Дарья любила свою работу так, как другие любят своих детей — неистово, нежно и порой до полного изнеможения. Она была ведущей праздников, и для многих это словосочетание звучало легкомысленно, ассоциируясь с весёлыми тостами и незатейливыми конкурсами. Но только она знала, какая титаническая работа скрывается за этой внешней лёгкостью. Её профессия была не про «поговорить в микрофон». Она была про сотни часов подготовки, про бессонные ночи над сценариями, про тонкое чутьё психолога, позволяющее найти ключ к любой аудитории, про энергию, которая должна была бить через край, даже если у тебя самой температура и болит голова.
Её квартира была завалена реквизитом: шляпами, париками, гирляндами, папками с распечатками. Её ноутбук был полон музыкальных нарезок, плейлистов и контактов декораторов, фотографов, диджеев. Она создавала праздники «под ключ», вкладывая в каждое мероприятие частичку своей души. И её труд ценили. У неё была безупречная репутация, плотный график, расписанный на полгода вперёд, и благодарные клиенты, которые передавали её номер из рук в руки, как самую большую драгоценность.
Её муж, Виктор, казалось, гордился ею. По крайней мере, на словах. «Даша у меня — человек-оркестр», — с улыбкой говорил он друзьям. Но в этой гордости всегда сквозила лёгкая снисходительность, будто её работа была не серьёзным бизнесом, приносящим в семью весомый доход, а скорее милым, эксцентричным хобби, вроде макраме или разведения фиалок. Он никогда не вникал в детали её подготовки, не интересовался сложностями её профессии. Для него её работа была волшебством, которое происходит само по себе: вот она ушла из дома в красивом платье, а вот вернулась уставшая, но с деньгами. Что происходило между этими двумя точками, его не волновало.
Полной противоположностью была его младшая сестра, Ксения. Девушка легкомысленная, избалованная и свято уверенная в том, что весь мир ей должен. Ксении работа Дарьи казалась не просто хобби, а неиссякаемым источником бесплатных развлечений и услуг. Она постоянно просила «что-нибудь по-быстрому придумать» для дня рождения племянника или «помочь организовать» девичник для подруги. Дарья поначалу вежливо отказывала, ссылаясь на занятость, но чаще уступала, не желая портить отношения с родственниками и расстраивать мужа, который всегда говорил: «Ну что тебе стоит, это же для своих».
Так, она провела несколько детских праздников в кругу семьи, написала сценарий для юбилея свекрови, подобрала музыку для корпоратива в фирме у Ксении. Всё это, разумеется, бесплатно. Она делала это, скрепя сердце, утешая себя тем, что это разовая помощь семье. Она и представить не могла, до каких масштабов может разрастись аппетит её золовки.
В один из вечеров Ксения влетела к ним в квартиру без звонка, сияющая и возбуждённая.
— Дашка, Витька, привет. У меня для вас потрясающая новость. Особенно для тебя, Даша.
Дарья, которая как раз разбирала реквизит после тяжёлого свадебного банкета, настороженно оторвалась от своего занятия.
— Какая новость? — спросила она.
— Я тут тебе работку подкинула. Шикарный вариант, — выпалила Ксения, плюхаясь в кресло. — У моей лучшей подруги, Ленки, юбилей. Тридцать лет. Будет большой праздник в загородном коттедже, гостей человек пятьдесят. И я ей сделала подарок. Самый лучший подарок. Я сказала, что ведущей у неё будешь ты.
Дарья замерла. Виктор, читавший газету на диване, опустил её и с интересом посмотрел на сестру.
— Ксюша, ты в своём уме? — медленно произнесла Дарья, пытаясь сохранить спокойствие. — Ты не могла договориться обо мне, не поговорив со мной. У меня все выходные расписаны до нового года.
— Ой, да ладно тебе, — отмахнулась Ксения. — Что там у тебя может быть важнее юбилея моей лучшей подруги? Ну, подвинешь кого-нибудь. Это же не проблема.
— Это огромная проблема, — голос Дарьи стал жёстче. — У меня договоры, предоплаты, обязательства. Я не могу просто так взять и «подвинуть» людей. И потом, моя работа стоит денег. И немалых.
Ксения посмотрела на неё с искренним, детским недоумением. Казалось, мысль о том, что за работу нужно платить, даже не приходила ей в голову.
— Каких денег? Даш, ты чего? Это же моя подруга. Свои люди.
Дарья глубоко вздохнула, пытаясь подобрать слова. Она посмотрела на мужа, ища поддержки, но Виктор молчал, делая вид, что крайне заинтересован газетной статьёй. Он снова устранился, оставив её один на один со своей сестрой.
— Ксюша, пойми. Это моя профессия. Это такой же труд, как у Виктора в его юридической конторе. Я трачу на подготовку недели, я вкладываю силы, время, деньги в реквизит. Это то, чем я зарабатываю на жизнь.
— Ну вот и заработаешь, — не унималась Ксения. — На репутации. Тебя увидят приличные люди, потом будут заказывать. Сарафанное радио, понимаешь?
— Мне не нужно сарафанное радио, Ксюша, у меня и так заказов больше, чем я могу выполнить, — Дарья чувствовала, как начинает закипать. — Я не буду работать бесплатно. Ни для твоей подруги, ни для кого-либо ещё.
Выражение лица Ксении сменилось с недоумевающего на обиженное, а потом и на откровенно злое. Она встала, уперев руки в бока.
— Ах, вот как? Зазналась, значит? Стала большой артисткой? Семья уже не важна, да? Только деньги в глазах. Ясно всё с тобой.
Она говорила громко, театрально, явно играя на публику, единственным зрителем которой был её брат.
— Я, между прочим, ей уже пообещала. Сказала, что моя невестка — лучшая ведущая в городе, и она всё сделает по-родственному, для души. А ты…
Дарья устало опустилась на стул. Спорить было бесполезно. Это был разговор слепого с глухим.
— Ты поставила и меня, и свою подругу в неловкое положение, — сказала она. — Ты не имела права ничего обещать от моего имени.
— Да что ты заладила: «не имела права», «не имела права», — передразнила её Ксения. Её голос стал капризным и повелительным. Она больше не просила. Она требовала. — Я договорилась, что ты бесплатно проведешь праздник у моей подруги. Ты же ведущая, тебе несложно, а людям приятно. И это не обсуждается.
Она произнесла это с такой уверенностью в своей правоте, что Дарья на мгновение потеряла дар речи. Она посмотрела на Виктора. Он наконец опустил газету. На его лице было написано страдание. Он ненавидел эти семейные сцены.
— Вить, ну скажи ей ты, — взмолилась Ксения. — Она же твоя жена. Совсем от рук отбилась.
Виктор тяжело вздохнул.
— Даш, — начал он примирительно. — Ну может, правда, что-нибудь придумаем? Это же Ксюша…
— И что, что это Ксюша? — перебила его Дарья. — Ей всё можно? Можно распоряжаться моим временем, моей работой, моей жизнью?
— Да не распоряжается она, — Виктор начал раздражаться. — Просто попросила.
— Она не попросила. Она поставила меня перед фактом. И упрекнула в том, что я не хочу работать бесплатно.
Ксения, поняв, что брат не спешит бросаться на её защиту, пустила в ход тяжёлую артиллерию. Она позвонила маме. Через пять минут телефон зазвонил у Виктора. Он долго говорил с матерью, его лицо становилось всё мрачнее. Закончив разговор, он швырнул телефон на диван.
— Ну, спасибо, — сказал он, обращаясь к Дарье. — Теперь ещё и мама в курсе. Она в шоке от твоего «эгоизма». Ксюша в слезах, мама с давлением. Ты этого добивалась?
Он говорил так, будто это она была виновата в скандале. Будто это она вломилась в чужой дом с нелепыми требованиями.
— Я добивалась только одного, — её голос звенел от обиды и гнева. — Чтобы мою работу уважали. И в первую очередь — мой собственный муж. А ты вместо того, чтобы поддержать меня, встаёшь на сторону сестры, которая в очередной раз пытается сесть мне на шею.
— Да никто тебе на шею не садится, — закричал он. — Тебя просто попросили о семейной услуге. А ты раздула из этого трагедию вселенского масштаба. Что с тобой стало, Даша? Раньше ты была другой. Мягче, добрее. А сейчас только о деньгах и договорах думаешь.
— Потому что этими деньгами я оплачиваю половину ипотеки за эту квартиру, в которой твоя сестра чувствует себя хозяйкой, — отрезала она. — Потому что на эти деньги мы едем в отпуск. Потому что это мой труд. Тяжёлый, изматывающий труд. А вы все считаете, что я просто хожу по праздникам и веселюсь.
Они кричали друг на друга, впервые за много лет не сдерживая эмоций. Это был не просто спор о бесплатном мероприятии. Это был конфликт мировоззрений. Конфликт между человеком, который ценит свой труд, и семьёй, которая этот труд в грош не ставит.
На следующий день давление продолжилось. Позвонила свекровь. Голос у неё был вкрадчивый, елейный, но за этой сладостью чувствовался металл.
— Дашенька, здравствуй, деточка. Я звоню по поводу Ксюши. Она так расстроена, так переживает. Ты уж не обижайся на неё, она у нас девочка порывистая, но добрая. Она же хотела как лучше. Хотела и подруге приятное сделать, и тебя прорекламировать.
— Мне не нужна такая реклама, Тамара Игоревна, — устало ответила Дарья.
— Ну что ты, милая, как можно. Мы же одна семья. Разве можно в семье всё деньгами мерить? Ты просто по-человечески войди в положение. Ксюша уже всем растрепала, что у Лены будет лучшая ведущая в городе. Будет очень некрасиво, если ты откажешься. Подумай о репутации нашей семьи.
Репутация семьи. Вот он, главный козырь. Дарья почувствовала тошноту. Её пытались втянуть в эту трясину манипуляций, чувства вины и ложных семейных ценностей.
— Я подумаю, — только и сказала она, чтобы прекратить этот разговор.
Вечером Виктор снова подошёл к ней. Он был уже не злым, а каким-то измученным.
— Даш, я тебя прошу. Сделай это. Ради меня. Ради мира в семье. Я не могу больше выслушивать их звонки. Проведи ты этот несчастный юбилей, и пусть они все от нас отстанут. Ну что тебе стоит? Один вечер.
— Это не один вечер, Витя, — она посмотрела на него с отчаянием. — Это неделя подготовки. Это написание сценария с нуля под конкретных людей. Это подбор музыки, реквизита. Это восемь часов работы на ногах, без перерыва. А самое главное — это моё достоинство. Если я уступлю сейчас, они никогда от меня не отстанут. Ксюша приведёт ко мне всех своих подруг, а потом и подруг подруг. И все они будут ждать, что я буду их развлекать бесплатно, «по-родственному».
— Ничего подобного. Это будет первый и последний раз. Я тебе обещаю.
— Ты не сможешь ей отказать. Ты никогда не мог, — горько сказала она.
Он молчал. Потому что это была правда. Он всегда пасовал перед напором сестры и матери. И всегда откупался от них спокойствием и уступками своей жены.
— Значит, нет? — глухо спросил он.
— Нет, — твёрдо ответила она.
В день юбилея Ксюшиной подруги их дом напоминал поле после битвы. Они почти не разговаривали. Виктор ходил по квартире мрачный и злой. В пять часов вечера он начал одеваться.
— Ты куда? — спросила Дарья, хотя уже знала ответ.
— Я иду на юбилей к Лене. Меня пригласили. Я должен поддержать сестру в этот трудный для неё момент.
— Трудный момент? — она усмехнулась. — Это у неё трудный момент? А у нас с тобой, значит, всё в порядке?
— А что у нас? — он посмотрел на неё холодными глазами. — У нас жена, которая ставит свою работу выше семьи. Ничего нового.
Он ушёл. Дарья осталась одна в пустой квартире. Она подошла к окну. На улице шёл мелкий, противный дождь. Ей было так горько и одиноко, как не было никогда в жизни. Он не просто ушёл на праздник. Он ушёл к ним. К своей семье, которая была ему важнее и дороже, чем она. Он сделал свой выбор.
Она не знала, как прошёл тот юбилей. И не хотела знать. Виктор вернулся поздно ночью, молча прошёл в спальню и лёг спать на самом краешке кровати, отвернувшись к стене.
Они не разговаривали неделю. А потом жизнь потихоньку начала входить в свою колею. Но это была уже другая жизнь. Что-то важное, основное, было разрушено между ними безвозвратно. Они стали чужими.
Ксения с ней больше не общалась, при встречах на семейных праздниках демонстративно отворачивалась. Свекровь разговаривала сквозь зубы. Но Дарье было всё равно. Она заплатила высокую цену за свою принципиальность, но она отстояла себя.
Через несколько месяцев к ней обратился очень крупный клиент — известный банк, который организовывал большой корпоративный вечер. Это был заказ её мечты — сложный, интересный, с огромным бюджетом. Она с головой ушла в работу.
Вечером, накануне мероприятия, она сидела на кухне, окружённая папками и распечатками, внося последние правки в сценарий. Вошёл Виктор. Он постоял, посмотрел на её кипучую деятельность.
— Завтра большой день? — спросил он неожиданно мирно.
— Да, — ответила она, не отрываясь от бумаг.
— Удачи тебе, — сказал он.
Она подняла на него глаза. В его голосе ей послышались нотки чего-то похожего на уважение. А может, ей просто хотелось это услышать.
— Спасибо, — ответила она.
Она провела то мероприятие блестяще. Были и благодарности, и новые выгодные предложения. Она возвращалась домой под утро, уставшая, но с чувством глубокого удовлетворения. Она была профессионалом. Она была на своём месте.
Дома было тихо. Виктор спал. Она постояла у его кровати. Она любила его. Наверное, всё ещё любила. Но их брак дал такую глубокую трещину, что она не знала, можно ли её склеить. Он так и не извинился. Он так и не признал её правоты. Они просто сделали вид, что ничего не было.
Она тихо прошла в свою комнату. На её рабочем столе лежал ежедневник, открытый на завтрашнем дне. Там было плотно, строчка за строчкой, расписано её будущее: встречи, переговоры, новые проекты. Она посмотрела на эти записи, и впервые за долгое время почувствовала не страх, а спокойную уверенность. Она справится. Даже если ей придётся делать это в одиночку.
