— Вот тебе ключи от моей квартиры, я в неё больше не вернусь! — бросила Марина связку на стол перед свекровью, и металлический звон разнёсся по кухне.
Лидия Семёновна даже не подняла глаз от чашки чая. Рядом с ней сидел её младший сын Костя, лениво листавший телефон. Муж Марины, Дмитрий, застыл у окна, не поворачиваясь к жене.
Три года назад Марина вышла замуж за Дмитрия с такими надеждами. Он казался идеальным мужчиной — заботливый, внимательный, с хорошей работой. Правда, жил он с мамой, но Марина думала, что это временно. После свадьбы молодые остались жить в трёхкомнатной квартире Лидии Семёновны.
Поначалу всё шло неплохо. Свекровь улыбалась, готовила вкусные обеды, интересовалась работой невестки. Марина работала бухгалтером в крупной компании, зарабатывала прилично. Дмитрий трудился менеджером среднего звена.
Первые звоночки начались через полгода. Лидия Семёновна стала намекать, что раз они живут вместе, надо складываться в общий бюджет.
— Так будет честнее, — говорила она. — Мы же одна семья.
Марина согласилась. Стала отдавать половину зарплаты на общие нужды. Дмитрий отдавал треть — мать сказала, что мужчине нужно больше денег на карманные расходы.
Потом в квартире появился Костя. Младший сын Лидии Семёновны, тридцатилетний мужчина без постоянной работы. Он переехал к матери после очередного увольнения.
— Это временно, — заверила свекровь. — Костенька устроится на работу и съедет.
Временное затянулось на два года. Костя целыми днями лежал на диване, играл в компьютерные игры, заказывал еду на дом. Платила за всё это, разумеется, Лидия Семёновна из общего бюджета, в который основной вклад вносила Марина.
— Почему я должна содержать вашего сына? — как-то не выдержала невестка.
— А что тебе жалко? — свекровь подняла брови. — Мы же семья. Сегодня ты помогаешь Косте, завтра он поможет тебе.
— Как он может помочь, если не работает?
— Не твоё дело! — отрезала Лидия Семёновна. — Это мой сын, и я сама решаю, как ему помогать.
Дмитрий в этих спорах всегда молчал. Максимум — просил жену не накалять обстановку.
— Потерпи, — говорил он. — Мама не вечная, когда-нибудь мы заживём отдельно.
Но Марина видела, что муж не собирается ничего менять. Он привык, что мама решает всё за него. Даже рубашки ему по утрам выбирала Лидия Семёновна.
Через год после появления Кости свекровь подняла новую тему. У неё обнаружились проблемы со здоровьем, и она решила переписать квартиру на сыновей.
— Мало ли что со мной случится, — вздыхала она. — Хочу, чтобы мальчики были защищены.
Марина насторожилась:
— А почему только на сыновей? Я же тоже член семьи.
— Ты и так в доле будешь, — махнула рукой свекровь. — Через Диму. Вы же супруги.
На семейном совете решили идти к нотариусу. Лидия Семёновна собиралась оформить дарственную на двоих сыновей в равных долях.
— Погодите, — вмешалась Марина. — Но ведь Костя не вкладывается в квартиру. Не платит даже за коммуналку. Почему он должен получить половину?
— Потому что он мой сын! — возмутилась свекровь. — Такой же, как Дима!
— Но Дима работает, помогает вам…
— Костя тоже помогает! По-своему!
— Как? Тем, что ест и спит?
— Не смей так говорить о моём ребёнке! — вскочила Лидия Семёновна. — Ты вообще никто здесь! Пришла на всё готовое!
— На готовое? Я три года плачу за эту квартиру больше всех!
— Никто тебя не заставлял!
Марина повернулась к мужу:
— Дима, скажи хоть что-нибудь!
— Мам, Марина права… — начал было он.
— Молчи! — оборвала его мать. — Нашёл кого слушать! Жену, которая семью разрушает!
Дмитрий сник и замолчал. Марина с отвращением смотрела на него. Взрослый мужчина, а ведёт себя как пятилетний мальчик.
К нотариусу пошли без неё. Лидия Семёновна оформила дарственную так, как хотела — пополам между сыновьями. Вернувшись, она с торжествующим видом сообщила об этом невестке.
— Теперь мальчики защищены, — сказала она. — А ты, дорогая, можешь быть спокойна. Твой муж — собственник жилья.
— Половины жилья, — поправила Марина.
— Ну и что? Костя же не посторонний. Он никогда вас не выгонит.
В тот вечер Марина долго не могла уснуть. Лежала рядом с мужем и думала: как она докатилась до такой жизни? Работает с утра до вечера, отдаёт деньги в общий котёл, из которого кормится бездельник Костя. Свекровь помыкает ею как прислугой. А муж… муж просто существует рядом, не защищая, не поддерживая.
Утром за завтраком Лидия Семёновна объявила новость:
— Я решила сдавать вашу комнату.
— Какую нашу? — не поняла Марина.
— Ну, вы же можете перебраться в маленькую. А большую сдавать. Деньги нам не помешают.
— Но это наша спальня!
— Это моя квартира! — напомнила свекровь. — То есть теперь моих сыновей. И мы решаем, как ею распоряжаться.
— Мы? Это вы с Костей решаете?
— А что такого? Костя тоже собственник.
Марина посмотрела на мужа. Тот усиленно размазывал масло по хлебу.
— Дима, ты слышишь, что говорит твоя мать?
— Слышу, — буркнул он.
— И что скажешь?
— Может, мам права. Деньги лишними не бывают.
— Лишними для кого? Для Кости, который целыми днями в танчики играет?
— Не твоё дело, чем занимается мой сын! — взвилась Лидия Семёновна.
— Моё, раз я его содержу!
— Никто тебя не просит! Можешь уйти, если не нравится!
— Мам, перестань, — вяло попросил Дмитрий.
— Нет, это ты перестань! — свекровь ткнула в него пальцем. — Совсем жене на шею сел! Она тобой командует!
— Я? Командую? — Марина расхохоталась. — Да он без вашего разрешения носки не наденет!
— Не смей так разговаривать!
— А я и не с вами разговариваю. Дима, нам нужно поговорить. Наедине.
Они вышли на балкон. Марина закрыла дверь и повернулась к мужу:
— Либо мы съезжаем, либо я ухожу одна.
— Куда съезжать? У нас денег на съём нет.
— Как нет? Я зарабатываю восемьдесят тысяч. Ты — шестьдесят. Этого хватит.
— Но мама…
— Что мама? Тебе тридцать пять лет! Когда ты начнёшь жить своей жизнью?
— Она же старенькая, ей нужна помощь.
— У неё есть Костя. Пусть он и помогает.
— Ты не понимаешь…
— Что я не понимаю? Что твоя мать манипулирует тобой? Что она специально держит при себе Костю, чтобы было на кого давить? Что она ненавидит меня, потому что я посмела жениться на её драгоценном сыне?
— Не говори так о моей матери!
— А ты хоть раз сказал ей не говорить так о твоей жене?
Дмитрий молчал. В его молчании был ответ на все вопросы.
— Я поняла, — кивнула Марина. — Оставайся со своей мамочкой. А я собираю вещи.
— Подожди, не горячись…
— Три года ждала. Хватит.
Марина вернулась в квартиру и пошла собирать вещи. Лидия Семёновна стояла в дверях спальни:
— Что, сбегаешь? Правильно, нечего нашу семью разрушать!
— Вашу семью? — Марина обернулась. — А я разве не часть семьи?
— Ты была частью, пока не начала права качать!
— Права? Я просто не хотела, чтобы меня использовали!
— Тебя никто не использовал! Ты сама приползла к моему сыну!
— Приползла? — Марина сжала кулаки. — Да ваш сын до меня вообще с женщинами разговаривать не умел! Мамочка не разрешала!
— Как ты смеешь!
— А вы как смеете? Превратили взрослого мужчину в безвольную тряпку! И Костю туда же тащите!
В комнату заглянул Костя:
— Чего шумите?
— Твоя невестка вещи собирает, — сообщила мать. — Наконец-то!
— И правильно, — зевнул Костя. — Нечего тут командовать.
— Я командую? — Марина повернулась к нему. — Я, которая тебя, тридцатилетнего лба, кормлю?
— Никто тебя не просил!
— Точно. Никто не просил. Я сама дура, что согласилась.
Вернулся с балкона Дмитрий:
— Марин, давай поговорим спокойно…
— О чём? О том, как твоя мамочка будет дальше нами рулить? Или о том, как Костя будет жить за наш счёт?
— Он найдёт работу…
— Когда? Через год? Через пять? Или когда мамочка прикажет?
— Не смей так говорить! — снова взвилась Лидия Семёновна.
— А я больше с вами не разговариваю. Дима, последний раз спрашиваю: ты со мной или с ними?
— Марин, это нечестно…
— Что нечестно? Выбрать между женой и мамой? Знаешь что? Можешь не выбирать. Я сама за тебя выбрала.
Марина схватила сумку с вещами и пошла к выходу. В прихожей обернулась:
— Кстати, Лидия Семёновна, а вы в курсе, что по закону дарственную можно оспорить? Если доказать, что даритель был введён в заблуждение или находился под давлением?
— Что ты несёшь? — побледнела свекровь.
— А то, что я три года копила все чеки, все переводы, все платёжки. У меня есть доказательства, что я вкладывалась в эту квартиру больше всех. И есть свидетели ваших манипуляций.
— Ты… ты не посмеешь!
— Посмотрим. У меня есть знакомый юрист. Очень хороший. Говорит, шансы есть.
— Дима! — взвизгнула Лидия Семёновна. — Твоя жена нам угрожает!
— Бывшая жена, — поправила Марина. — И я не угрожаю. Просто информирую.
— Марин, зачем ты так… — начал Дмитрий.
— Затем, что три года терпела унижения. Три года работала на вашего брата-паразита. Три года слушала, какая я плохая жена. Хватит!
— Но мы же любим друг друга…
— Любим? Ты меня любишь? Тогда почему ни разу не защитил от своей матери? Почему позволял ей меня оскорблять?
— Она не оскорбляла…
— Нет? А помнишь, как она назвала меня пустоцветом, когда я сказала, что не готова рожать? Помнишь, как сказала, что я порченая, раз в тридцать лет не имею детей?
— Это было давно…
— Месяц назад! И ты промолчал! Как всегда!
— Не смей обвинять моего сына! — вмешалась Лидия Семёновна. — Это ты его испортила!
— Я? Испортила? Да он был испорчен задолго до меня! Вами!
— Уходи! — закричала свекровь. — Уходи из моего дома!
— С удовольствием! И знаете что? Спасибо вам!
— За что? — опешила Лидия Семёновна.
— За то, что открыли мне глаза. Я три года потратила на человека, который не способен на поступок. На мужчину, который всю жизнь прячется за мамину юбку.
— Марин… — Дмитрий шагнул к ней.
— Не подходи! Возвращайся к мамочке. Она найдёт тебе новую жену. Покладистую. Которая будет молча терпеть её хамство и содержать Костю.
— Никого я ему искать не буду! — заявила Лидия Семёновна. — Нам и втроём хорошо!
— Вот и отлично. Живите втроём. Костя будет лежать на диване, вы — командовать, а Дима — молча подчиняться. Идиллия!
Марина открыла дверь и обернулась напоследок:
— Дима, у тебя был шанс стать мужчиной. Но ты выбрал остаться маменькиным сынком. Это твой выбор. А мой — уйти.
Она вышла и громко хлопнула дверью. На лестнице остановилась, перевела дыхание. Сердце колотилось как бешеное. Три года… Три года выброшены на ветер.
Нет, не выброшены. Это был урок. Дорогой, болезненный, но необходимый. Теперь она знала, чего не хотела от жизни. Не хотела токсичную свекровь. Не хотела безвольного мужа. Не хотела семью, где её не уважают.
Марина спустилась во двор. Февральское солнце светило ярко, но не грело. Как её брак — красивый снаружи, холодный внутри.
Телефон завибрировал. Сообщение от Димы: «Давай поговорим».
Марина удалила сообщение не читая. Говорить было не о чем. Всё уже сказано.
Она поймала такси и назвала адрес подруги. Наташа обещала приютить её на первое время.
— Как ты? — спросил таксист, глядя в зеркало. — Плачете?
— Нет, — Марина вытерла глаза. — Это от радости.
— От радости?
— Да. Я наконец-то свободна.
Машина тронулась. Марина смотрела в окно на проплывающие дома. Где-то там, на пятом этаже панельной девятиэтажки, Лидия Семёновна утешала своего драгоценного сына. Объясняла, какая плохая была его жена. Костя, наверное, уже включил компьютер — зачем терять время на семейные драмы?
А Дима… Дима сидел в их бывшей спальне и смотрел на пустую половину шкафа. Может быть, впервые в жизни задумался: правильно ли он живёт?
Впрочем, какая разница. Это больше не её проблемы.
Наташа встретила с распростёртыми объятиями:
— Рассказывай!
Марина рассказала. Подруга слушала, качала головой, ахала в нужных местах.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала Марина, допивая третью чашку чая. — Я ведь видела красные флаги с самого начала. Но думала — любовь всё победит.
— Любовь победит только в сказках. В жизни нужны поступки.
— А их не было. Ни одного. За три года Дима ни разу не встал на мою сторону.
— Забудь. Начинай новую жизнь.
— Легко сказать. Мне тридцать три. Все нормальные мужики давно женаты.
— Глупости! Знаешь сколько разводов? Куча адекватных мужчин ищут адекватных женщин.
— Надеюсь, ты права.
Через неделю Марина сняла квартиру-студию. Маленькую, но свою. Где никто не учил её жить, не требовал денег на содержание великовозрастных детей, не оскорблял.
Дмитрий названивал каждый день. Марина не брала трубку. Потом пришёл к ней на работу.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
— Нет, не нужно.
— Марин, ну не будь такой… Мама готова тебя простить.
— Простить? — Марина расхохоталась. — Она меня простить готова? За что?
— Ну… за те слова…
— А за три года унижений она извиняться не готова?
— Она не унижала…
— Всё, Дима. Разговор окончен. И не приходи больше.
— Но мы же женаты!
— Ненадолго. Завтра подаю на развод.
— Из-за мамы?
— Из-за тебя. Потому что ты не мужчина, а придаток своей матери.
— Это несправедливо…
— А справедливо жить за счёт жены и молчать, когда её оскорбляют?
Дмитрий опустил голову:
— Я изменюсь…
— Нет, не изменишься. Потому что не хочешь. Тебе удобно быть маменькиным сынком. Не надо принимать решения, не надо брать ответственность.
— Дай мне шанс…
— Я давала. Три года давала. Хватит.
Развод прошёл быстро — имущества общего не было, детей тоже. Марина отсудила только свои добрачные вещи.
Лидия Семёновна пыталась устроить скандал прямо в суде:
— Она хочет квартиру отобрать! Она угрожала!
— У вас есть доказательства угроз? — спросил судья.
— Нет, но…
— Тогда не мешайте процессу.
После суда Марина столкнулась с Костей. Он стоял у входа, курил.
— Ну что, отсудила что-нибудь? — ухмыльнулся он.
— Свободу отсудила. От вас всех.
— Свобода… А одной-то не страшно?
— Нет. Страшно было с вами. Каждый день страшно. Что превращусь в вашу маму — озлобленную женщину, которая живёт только ради своих великовозрастных мальчиков.
— Не превратишься. Ты же бездетная.
— Пока бездетная. Но это поправимо. А вот твоя инфантильность — вряд ли.
Костя бросил окурок:
— Дима по тебе убивается.
— Пусть мама утешит. Она это умеет.
— Злая ты.
— Нет, я просто больше не добрая дура, которая позволяет на себе ездить.
Прошёл год. Марина встретила Андрея — разведённого мужчину с дочкой-подростком. Он был полной противоположностью Димы — самостоятельный, решительный, с чувством юмора.
— У меня сложная мама, — предупредил он на третьем свидании. — Любит поучать.
— Одна свекровь у меня уже была. Хуже не будет.
Оказалось, мама Андрея действительно любила поучать, но делала это беззлобно. И главное — сын умел мягко ставить её на место.
— Мам, это наша жизнь, — говорил он. — Мы сами разберёмся.
И мама отступала. Ворчала, но отступала.
А Дмитрий так и жил с мамой и братом. Марина иногда встречала общих знакомых, и они рассказывали: Костя по-прежнему не работает, Лидия Семёновна по-прежнему его покрывает, а Дима по-прежнему молчит.
— Жалко его? — спросил как-то Андрей.
— Нет. Каждый выбирает свою судьбу. Он выбрал мамочку. А я выбрала себя.
— И правильно сделала. Иначе бы мы не встретились.
Марина улыбнулась и прижалась к мужу. Да, правильно. Иногда нужно громко хлопнуть дверью, чтобы открылась другая. Дверь в новую, настоящую жизнь. Где тебя любят, ценят и защищают. Где ты не чувствуешь себя чужой в собственном доме.
А те ключи, которые она бросила на стол свекрови? Они так и лежат в той квартире. Символ прошлой жизни, от которой Марина отказалась. И ни разу об этом не пожалела.
