— Ты что, с ума сошла? — Нина Павловна схватилась за сердце, глядя на невестку. — Отказаться от такого предложения! Двести тысяч евро за старый дом твоей бабушки!
Катерина медленно подняла взгляд от чашки чая. На кухне их небольшой квартиры повисла тяжёлая тишина. За окном моросил осенний дождь, капли барабанили по подоконнику, словно отсчитывая секунды до неизбежного взрыва.
— Я не продаю дом бабушки, — спокойно повторила она. — Это окончательное решение.
Свекровь резко встала, стул со скрипом отъехал назад. Её лицо покраснело от возмущения.
— Окончательное? Ты посмела принять такое решение, не посоветовавшись с Максимом? С главой семьи?
Катерина невольно усмехнулась. Глава семьи сейчас сидел в соседней комнате и делал вид, что увлечён просмотром футбольного матча. Хотя она прекрасно знала — он слышит каждое слово.
— Дом оставила мне бабушка. Лично мне, а не Максиму и не вам, — терпеливо объяснила Катерина, хотя это был уже десятый раз за последнюю неделю.
— Но ты же замужем! — воскликнула свекровь. — В нормальных семьях такие вопросы решаются вместе! А ты ведёшь себя как… как…
— Как владелица своего имущества? — подсказала Катерина.
Нина Павловна прищурилась. В её глазах мелькнуло что-то недоброе, но она быстро взяла себя в руки.
— Катюша, милая, — заговорила она совсем другим тоном, садясь обратно. — Давай поговорим спокойно. Ты же понимаешь, что содержание такого большого дома — это огромные расходы? Налоги, ремонт, отопление… Вы с Максимом еле концы с концами сводите, а тут такая обуза.
Катерина отпила чай. Горячий напиток обжигал горло, но это помогало сохранять спокойствие.
— Я найду способ содержать дом.
— На твою зарплату библиотекаря? — в голосе свекрови проскользнула насмешка. — Не смеши меня. Максим рассказывал, что ты даже на новые сапоги накопить не можешь.
Катерина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Конечно, она не могла накопить на сапоги — половину зарплаты отдавала на общие расходы, четверть — на продукты, а остаток уходил на мелкие нужды. При этом Максим умудрялся каждый месяц покупать себе что-то новое из электроники.
В комнату вошёл Максим. Высокий, широкоплечий, с вечно небритой щетиной, которую он считал брутальной. На лице — напускное спокойствие.
— О чём спорите, дамы? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
— Твоя жена отказывается продавать дом, — тут же пожаловалась Нина Павловна. — Объясни ей, что это глупость!
Максим сел рядом с матерью, что уже само по себе было показательно. Катерина отметила это про себя — в их семейных спорах он всегда выбирал сторону матери. Физически и метафорически.
— Кать, давай обсудим это разумно, — начал он тем тоном, которым обычно разговаривают с капризными детьми. — Двести тысяч евро — это огромные деньги. Мы можем купить квартиру побольше, машину, съездить в отпуск…
— Мы? — переспросила Катерина. — Или ты с мамой?
— Что за намёки? — нахмурился Максим.
— Это не намёки. Просто в прошлый раз, когда у нас появились деньги от продажи моей машины, ты купил себе новый компьютер и отдал половину суммы маме на ремонт её дачи.
— Это было совсем другое! — возмутилась свекровь. — Дача нуждалась в срочном ремонте! Крыша протекала!
— А моя машина не нуждалась в ремонте? — спросила Катерина. — Я просила оставить деньги на ремонт, но вы сказали, что машина женщине не нужна.
Максим неловко поёрзал на стуле.
— Кать, не начинай старые споры. Мы говорим о будущем.
— Именно. О моём будущем, — кивнула Катерина. — И в этом будущем я вижу себя живущей в доме моей бабушки. Там, где прошло моё детство.
— Сентиментальность — это роскошь для богатых, — отрезала Нина Павловна. — А вы с Максимом живёте в съёмной квартире. Или ты забыла?
Катерина не забыла. Как можно забыть ежемесячные скандалы из-за оплаты аренды, когда Максим тратил деньги на очередную игровую приставку, а потом удивлялся, почему не хватает на квартиру?
— Я помню. Как и то, что предлагала взять ипотеку два года назад, но вы с Максимом решили, что это слишком большая ответственность.
— Ипотека — это кабала! — тут же возразила свекровь. — А тут — живые деньги! Можно купить квартиру сразу, без всяких процентов!
— На чьё имя? — спросила Катерина, глядя прямо на мужа.
Максим отвёл взгляд.
— Ну… мы же семья. Какая разница?
— Большая, — сказала Катерина, вставая. — Потому что когда я предложила оформить на меня хотя бы долю в той квартире, которую мы собирались покупать, ты сказал, что это признак недоверия.
— И правильно сказал! — поддержала сына Нина Павловна. — В нормальных семьях всё общее!
— Кроме долгов, — тихо добавила Катерина. — Долги почему-то всегда оказываются только моими.
Она имела в виду кредит, который взяла на ремонт ванной комнаты. Максим обещал помочь с выплатами, но через два месяца заявил, что у него появились более важные расходы.
— Опять ты о деньгах! — воскликнул Максим. — Вечно ты всё считаешь, копейки пересчитываешь! Это унизительно!
— А выпрашивать у меня наследство — не унизительно? — парировала Катерина.
В комнате повисла тишина. Нина Павловна первой пришла в себя.
— Никто ничего не выпрашивает! Мы просто пытаемся вразумить тебя! Подумай сама — старый дом в деревне, сто километров от города. Что ты там будешь делать? Коров доить?
— Буду жить, — просто ответила Катерина.
— Одна? — в голосе свекрови появились угрожающие нотки. — Ты хочешь бросить мужа?
— Я хочу сохранить дом бабушки.
Максим встал, его лицо потемнело от гнева.
— Знаешь что? Делай что хочешь! Но когда через полгода будешь по уши в долгах из-за этой развалюхи, не проси помощи!
Он вышел, хлопнув дверью. Нина Павловна поднялась следом.
— Запомни мои слова, девочка, — процедила она. — Жадность до добра не доводит. Ещё пожалеешь о своём решении.
Когда свекровь ушла, Катерина опустилась на стул и закрыла лицо руками. Её трясло от напряжения и обиды. Пять лет брака, и вот к чему всё пришло — как только появилось наследство, родной человек показал своё истинное лицо.
На следующий день Катерина отпросилась с работы и поехала в деревню Сосновка, где стоял дом её бабушки. Она не была там с похорон — почти год назад.
Дом встретил её тишиной и запахом старого дерева. Двухэтажный, с резными наличниками, он выглядел точно так же, как в её детских воспоминаниях. Только сад зарос, а калитка покосилась.
— Катюша? — окликнул её женский голос.
Катерина обернулась. У забора стояла Мария Петровна, старая подруга бабушки.
— Здравствуйте, Мария Петровна!
— Наконец-то приехала! — женщина улыбнулась. — Анна Сергеевна так ждала, что ты вернёшься в дом.
— Бабушка? Но она же знала, что я в городе, замужем…
Мария Петровна покачала головой.
— Она много чего знала. И про твоего мужа знала, и про его мамашу. Ты ведь письма ей писала, рассказывала.
Катерина покраснела. Действительно, в последний год жизни бабушки она часто изливала ей душу в письмах. Жаловалась на свекровь, на равнодушие мужа, на постоянную нехватку денег.
— Пойдём, чаю попьём, — предложила Мария Петровна. — Расскажу тебе кое-что важное.
Они сидели в бабушкиной кухне, где всё осталось нетронутым — та же клеёнка в цветочек, те же занавески, тот же самовар на полке.
— Анна Сергеевна перед смертью просила передать тебе, — начала Мария Петровна. — Сказала: если Катюша захочет продать дом, не удерживай. Но если решит оставить — поддержи. И ещё велела отдать тебе вот это.
Она протянула Катерине потёртый конверт. Внутри было письмо, написанное знакомым бабушкиным почерком.
«Катюша, внученька моя дорогая!
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, а ты стала хозяйкой нашего дома. Знаю, что сейчас на тебя давят, требуют продать. Твой муж и его мать уже, наверное, подсчитали, как потратят деньги.
Не поддавайся, милая. Этот дом — твоя крепость, твоя свобода. Я прожила в нём всю жизнь и знаю: своё жильё — это не просто крыша над головой. Это место, где ты можешь быть собой.
Я видела, как ты мучаешься в городе, как теряешь себя, угождая чужим людям. Твой муж не ценит тебя, а его мать видит в тебе только прислугу для сына. Прости старуху за резкость, но молчать больше не могу.
Дом я отремонтировала на все свои сбережения. Крыша новая, печь переложена, проводка заменена. В подвале — запас дров на две зимы. В сарае — все инструменты. Сад запущен, но ты справишься.
А ещё, Катюша, я нашла тебе работу. Директор местной школы, Павел Николаевич, обещал взять тебя библиотекарем. Зарплата небольшая, но на жизнь хватит. А главное — будешь сама себе хозяйка.
Не бойся перемен, внученька. Иногда нужно всё потерять, чтобы найти себя.
Любящая тебя бабушка Аня»
Катерина дочитала письмо, и слёзы потекли по её щекам. Мария Петровна молча протянула ей платок.
— Мудрая была женщина, твоя бабушка, — тихо сказала она. — Сама через такое прошла. Твой дедушка, царство ему небесное, тоже был под каблуком у своей матери. Анна Сергеевна натерпелась. Только после смерти свекрови вздохнула свободно.
— Но как же… как она решилась? — всхлипнула Катерина.
— А что терять-то было? Любви не было давно, уважения тоже. Оставалась привычка да страх одиночества. Но одиночество вдвоём страшнее, чем одиночество в одиночку.
Катерина задумалась. Слова Марии Петровны попали точно в цель. Последние годы она действительно чувствовала себя одинокой, живя с мужем. Он не интересовался её мыслями, чувствами, мечтами. Для него она была удобным приложением к жизни — готовила, стирала, убирала, не требовала много денег.
— А что Павел Николаевич? — спросила она. — Правда готов взять на работу?
— Конечно! Они с Анной Сергеевной всё обговорили. Место держит уже три месяца. Предыдущая библиотекарша ушла в декрет, а новую не ищет — тебя ждёт.
Катерина прошлась по дому, заглядывая в каждую комнату. Всё было чисто, аккуратно, с любовью обустроено. В спальне стояла новая кровать, в гостиной — удобный диван, на кухне — современная плита. Бабушка действительно подготовила всё для её приезда.
— Останешься? — спросила Мария Петровна.
— Не знаю, — честно ответила Катерина. — Страшно. Я же замужем, у меня обязательства…
— Перед кем обязательства? Перед свекровью, которая тебя за человека не считает? Перед мужем, который видит в тебе бесплатную домработницу?
Слова были жёсткие, но справедливые. Катерина вспомнила вчерашний разговор, как легко Максим согласился с матерью, как даже не попытался понять её чувства.
— Мне нужно подумать, — сказала она.
— Думай, — кивнула Мария Петровна. — Только недолго. Жизнь быстро проходит, не успеешь оглянуться.
Вернувшись в город, Катерина застала дома военный совет. Максим, его мать, и ещё какой-то незнакомый мужчина сидели за столом, обложившись бумагами.
— А вот и она! — воскликнула Нина Павловна. — Катя, знакомься, это Виктор Степанович, юрист. Он поможет нам правильно оформить продажу дома.
Катерина остолбенела.
— Какую продажу? Я же сказала, что не продаю.
— Не говори глупостей, — отмахнулся Максим. — Виктор Степанович объяснил, что как супруг я имею право на половину твоего имущества. Так что решение будем принимать вместе.
Юрист откашлялся:
— Вообще-то, молодой человек, я говорил о совместно нажитом имуществе. Наследство к таковому не относится.
— Но вы же сказали, что есть способы! — возмутилась Нина Павловна.
— Я сказал, что если супруга добровольно согласится на продажу и разделение средств…
— Я не соглашусь, — твёрдо сказала Катерина. — И прошу вас покинуть мой дом. То есть… нашу квартиру.
Виктор Степанович поднялся:
— Думаю, мне действительно пора. Молодые люди, разберитесь сначала между собой.
Когда юрист ушёл, Нина Павловна набросилась на невестку:
— Ты специально позоришь нас! Привела человека, а ты тут устраиваешь сцены!
— Я никого не приглашала, — возразила Катерина. — Это вы привели юриста в мой дом без моего ведома.
— В твой дом? — взвился Максим. — Это наша квартира! Я плачу за неё!
— Из наших общих денег платишь. Я тоже вкладываю половину.
— Твоя половина — это мои деньги, которые я тебе даю!
Катерина опешила:
— Что? Я работаю, получаю зарплату…
— Которую тратишь на свои женские глупости!
— На еду трачу! На продукты, которые ты ешь! На бытовую химию, на твои рубашки!
Нина Павловна встала между ними:
— Хватит кричать! Соседи услышат! Катя, одумайся! Ты разрушаешь семью из-за какого-то старого дома!
— Я ничего не разрушаю, — устало сказала Катерина. — Я просто хочу сохранить память о бабушке.
— Память можно сохранить в фотографиях, — отрезала свекровь. — А деньги нужны для жизни. Максим хочет открыть свой бизнес. Это ваше будущее!
— Какой бизнес? — удивилась Катерина. — Он никогда не говорил…
— Потому что ты никогда не интересуешься его планами! — обвинила её Нина Павловна. — Только о своей работе в библиотеке думаешь!
Максим молчал, глядя в сторону. Катерина поняла — никакого бизнеса он открывать не собирался. Это свекровь придумала, чтобы надавить на неё.
— Я устала, — сказала она. — Давайте продолжим завтра.
— Нет уж! — Нина Павловна преградила ей путь. — Сегодня решим! Или ты продаёшь дом, или…
— Или что? — спросила Катерина, глядя ей прямо в глаза.
Свекровь замялась, потом выпалила:
— Или Максим подаёт на развод!
Катерина перевела взгляд на мужа. Тот сидел, уставившись в стол.
— Это правда, Макс? Ты готов развестись из-за денег?
Он наконец поднял глаза:
— Не из-за денег. Из-за твоего эгоизма. Нормальная жена думает о семье, а ты только о себе.
Катерина медленно кивнула:
— Понятно. Что ж, тогда разводитесь. Я переезжаю к бабушке.
— Что?! — Максим вскочил. — Ты серьёзно?
— Абсолютно. Завтра заберу вещи.
— Подожди! — он схватил её за руку. — Мы же не серьёзно! Мама просто погорячилась!
Нина Павловна тоже спохватилась:
— Катюша, не надо так резко! Давай спокойно всё обсудим!
Но Катерина высвободила руку:
— Мы всё обсудили. Вы дали мне выбор: дом или развод. Я выбираю дом. И свободу.
Переезд оказался проще, чем Катерина думала. Вещей у неё было немного — одежда, книги, несколько памятных безделушек. Максим пытался её удержать, обещал, что они всё решат, что мама больше не будет вмешиваться. Но Катерина уже приняла решение.
— Ты пожалеешь! — кричала ей вслед Нина Павловна. — Останешься старой девой в деревне! Кому ты там нужна!
Катерина не ответила. Она загрузила вещи в арендованную машину и уехала, не оглядываясь.
Дом встретил её тишиной и спокойствием. Она распаковала вещи, затопила печь, приготовила простой ужин. Впервые за много лет она чувствовала себя дома.
Павел Николаевич, директор школы, принял её радушно:
— Анна Сергеевна много о вас рассказывала. Говорила, что вы прекрасный специалист.
— Спасибо. Я постараюсь оправдать доверие.
— Не сомневаюсь. Библиотека у нас небольшая, но уютная. Дети хорошие, любят читать. Зарплата, правда, скромная…
— Мне хватит, — улыбнулась Катерина.
Первые недели были трудными. Надо было привыкнуть к новому ритму жизни, наладить быт, познакомиться с соседями. Но постепенно всё устроилось. Школьная библиотека оказалась действительно уютной, дети — любознательными, коллеги — доброжелательными.
Мария Петровна помогала с огородом, учила выращивать овощи, делать заготовки на зиму. Другие соседи тоже не остались в стороне — кто дров привёз, кто с ремонтом забора помог.
Максим звонил первое время, пытался вернуть. Говорил, что любит, что готов на всё ради неё. Но когда понял, что Катерина не вернётся, быстро успокоился. Через три месяца Мария Петровна, съездившая в город, рассказала, что видела его с молодой девушкой.
— Недолго горевал, — усмехнулась она.
— И слава богу, — спокойно ответила Катерина. — Значит, я всё правильно сделала.
Развод прошёл быстро и без скандалов. Максим не стал претендовать на дом, понимая бесперспективность такого иска. Нина Павловна пыталась названивать, грозила судом, но быстро успокоилась, найдя сыну новую невесту — дочку своей подруги, с хорошим приданым.
Прошёл год. Катерина сидела в саду, читая книгу. Яблони, которые она весной подрезала и обработала, были усыпаны плодами. Огород радовал урожаем. В доме было тепло и уютно.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Катерина Алексеевна? — спросил мужской голос. — Это Виктор Степанович, юрист. Помните меня?
— Конечно, помню.
— У меня для вас интересное предложение. Один мой клиент ищет дом в вашей деревне. Готов заплатить очень хорошую цену. Триста тысяч евро.
Катерина улыбнулась:
— Спасибо, но дом не продаётся.
— Вы не поняли, это очень выгодное предложение! Подумайте хотя бы!
— Не о чем думать. Дом не продаётся. Ни за какие деньги.
— Но почему? — в голосе юриста было искреннее недоумение.
Катерина задумалась. Как объяснить человеку, что дом — это не просто стены и крыша? Это свобода, покой, возможность быть собой. Это утренний кофе на веранде, вечерние прогулки по саду, тишина и умиротворение.
— Потому что я дома, — просто ответила она и повесила трубку.
Вечером пришла Мария Петровна с пирогом.
— Как дела, соседка?
— Прекрасно. Сегодня предлагали триста тысяч за дом.
— Ого! И что?
— Отказалась, конечно.
Мария Петровна одобрительно кивнула:
— Правильно. Деньги — дело наживное. А дом, где душа отдыхает — бесценен.
Они сидели на веранде, пили чай с пирогом, смотрели на закат. Где-то далеко, в городе, Максим с молодой женой и вездесущей матерью ютились в съёмной квартире, мечтая о лёгких деньгах. А здесь, в старом бабушкином доме, Катерина наконец нашла то, что искала всю жизнь — покой, свободу и саму себя.
— Знаешь, — сказала она Марии Петровне, — бабушка была права. Иногда нужно всё потерять, чтобы найти себя.
— Мудрая была женщина, — согласилась соседка. — И внучка в неё пошла.
Катерина улыбнулась. Да, она многое потеряла — мужа, привычную жизнь, городские удобства. Но взамен обрела нечто большее — достоинство, независимость, право быть собой. И этот старый дом с яблоневым садом стоил гораздо больше, чем любые деньги.
В школьной библиотеке её работа расцвела. Она организовала литературный кружок, начала проводить тематические вечера, пригласила местных писателей на встречи с детьми. Директор был в восторге, родители благодарили, дети с удовольствием приходили в библиотеку.
Однажды осенним днём в библиотеку зашла незнакомая женщина лет тридцати пяти.
— Простите, вы Катерина Алексеевна?
— Да, это я.
— Меня зовут Ольга. Я… я невестка Нины Павловны. Новая жена Максима.
Катерина удивлённо подняла брови:
— Чем могу помочь?
Ольга замялась, потом решительно сказала:
— Можно поговорить? Не здесь, где-нибудь в другом месте?
Они встретились вечером в маленьком кафе на окраине города, куда Катерина приехала за покупками.
— Я знаю вашу историю, — начала Ольга. — Свекровь часто вспоминает вас. Говорит, что вы разрушили жизнь её сына из-за жадности.
— И вы приехали упрекнуть меня? — спокойно спросила Катерина.
— Нет. Я приехала спросить совета. Потому что история повторяется.
Оказалось, что родители Ольги оставили ей квартиру в наследство. И теперь Нина Павловна с Максимом требуют её продать, чтобы купить дом побольше.
— Они говорят, что это для нашего будущего, для детей, которых у нас пока нет, — рассказывала Ольга. — Но я вижу, как свекровь уже планирует, какую комнату займёт, как будет там хозяйничать.
Катерина внимательно слушала, узнавая знакомые манипуляции.
— А что чувствуете вы сама?
— Я… я не хочу продавать. Это квартира моих родителей, там мои воспоминания. Но Максим говорит, что я эгоистка, что не думаю о семье.
Катерина вздохнула:
— Ольга, я не могу советовать вам, что делать. Но могу рассказать, что произошло со мной после того, как я отказалась продавать дом.
Она честно рассказала о разводе, переезде, трудностях первых месяцев. И о той свободе и покое, которые обрела.
— Вы не жалеете? — спросила Ольга.
— Ни секунды. Знаете, что я поняла? Человек, который любит вас по-настоящему, никогда не потребует отказаться от того, что для вас важно. А тот, кто ставит ультиматумы «или я, или твоё наследство» — не любит. Он просто использует.
Ольга молчала, обдумывая услышанное.
— Спасибо, — наконец сказала она. — Вы помогли мне многое понять.
Через месяц Мария Петровна, вернувшись из города, рассказала новости:
— Представляешь, твой бывший опять развёлся! Новая жена не захотела продавать квартиру, так они её выгнали. Теперь Нина Павловна ищет сыну третью невесту. Желательно без собственного жилья, чтобы не спорила.
Катерина только покачала головой. Некоторые люди никогда не меняются.
А жизнь в деревне шла своим чередом. Катерина постепенно восстановила бабушкин сад, завела кур, научилась печь хлеб в русской печи. По вечерам читала, вышивала или просто сидела на крыльце, слушая, как поют птицы.
Иногда приезжали гости из города — бывшие коллеги, подруги. Удивлялись её преображению, завидовали покою и умиротворению.
— Как ты решилась на такой шаг? — спрашивали они.
— Бабушка помогла, — отвечала Катерина. — Она оставила мне не просто дом. Она оставила мне шанс начать новую жизнь. И я им воспользовалась.
В доме, в бабушкиной спальне, Катерина повесила её портрет. Каждое утро, проходя мимо, она мысленно благодарила Анну Сергеевну за мудрость, за предвидение, за этот бесценный дар — возможность быть свободной и счастливой.
Ведь настоящее наследство измеряется не деньгами, а свободой выбирать свой путь.
