— Да понимаешь, Серёга, опять купила дорогой… Нет, ну какая разница — жирность та же, а доплачивает двадцать рублей за упаковку!
Лидия Анатольевна стояла у кассы в «Пятерочке», прижимая к груди корзинку с творогом за восемьдесят девять рублей, когда услышала за спиной знакомый голос мужа.
Лида медленно обернулась. Игорь стоял у входа с телефоном у уха, размахивая свободной рукой, и с привычным раздражением объяснял коллеге тонкости семейного бюджета. Голос звучал устало, как будто он уже тридцать лет объясняет всему миру, почему его жена не умеет считать деньги.
— Вот завтра скажу ей: покупай обычный «Домик в деревне». Зачем переплачивать за красивую упаковку?
Лида почувствовала, как щёки вспыхнули. Кассир — девушка лет двадцати с синими стрелками на глазах — сочувственно покачала головой и пробила товары молча, как будто понимая: мужчины всегда знают, как тратить чужие деньги.
Сдачу Лида спрятала в правый карман куртки, туда же, где лежала сложенная вчетверо справка из Сбербанка.
Сумма на счету: четыреста двадцать семь тысяч рублей.
И завтра она едет смотреть участок в Подольске.
Игорь всё ещё объяснял Серёге про творог, не подозревая, что его экономная жена уже два года тайно откладывает каждую заработанную копейку. На участок земли. На свободу. На право не отчитываться за каждый рубль.
За семейным ужином неделю назад разговор снова зашёл о деньгах — как всегда после зарплаты у Игоря.
— Лид, ну объясни мне, человеку с экономическим образованием, — муж намазывал хлеб маслом тонким слоем, экономно, — зачем тебе крем за триста рублей? В «Магните» точно такой же за сто двадцать.
— Не такой же, — Лида раскладывала по тарелкам котлеты, стараясь не смотреть на сына.
Максим листал телефон, изредка поднимая глаза и автоматически поддакивая отцу. В свои двадцать восемь он всё ещё жил с родителями, копил на квартиру и считал себя главным экспертом по семейным тратам.
— А в чём разница-то? — Игорь отрезал кусок мяса, попробовал. — Вкусные котлеты. Из чего?
— Из говядины. На рынке брала.
— Дорого?
— Четыреста за килограмм.
— Мам, — Максим отложил телефон, — а в «Ленте» та же говядина триста пятьдесят. Зачем переплачивать пятьдесят рублей?
Лида поставила перед сыном тарелку с котлетами — тремя большими, как он любил. Она покупала эту говядину у Марьи Петровны, которая держала двух коров в деревне у свекрови. Мясо было другое — красное, с прожилками, пахнущее травой и летом.
— Потому что это не та же говядина, — сказала она тихо.
— Говядина — она и есть говядина, — Игорь пожал плечами. — Ты же не работаешь последние пятнадцать лет. Надо экономить.
Лида села за стол, взяла вилку. В кармане фартука лежала записка с телефоном риелтора и фотография участка, распечатанная в салоне связи за пять рублей.
— Я работаю, — сказала она, глядя в тарелку. — Только вы не считаете это работой.
— Ну, домашнее хозяйство — это не совсем работа, — Игорь примирительно улыбнулся. — Это же естественно. Семья. Любовь.
— А уборки у соседей? Три раза в неделю? Сидение с чужими детьми?
— Это так, подработка. — Максим вернулся к телефону. — Копейки же.
Копейки.
Лида медленно прожевала кусок котлеты. За эти копейки она уже два года складывала в почтовый конверт каждый заработанный рубль. В банке сказали: вклад «Управляй» — хорошие проценты, можно пополнять.
Копейка к копейке, рубль к рублю, тысяча к тысяче.
— Вот Васькина жена, — продолжал Игорь, — та умница. Все чеки сохраняет, каждую покупку с мужем обсуждают. У них семейный бюджет расписан на полгода вперёд.
— И как, хорошо живут?
— Васька новую машину взял. «Киа Рио». Три года копил, представляешь?
Представляю, думала Лида, собирая крошки с клеёнки. Игорь копил на машину открыто, гордо откладывая с каждой зарплаты. Все знали, все одобряли, все давали советы. А она копила тайно, стыдясь каждого утаённого рубля.
Но завтра едет смотреть участок.
Кубики судьбы, как говорила бабушка. Каждая мелочь, каждая случайность складывается в узор. Игорь экономил на её креме и не заметил, как она научилась экономить на всём остальном.
— Сумма довольно крупная для наличных, — консультант банка внимательно изучила паспорт Лиды. — Четыреста тысяч рублей. Вы уверены, что не хотите безналичный перевод?
— Уверена.
Девушка была профессионально вежлива, но Лида чувствовала её удивление. Женщина в поношенной куртке из «Спортмастера» снимает почти полмиллиона наличными.
— Недвижимость покупаете?
— Участок, — Лида расписывалась в документах аккуратными буквами, как учили в школе. — Давно планировали с семьёй.
— Понятно. А муж не мог с вами приехать за деньгами?
Лида подняла глаза от бумаг. Почему обязательно муж? Разве женщина не может распоряжаться деньгами, которые заработала сама?
— Это мои личные сбережения.
— Конечно, конечно, — консультант поспешно кивнула. — Просто обычно при таких суммах супруги приходят вместе…
— Я сама заработала.
Заработала. По субботам убирала квартиры в новостройке — тысяча рублей за трёхкомнатную. По вечерам сидела с детьми у Катиных друзей — двести рублей в час, плюс ужин и дорога домой на такси.
Помогала тёте Зине, Игорёвой родственнице — мыла полы, стирала, готовила. Двести рублей в час плюс пироги с чаем и бесконечные истории про молодость.
— Вот ваши средства, — консультант протянула толстый конверт. — Пересчитайте, пожалуйста.
Лида быстро перелистала пачки денег. Пятитысячные купюры, новенькие, пахнущие краской. В руках — её двухлетняя тайна.
— Правильно, — она спрятала конверт в сумку, под косметичку и кошелёк. — Спасибо.
— Удачной покупки!
Лида вышла из банка, чувствуя, как дрожат руки. Не от волнения — от предвкушения. Сегодня она впервые за пятнадцать лет замужества тратила крупную сумму, не спрашивая разрешения.
Не отчитываясь. Не оправдываясь.
Участок в Подольске оказался ещё лучше, чем на фотографиях в интернете. Десять соток ровной земли, три старые яблони по дальней границе, колодец с оцинкованной крышкой, рядом — дача соседей с аккуратным забором и цветущими пионами.
— Хорошее место, — риелтор Андрей Викторович поправил очки. — Тихо, воздух чистый, до станции двадцать минут пешком. Электричество подведено до границы участка.
Лида стояла посреди будущей своей земли и думала: вот здесь поставлю домик. Маленький, но свой. А тут разобью огород — помидоры, огурцы, зелень к столу. И клумбу с пионами, как у соседей.
— Документы все в порядке? — спросила она.
— Абсолютно. Собственность чистая, обременений нет. Прежние хозяева переехали в город, дачу не используют. Решаете?
— Решила. Покупаю.
— Отлично! — Андрей Викторович улыбнулся. — Муж подъедет на оформление документов?
— Зачем муж? Я покупаю на свои деньги.
Риелтор слегка растерялся — видимо, привык к семейным парам, которые долго обсуждают каждую мелочь.
— Конечно, вы правы. Просто обычно при покупке участка супруги…
— А я не обычная.
Они сели в его машину и поехали к нотариусу. Лида смотрела в окно на мелькающие дачи, сосны, рекламные щиты, и впервые за много лет чувствовала: она принимает решение сама. Важное, дорогое, на годы вперёд.
— Строительство планируете? — спросил Андрей Викторович.
— Пока не знаю. Хочется просто побыть там, походить по своей земле.
— Понимаю. У меня мать такая же — купила участок в Серпухове, два года просто ездила там травку полоть. Говорит: отдыхаю душой.
Лида улыбнулась. Отдыхать душой на своей земле. Да, именно это ей и нужно.
У нотариуса всё прошло быстро. Документы, печати, подписи. Лида пересчитала деньги — четыреста тысяч ровно — и протянула продавцу. Пожилая женщина с грустными глазами приняла деньги и тихо сказала:
— Берегите землю. Мы её любили.
— Буду беречь, — пообещала Лида.
Андрей Викторович проводил её до автобусной остановки.
— Поздравляю с приобретением. Хорошее место выбрали — земля добрая, соседи приличные. Есть вопросы — звоните.
Лида села в автобус, прижимая к груди папку с документами. Справка о собственности. Её фамилия, её адрес, её подпись.
Десять соток земли принадлежат Лидии Анатольевне Синицыной.
А теперь домой. Объяснять.
Не объяснять — сообщать.
Дома пахло жареным луком — Игорь готовил яичницу с колбасой. Максим сидел за кухонным столом с планшетом, изучал что-то в интернете.
— А, пришла, — Игорь не оборачивался от плиты. — Где была? Долго тебя не было.
— По делам ездила.
— По каким делам? — это уже Максим, оторвавшись от экрана.
Лида повесила куртку на крючок, вымыла руки, села за стол. Игорь разложил яичницу по тарелкам, поставил хлеб, масло, чай.
— Так какие дела? — повторил сын.
— Купила участок.
Игорь застыл с кружкой в руках. Максим отложил планшет.
— Что купила? — голос у мужа был странный, неуверенный.
— Участок земли. Десять соток. В Подольске.
— За сколько? — Максим наклонился вперёд.
— Четыреста тысяч.
Кружка в руках у Игоря дрогнула. Чай плеснул на клеёнку.
— Откуда у тебя четыреста тысяч рублей? — он поставил кружку, машинально вытер лужицу салфеткой.
— Копила.
— Как копила? — Максим придвинулся ближе. — На какие деньги? Где?
Лида взяла кусок хлеба, намазала маслом. Руки почти не дрожали.
— На те самые копейки, которые вы не считали за работу.
— Лида, — Игорь сел напротив, заглянул ей в глаза, — объясни, пожалуйста, нормально. Четыреста тысяч рублей — это очень серьёзные деньги. Откуда они взялись?
— Убирала квартиры в новостройке на Речной. Сидела с детьми у Катиных друзей по вечерам. Помогала твоей тёте Зине каждую субботу — полы, стирка, уборка. Работала на рынке у тёти Светы по выходным.
Два года складывала каждый рубль в банк.
— Почему ничего не говорила?
— А вы спрашивали?
Повисла тишина. Слышно было только тиканье часов на стене и гул холодильника.
— Мам, — осторожно сказал Максим, — но мы же семья. Такие крупные траты — это семейное решение.
— Семейное? — Лида посмотрела на сына спокойно. — А когда ты покупал себе кроссовки за пятнадцать тысяч в прошлом месяце, ты со мной советовался?
— Это… другое дело.
— А когда папа брал кредит на машину, он спрашивал моё мнение?
— Машина нужна всей семье, — пробормотал Игорь.
— А участок не нужен? Свежий воздух, свои овощи, место для отдыха?
Снова тишина. Игорь и Максим переглянулись — тот самый мужской взгляд солидарности, который она знала наизусть.
— Лида, — муж потёр лоб, — ты же понимаешь, мы просто переживаем. Такая огромная сумма, да ещё втайне…
— Втайне? — Лида отложила хлеб. — А ты не втайне каждый день рассказываешь соседям про мои траты в магазине?
Игорь покраснел.
— Ну это я не…
— Рассказываешь. Серёге, Михалычу из седьмой квартиры, даже кассир в «Пятерочке» вчера слышала про мой дорогой творог. Думаешь, я не слышала?
— Ну это же… мелочи.
— А я два года молчала про свои заработки. И знаешь почему?
— Почему?
— Потому что боялась, что вы их начнёте тратить. Или контролировать. Или объяснять мне, как лучше их использовать.
Максим встал, подошёл к матери, неловко коснулся её плеча.
— Мам, ну пойми — мы не со зла. Просто привыкли, что в семье все крупные решения обсуждаются.
— Все? — Лида подняла глаза на сына. — А сколько именно ты откладываешь на квартиру? Назови точную сумму.
— Это… моё личное дело.
— Вот именно. А мой участок — тоже моё личное дело. Только в отличие от твоих накоплений, которые касаются только тебя, мой участок будет служить всей нашей семье.
Игорь встал, подошёл к жене.
— Можно посмотреть документы?
Лида достала из сумки папку с бумагами, разложила на столе. Игорь внимательно изучил справку о собственности, кадастровый план, договор купли-продажи.
— Хороший участок, — кивнул он. — И недорого взяла. В этом районе земля по полмиллиона идёт.
— Я умею считать деньги. И искать выгодные предложения.
— Умеешь, — он обнял её за плечи. — Прости, что накричал. Просто… неожиданно всё это.
— Неожиданно, что твоя жена умеет копить крупные суммы?
— Неожиданно, что ты умеешь так долго молчать.
Лида засмеялась — впервые за этот долгий, нервный день.
— Я многому научилась за эти два года. В том числе молчать, когда нужно.
— И что дальше? — спросил Максим, садясь рядом. — Строить будем?
— Увидим. Пока хочется просто поехать туда, походить по своей земле.
— По нашей, — поправил Игорь.
— По моей. Но для всех нас.
Поздним вечером они втроём сидели на кухне за чаем, рассматривали фотографии участка на Лидином телефоне. Игорь уже строил планы: где лучше поставить домик, как подвести воду, где разбить огород. Максим подсчитывал примерную стоимость подведения электричества и газа.
— А знаешь, — сказал Игорь, листая снимки, — правильно сделала, что купила. Мы бы лет десять обсуждали и так ни к чему бы не пришли.
— Да, мам, — согласился Максим, — ты оказывается настоящий бизнес-вумен.
Лида молчала, слушала их планы и прикидки, и думала о том, что завтра обязательно поедет на участок одна. Постоит посреди своих десяти соток, вдохнёт запах сосен и почувствует снова: это действительно моё.
А потом, может быть, расскажет семье про остальные планы. Про то, что копейки, которые они не замечали, умеют превращаться в рубли. Рубли — в тысячи. А тысячи — в новые возможности.
— Мам, — Максим отложил телефон, — а у тебя ещё деньги остались?
Лида улыбнулась.
— А ты как думаешь?
Игорь и сын переглянулись с новым уважением.
Кубики судьбы, думала Лида, допивая чай. Наконец-то они выпали в мою пользу.
А сколько ещё таких историй знаете вы?
