раз. Ну, обнимались.
— Стоп, — Наталья подняла руку. — Хватит. Пожалуйста, хватит.
Первый месяц был адом. Наталья снимала крошечную студию на окраине. Приходила с работы, садилась на диван-кровать и ничего. Просто сидела.
«Что теперь? — крутилось в голове. — Как жить дальше?»
Андрей звонил. Каждый день. Извинялся, клялся, что это была ошибка, глупость, минутная слабость. Просил вернуться.
— Наташа, я же тебя люблю! Всегда любил! Это было просто, не знаю, помутнение какое-то. Я понял, что натворил. Прости меня!
— Андрей, — устало отвечала она, — я тебя тоже любила. Тринадцать лет любила. И именно поэтому не могу простить.
— Но мы же можем все исправить! Начать заново!
— Нет, — тихо сказала Наталья. — Нельзя заново не знать того, что уже знаешь.
И это еще не всё — оказалось, что развод это только начало. Дележка имущества, подписание бумаг, объяснения общим друзьям. Некоторые поддерживали, некоторые качали головами: «Из-за какой-то курортной интрижки семью разрушать».
Курортная интрижка, — горько усмехалась Наталья. — Как просто все объяснить.
А потом появился Игорь.
Сначала — просто коллега по проекту. Деловой, серьезный, немногословный. Работали над презентацией для крупного заказчика. Задерживались допоздна, обсуждали детали, спорили о концепции.
Как-то раз он принес кофе. Не из автомата — настоящий, в термосе.
— Решил, что нам сегодня понадобится, — объяснил просто.
И Наталья вдруг поняла — когда в последний раз кто-то просто так о ней позаботился? Без просьб, без напоминаний?
— Спасибо, — сказала она. И голос предательски дрогнул.
Игорь внимательно посмотрел на нее.
— Все в порядке?
— Да, — соврала Наталья. — Просто устала.
Но он не поверил. И когда они закончили работу, предложил:
— Пойдем прогуляемся? Или — у меня машина рядом, могу подвезти.
— Не надо, — отказалась Наталья. — Спасибо.
— Знаешь, — сказал Игорь, надевая куртку, — у меня есть ощущение, что ты несешь что-то тяжелое. Одна. И это неправильно.
Наталья замерла.
— Я недавно развелся, — продолжил он спокойно. — Знаю, как это. Если захочешь поговорить, я умею слушать.
Они не торопились. Месяц работали вместе — и только работали. Потом он пригласил ее на обед. Потом — в кино. Потом — просто гулять по городу.
Игорь не давил. Не расспрашивал о прошлом. Не обещал золотых гор. Просто был рядом.
А Наталья медленно оттаивала.
— У тебя такой спокойный голос, — сказала она однажды, когда они сидели в кафе. — Рядом с тобой я не боюсь.
— Чего тебе бояться? — удивился Игорь.
— Снова ошибиться. Снова поверить в то, что окажется ложью.
Он долго молчал. Потом осторожно накрыл ее руку своей.
— Я не обещаю тебе сказок, — сказал тихо. — Обещаю только, что буду честным. Всегда. Даже если это будет больно.
Казалось бы, что может быть хуже развода, предательства, разрушенных иллюзий? Но жизнь показала Наталье, что после конца может быть начало. И что настоящее тепло совсем не похоже на то, что она принимала за любовь все эти годы.
А еще через некоторое время произошло то, что и должно было однажды произойти.
Они катались по парку — воскресное утро, солнце, никуда не торопятся. Игорь остановился посреди дорожки и слез с велосипеда. Наталья затормозила рядом, удивленно посмотрела на него.
— Что случилось?
Он молчал. Потом достал из кармана небольшую коробочку.
— Наташа, — сказал просто, — выходи за меня замуж.
У вас когда-нибудь бывало такое — время останавливается? Вокруг продолжают ехать велосипедисты, бегать собаки, смеяться дети. А ты стоишь в этом потоке жизни и не можешь сдвинуться с места.
Наталья смотрела на коробочку. Потом на Игоря. Потом снова на коробочку.
— Игорь, — начала она.
— Не торопись, — сказал он. — Подумай.
Но думать было не о чем. Вернее, думать было слишком о многом.
— Я… — Наталья осторожно взяла коробочку. — Игорь, я еще не уверена, что умею снова доверять.
— Знаю, — кивнул он. — И не прошу поверить сразу. Просто позволь мне быть рядом рядом. Сколько понадобится.
Наталья присела на лавочку. Игорь сел рядом.
— Знаешь, что меня пугает больше всего? — сказала она. — Что я снова поверю. А потом снова все рухнет. И я не переживу еще раз.
— А что если не рухнет?
— Не знаю. Не умею думать об этом.
Игорь молчал. Не уговаривал, не давил, не обещал. Просто сидел рядом.
— Мне нужно время, — сказала наконец Наталья.
— Сколько угодно.
— Может, месяц. Может, больше.
— Хоть год.
— А если я откажусь?
— Значит, откажешься. Я не из тех, кто заставляет.
И это еще не всё — Наталья вдруг поняла, что именно в этом разница. Андрей всегда заставлял. Мягко, незаметно, но заставлял. «Ну перестань дуться», «не делай из мухи слона», «будь проще».
— Можно вопрос? — спросила она.
— Конечно.
— А ты не боишься? Что я сбегу опять?
Игорь улыбнулся. Первый раз за весь разговор.
— Боюсь, — признался честно. — Очень.
Вечером Наталья сидела дома с коробочкой в руках. Дуся лежала рядом, положив морду на колени.
— Дуся, что думаешь? — спросила она собаку. — Стоит рискнуть?
Дуся посмотрела умными глазами и тихонько гавкнула.
— Тоже за? — усмехнулась Наталья.
Она открыла коробочку. Кольцо было простое, без показной роскоши. Аккуратное, надежное, как сам Игорь.
Через три дня она позвонила Игорю.
— Я готова попробовать, — сказала.
— Договорились, — ответил он. — А когда?
— А когда ты хочешь?
— Вчера, — засмеялся Игорь. — Но готов ждать, сколько скажешь.
— Не надо ждать, — тихо сказала Наталья. — Я тоже хочу вчера.
Свадьба была тихой. Только самые близкие. Наталья не хотела пышности.
Три года спустя Наталья выходила из кафе на Тверской, когда увидела знакомую фигуру за соседним столиком. Андрей сидел один, мешал ложечкой в чашке.
У вас когда-нибудь бывало такое — встречаешь человека из прошлой жизни и не чувствуешь ни боли, ни злости? Только легкое удивление: а, это же он.
— Андрей? — окликнула она.
Он поднял глаза. Лицо вытянулось от неожиданности.
— Наташа, — пробормотал. — Привет.
— Привет, — улыбнулась Наталья и подошла ближе. — Как дела?
Он растерянно посмотрел на нее. На загорелое лицо, на новую стрижку, на обручальное кольцо на пальце.
— Ты замужем? — спросил осторожно.
— Да, — кивнула она. — А ты? Как твоя Наташенька из санатория?
Андрей покраснел.
— Мы расстались. Давно уже.
— Понятно, — кивнула Наталья. — А новая есть?
— Нет, — он покачал головой. — Никого нет.
Представьте, что вы смотрите на человека, который причинил вам боль, и чувствуете жалость. Не злорадство — именно жалость.
— Можно присесть? — спросила Наталья.
Андрей кивнул.
Они помолчали. Он нервно крутил ложечку, она спокойно допивала свой латте.
— Наташ, — наконец заговорил он, — я хотел извиниться. За все. Я понял, что натворил. Слишком поздно, но понял.
— Я знаю, — сказала Наталья. — И, знаешь что? Я тебе благодарна.
— За что? — он удивленно посмотрел на нее.
— За то, что был невнимательным. За то, что оставил открытой ту переписку.
Андрей нахмурился.
— Не понимаю.
— Если бы я не увидела тех писем, если бы ты был осторожнее, я бы, может, до сих пор жила в иллюзии. Думала, что мы счастливы.
— Но мы же могли все исправить! — воскликнул он. — Наташа, мы же могли попробовать заново!
— Нет, — покачала головой Наталья. — Не могли. Потому что я полюбила другого человека. По-настоящему. И поняла разницу.
Андрей опустил глаза.
— Значит, ты счастлива? — спросил он.
— Да, — просто ответила Наталья. — Очень.
Она встала, собираясь уйти.
— Наташ, — окликнул он. — А можно, можно я иногда буду звонить?
Наталья задумалась.
— Знаешь, — сказала наконец, — давай не будем. У тебя своя жизнь, у меня своя. Пусть так и остается.
— Понятно, — грустно кивнул Андрей.
— Береги себя, — сказала Наталья и направилась к выходу.
Дома Игорь встретил ее в прихожей.
— Как дела? Долго была?
— Встретила Андрея, — сказала Наталья, снимая куртку.
— И как? — в голосе Игоря не было ревности. Только участие.
— Нормально. Поговорили. Поблагодарила его.
— За что?
— За то, что был дураком, — засмеялась Наталья. — Если бы не его дурость, мы бы с тобой не встретились.
И это была правда. Абсолютная правда.
